***
Пыльная и пустая камера стала для Эмили единственным прибежищем на несколько последних часов. Впервые за столько лет она волновалась. По-настоящему переживала, держась одной рукой за, спадающие на лицо, волосы, а второй постукивая по тумбочке возле кровати. Каждая минута длилась, словно вечность. Серые стены давили на психику, а воздух стал слишком тяжёлым. Охранники за дверью так ничего и не сказали на её вопросы, оставляя женщину тешить себя догадками о том, приземлилась ли Рейвен и не было ли сигнала с Земли. Свет от настольной лампы то гас, то снова загорался. Вроде бы это было полной ерундой, но когда ты на нервах, то даже это начинает бесить. Тишина, бесконечная и убивающая. Она убивает тем, что оставляет тебя наедине с твоими мыслями, которые бьют в голове, навязывая совсем ненужные воспоминания.Flashback
— Мама, я закончила. — тоненький детский голос заполняет комнату, отвлекая женщину от чтения документов с работы.
Эмили откладывает в сторону планшет, поворачивая голову в сторону маленькой девочки, сжимающей в руках тетрадь с переписанным ровным почерком текстом. Большие зеленые глаза с серьезностью смотрят на мать, но о волнении ребенка говорят подрагивающие ресницы. Малакай действительно боится расстроить чем-то мать.
Но женщина ласково улыбается, замечая чересчур бурную реакцию своего ангелочка. Она притягивает к себе дочь, глядя по черным коротким волосам. Тот, кто сказал, что маленькие дети слишком впечатлительные, был полностью прав в своих словах.
— Но ведь ты не посмотрела мою работу. — тихо шепчет Кай, прижимаясь к родной груди.
— Мне не важно сколько ошибок ты допустила, милая. — мотнув головой, ответила Эми, — Главное, чтобы ты исправила их в будущем…
Конец flashback
Короткое, но многозначительное воспоминание заставляет снова начать чувствовать. Боль, чувство вины и злость. И всё это Коллинз выплёскивает на эту самую лампу, которая бьётся о стену, разбиваясь. Темнота тут же обволакивает пространство, оставляя женщину без возможности хоть что-то разглядеть. Дверь в камеру открывается, впуская свет и на пороге появляется никто иной, как советник Кейн. Он смотрит на, повернутую к нему спиной, Эмили, а затем переводит взгляд на, лежащую в углу, разбитую лампу.Маркусу не нужно быть одним из уважаемых людей на Ковчеге, чтобы понять эту женщину. Скорее нужно быть просто человеком способным выдержать её резкие перепады настроения. — Не знаю даже учитывать ли поломку имущества, выдвигая тебе обвинения. — на удивление устало произносит мужчина, присаживаясь на кровать рядом с ней, — Тебе грозит смертная казнь, Эми. — Поступил сигнал от Рейвен? –холодно спросила блондинка, не оборачиваясь. — Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? — А мне плевать умру я или нет, Маркус, — резко разворачиваясь, ответила Эмили, заглядывая в глаза мужчине, — Но если это действительно так, то я хочу знать жива ли моя дочь. В её глазах столько уверенности и решительности, что даже ему самому действительно хочется верить в то, что Кай и всё остальные живы. Но правда в том, что они обрекли всех этих детей и ещё одну девушку на смерть. — Эбби вернулась к работе, если тебе вдруг интересно. — сообщил Кейн, наблюдая за реакцией женщины на свои слова, но ни один мускул не дрогнул на ее лице, — Твой же приговор будет исполнен через неделю. После этих слов он вышел из камеры, оставляя Коллинз наедине со своими мыслями.***
