Терпеть его не могу!

Алкогольный запас на месяц, два куска колбасы и какие-то фруктовые леденцы - это всё, что мы умудрились достать с Крисом, впопыхах готовя пьянку "В поисках утраченного". Посидеть толком мы не успели, и даже толковый разговор за жизнь ещё не завели, ибо в наше тихое, сопливо-слезливое и фанючное "торжество" вторглось одно конкретное, маленькое, ворчащее и расправой угрожающее нечто. - Бля, вот каким образом у вас опять получается всё просрать, а? - возмущается Исин. - Один - закомплексованный идиот, второй - Отелло местного разлива. Чего уставился? Ещё скажи, что я не прав. - Чанёль, молчи, у него утюг в руке, - советует чуть захмелевший уже Крис. - Сейчас и ты получишь, - грозит омежка, раскручивая шнур с увесистым штекером. - Помогать он удумал, стратег хренов. Обойдутся. Сами пусть разбираются, а то наломают дров, а нам потом разгребай. И не смей влезать, понял? Крис только звучно сглатывает и вжимается в спинку стула, пока Исин продолжает свою тираду. - А тебя я, конечно, люблю, Чанни, но в данной ситуации принимаю сторону Бэкхёна. Ревность хороша в меру. Понять не могу, ты в себе так не уверен или ему настолько не доверяешь? Да к чёрту тогда такие отношения. Они ничем от предыдущих не отличаются. Целоваться и трахаться он до тебя умел. И если ты не в силах предложить ничего нового, то с этим пора заканчивать. Ревнует он, видите ли. Ты ему кто - муж? - Если бы... - Да тебе не светит пока, дорогой, - и раскрутившийся штекер метко прилетает мне по заднице. - Вот тебе за такие фокусы. - Исин, но мне показалось, - пытаюсь оправдаться я. - Показалось ему... Что тебе показалось? Что его там тискают без твоего ведома? Бэкхён, по-твоему мнению, совсем не соображает, что ли? Не маленький мальчик, постоять за себя сможет. Не кулаком по морде даст, так ногой по яйцам заедет и мордашку разукрасит. - Это он может, - улыбаюсь я, вспоминая все выходки своей омежки. - У вас все в порядке, ты привык, и тебе кажется, что все отлично, и Бэкхён тебе принадлежит. Понимаю, что хочется в это верить. Но не поторопился ли ты, Чанёль? Не принял ли желаемое за действительное? Может, стоит вспомнить, что вы встречаетесь не так долго, и моментально ждать от Бэкхёна ответных чувств немного самонадеянно. - Я такой глупый, Исин. - Всё наладится, надеюсь, - вдруг сочувственно произносит омега и мягко гладит по плечу. - Чанель, мне правда жаль, что у вас так всё выходит, но... - Но ты на стороне Бэкхёна, я понял. - Не в нем дело. Это будет тебе уроком. Доверяй своему партнёру. Ревновать надо, когда есть реальный повод, а не случайный сосед по парте, читающий с ним одну книжку. - Да понял уже! - раздражаюсь я. - Ты там, кажется, куда-то идти собирался? - Вот и пойду. У нас с Чунмёном намечена пара дел. - Не кричи на него, - запоздало возмущается Крис. - Да не кричу я на него, не кричу, - успокаиваю я. - Он не кричит, - вторит мне омега и натягивает толстовку. - Не устаю поражаться: такой большой, сильный, деловой, а в астрал уходит со второй рюмки. Мы смеемся, пока Крис копошится с этикеткой бутылки - правильно, дорогой, отколупывай эти компрометирующие бумажки, мы лимонад пьем. - Я ушел, много не пить, - говорит Исин, потом оглядывает комнату и обреченно вздыхает. - Хотя, о чем это я. Короче, я надеюсь, что к моему возвращению оба тела будут еще целы и живы. На порядок не рассчитываю, не настолько наивен. - Постараюсь не споить его до смерти, - улыбаюсь я, провожая друга на пороге. - Очень постараюсь. Исин восхищается моей добротой и захлопывает дверь - прямо мне по носу. Такой заботливый. - И ведь слова против ему не скажешь, - страдальчески тянет Крис, отдирая от бутылки очередной бумажный клочок. - О, ты ещё не выпил третью порцию и пока со мной? - Заткнись, лошок мой. После пятого, а может, и шестого стакана, тема наших разговоров как-то резко меняется. Помнится, мы говорили о фильмах и политике, фантазировали на тему будущих