Терпеть его не могу!

Утренний марафон никто не отменял. Так что я вылезаю из- под теплого одеяла, умываюсь и через пять минут стою на крыльце, наблюдая, как команда неохотно сползается на тренировку. - Их жирные зады спят, а наши тренируются. Чей кубок? - подбадриваю я. Жаль вы не видите эти лица! Собрание безынициативных зомби, сонно машущих рукой и невпопад басящих "на-а-аш". Но мы все равно строимся и бежим. И я потихоньку оживаю, круг за кругом вдыхая холодный воздух. Кенсу спит, спрятавшись под одеялом. Бэкхен завернулся в свое словно гусеничка и жует край подушки, еле-слышно что-то бормоча под нос. Я стараюсь не разбудить омег, ступаю тихо, чертыхаюсь, когда молния на толстовке расходится слишком звонко, и спокойно вздыхаю, лишь встав в упор на полу. На четвертом десятке отжиманий замечаю взгляд. Бэкхен лежит на краю кровати и наблюдает из своего одеяльного кокона. - Спи, рано еще, - отрывисто выдыхаю я и киваю на окно. Но Бэкхен не слушает. Будто это кого-то удивляет. Он тихонько выбирается из постели и идет умываться, бессовестно через меня перешагнув. Через пару минут я к нему присоединяюсь. Спешно принимаю душ, под присмотром омеги сбриваю едва пробившиеся волоски и все это время стараюсь производить как можно меньше лишних движений. Кенсу и так слишком добр. Но сосед сопит, когда мы возвращаемся в комнату и Бэкхен тянет меня обратно в кровать. Разговор остался в насыщенном "вчера". Сейчас омега привычно накрывает нас одеялом и раньше, чем я успеваю сказать хоть слово, припадает к губам. Кровать чуть скрипит, пока я валю Бэкхена на спину и нависаю сверху. Помню, Крис как-то покупал специальную навороченную кровать в их с Исином комнату. И вот у них ничего не скрипит, и соседи, наверное, спят спокойно. Но это у Криса, а у нас... Надо отдать нам должное, мы действительно очень тихие. Осталось выяснить, когда мы освоили такой полезный навык. В нежных объятьях Бэкхена лежать можно бесконечно. Он щекочет меня кончиками пальцев и целует почти невесомо. Кенсу ворочается, и мы замираем под одеялом, бросая взгляды в сторону соседа. Бэкхен беззвучно смеется и щекочет носом мое плечо. - Нам сказано не копошиться, - шикаю я, но улыбка сама расползается по лицу. - Мы не копошимся в том смысле, какой он имел ввиду, - оправдывается Бэкки. - Зная Кенсу, он вполне мог пожелать, чтоб мы спали солдатиком. Омега несдержанно хихикает, и нам приходится опять замереть на минуту. Но Кенсу спит крепко. Не слежу за временем, так что пробуждение соседа становится для нас сюрпризом. За окном светает, а я все целую Бэкхена, глубоко и жадно, нежно и играючи, пошло, развязно и почти целомудренно. Омега с удовольствием прижимается и нечаянно причмокивает, выпуская мой язык изо рта. Со стороны Кенсу доносится нетерпеливое покашливание. - Выгоню сейчас, - грозит омега, пододвинув тапочки. И возмущенно добавляет: - Вы там что, копошитесь? Бэкхен не выдерживает и, хохоча, сбрасывает с моей головы одеяло. - А я говорил, - с улыбкой произношу я и осматриваю раскрасневшегося Бэкхена. Кенсу цокает, смешно грозит пальцем и спускает ноги с кровати. Утопает в мягких тапочках и, прихватив полотенце, идет в ванную. Бэкхен целует еще разок, стоит двери закрыться. Потом снимает с меня все одеяло, поправляет задранную до лопаток майку и приводит в порядок взъерошенные волосы. - Вот не умеем мы вести себя прилично, - констатирует омега и обреченно вздыхает. - Вечно ты впутываешь меня во всякие компрометирующие ситуации. - Кто впутывает? - возмущенно восклицаю я. Кенсу из-за двери громко кашляет. Выгонит и отберет ключи, точно. Начало региональных добавило хлопот всем: