Терпеть его не могу!

Приезжаю рано. Кофе в стаканчике горчит даже после нескольких пакетиков сахара, булочка крошится в руке. Команда ждет у крыльца. Сегодня позднее обычного, но тренировка не должна быть менее эффективной от этого. Мы быстро разминаемся и берем отсчет от крыльца. Пять кругов вокруг территории - традиция. С некоторым раздражением и самодовольством одновременно замечаю, что на площадке за корпусами какая-то команда следует нашему примеру. Холодным зимним утром заставить себя выползти из кровати и, облачившись в спортивную форму, выйти мерзнуть на улице - уже подвиг. Первые минут десять хочется застрелиться, а потом ничего, привыкаешь. Освежаюсь в душевых за спортзалом. Не хочу встречаться с соседом, у меня к нему немного неприязненное отношение. - Ты у нас теперь самостоятельный? - прикалывается Крис, встречая на выходе из зала. - Сегодня у всех команд время тренировки. Я забил вам время с часу до полтретьего. - Спасибо, как раз собирался. Крис бросает небрежное "не за что" и ковыляет рядом по коридору. - Опять здесь ночевали? - Да, - кивает друг, перехватывая костыль поудобнее. - Не хочу возвращаться, пока не поправлюсь. Дома целая лечебница, ходят вокруг меня и вздохнуть не дают. Там тройная опека. Ладно, двойная. Отец адекватный, он вроде понимает, что мне ногу не ампутировали, и переживать там не о чем. А тут спокойно. То, что мне нужно: покой и Исин. - Главное, чтоб ты ногу не перенапрягал. - Ты еще не начинай. Через некоторое время ее вообще разрабатывать будет надо. Да и не прыгаю же я на ней, в конце-то концов. Я вскидываю руки в защитном жесте, мол сдаюсь, разбирайся сам, и Крис смеется. - А ты чего недовольный такой? - Угадай, - выдыхаю я, тут же переменившись в лице. - Бэкхен, - кратко отвечает Крис и тормозит у расписания. Первые матчи уже расписаны, даты и время назначены. Рядом висит список правил для приезжих команд: что-то вроде "не пить, не курить, не портить имущество, соблюдать тишину и любить ближнего своего". На матчи будут приезжать какие-то группы поддержки, но вопрос их размещения от университета уже не зависит. Потихоньку мы доходим до столовой, где в этот момент еще пусто, а с кухни только начинают доноситься звуки готовки и первые запахи. Еще рано, половина студентов спит, половина только пытается раскачаться для нового дня. Тишина в коридорах, и ни единого звука на улице. Будто все вымерло. Я достаю свои бумажки, Крис достает ноут, и мы погружаемся каждый в свои дела. Только тихо у капитана играет какая-то подборка, и он иногда в такт песне пальцами тарабанит по столу. Крис не влезает, не спрашивает подробности. Я бы тоже не влезал, если б у них с Исином был какой-то разлад. Хотя... У них с Исином разлад? Ну-ну, представил. - Все как обычно? - только осторожно спрашивает он, через некоторое время оторвавшись от ноутбука. - Не знаю, - пожимаю я плечами и ловлю его взгляд. Крис задумчиво щурится, но вопрос проглатывает. - Наладится, - произносит он, но в этом ободрении есть нечто недосказанное. Крис слишком многое замечает и слишком хорошо разбирается в происходящих вокруг него вещах. На часах начало двенадцатого, и рядом приземляется Чунмен. Они с Исином принесли ватман для плаката, а Кенсу - краски и фломастеры. Даже мы с Крисом отвлекаемся от своих дел, чтобы понаблюдать за этим. Бэкхен приходит минут через пятнадцать. Приносит скотч и ножницы, а еще пачку печенья, которая вскрывается еще до того, как успевает опуститься на стол. Зафиксировав концы непослушного ватмана с четырех сторон, омеги приступают к работе. К всеобщему удивлению оказывается, что Кенсу обладает потрясающими художественными навыками. Легким движением руки он намечает границы надписей, бросает пару линий, обозначая рисунок и, согласовав с омегами получившийся вариант, приступает к прорисовке. Исин занимается буквами, а Кенсу старательно прорабатывает