соревнований, представляя, как разобьём противника. А потом позвонил Исин, предупредил, что вернётся минут через тридцать. И понеслось... Я сижу на кровати, а Крис пытается не сползти с жёсткого деревянного стула. Алкоголь ударяет в голову, и мой болтливый язык начинает откровенничать без моего согласия. Оторву тебя, поганец. Как только с крышей разберусь. А там и до тебя очередь дойдёт. Так вот, что я там о болтовне говорил? - Хорошо тебе. Есть, кого ждать, и есть, кому к тебе возвращаться. Ик! - Так, кажется, мы дошли до кондиции, - констатирует старший, едва не пронося мимо рта отрытые в холодильнике куриные крылышки. Исин, ты всё-таки фантастически заботливый и милый. По крайней мере, я надеюсь, что эта вкусняшка предназначалась нам. Возможно. Было бы неплохо, если бы... Исин, прости. - Уж ты то давно, - смеюсь я, кидая в него подушкой и попадая точно по носу - кажется, капитан чуть не проглатывает острое крылышко разом. А пьяное воображение уже подкидывает сценарий того, как я буду оправдываться перед Исином за бездыханное тело возлюбленного, столь неожиданно почившего по вине птичьей трубчатой кости. Всё, на пьяную голову больше ничего ни в кого не кидаю, а то в мыслях я такую тираду уже расписал, и такие драматичные сцены отыграл, что страшно становится. - Прости, - развожу руками, глядя, как Крис замахивается для ответного удара. Подушка в свободном полёте и... - Мазила, - дразнюсь я, обрадованный тем, что снаряд приземляется где-то на подлёте, а точнее не долетает вообще, теперь покоясь у ножки кровати. Главное, чтоб диктатор со сковородой не узнал, где побывал этот предмет, а то он нам потом свою сковороду в одно место ввинтит, без смазки и подготовки, штопором. Ещё одна рюмка за меткость капитана, он пересаживается ко мне, и мы возвращаемся к обсуждению омег, вселенской любви и несправедливостей жизни. - Я его... А он... И ведь всё равно люблю паразита этого, - через слово икаю я. - Вот как я тебя понимаю, друг, - захмелевший, чуть спотыкающийся на вдохах голос Криса атакует слух, пока безвольное тело пытается не завалиться на меня окончательно. Он еле владеет собой, но подвешенный язык этого болтуна не даёт мне покоя. Не о том подумали, извращенцы! - И ведь всё для него, - продолжаю диалог я, обнимая старшего за плечи. - Я ж без него не выживу, понимаешь? Мне ж крышка теперь. А я ещё, дурак такой, нафантазировал себе целую сказку. Уже продумал, какой дом построю и как детей буду катать на качелях. Представляешь, я и Бэкхён, большой сад с яблоней и барбекю на заднем дворе. Куча маленьких копий этой стервозинки, таких же красивеньких, с пухлыми щёчками и лисьими глазками... Крис всхлипывает. Да, ужрались мы в жопу. - А я кольцо присматриваю, пока он учится. Тсс, только никому не говори, - делится Крис и заговорщицки прикладывает палец к губам. Выходит умилительно, особенно если посмотреть на то, как он пьяненько пытается подмигнуть в этот же момент. Да, они с Исином друг друга стоят. Воображение замещает рисунки со скорбящим омежкой на изображение самого счастливого на свете лица - я не представляю, насколько буду рад в тот день, когда эта шпала притащит заветную коробочку и встанет на одно колено. А уж счастье этих двоих будет неизмеримым. Но до этого надо протрезветь. Да, однозначно. - Может, я и эгоист. Может, глупо приревновал, но он так ему улыбался, так беззаботно с ним болтал... Вот что бы ты сделал, если б Исина атаковал какой-нибудь хмырь? - Убил бы, - уверенно басит Крис. - Вооот, - тяну я. - А он не понимает. Я же люблю его. Мечтать не мог, что он будет со мной, и теперь поверить не могу в своё счастье. А он удивляется, почему я ревную. Да мне привязать его к себе хочется, чтоб вообще ни к кому не подходил и не прикасался. Что я, глупый, по-твоему? Нееет, я ж понимаю, что он не любит меня. Это он для меня - вся жизнь... А я ему кто? Так боюсь, что он найдёт кого-то, что разочаруется, сбежит