Терпеть его не могу!

Бэкхен валяется на кровати и дразнит меня, болтая в воздухе ногами. Полосатые носочки в сочетании с его смешной пижамой производят неизгладимое впечатление. На самом деле, у его секретной миссии есть своя цель: он старательно пытается отвлечь меня от того, как и я невольно - правда-правда - дразню его, вдруг перед сном ощутив потребность отжаться, прокачать пресс и поиграть мышцами. Я не планировал, но то, как он украдкой пускает слюни на подушку, не может не радовать, согласитесь. Поэтому я стараюсь вдвойне. Привожу себя в порядок, выхожу из ванны и укладываюсь рядом, предварительно поймав кое-чью непослушную пятку и стянув носок. Омежка дергается и, едва успев вырвать щиколотку из моего захвата, прячет все конечности под одеяло. На меня смотрят только улыбающиеся лисьи глазки, и кончики ушей чуть выглядывают меж взъерошенных волос. Притягиваю к себе свой загадочный кулек и, обняв руками и ногами и чуть приспустив край одеяла, прикасаюсь к губам. Бэкхен охотно отвечает, разматываясь и укрывая меня, потом закидывает на меня ногу и обнимает. - Мы сегодня с Исином и Чунменом обсуждали запланированную гулянку. Так что моя задача тебе все рассказать и объяснить. - Поставить перед фактом, короче, - улыбаюсь я. - Да, - деловито заявляет Бэкки. - В общем, так: готовить нам - имеем право покомандовать. Поэтому утром после университетской вечеринки, часов в десять-одиннадцать, всей компанией собираемся и едем за продуктами. А потом, пока одни готовят, другие наряжают дом и организовывают пространство. Елку родители Криса поставили, но не наряжали. Со столом тоже надо будет определиться. Исин сказал, что там не один вариант. - Серьезно вы к делу подошли, - смеюсь я. - Еще и список продуктов составили, - продолжает Бэкки. - Это тебе не хухры-мухры. Готовься к тому, что придётся много чего таскать. - Ну это, положим, не проблема. Мы вам зачем? Все сумки и тяжести само собой на нас. Вопрос в другом: как зеленые и в пупырышку утром поедем в супермаркет? - А кто собирается пить, алконавт? Вливания оставляем на нашу гулянку. Так что на вечеринке завтра ты ограничишься сочком. Обреченно вздыхаю и прижимаю к себе. - Только если не пьешь и ты. Омежка кивает. - Список большой, да? Бэкхен приподнимается и нависает сверху. - Он у Исина, и ты не хочешь его видеть. И наклоняется для поцелуя. Меняемся в процессе местами, и теперь я лежу между ног омеги и поглаживаю щеку, целуя реснички. - Поговорим? - Не хочу сейчас, - отвечает Бэкки и крепко обнимает. - Потом, а сейчас - спать. Завтра будет насыщенный и тяжелый день. Спускаюсь ниже, пристраиваю голову на его животе и, поправив одеяло и обняв за талию, закрываю глаза. Чужие пальцы путаются в волосах. Слышу, как Бэкхен бурчит себе что-то под нос, вздыхает и продолжает гладить меня по голове. Это продолжается недолго, как мне кажется. А потом я, уже засыпая, понимаю, что он поет. Тихо-тихо, нечто одному ему понятное. Спокойная мелодия убаюкивает, и я засыпаю счастливым. Посреди ночи просыпаюсь от того, что моя "подушка" судорожно вздрагивает. Приподнимаюсь и смотрю на Бэкки. А тому, видимо, снится что-то страшное, настолько пугающее и ужасное, что он непроизвольно плачет во сне. Солёные капли чертят полосы по щекам, а Бэкхен беззвучно трясется и машет головой. Ложусь сбоку, разворачиваю к себе и обнимаю, поглаживая по спине. - Тихо, мой хороший. Тихо, все хорошо. Я тут, с тобой. Он распахивает глаза и делает глубокий вдох, а потом поднимает на меня взгляд. - Разбудил тебя, да? - виновато спрашивает омега. - Не думай об этом, - целуя в висок. - Кошмары? Бэкхен угукает и утыкается носом в шею. Чмокаю в макушку и наощупь стираю слезы с щеки. - Расскажешь? - Нет, - твердо отвечает омега, шмыгая носом. - Мне тоже иногда ерунда всякая снится. Но это только сон. Какие бы чудовища там за тобой не гнались, я их победю. Бэкхен хихикает. - Победю? - Да, - воинственно подтверждаю я. Смешу его, заставляю улыбаться раз за разом и на протяжении следующих минут десяти только что анекдоты не травлю, хотя парочка промелькнула, кажется. Он засыпает, когда я вспоминаю очередную забавную историю. Прижимается, сопит и мягко улыбается. А утром просыпается даже раньше меня и будит, щекоча под одеялом и щипая за бок. Мокну в душевой кабинке, когда Бэкхен чистит зубы и информирует о планах на день. Думаете, там есть место для меня? Нетушки, я обойдусь. У омеги какие-то супер-пупер важные секретные дела, и освободится он только к началу концерта. Возмущенный такой несправедливостью, отодвигаю стеклянную дверцу и затаскиваю Бэкхена к себе. Тот бурчит, противится, но ровно до того момента, как его вжимают в кафельную стену и приникают к губам. О, с каким наслаждением он отвечает. Как сам подтягивается и, подкинутый мною под задницу, обхватывает меня ногами. Как блаженно улыбается, как играет языком, рассыпая по моим нервным окончаниям мириады взрывающихся фейерверков удовольствия. Кусается, оттягивает губу и автоматически качается вверх-вниз, забив на то, что мой член утыкается в ткань его пижамных штанов прямо в нужном месте, и совершаемые действия ну никак не помогают мне успокоиться. От греха подальше отодвигаюсь, когда понимаю, что либо я его сейчас трахну, либо Бэкхен опустится на колени, а ему этого, судя по происходящему, хочется. Нет, я не против удовольствий, но только совместно с ним. Вышагивает за дверцу и подает полотенце, а сам плотоядно смотрит на конкретную часть моего тела, аппетитно облизывается и привстает на носочки, любопытно рассматривая. Извращуга маленький. Хотя его язык, несомненно, умеет вытворять неописуемые вещи. Не думать, Чанель. Не думать. Завернись, отвернись, отвлекись. Бэкхен хохочет за моей спиной, наблюдая за безуспешными попытками изучить пол, потолок и структуру кафеля. Только на него не смотреть, а то точно трахну. Запах висит в пропаренной комнате, путаясь с его ароматом. - Буду часов в шесть. Может, в семь. Постарайся дожить и с нетерпения не найти мне замену, - шутит, а потом целует в плечо. Нежно. - Получишь сейчас по заднице, - бурчу я, ловя его позади себя руками. Ловится и прижимается сам. Мелочи, но насколько счастливыми они меня делают. Через десять минут Бэкхен стоит на пороге комнаты с сумкой, а на вопрос, чем же будет заниматься весь день, загадочно улыбается и показывает язык. Маленькое партизанище мое. Ну ничего, вечером отловлю и буду пытать. Сладко, нежно, умело, он и слова не скажет. Опять ты не о том, Пак Чанель. Прекрати мечтать! И выкинь уже эти трусы со значком супермена на заднице. Взрослый мужик, а все туда же. В качестве новогоднего чуда попрошу рабочие мозги, а то нынешние совсем барахлят. В них попал Бен Бэкхен и сломал всю систему. И как ему не стыдно?