некую фигуру. Мы не сразу понимаем, что он пытается изобразить, пару раз переглядываемся, пожимая плечами, но вскоре очертания становятся более четкими, и Крис, торжественно хлопнув в ладоши, заявляет, что он догадался. - Тайфун! - победно вскрикивает он, тыча пальцем в рисунок. Кенсу небрежно отбрасывает руку альфы с наброска, поправляет челку и как ни в чем не бывало продолжает работу. - Торнадо, - через минуту поправляет он, не отвлекаясь от новой линии. Черт, хотел бы я посмотреть на их знакомство с Чонде, когда тот поймет, что за омега ему достался. Чтоб вы понимали, я это исключительно с восхищением говорю. - Наша команда - то, что надо. Они снесут вас, как торнадо, - вдруг произносит Бэкхен и осторожно присаживается рядом, тут же пододвигая Кенсу ластик. - Класс! А махать одним плакатом все вместе будем? - слышится голос сзади, и Чонин через минуту садится рядом с Крисом, под строгими взглядами омег отодвигая подальше свой поднос. - Еще два ватмана есть, - с энтузиазмом делится Чунмен и на секунду прикасается к любимой руке, дотянувшись через стол. Чонин улыбается. - Мы даже для Криса слоган придумали. - Очень интересно, - комично выгнув брови, капитан ждет ответа. - "Даже если не играю, за своих накостыляю", - стремительно выпаливает Чунмен и поджимает губы, глядя на альфу. Вся компания еле сдерживает смех. - Был еще вариант: "Если я стучу ногой, то игрок ты никакой" . Чонин чуть не давится куском салата. Крис внимательно ждет продолжения. Судя по лицам омег, это еще не конец. - "Две ваши здоровые хуже, чем моя больная", - беспощадно продолжает Чунмен. - И самое эпичное: "С костылем не пропадешь. Кубок наш, ядрена вошь!". Все, после этого Кенсу ложится на плакат сверху, Исин плюхается рядом. Бэкхен, прикусив кончик языка, смеется у меня под боком, а мы с Чонином утираем слезы и внимательно следим, чтобы капитан от хохота не свалился с лавочки. - А вот последнее кто придумал? - проржавшись, спрашивает Крис и вытирает слезы пальцем. - Бэкхен, - выдавливает Чунмен, все пытающийся справиться с приступом смеха. Правда, после его ответа он накатывает на всех повторно. Виновник пытается незаметно соскользнуть с лавочки. Мешает ему незакончившаяся истерика, от которой он уже икает, и моя рука, ловко подхватившая за талию и придвинувшая поближе. - Кто бы сомневался, - истратив последнюю салфетку, замечает Чонин. - Даже знаем, откуда ноги растут. Он тебя таким словам научил, да? - жалостливо обращается альфа к Бэкхену, а тот, зажав рот ладонью и выпучив глаза от старания сдержать икоту, старательно кивает. - Научил плохому, - опять смеется Крис. Я обнимаю омегу и притягиваю ближе. Бэкхен не сопротивляется, хотя он еще и не успокоился до конца. Но вот омега расслабляется, и ничего не меняется. В обнимку мы следим за тем, как Кенсу с Исином наносят последние штрихи, и теперь уже все собираются с фломастерами в руках. Каждому достается по букве, только Кенсу раскрашивает вихрь торнадо, ни на что не отвлекаясь. Крис напоминает о тренировке, и я прощаюсь со всеми, прихватив сумку и попутно Бэкхена. В коридоре останавливаюсь у подоконника, бросаю свои вещи и прижимаю омегу так крепко, как только могу. Бэкки сперва не реагирует, но вот руки робко обнимают за талию, и он удобнее устраивается в моих руках. - Мир? Бэкхен угукает мне куда-то в грудь. - Прости, я не могу выбросить свою голову, - бубнит омега, почувствовав мягкое прикосновение к макушке. - Так и быть, пусть остается, - шучу я. - Не хочу с тобой ссориться. - Иногда я тебя не заслуживаю. - Бэкхен поднимает голову и заглядывает в глаза. - Опять? - резче, чем хотелось, спрашиваю я. И Бэкхен, поджав губы, вздыхает. - Ладно, проехали, - отвечает он и спроваживает меня на тренировку. Полтора часа проходят продуктивно. Крис приходит за двадцать минут до конца, садится на лавку и оттуда корректирует некоторые маневры. В