студентам, консьержам, бухгалтерам, уборщикам и ректору. Даже Крису, за официальным больничным которого следит Исин, пришлось выбраться из кровати и заняться делами. И вы понимаете, как не рад был этому омега. Капитан хромает по широкому коридору первого этажа, небрежно здоровается с некоторыми студентами и испепеляет взглядом команды соперников, для которых проводят краткую экскурсию по корпусам. А нечего смотреть с жалостью. Травма капитана вас от проигрыша не спасет. Он дергается, пока я пытаюсь помочь, и бросает раздраженное: "Я не инвалид, Чанель!". Не инвалид, но ни лангета ни костыль ему сильно жизнь не облегчают. - Чего домой не поехал? - спрашиваю я и ставлю поднос на ленту. В столовой почти пусто. - Здесь спокойнее. - Крис ставит на поднос тарелку с супом и стакан с кофе.- Они там со мной носятся, как с ребенком. А при поддержке Исина это превращается в опеку над младенцем, усиленную раз в десять. Тем более я уже отвык с ними жить. У нас уже свои порядки, и иногда они, - Крис неловко улыбается, - не сходятся. Черт возьми, я слишком хорошо знаю, как Исин кашеварит на кухне и наводит порядок. А еще догадываюсь, в чем они могут не сходиться с мистером У. - Итак, слушаю про соседа, - произносит Крис и осторожно опускается на скамейку, вытягивая ногу. Я ставлю поднос на середину стола, и стакан кофе тут же исчезает в широкой ладони. - Как зовут? - Каюсь, не запомнил. Но Бэкхен вчера предложил сокращение БПС. Крис ждет объяснений. - Будущий покойный сосед, - смакую я. И в подробностях обрисовываю вчерашнее происшествие. - Ты не думал, что он специально провоцирует тебя? - эффектно приподняв бровь, спрашивает Крис. - Злой и неуравновешенный, ты ошибешься в игре. Не хочу никого обидеть: Бэкхен хорош, но как-то это слишком наигранно. Я задумываюсь. Он может быть прав. И тогда эти гады получат сполна. Даже на дружественной игре щадить не буду. С Крисом мы можем разговаривать почти бесконечно. Увлеченный рассуждением о том, как пройдут ближайшие несколько недель, он не сразу реагирует на трель телефона. Диалог выходит кратким, и я не понимаю о чем вообще идет речь. Но после того, как глаза друга панически округляются и пробегают по столу, словно в поисках какого-то решения, начинаю беспокоиться сам. Крис еще не положил трубку, а я уже перегибаюсь через стол. - Скажи, что это не твой врач. - Нет, - выдыхает друг. Но легче ему от этого не становится. - Риелтор. Нашлись еще одни претенденты на тот участок. Он ничего не уточняет, но мы оба понимаем, о каком участке идет речь. Он должен достаться Крису. И понравиться Исину. Ну это при идеальном раскладе. - И что? Он им его отдаст? - У нас время до вечера, - кратко отвечает Крис, а сам нервно мнет в руке край пустого картонного стаканчика. - Так чего мы сидим? - восклицаем мы одновременно. И Крис опирается на стол, стараясь встать побыстрее. Исин долго ругается, пытаясь совладать со своим неугомонным альфой. Тому вдруг срочно понадобилось куда-то ехать, прихватив омегу с собой, и срочности этой никто не хочет объяснить. Он пытается узнать ответ через меня, но я молча ковыряю кроссовком коврик у порога и стараюсь не влезать в их семейные разборки. Я и так слишком много знаю. В итоге Исин надевает безразмерный свитер, ворча шнурует ботинки и, пригрозив Крису своим тонким изящным пальчиком, соглашается ввязаться в неизвестную ему авантюру. Жаль вы не видите эту бурчащую моську. Он только пожимает плечами, садясь на заднее сиденье моей машины. И бросает на Криса обеспокоенные взгляды. Мне волнительно от осознания того, в какой важный момент я вовлечен. Всю дорогу любопытная мордашка Исина торчит между сиденьями. - Так, вы не сказали, куда