Терпеть его не могу!

Бэкхен сушит волосы и пятерней укладывает челку в нужную сторону. Пристраиваюсь сзади и приподнимаю свободную майку. То, что я вижу, мне нравится, хотя это немного забавно. Под протестующее мычание слегка оттягиваю вниз кромку его штанов - да, на это стоит посмотреть. Мы так увлечены близостью в последнее время, что не замечаем некоторых вещей. От груди и до самого низа живот усеян выцветающими отметинами. Вот эти я ставил после нового года в своей машине, а те всего несколько дней назад. Карта моих прикосновений, всех до единого - на молочном бархате его кожи. Некоторые почти не видно, другие очень заметны. В хаотичном порядке рассыпаны по телу, хотя в некоторых местах - там, где Бэкхену нравится больше всего - их целые гроздья. - Ты весь в пятнышку, - шепчу я, демонстрируя омеге ворох отметинок. Бэкхен откладывает фен и внимательно рассматривает свое отражение. Любопытно прикусывает губу, склоняет голову и вслед за моими пальцами прикасается к каждому следу. - Это под майкой, так что не страшно. Хотя ты мог бы быть... - Аккуратнее? - перебиваю я. - Креативнее, - улыбается омега, встретившись с моим взглядом в зеркале. Легко подмигивает и обнимает, заводя руку за спину. - Хочешь сердечко на коленке нацелую? - играю бровями я. Бэкки хохочет. - Главное, чтоб ничего неприличного. - Лучшие идеи губишь в зародыше. Не стыдно? Омега смотрит на меня долгим немигающим взглядом и без доли стеснения произносит соблазнительное "нет". Я смотрю на него, постепенно поднимая майку выше. Смотрю, наклоняясь к шее и прикасаясь губами к нежной коже за ушком. Помнится, однажды в парке я боялся, что он убъет меня за это. Прошло несколько месяцев, и вот его шустрый язычок откровенно пробегает по губам - нравится. - Там не надо, - просит Бэкхен, но подставляется под прикосновение. - Лучше просто поцелуй меня. Дважды просить нет нужды. Он обнимает меня за шею, нежно перебирает волосы на затылке и смакует каждое движение языка. - Вечером идем поздравлять Кенсу, помнишь? - Забудешь с тобой, - подмигиваю я. - И надеюсь, ты наденешь сегодня другие джинсы. - Ничего не обещаю, - лукаво улыбается Бэкхен. Провожаю свое чудо до Чунмена, ждущего у дверей библиотеки. Омега выглядит уставшим, но искры надежды на лучшее уверенно горят в глазах. - Как подготовка? - Продвигается, - пожимает плечами Чунмен. - Еще много работы. - Справишься, - подбадриваю я. - Конечно, справится, - вторит Бэкки. Умничка моя. - Спасибо им с Исином, один я бы это все не успел, - благодарно обнимает Бэкхена Чунмен. - Помочь еще чем-то надо? - Чонин хочет съездить к отцу поговорить, - вздыхает Чунмен. - Не представляю, что из этого выйдет. Боюсь, что только хуже сделает. Отец принципиальный. - Может поговоришь с ним? - предлагает Бэкки. - Ты альфа все-таки, вдруг он тебя послушает? - В данной ситуации? Я бы тоже с отцом пообщался, - честно признаюсь я. - Но я посмотрю, что можно сделать. Этот день, наверное, очень удачный для меня, потому что Чонина я ловлю на пути к выходу. Он как раз разговаривает по телефону и кивает, увидев, что я двигаюсь в его сторону, чуть замедлив шаг. До меня долетает обрывок разговора, где Чонин просит не вмешиваться и твердо объясняет, что конкретно эту проблему должен решать сам. Взрослый и ответственный альфа - вот кто нужен Чунмену. Прятаться за чужими штанами уже не по возрасту. Торможу у автомата и беру 2 банки горячего кофе. Чонин как раз кладет трубку. - До него никак не дойдет, что не надо вмешиваться. В меня не кашей в детском саду кинули, - еще не оторвав взгляда от затухающего экрана, произносит Чонин и со вздохом принимает обжигающе горячую банку. - Спасибо. - Это компенсация за отсутствие минералки вчера утром. - Да, вчера в ней была большая нужда, - сдержанно улыбается альфа. - Тебе