This world is trying to make me a monster.

      Кларк быстро перебинтовывала обработанную рану на ноге. В спешке швы были наложены не особо ровно и доставляли дискомфорт, но Кай была настолько вымотана, что даже не обращала внимание на боль. Она окидывала взглядом лазарет, заполненный раненными, для которых уже даже не находилось мест на кроватях. Большинство были с ожогами от взрыва. - Мы сможем вылечить всех, кто остался в живых, - блондинка говорила это спокойным и уверенным тоном, но у Коллинз не было сил слушать её. – Горцы предоставили нам нужные медикаменты.       Брюнетка скривилась. Люди с горы Везер. Они пришли к ним на помощь, без них бы здесь точно лежали бы просто кучи трупов, но что-то в них настораживало. Кай искренне не понимала, зачем им оказывать помощь свалившимся с неба жителям Ковчега. Особенно если учитывать то, что выходить за пределы своего убежища без специальных кислородных костюмов, они не могли. - Твоя мать будет в полном порядке, - неожиданно тихо произнесла Кларк. – У неё лишь сотрясение.       Кай лишь кивнула. У неё не было сил на то, чтобы объяснять Гриффин, что её мало волновала судьба Эмили. Особенно, как она отдала приказ о взрыве, не смотря на то, что там были их люди. Те самые, которые сейчас мучились от боли с обгоревшими частями тела.        Блондинка закончила и ушла к другим раненным, не заботясь о том, как теперь Коллинз должна была добираться на одной ноге в свою каюту. Хотелось только смыть с себя всю грязь, кровь и упасть на кровать, провалившись в сон.       Держась за спинку стула, на котором сидела, она встала и попыталась сделать шаг в сторону, но от боли в ноге на глазах тут же выступили слезы.       Тупая сука Гриффин!       Беллами замер, глядя за упорными попытками девушки сделать хоть ещё один шаг. В душе тут же поселился гнев, но не на неё, а на себя. Он подошел, аккуратно поднимая брюнетку на руки и прижимая к себе, словно маленького беззащитного котенка.       Смотреть на её лицо было больно. Из-за сломанного носа, синяк распространился на глаза. Губа была рассечена, а на углу челюсти красовался ярко-фиолетовый синяк.       Он в очередной раз подвел её, бросив без защиты. И от этого всё внутри сжималось.       А когда там, на этом поле, среди горы трупов он увидел её, практически висевшую от слабости, на плече Мёрфи, то разозлился настолько, что даже не подошёл. Он злился за то, что она не осталась в стороне настолько сильно, что отвернулся от неё, как от прокаженной. Но это были эмоции, взявшие вверх. Сейчас же он понимал, что был самым последним уродом, поступив так.       Сейчас она молчала, уцепившись руками за его шею и устало смотрела куда угодно, но не на него самого. - Я хочу принять душ, - лишь произнесла одними губами Кай, когда дверь в каюту закрылась за ними. – Опусти меня на пол, здесь я смогу справиться сама.       Но Блейк не выполнил просьбу, молча пронося девушку внутрь импровизированной ванной, где по сути просто висела наверху бочка воды, из которой тянулся кран.       Он помог ей снять грязные вещи, включил воду и потянулся к волосам, но Коллинз сама распустила их, сняв давящую резинку. Она всё также не смотрела на него, позволяя завести себя под воду и избавиться от остатков одежды.       Горячая, благодаря нагревателю, вода приятно обжигала кожу, задевая мелкие ссадины на предплечьях и совершенно неприятно было чувствовать её на разбитом лице. Но желание смыть с себя следы битвы было слишком сильным.       Беллами стоял рядом, словно тень и молчал. Его поведение вызывало лишь вопросы. Он определенно злился, но почему? Что он ожидал увидеть? Как она будет сидеть внутри станции, трясясь от страха, пока остальные сражаются?       Сил на выяснение отношений не было совершенно, поэтому Кай решила просто игнорировать его. Только это было трудно, учитывая, что самостоятельно она не могла даже долго стоять.       Такие знакомые руки блуждали по телу, будя внутри приятные ощущения. Он просто проводил мочалкой по телу, стараясь не думать о возбуждении, нарастающем где-то в области паха. И это было гораздо тяжелее, чем сражаться с землянами.       Кай начинала тяжело дышать, прикрывая глаза. Обида на парня отходила на второй план, уступая мыслям о приятной ласке. Накатывающее тягучее чувство внизу живота даже усталость отводило в сторону.       Она улыбнулась, затянув Блейка под струи воды прямо в одежде, от чего та тут же намокла насквозь. Она не дала ему даже возмутиться, обнимая за шею и уводя в поцелуй, в котором открыто читалась одна единственная мысль – она, определенно, скучала. - Если ты…ещё хоть раз…оставишь меня здесь…одну… - в перерывах между поцелуями, цедила со злостью сквозь зубы девушка, яростно сжимая ворот футболки парня.       Но её дальнейшие слова застряли в горле, как только широкие ладони подхватили хрупкую фигуру под ягодицы, прижимая к холодной стене. Они до боли сжали бедра, от чего брюнетка шикнула, ещё ближе притягивая Беллами к себе и стягивая эту надоевшую мокрую футболку.       Он кусал её губы, прижимая к себе настолько сильно, что, казалось, что вот-вот сломает кости. Мысли путались между собой. Казалось, будто ничего вокруг не было. Только они здесь, в этой душевой.       Блейк покрывал мокрыми поцелуями, шею, лицо, волосы, а Коллинз цеплялась за него, как за спасательный круг, тяжело дыша. Руки уже дрожали от нетерпения, расстегивая несносный ремень на брюках. Она лишь крепче притянула его к себе, обнимая ногами, а затем громко выдохнула издавая стон, когда парень резко вошел во всю длину, кусая девушку за шею.       Кай уже не видела ничего, кроме тусклого света светильника, полностью отбросив разум. С каждым толчком она лишь сильнее сжимала под руками его спину, царапая ногтями смуглую кожу, вызывая у Беллами животное рычание.

