Благодарность

После славной победы над бароном Вольфлином, Птачек закатил пьянку похлеще всех своих предыдущих вместе взятых. И ведь неспроста! Удалось не только разбить бандитов, но и утереть нос пану Ганушу. Тот явно не ожидал ничего путного от своего подопечного. Как и многие другие, окружающие Птачека. Однако, он далеко не идиот и прекрасно осознает, когда стоит рискнуть оставшейся каплей везения. Удивительно, но почти единственным, кто смог не обмануться видом Птачека, оказался Индржих. И пусть по началу их взаимоотношения были далеки от идеальных, сейчас Ян старался держать кузнеца как можно ближе к себе. Во-первых, Индро был хорошим воином и неглупым советником. А, во-вторых, он казался Яну, некоторого рода, тайным козырем. Пан Радциг не глупец, и не стал бы благоволить ничего незначащему холопу. Что-то в этом Индро есть. И что именно, Птачек просто обязан узнать и использовать. – Индро! У меня появилась идея! – Ян с грохотом опустил пустой кубок на поверхность деревянного стола и уперся рукой в плечо друга. – Нет, благ… благроднейший пан, я нь.. не полезу в подвалы ратуши… – Ха! Сумасшедший! Не надо никуда лезть. За-а мной! Индро только и оставалось, что послушным и не совсем уверенным шагом следовать за хорошенько развеселым паном прямиком из гостевых залов к личным покоям Яна. Благо, никаких лестниц по пути не предвиделось. Единственной преградой в коридоре оказался недовольно пыхтящий стражник. Птачек его даже не заметил, когда использовал вместо опорной стены. А Индро попытался извиниться и чуть не вмазался носом во что-то не очень мягкое из чужого снаряжения. – Курва… где же эта… – когда Индро ввалился в покои Птачека, тот уже усердно копался под кроватью, – А! Во-от ты где! Еще через несколько долгих секунд и попыток вылезти из тесного плена мебельного каркаса – Индро даже пришлось помочь досточтимому пану не долбызнуться головой – Ян продемонстрировал своему сегодняшнему собутыльнику небольшую колбу с мутной жидкостью. – Ччто. Что это? – Индро попытался сосредоточиться на непонятной субстанции в руках пана, но перед глазами все предательски плыло. Кузнец собирался было схватиться за небольшую тумбу, но промахнулся и через мгновение приземлился на постель Яна. Кажется, сейчас кто-то снова сменит милость на гнев, и начнет рассыпать недовольства. Но, нет, Птачек даже не обратил внимания на то, что холоп плюхнулся на его ложе – он уж слишком был увлечен попыткой открыть колбу и разлить ее по кубкам у ящика. – Это, Индро… Ха! Это чистейшая магия! – Птачека собственные попытки явно забавляли. Индржих попытался подняться с места, но быстро махнул на это дело рукой и просто уселся на мягких постельных мехах. – Магия? – Тшшш… Жидкость, что, наконец, была высвобождена из плена колбы, настораживающе зашипела и забулькала, что развеселило Яна еще больше. Тот звонко рассмеялся, словно лицезрел в кубках, как минимум, занимательнейшее представление, а потом подхватил оба сосуда в руки и презентовал один из них Индро. – За нас, кузнечонок! За то… за то, чтобы нам всегда везло! – За нас, пан! Шипящая жидкость чуть обожгла кончик языка и заставила Индро поморщиться. Птачек же, кажется, никак не отреагировал на необычность вкуса напитка, словно и не попробовал его. – Индро. Ты мой самый… самый лучший друг! – верно, в колбе и правда была магия, – Ты же знаешь об этом? Ты меня спас! Ни раз! Ты… ты мой личный хранитель! Ян плюхнулся рядом со спутником и закинул руку на его плечо. – Тогда мне стоит начинать хранить вас от пьянства, пан. – Хах! Обожаю твою дерзость! – Птачек покрутил кубок в руке, – К слову о спасителях наших. Индро, ты же отбл… отблагодарил ту девку? Ну, ту, которая тебя спасла. Племянницу мельника. – Отблагодарил, пан, – спустя пару секунд молчания все же отозвался Инджрих. – Давай, расскажи мне, как. Накупил ей цацек и платья? Индро снова умолк, но только затем, чтобы осушить остатки в своем кубке. А после широко улыбнулся и неуверенно зашептал: – Платья, – кивнул он, – Кольца. И… – Не томи уже! Ян постарался напустить на себя вид простой заинтересованности, хотя в груди постепенно начинало разгораться невнятное чувство раздражения. Или злости. Будь Птачек еще пьянее, он бы вовсе назвал это ревностью. Индро же снова примолк, а затем засмеялся и скромно добавил: – На сеновале я ее отблаг… дрил. Брови Птачека поползли вверх, а сам он, подхватив смех кузнеца, отодвинулся от него и через секунду вовсе встал с места. – Вот! Вот это благодарность, достойная рыцаря! – не унимая смеха, Ян развел руками в стороны, - И что же… что же выходит, мне тебя так же благодарить теперь нужно? Туман перед глазами обрел словно физическую форму. Индро показалось, что можно протянуть руку и коснуться его. А еще