едем-то? - донимает омега. - Узнаешь, - хором отвечаем мы. И мордашка Исина становится еще любопытнее. Он строит недовольные рожицы и хмурит брови, а Крис лыбится от восторга, наблюдая в зеркало за этими метаморфозами. Его хорошее настроение среди всех последних проблем не может не радовать. После нашего последнего визита тут мало что изменилось. Только снега стало больше, и ледяная корка покрыла небольшие сугробы вдоль участка. Нам не нужен список и точный адрес, чтобы отвезти Исина на место. Мы оба его помним. Крис ничего ему не говорит. Ни слова, клянусь. Но как только ботинок Исина касается земли, омега меняется в лице. Он выходит из машины, открывает дверь со стороны альфы и пронзительно смотрит в любимые глаза. У меня складывается ощущение, что в этот момент эти двое о чем-то разговаривают, но для того, чтобы понять, нужен сверхсекретный дешифратор. А я свой на Бэкхена до сих пор настроить не могу. Какой мне там до таких сложных кодов! Ни слова не произнеся, омега шустро перешагивает через сугроб и чисто символически воткнутый заборчик и достает из кармана телефон с наушниками. От волнения руки трясутся. У меня, не у Исина. Крис стоит, опираясь на машину и следя за тем, как Исин по утоптанному снегу идет по участку. - Хорошее место, - тихо рассуждает друг. Как ему удается сохранять спокойствие? - Тебе понравилось. - Да, - кивает Крис, а сам кричит Исину. - Если тебе не нравится, на примете есть еще два варианта! - Можно доехать, тут близко. И район там не хуже, - присоединяюсь я. - Да заткнитесь вы оба! - обрывает омега, вытаскивая наушник. Демонстративно прибавляет громкость на плеере и отмахивается от нас. Исин снимает перчатки, сует в карман куртки и принимается за исследование. Он обходит участок вдоль и поперек, касается замерзших ветвей шиповника и лезет сквозь сугробы, чтобы дотянуться ладонью до покосившегося заборчика. Останавливается в центре, медленно кружит на месте и оглядывает все вокруг так, словно видит что-то, чего нам с его альфой увидеть не дано. Задумчиво, улыбаясь своим мыслям, он странствует взглядом по всей территории. Тот, будто шелковая лента, тянется по сугробам, взмывает вверх и, замерев на секунду, летит в сторону, охватывая новые, нам не открывшиеся еще горизонты. Возвращается минут через пятнадцать, отряхивая джинсы и ловя выпадающие из кармана перчатки. Крис сидит в машине и покорно ждет, вытянув ноги в открытую дверь. Аккуратно встает и подает руку омеге, переступающему через обледеневший сугроб. Исин хитро улыбается и, распахнув полы чужого пальто, ныряет в родные объятия. Альфа прижимает к себе и целует в макушку. - Что скажешь? - Идеальный, - отвечает омежка и тянется за поцелуем. Крис кратко прикасается к губам и заправляет за ухо своей половины непослушную прядь волос. - Ты не должен торопиться с выводами. Есть еще два варианта, которые ты не видел. Вдруг один из них понравится тебе боль... Подушечка пальца ложится поверх шевелящихся губ. Улыбаюсь, потому что наблюдать за ними - сплошное удовольствие. Сердце грохочет словно после марафона. - Не хочу другие, хочу этот, - уверенно произносит омега. - Так понравился? - вкрадчиво интересуется Крис, перехватывая тонкое запястье. Исин энергично кивает и улыбается. - Я его вижу. Каждую деталь: от крыльца до мансарды. Здесь. Счастливая улыбка расплывается на лице альфы. - Мы нашли место, где будет стоять наш дом. Исин подтягивается, обнимает за шею и, что есть силы вжавшись в Криса, мягко целует. Это волнительное, неописуемое чувство - исполнение чьей-то мечты прямо здесь и сейчас, наяву. Я бы хотел, чтобы Бэкхен тоже видел это. Я бы хотел разделить с ним это счастливое