Они снова бегут по лесу вдвоем, но на этот раз, чтобы спасти шкуру Беллами. И в этот раз впереди бежит Кай, а парень позади. Ей проще ориентироваться среди множества деревьев, чем ему. Прохладный ветер бьет в лицо, а ночной дождь размыл дорогу, поэтому ботинки вязли в земле, затрудняя путь. — Что вы делаете? — неожиданно раздавшийся голос Октавии, бегущей вслед за ними наперерез, заставил обернуться, останавливаясь. — Тебе стоит вернуться в лагерь. — попыталась успокоить подругу Кай, но прекрасно ведь знала, что это бесполезно. — Вы свалили вдвоем, а всем сказали, чтобы выдвигались утром. –фыркнула младшая Блейк, — Вы обманули меня и остальных. — Октавия, иди домой! — грубо отрезал парень, несильно толкая сестру в плечо. — Хочешь играть в старшего брата? Так вот, меня тебе не одурачить. — продолжила голубоглазая, а затем перевела взгляд на подругу, — И давно ты с ним заодно? — Октавия, я не… — Я сделал это ради тебя! — наперебой с Коллинз, повышая голос, прорычал Беллами, — Ради твоей защиты! Если на Ковчеге узнают, что мы живы, то они спустятся. И когда это произойдет, я покойник. — Что ты имеешь ввиду? — сведя брови к переносице, спросила она, — Что ты натворил? — Он стрелял в Канцлера. — коротко ответила за него Кай, сочувствующе глядя на растерянную подругу. — Я не мог отпустить тебя одну на Землю. — замотал головой парень, пытаясь взять девушку за руку, но она грубо выдернула её, пятясь назад, — Мне предложили сделку. Если я убью его, то попаду на корабль, и я это сделал. — Ты убил Канцлера? — шокировано расширив глаза, произнесла Октавия, снова возвращаясь к подруге, которая виновато поджала губы, — И ты знала обо всем этом? — Это была не моя тайна. — единственное, что выдавила из себя Коллинз. — Он убил нашу мать… — попытался оправдаться Беллами. — Я тебя об этом не просила. — бросила девушка, убегая обратно в лес. Он хотел побежать следом, остановить её, всё объяснить, но счёт шёл на минуты. Нужно было сначала закончить с передатчиком, а уже потом выяснением отношений. — Идем. — приказным тоном, сказал Блейк, поворачиваясь к, стоявшей за его спиной, брюнетке. Кай снова проводила удаляющийся силуэт «Лучика» взглядом, а затем нехотя продолжила бежать прямо к месту посадки, которое уже должно было быть близко отсюда. Девушке было проще оставить мысли об обиде Октавии «в стороне», ведь обычно в особо стрессовых ситуациях так она и поступала. Она полностью сосредоточилась на, стоящем посреди поляны, контейнере, из которого нужно было достать радиоприемник. И видимо Беллами всё-таки научился у неё кое-чему, потому что его мысли сейчас были точно также заняты, перерезанием проводов. Конечно, стоило бы сначала помочь девушке, пострадавшей при посадке, но пускай это сделают другие. Он не может допустить, чтобы сестра осталась одна. Она — его ответственность. — Здесь рядом есть река. — убирая, прилипшие из-за влаги, волосы рукой, проговорила Кай. Словно на телепатическом уровне, он понял, что она имеет ввиду и двинулся в ту сторону. Выбрасывать в воду единственную вещь, которая поможет остальным связаться с родными — самый эгоистичный из всех его поступков, но иначе он просто не может.***
Еще два часа. Именно столько времени Эмили просто лежит и смотрит в потолок. Почему-то ей кажется, что та неделя, которую ей предстоит провести перед смертью будет течь слишком долго, чем на самом деле. Такое ощущение, что Кейн нарочно продлил день её наказания на максимальный срок. — Эми, ты слышишь меня? — сквозь тишину прорезается знакомый женский голос. Говорит Эбигейл через дверь камеры, и блондинка тут же вскакивает с места, садясь около неё. — Я слышу тебя, Эбби. Есть новости от Рейвен? — Мы отслеживаем сигнал, но ничего пока что нет. — отвечает Гриффин, — Как ты? Маркус сказал, что с тебя обвинения не снимут из-за злоупотребления доверием и положением. — Со мной всё будет в порядке. — произносит Эмили, едва