можно резко качнуть головой и наблюдать, как перед глазами все цвета помещения смешиваются между собой и приобретают наизабавнейшие формы. – Чь… что… Чем вы меня напоили? – кажется, такие вопросы стоит задавать до того, как вольешь в себя чужеродную жидкость сомнительного происхождения. – Хорошо. В конце концов, ты меня спас. Я не любитель ходить в должниках. Индро почувствовал, как что-то теплое касается его коленей. Он протянул руку, чтобы хотя бы тактильно понять, что это, и наткнулся на мягкие волосы, в которые рефлекторно запустил пальцы. – Полегче, кузнец, – голос пана Яна звучал куда увереннее, чем мгновения назад, и, кажется, был пропитан нотами злости. Где-то на подсознательном уровне Индро даже напрягся – неужели он чем-то успел насолить пану? Но тот снова умолк, а разглядеть его лицо не представлялось никакой возможности: в глазах теперь плясали какие-то цветные точки. Воспользовавшись растерянностью Индро, Птачек рухнул перед ним на колени и спешно стал развязывать его брэ. – Племянница мельника делала с тобой подобное? – длинные пальцы, наконец, проскользнули за отведенную в сторону ткань и крепко обхватили член. Индро подавился резким вдохом и поймал чужое запястье, непонимающе уставившись куда-то мимо Яна. – Ты что творишь? – Благодарю тебя, неужели не ясно, - равнодушно проговорил Птачек и отцепил от себя руку Индро, – Хочешь помешать мне? Ян, с пьяной ухмылкой, наклонился к головке еще вялого члена и горячо на нее выдохнул, не без интереса потом касаясь ее языка, словно пытаясь определиться в уровне рисков. – Дьявол… Пан… – Индро равнодушия Яна явно не разделял. Дышать становилось труднее, а цветные краски перед глазами все больше помутнялись, отчего пришлось закрыть веки. Птачек обвел языком плоть в руке, невесомо поцеловал ствол, скользнул губами ниже, но после снова вернулся к головке, чтобы неторопливо-изучающе сомкнуть на ней губы. Индро, не сдержав хриплого стона, вернул руку в волосы пана, а затем вовсе надавил на его затылок и дернулся бедрами навстречу горячему влажному рту. Яна такой расклад заставил недовольно что-то промычать, но сопротивляться он не стал. Повел головой вверх, сцепил пальцы на стволе уже вставшего члена в плотное кольцо и короткими движениями стал насаживаться на всю его длину, вытягивая из глотки Индро все новые стоны. Мальчишка явно сталкивается с подобным впервые. Ян не удивился бы, если до встречи с той девкой, Индро вовсе был девственником. – Пан… - голос Индржиха совсем ослаб, и его практически не было слышно за чередой пошлых звуков и приглушенных стонов Птачека. Верно, в той колбе было что-то совсем уж не с этих земель. Иначе происходящее Индро объяснить попросту не может. В особенности, смену поведения пана Яна, который еще по утру пытался вывести своего названного друга на новую ссору. Птачек с шумом втянул щеки и стал двигать головой активнее, с каждым движением стараясь заглотить плоть полностью. Индро и рад бы подумать о том, что происходящее абсолютно ненормально, но слишком уж собственные стоны заглушают попытки подсознания достучаться до опьяненного разума. – Ян… Кажется, родное имя, брошенное со стонущих губ, резко выбило что-то в голове Птачека. И тот, не желая медлить, оторвался от своей сладкой пытки, сдернул ремни на шоссах и поднялся. Индро недовольно пытался было остановить Птачека, цепляясь за его плечи, но тот, к удивлению, оказался сильнее. – Теперь твой пан хочет ответной благодарности. Разомлевший Индржих даже не сразу понял, что его притянули к себе и ткнули в губы чем-то влажным. – Открой рот. Картина перед глазами, наконец, начала приобретать какие-никакие, но вполне реальные очертания. Индро увидел белоснежную рубаху пана. Перстни на его руке. И аккуратный член перед самым своим лицом. Он было открыл рот, чтобы попытаться возразить, но Ян слишком уж активно этим воспользовался. Резко втолкнул головку в открытый рот, и Индро поддался, позволяя ему это сделать. Отец часто говорил Индржиху не пить всякое дерьмо, но кто же знал, что однажды любовь к экспериментальным распитиям может привести к чему-то подобному, чему-то непоправимому, но, определенно, приятному. Да, проклятье, как бы Индро не упирался руками в бедра пана Яна, как бы не старался отстраниться, как бы не закашливался от слишком резких толчков и грубой хватки – ему это нравилось. Он вряд ли признается сам себе в таком. Ведь если признается, то, наверняка, будет гореть в Аду. Впрочем, не без помощи Яна, ему уже уготовлен такой исход. – Вот так, Индро. Вот так, – Ян же, кажется, совершенно ни о чем не думал. Свои думы он решил отложить на утро, когда пройдут влияния вина и настойки. И когда вернется понимание, что использовать Индржиха он собирался немного в иных целях.