вновь... - Глупый, - беспечно отмахивается Крис. Кто глупый? Моя омега? Ну я тебе сейчас задницу-то надеру, шпала бестолковая. - Бэкхён глупый? Да ты охренел, что ли? Да он у меня самый умный, и самый красивый, и вообще... И у него самые волшебные пальчики. И эти щиколотки, тонкие-тонкие, бледные. А божественная задница? Ох! Клянусь, в жизни ничего прекраснее не знал. Губки - персик, а глазки лисичкины. Ты видел? Видел эти глазки? У меня сердце останавливается. И он так смотрит порой, что я готов умереть за такой взгляд. Да, что там умереть... Давайте сюда любого дракона, убью и на колбасу покромсаю, честное слово. И когда-нибудь я обязательно построю для моего солнышка дом, и наделаю ему детишек - вот такую кучу, - и я широко развожу руки, едва не скидывая с кровати друга. - В общем, мой Бэкхён самый-самый. Хотя Исин у тебя тоже ничего. Ик! - Ну-ну, давай, рассказывай мне тут. Нет омеги лучше моего Исина, понял? Красивый он, видите ли. Самый красивый, - пьяно произносит Крис и машет пальцем у меня перед носом. - Нежный, добрый, ласковый. А готовит как, - Крис смачно облизывается и устремляет взгляд на пустую тарелку. - Объедение, в общем. Так что замолкни, балбес. Не дорос ещё. Он у меня и хозяйственный, и старательный. Да мою омегу все хотят. Думаешь, не знаю, как на него универ смотрит. Он ж ходячая мечта. А какой сексуальный! Ммм... А когда он танцует... У него движение такое, бёдрами он там качает - так я аж захлёбываюсь. И целуется он круче всех, вот, - Крис хватает с тумбочки их совместную фотографию, липкими от леденцов губами зачмокивает рамку и принимается жамкать в объятиях столь ценный предмет. - Дышать без него не могу. Курить бросил, - загибает он пальцы. - Пить бросил - ик! - гулять бросил. И всё ради него. Уф, что-то я перебрал, кажется. Детей хочу. Точно. Я его так люблю, так люблю. Не представляешь. - Я не представляю? - возмущаюсь я, дыша алкогольными парами прямо в лицо этому самонадеянному идиоту. - Подожди, давай-ка поговорим по-мужски. Я не согласен с вашими выводами, коллега. - По-мужски? - хрустит костяшками капитан. - Сейчас я тебе расскажу, как... - Ой, заткнитесь оба, а? - в дверях появляется голова омежки. - Мама дорогая, как тут всё запущенно. Оглядывает комнату, с тяжким вздохом глядит на тарелку с обглоданными косточками и фантиками. Влетит нам утром. Ан нет, он начнёт прямо сейчас. Этот изверг растаскивает нас по кроватям и, нагло пользуясь нашей добродушностью и беспомощностью, отсыпает с десяток подзатыльников. Мне, естественно, достается больше и увесистей, чем другой длинноногой шпале. Жаль, что в том состоянии мы не могли в полной мере оценить усилий омеги в процессе затаскивания наших тушек на постель и заворачивания в одеяла. Будем откровенны, зрелище было забавным. Наверное. Ох, чертово похмелье. В общем, этот маленький и хрупкий диктатор от души нас обругал и едва не придушил, пока пытался уложить спать. И я то смиренно принимал все подзатыльники и тычки в бок, а Крису спокойно не лежалось. Исин угорал и умилялся одновременно, ибо альфа - ирокез на голове, косые глазёнки, съехавшая набок майка, штаны, в которых ноги путаются, и цветные носки в полоску, свисающие с пятки весьма эротично, - пытался всяческим способом завлечь к себе в койку "Любовь Всей Своей Жизни", довольно корявым голосом пел дифирамбы и экспромтом сочинял поэмы о любви. Исин и не подозревал, наверное, что его любят за коленки, родинку на заднице и знания по вопросам фотосинтеза. А что? По-моему вполне себе причины. Я же вот люблю одну стервозину за пухленькие пяточки, задницу и лисьи глазки. Ик! Как ты там, моё персональное проклятье? Я вот тут скучаю. И пью. Вот до чего без тебя докатился - меня в кровать какие-то чужие омеги укладывают. Приходи и обними меня, а то я буду обречён всю ночь слушать, как на соседней кровати хихикает довольный Исин. Крис его жамкает, щекочет и чмокает. Фу! ну не при мне же, извращенцы!