воспоминание. Когда твои лучшие друзья вдруг обретают собственный дом. И пусть здесь земля, укрытая снегом. Главное, что Исин точно знает, что будет в мансарде, а Крис всеми руками голосует за это. Как много альф и омег еще мечтают об этом. Как много предстоит им еще преодолеть и сделать, чтобы найти свой угол. Не обязательно дом с крыльцом и мансардой. Может, квартиру на пару комнат или студию с большой кухней. Может, просто маленький уголок, где двое смогут быть вместе. Все мы сперва ищем кого-то, а отыскав, начинаем планировать и мечтать. Кто-то и с первой-то задачей не справляется. Я тоже мечтаю о доме с садом, с широким большим крыльцом и барбекю на заднем дворе. А в воздухе пахнет мечтой, у которой только что появился фундамент. Это здорово. Не знаю, понимают ли Крис с Исином, насколько они везучие и счастливые: что они любят друг друга так, что мурашки по коже; что их отношения за образец считать можно; что они друг за друга умрут, если надо, и жить будут тоже только по этой причине; что миллионы альф и омег готовы убить за такую любовь; что у них есть все и даже больше, а теперь еще и дом. Миллионы ищут и не находят того счастья, которое следует за этими двумя по пятам. Они работали над ним, холили и лелеяли, и у них получилось. А у кого-то не получается, и хоть ты тресни. Смотрю на них и думаю, что для ощущения абсолютного благословенного счастья у них есть все. Я стою в стороне и стараюсь не спугнуть этот момент. Боишься дышать, не то что шевелиться. И они обнимают друг друга бесконечно долго, что-то бурчат в недрах большого капюшона. Мне видна только мелькающая улыбка Исина и подрагивающая спина Криса. Омега в шутку несколько раз морщит нос и будто ругает за всякие секреты, но на настроении это никак не отражается. Мне бы тоже хотелось дом. Но пока у нас есть наш клоповник, и даже он кажется мне чем-то неземным рядом с Бэкхеном. Если кто-нибудь скажет мне, что мы можем идти выбирать обои и планировать меблировку гостиной, я от волнения рискую упасть в обморок. Возможности купить и построить с нуля у меня пока нет. Надо копить лучше, и работать интенсивнее. Вернее, вообще работать. Постоянно и тяжело, а не только тогда, когда в руки попадают отчеты. Дом требует многих вложений. В какой-то момент я понимаю, что жду предложения прямо сейчас. Что вот-вот Крис должен опуститься на колено - ну на крайний случай больную ногу в сторону отставить - и предложить Исину быть вместе навсегда, на законных основаниях. Даже не представляю, насколько я должен быть впечатлен происходящим, чтобы ждать этот романтичный бред из дешевой мелодрамы. А они все улыбаются и не отлипают друг от друга. Я стараюсь даже не слушать. Это слишком личное. Достаточно того, что я вижу и словно ощущаю в воздухе. Исину предоставляется возможность самому набрать номер риелтора и торжественно сообщить, что участок занят. И весь этот короткий разговор он смешно жмурится, потому что Крис с несходящей улыбкой целует каждую черточку любимого лица. Им, кажется, не важно, что именно болтают на том конце. Не отказывают - и ладно. На обратном пути я сажаю их на заднее сиденье и всю дорогу слушаю, как один ест другого и оба при этом с аппетитом чавкают. Буэ! Да пошутил я, пошутил! А вы что поверили? Ну и дураки! Они целуются, самозабвенно и страстно, нежно и задорно, кусая за нос и щеки. И Исин хохочет, спасаясь от щекотки. Та любовь, о которой можно слагать легенды. То счастье, которым невозможно не заразиться. И я возвращаюсь в общагу такой радостный, словно только что купался в шоколадном фонтане. Мечты сбываются. И если они сбываются у других, значит, когда-нибудь сбудутся и у меня.