Родственные узы

Мама говорит ей, что родственные узы невозможно разорвать. Сарада растёт с этим убеждением на губах, лелеет его в глубине своего сердца. Когда кто-то в академии осмеливается подшучивать над тем, что её отец ушёл, Сарада чувствует вибрацию маминого голоса в голове, и слова обидчика не задевают её, ведь она знает: разорвать родственные узы невозможно. Ей исполняется пять лет, и в душе селятся странные чувства. Она ловит чужие улыбки. Улыбки взрослых мужчин и мальчиков постарше. Однажды на рынке красивый человек с седеющей бородкой чуть не уводит Сараду от матери. В академии девочка обращает внимание исключительно на семпаев. Хината-сан приглашает их на ужин, и там Сарада не отлипает от такого лучезарного-лучезарного Седьмого, цепляется к штанине и просит поиграть с ней. Ей восемь, когда Сарада, долго мнётся на пороге кухни, мямля что-то про Чо-чо и тесты для выпуска, а затем выпаливает матери вопрос, который не даёт ей спать по ночам. «Родственные узы невозможно разорвать» - говорит она, и Сарада разочарованно опускает голову. Это не ответ. «Папа вернётся?» - звучит в её голове, когда Сарада ложится спать тем же вечером. На постели душно, и она гладит себя по голым ключицам, вспоминая семейное фото, где мама молодая и счастливая, а отец стоит рядом, красивый, мужественный, холодный… В одиннадцать лет он чуть не лишает её жизни. Именно тогда, Сарада решает, что мама врала ей. Родственные узы можно порвать. Сарада выбрасывает семейное фото, где мама молода и счастлива, а мужчина рядом с ней красив и холоден. Это фото она когда-то вымолила у матери, чтобы поставить на тумбочку у кровати. Почти каждый день перед сном девочка разглядывала маленький кусочек пластика, мечтая о том, чтобы холодный черноволосый мужчина вернулся к ним. К ней. Она перестаёт ждать его и уже не оставляет на плите небольшой перекус перед тем, как лечь спать. У неё нет, и никогда не было отца, а родственные узы ничего не решают. Сараде только-только исполняется пятнадцать, и Он возвращается домой. Он дарит ей набор отличных кунаев, ведь День Рождения прошёл всего неделю назад. Сарада благодарит со сдержанной улыбкой, а затем пополняет обновками свою походную сумку. Они редко разговаривают и редко видятся. Сарада посещает больницу, изучая мед-дзюцу в свободном режиме, тренируется с Боруто, ходит в кино по вечерам пятниц. Мама берёт многочисленные отгулы и весь день проводит дома, надраивая полы и разготавливая деликатесы. Но Он не спешит появляться дома. Сарада никогда не ссорится и не пререкается с мужчиной своей матери. В их доме всегда тихо и спокойно, но временами у девушки появляется впечатление, будто бы Он объявил ей холодную войну. Он берёт Боруто в ученики. Сарада и сама видит, насколько её напарник талантлив, но не понимает, зачем Ему этот геморрой. Тренировки с Боруто были для неё традицией, приятной традицией, ведь где они ещё могут встречаться с сыном Седьмого, как не на полигоне? Теперь же она не может пойти потренироваться с другом без участия его нового «сенсея». Вечерами, когда Сарада приходит домой и хочет лишь немного материнского тепла, Этот уже заявил свои права. Мать отдаёт ему лучшую часть блюда, смеётся, словно влюблённая девочка над его шутками, прикрывая ладошкой губы и заливаясь едва заметным румянцем. Она прикасается к его жёстким чёрным волосам и смотрит, и смотрит, и смотрит на него, только на него, словно он божество. Сарада не замечает тот рубеж, когда этот человек начинает раздражать её. Сначала он ушёл, когда был так нужен. Затем чуть не зарезал её своим мечом, что так любовно протирает перед сном. А затем пришёл и начал вмешиваться туда, где хозяином была она, Сарада Учиха, химе своего клана. Когда терпение руководства оказывается на исходе, её матери всё же приходится вернуться на работу в больницу и начать выходить на миссии. Сарада готовит ужин на одного, лениво протирает пыль по дому, ходит в кино теперь в два раза чаще. Они едят в молчании: Сарада читает книги по истории Конохи, а мужчина её матери какие-то свитки от Седьмого. - Саске, помой, пожалуйста, посуду, когда доешь. – Говорит, она, оставляя