тоже пить запретили? - Да я в ближайшее время сам не возьмусь. Бэкхен мне долго будет припоминать этот косяк, - смеюсь я. В секунду повисает неловкая пауза. После наших откровений всего два дня назад она кажется немного неуместной, но сходит на нет с тихим "спасибо, что выслушал" от Чонина. Я облегченно выдыхаю, и Чонин напротив делает то же самое. - Обниматься не предлагаю, - вдруг широко улыбается Чонин. - А я как раз собирался, - подхватываю я. Он смеется, кажется даже, что легко и действительно весело, но улыбка сползает с лица так же стремительно, как расцвела на нем минуту назад. - Ты меня искал? - уже серьезно спрашивает Чонин, и мы наконец открываем свои банки с кофе, двинувшись по коридору. - Врать не буду, дали партийное задание. Чонин хмыкает. - Бэкхен? Этот может. - Ты хорошо его знаешь, - замечаю я немного напряженно. Будет враньем, если я скажу, что не ревную совсем. И пусть это глупо, но ничего поделать с этим не могу. Не сразу, не в один день. Как бы мне ни хотелось. И даже осознание того факта, что Чонин целиком и полностью поглощен своим омегой, не избавляет от ревности окончательно. Нужно переждать. Это будет чуть сложнее, чем я думал. - Мне жаль, - словно читает мои мысли он. - Я бы убил на твоем месте, но изменить некоторых вещей мы уже не можем. И да, я знаю его достаточно, чтобы понимать, что он тебе мозг ложечкой выест, если ты не сделаешь того, чего он хочет. Так что давай выкладывай, что они хотят, потому что это однозначно связано с Чунменом. Я в шоке от его проницательности. У нового Чонина одна фантастическая способность вскрывается вслед за другой. - Боятся, что разговор с отцом испортит дело. - Сидение сложа руки и рыдания в подушку его испортят, - отрезает Чонин. - Мы пытаемся доказать, что Чунмен должен остаться из-за хорошего универа, перспектив и каких-то конференций, а доказать надо главную причину. Он должен остаться, потому что здесь его альфа. И универ стоит на хрен пойми каком месте после этой главной причины. И лучше меня, думаю, никто этого не объяснит. - А если он не согласится? - Значит, я заберу свое так. Просто не отдам. Повезут заграницу только себя и чемоданы. - Ты не оставляешь выбора: ни им, ни ему. - Да, такая вот я эгоистичная тварь, но ни без меня, ни от меня он никуда не поедет. Точка, - отрезает Чонин. - А судя по тому, как старательно он готовится ко всем этим конференциям и сдает сессию, мой эгоизм его вполне устраивает. - Ты сильно изменился, - замечаю я, грея руки горячей банкой. - А у меня есть выбор? - Чонин тормозит у кабинета, допивает свой кофе и метким броском отправляет банку в корзину. - Отвоевываю его - все прекрасно, нет - ищите гробовщика. Тут не то что самому измениться можно, Чанель. За пару дней и всю жизнь изменить успеешь. Мне остается только пожать плечами. - Миротворцам этим скажи, что я вредный и непреклонный, - слабо улыбается Чонин. И уже серьезнее добавляет. - Я всего-навсего хочу решить все путем переговоров. Он останется со мной в любом случае, хотят они этого или нет. Он скрывается за дверью, оставляя меня с пониманием, что я согласен с каждым его словом. Мы меняемся, меняемся стремительно, и эти перемены касаются всех. За один год мы превратились из компании распиздяев и оборванцев в альф - пока не с большой буквы, но уже со что-то значащей. За один год прошли путь, который кажется невозможным пройти и за десять. Чонин прав. Если у тебя отнимают единственное, что делает счастливым, выгрызать это ты будешь всеми зубами. В первые дни он это принимал, теперь он реально готов к борьбе. Наша помощь весьма посредственна, как бы мы ни поддерживали и ни подбадривали. И я уверен, что Чунмен останется не потому что мы всей компанией хотим его оставить, а потому что этого хочет Чонин. Этого будет достаточно.