общем, получается очень неплохо. - Плакат дорисовали? - спрашиваю я, выходя из душевой с еще немного влажными волосами. Крис тут же набрасывает мне капюшон и двигается к выходу. - Когда я уходил, Кенсу начинал рисовать второй. Правда, я посоветовал им переместиться или в библиотеку или в общагу, а то в столовой стало слишком многолюдно. Все заглядывают, советуют, гости так вообще повадились наблюдать за происходящим в метре от стола. Так что они там собирают все и куда-то прячутся. Я толкаю дверь и натыкаюсь на расплывающуюся самодовольную улыбку. - Эх, не тебя надеялся встретить, - с издевкой вздыхает Тао. С головы до ног оценивает Криса, чешет за ухом и жалостливо продолжает: - Что ж, нам будет тебя не хватать. Я дергаюсь, но Крис крепко держит за локоть. Команда проскальзывает в зал, включая моего соседа, и Крис спокойно, игнорируя присутствие соперника в принципе, проходит мимо Тао. Тот хмыкает, корчит мне насмешливо печальную рожу и скрывается за дверью. - Мешок дерьма, - догнав Криса и хорошенько приложившись кулаком по стене, заключаю я. - Чанель, умоляю тебя, не нарушь завтра правила из-за этого мешка, хорошо? Будет глупо вылететь на целую игру из-за этого идиота. Третьего капитана у нас в запасе нет. Недовольно вздыхаю, но соглашаюсь. Я не доставлю Тао такого удовольствия, тем более теперь. В комнате Бэкхена и Кенсу некуда ступить. Омеги расположились на полу, вооружившись карандашами и фломастерами. Опускаюсь рядом с Бэкки, набрасываю на его поясницу толстовку и некрепко повязываю вокруг талии. Бэкхен, не отвлекаясь от дела, кивает и еле слышно угукает. - Тебе рисуем, - обращается Кенсу к Крису, который пытается пристроить свою ногу. - Последнее, как я просил? - смеется капитан и отставляет костыль в сторону. - Оно самое. "Ядрена вошь" особенно выделим, чтоб прям сияло в толпе, - поддерживая хорошее настроение, расписывает Кенсу. - Мы ее даже нарисовали. С костылем! - Кубок во вторую лапку ему дай, - советует Крис, внимательно разглядывая набросок. - У них не лапки, а ножки, - поправляет Исин, ласково прикоснувшись к колену альфы. - Да, и их столько, что этот кубок можно засунуть хоть во вторую, хоть в пятую. Выбирай, - шутит Бэкхен, заново доставая из упаковки фломастеры. Цветной россыпью они разлетаются по плакату, и Чунмен вместе с Бэкхеном принимаются их ловить, остерегаясь гнева Кенсу. Тот за десять минут перерисовывает положение нескольких ножек и добавляет кубок. И они вновь берутся раскрашивать. - Чайник где? - интересуется Чонин. Он встает с места рядом с Чунменом, разминает затекшие ноги, потягивается и еще раз задает вопрос. Но теперь не в пустоту, а конкретно Бэкхену, потому что до Кенсу сейчас докричаться невозможно. Он со средоточием физика-ядерщика ведет аккуратную линию по контуру рисунка. Бэкхен просит пару секунд, пока докрашивает одну из своих букв. Чонин встает рядом и ждет. Надо сказать, что терпения у него никогда не было, а когда речь заходит о голодном Чонине, это понятие и вовсе растворяется в желудочных соках. - Ткни, и я уйду, - настаивает альфа и жалостливо добавляет. - Кушать хочется. - Да ткни ты ему, а то он нас съест, - отзывается Исин под всеобщее одобрение. - Если вы с Чунменом вместе жить начнете, он высыпаться совсем перестанет. И убери эту свою ухмылочку самодовольную. Не "угу", а потому что ты жрешь, как не в себя. Тебя прокормить - у плиты ночевать. Мы с Крисом прыскаем со смеху. - Да вы будто лучше! - хором отвечают наши омеги, и мы оба опять хохочем во весь голос. - Под столом, - наконец отвечает Чонину Бэкхен. - В тумбе крекеры. Чанель, достань ему, а то он не отвяжется. Через десять минут у всех есть чай. Чонин сходил к себе и Чунмену в комнаты - окончательно выезжают они на выходных, но кружки еще на месте, - принес откуда-то колбасу и еще какое-то слоеное печенье. - Клянусь, оно не мое, - заверяет Чунмен, чем