закладку в книге. – Я пойду спать. Сарада поднимается из-за стола и убирает свою грязную тарелку в раковину. Его низкий вибрирующий голос застаёт девочку уже у порога кухни. - Ты не зовёшь меня отцом. – Говорит он в своей спокойной медленной манере, и Сарада знает, что не обидит его, а потому просто отвечает: - Ты мне не отец. Вскоре он уходит, и Сарада уже готова порадоваться: мама теперь будет смотреть только на неё, а тренировки с Боруто возобновятся. Тем не менее, мать проводит вечера, вздыхая, глядя в окно, а Боруто готов говорить лишь о великолепном «Саске-сенсее». Он возвращается вновь через два года. «Совсем короткий срок» - шутит про себя Сарада. Мама научила её пользоваться бальзамом, а тётя Ино – косметикой, а потому у Сарады теперь великолепные шелковистые волосы до пояса и всегда накрашены ресницы. Боруто уже не способен бить в полную силу, а Шикадай с Металом смущенно отворачиваются, когда она проходит мимо. Саске приносит ей очередную коробочку с подарком, и Сарада немного удивлена, потому что День Рождения был почти пол года назад. Она ожидает увидеть там кунаи, или сюрикены, или ещё что-то в этом роде, но ошибается. Сарада прикусывает губу, и благодарит, спокойно глядя в чёрные глаза высокого мужчины, о котором она так грезила в своём далёком детстве. Но в этот раз не только подарок удивляет её. Всё меняется. Всё становится по-другому. Они видятся ещё реже. Сарада выросла и теперь чаще выходит на миссии, а каждую пятницу проводит на свидании. Седьмой говорит, что она станет прекрасным Хокаге, но с Его приездом девушка почти не думает о будущем назначении. Сарада думает о звуках, долетающих ночью из маминой спальни, когда она и её мужчина оба дома. Сарада думает о распахнутом на белой рельефной груди синем кимоно. О тонких губах, на которых улыбка – редкий гость. Об изящных руках, обхватывающих чашку с кофе… Сарада вздрагивает, когда тёплая ладонь ложится на голое плечо, и краснеет, когда Он подходит сзади, чтобы помочь достать соленья с верхнего шкафчика на кухне. Сарада знает: в этом нет ничего противоестественного, ведь у неё нет, и никогда не было отца, а родственные узы – всего лишь вымыслы. Она твёрдо убеждена в этом, когда однажды вечером разворачивает Его подарок. Он мог подарить скучно-синюю с гербом Учиха посередине, но подарил кроваво-красную, как шаринган. Сарада завязывает пояс под отяжелевшей за последние пару лет грудью, и приглаживает шелковистую ткань. Она не может наглядеться на себя, стоя перед зеркалом в своей маленькой спальне. - Ты здесь. – Он немного удивлён. Сарада чуть поджимает скользкие от красного блеска губы и идёт, шурша богатой тканью. Она садится к нему на колени и проводит прохладой пальчика по его колкой от двухдневной щетины щеке, прежде чем поцеловать. Крепкие руки мягко ложатся ей на поясницу, и Сарада обхватывает его лицо, двигая губами медленно-медленно, словно дорвавшись до запретного плода. Её промежность мокрая и прижата к его паху, и Сарада чуть двигается, внимая медовому наслаждению, разливающемуся по всему телу и особо – там, внизу… Их поцелуй долог и тягуч, словно сладкая патока, но Сарада чуть отстраняется, ловя момент. Веки подведённых глаз медленно приоткрываются, и накрашенные ресницы дрожат, как и ладошки, в которых она держит лицо самого прекрасного мужчины на земле. - Саске… - выдыхает она в его рот дрожащим шёпотом, мягкой грудью прижимаясь к его груди, и руки на пояснице в исступлении сжимают шёлковую ткань. Он вздыхает, и смотрит в ответ. В его чёрных демонических глазах нежность и понимание мешаются с обжигающей похотью, полыхающей, словно холодное пламя Аматерасу. Они глядят друг на друга долгую минуту, а затем Сарада смазано проводит пальцем по его влажным губам, встаёт с его колен. Смотрит сверху вниз, величественно поправляя сияющую алым цветом ткань кимоно. - Теперь ты будешь моим мужчиной. – Сообщает она. Алая ткань порхает за порог его комнаты. Перед сном Сарада разглядывает записку, нацарапанную каллиграфическим почерком на кусочке идеально-белой бумаги, что выпал из свёртка с подарком, и счастливо вздыхает. Бумага хранит отпечаток его пальцев. .