***

      Сон был беспокойным. Девушка то и дело ворочалась в кровати. В голове всплывали картины того, как земляне убивали всех жителей Джахи. Но усталость отступила, и это радовало.       Кай открыла глаза и резко села на кровати. Здесь она была одна. Головная боль дала о себе знать чуть позже. Где разгуливает Блейк и думать не хотелось. В груди тут же разливалась ревностная обида. Даже дня не мог пробыть вместе с ней вдвоем, тут же убежав помогать Гриффин.       Выходить из комнаты критически не хотелось. Да и сил хватило лишь на то, чтобы еле как натянуть брюки и кофту, в которых тут же повалится обратно на кровать и уснуть обратно. Но кто же будет спрашивать на Земле о том, чего хочет Малакай Коллинз? Вот и Канцлер не стал, бесцеремонно войдя в комнату и замерев на пороге, скрестив руки на груди. Кай теперь не выглядела такой устрашающей и холодной, как перед битвой. Теперь она была больше похожа на побитую собаку, которая ощетинилась, как только он вошёл, так и не поднимая голову. - Кажется, я забыла повесить табличку «Не беспокоить», - ядовито язвит, так и не поднимая глаз на Кейна, который пытливым взглядом сверлит ей макушку. – А раз забыла, то донесу на словах…Меня не беспокоить! - Я пришел, чтобы лично отвести тебя в больничное крыло к твоей матери, - спокойным и будничным тоном объяснил своё появление Маркус, а затем услышав со стороны кровати смешок, уже более грубо добавил, - Твоя мать очнулась и было бы неплохо, если бы ты навестила её. - А если я скажу «нет», то отправишь меня за решетку? – прыснула брюнетка и резко подняла на мужчину глаза, на удивление, полные слез. – Если ты не заметил, то сейчас не самое лучшее время для воссоединения семьи. И вряд ли оно у вас будет, Канцлер Кейн, вы его однозначно просрали.       Мужчина тяжело вздохнул, присаживаясь на стул, стоявший возле окна. Кай следила за каждым движением, явно не понимая, какого черта он не уходит куда подальше? Неужели непонятно, что на задушевные разговоры отца и дочери ему здесь рассчитывать не стоит? В данный момент ей не хочется ничего, кроме как уткнуться в подушку и насквозь пропитать её собственными слезами, а никак не сдерживать эти самые слезы перед отцом Канцлером. - Ты ведь понимаешь, что я не уйду, пока мы не поговорим человеческим языком, без твоих язвительных комментариев? – продолжал наседать Маркус, всматриваясь в зеленые глаза дочери, словно пытался там отыскать что-то важное. Но вместо каких-либо эмоций, встретился лишь со стеной холода и презрения. От былых слез не осталось и следа. – Ты можешь во всех своих бедах винить меня, но не свою мать. - Давай я напишу книгу о своих непростых отношениях с родителями и отдам вам, - опять холодный и ядовитый тон. – Ох, черт, я же забыла, что ты отправил меня на Землю, где я могу лишь учиться выживанию, а не чистописанию.       Кейн разочаровано вздыхает и продолжает в упор смотреть на собственную дочь, у которой с каждой секундой взгляд становится лишь жестче. Вся в мать.       Эта мысль проносится в его голове прежде, чем он встает со стула и идет к выходу из комнаты. - Я отправил тебя на Землю, потому что знал, что ты выживешь, - бросил через плечо перед уходом, и дверь за ним хлопнула, оставив Кай совершенно одну.       Одну не только в комнате, а, кажется, во всем мире. И если сначала хотелось поливать слезами подушку, то теперь хотелось выплеснуть весь гнев куда-то. Как бы это ужасно не звучало, но сейчас Коллинз настолько сильно хотела кого-то убить, что искренне жалела, что под рукой не было какого-нибудь землянина.