смешит всех еще больше. - И не мое, - с завидным спокойствием Чонин укладывает кусок колбасы на фруктовую слойку и проводит дегустацию. - Кажется, это кого-то из наших соперников, но вы ж не против? - Отличное печенье, - заключает Крис, довольно кивая и отхлебывая чай из большой кружки. - Стройнее будут. До вечера мы смеемся и выпиваем не по одной кружке. Вслед за вторым плакатом, который Крис рассматривает и с гордостью сматывает в рулон, рисуется и третий. Лухан с Сехуном звонили узнать, как дела. Они решили провести пару дней вдвоем, а завтра у них обед у родителей Лу. На матч они, скорее всего не попадут, зато потом обязательно будут. - Давайте завтра соберемся после игры, - предлагает Исин. - Если выиграем, будем праздновать. - Что значит если? - удивленно смотрит на омегу Крис и переводит взгляд на меня. - Чанель, мы же выиграем завтра, да? Я потираю руки в предвкушении завтрашнего матча. - Еще бы, размажу его по полу, как кусок маргарина. - Ага, и даже я понимаю, кого он имеет в виду, - отзывается Чунмен, забирая из рук своего альфы сырный крекер. - Неприятный тип. - Тао что ли? - Чонин подставляет омеге свою кружку с чаем - следит, чтобы не ел в сухомятку. - Да, у нас сегодня произошла небольшая встреча, - ехидно комментирую я. Бэкхен обеспокоенно на меня оборачивается и подозрительно щурится, видимо ожидая, что я признаюсь в убийстве и сокрытии оного. - И не только сегодня, - добавляет Чунмен и выбирает другой фломастер. Третий плакат скоро будет закончен. - Мы вчера наткнулись на него в коридоре. Не видел этого альфу раньше, но впечатление он произвел не очень приятное. Такой самодовольный. Умудрился даже подкатить к Бэкхену, представляете? Чунмен говорит это небрежно. Для него эта ситуация действительно выглядит забавной и не стоит внимания. Подумаешь, какой-то глупый альфа самонадеянно подкатил к его другу при живой паре. Но две пары глаз устремляются ко мне. Крис красноречиво вскидывает бровь и вздыхает, мотая головой из стороны в сторону. Напоминает, что из-за этого я тем более не должен завтра наломать дров, будь у меня хоть десять возможностей укатать одного самодовольного индюка в паркет. А Чонин просто недоуменно смотрит то на меня то на Бэкхена, который молча поджав губы, водит фломастером по бумаге, и пытается понять, свидетелем какой нелепой ситуации вчера оказался его омега. - Чую, завтра им достанется. Ревнивый Чанель - сила, да? - подбадривает Исин. И я слабо ему улыбаюсь. Потихоньку все расходятся, Кенсу, уставший художничать весь день, идет в душ. А я остаюсь ненадолго и помогаю Бэкхену до конца навести порядок в комнате. - Надеюсь, ты не наделаешь глупостей, - тихо просит Бэкки, усаживая меня на кровать. - Если он не будет разговаривать с тобой в таком тоне, как вчера. Я могу стерпеть хамство, но этот тон по отношению к тебе... - Какой тон? - не понимает омега. - Чанель, у тебя к нему неприязненное отношение, потому что вы давно соперничаете, много раз встречались на площадке. И тебе он из-за этого кажется противным и омерзительным. - Это факт. Он противный и омерзительный. - Вчера, когда он обращался ко мне, в его словах не было лжи. Да, он был самоуверенным, но кто из вас таким не был? Теряю дар речи. Опять? - Я по запаху чувствовал, что он искренно заинтересован. - Ах, как здорово, что у него такие благородные намеренья! - не выдерживаю я. - Понимаю, что тебя это бесит. Но желать ему зла из-за этого глупо. - А что с моим запахом? - спрашиваю я, сердито кусая губы. - Ты раздражен, - кратко отвечает Бэкхен. - Это я тоже чувствую. Я обнимаю его, глажу по голове и прошу не попадаться Тао на глаза. Потом желаю спокойной ночи, прошу передать мои лучшие пожелания Кенсу и еду на квартиру. Матч завтра в четыре. И мне нужно хорошенько отдохнуть и выспаться, чтобы накостылять одному мудаку, который лезет к моему омеге искренне и заинтересованно.