веря в собственные слова, — Ты пришла ведь не только за этим? — План по сокращению населения утвердили. — хмуро отозвалась доктор, — Они убьют триста невинных людей, если нам не станет известно о жизни на Земле. — Так вот почему у меня голова кружится. — горько усмехнулась Коллинз, прислоняясь макушкой к стене, — Могу я попросить тебя? — Конечно — Когда сигнал от Рейвен придет, то скажи Кейну, что я была права, как и всегда. — хмыкнула блондинка и хрипло рассмеялась. — Он вот-вот станет Канцлером Ковчега. — вздохнула Эбигейл, принимая точно такое же положение на другой стороне двери, — Телониус собирается в семнадцатый отсек, чтобы принять жертву вместе с остальными. Эмили промолчала, задумавшись на несколько минут. А что действительно станет с человечеством, если их возглавит Маркус? Нельзя не признать, что какие бы плохие поступки он не совершал, он всегда был полностью «за», чтобы люди выжили любой ценой. Должно быть в это время он и должен принять власть. — Сигнал с детьми полностью потерян. — вновь заговорила Гриффин, — Теперь все экраны черные. — Погоди, что? — тут же оживилась Коллинз, — Почему ты говоришь мне об этом только сейчас? — А разве это важно? Сигнал от Рейвен все равно ещё не поступил. — Не поступил, но, если браслеты были отключены одновременно, значит, что они пытались связаться с нами. — быстро протараторила блондинка, — Если бы я могла увидеть из-за чего именно это произошло, то… — Я попробую сделать что-нибудь. — сквозь дверь кивнула Эбби, а затем раздались спешные шаги.***
Последние десять часов всё идет совсем не так, как нужно. И даже мимолетное убеждение Кай и Беллами о том, что никто и не заметит их ухода из лагеря, было полной иллюзией. Всё тайное становится явным, как говорили раньше последние жители Земли. Сейчас так говорят, разве что, старики на Ковчеге, которых не так уж и много. — Где он? — нагоняя парня и девушку в лесу, без лишних слов начала Кларк. — Разве ты не боишься гулять одна по лесу? — склонив голову набок, усмехнулся Блейк, смерив блондинку самодовольством. — Там, наверху, собираются убить триста невинных человек и жертвы будут точно не членами совета! — заводясь с пол оборота, выпалила Гриффин, — Это будут обычные люди! Коллинз не жалела о содеянном, но остатки совести так и кричали ей, что это стоило бы начать делать. Сука, как же её задолбало чувствовать вину за что-то, ответственность за свои поступки. Если это и есть «прекрасная» жизнь, о которой ей говорили, чтобы она слезла с капсул, то теперь становилось понятно, на сколько они преувеличивали. — Где радиопередатчик, Беллами? — выбегая из-за деревьев, грубо бросил Финн, толкая парня в грудь, делая шаг в сторону брюнетки, — Глупо было думать, что ты можешь быть меньшей мразью, чем кажешься. — Как это мило с твоей стороны. — равнодушно хмыкнула Кай, — Но что вы оба вообще несёте? — Ты Беллами Блейк? –подбегая с другой стороны, спросила незнакомая девушка с запекшейся кровью на лбу, — А тебя там уже обыскались. — Заткнись. — шикнул парень. — Почему его ищут? — встряла вездесущая Кларк. — Он стрелял в Канцлера. — выплюнула она, кидая взгляд на Коллинз, стоявшую за его спиной. Кого-то она ей напоминала, черты лица были знакомы. — Вот почему ты не хотел, чтобы сюда кто-то прилетел. — утвердительно кивнула блондинка, — Ну ты и ублюдок. — Можно подумать ты бы поступила иначе. — фыркнула зеленоглазая, заступившись, — Многие готовы своей жизнью рисковать? — Так где мой передатчик, сучка? — подходя вплотную к Кай, прошипела Рейвен. — И всё-таки стоило убить тебя тогда. — бросила она, обходя девушку. — Где мой передатчик? — снова спросила Рейес, но на этот раз хватая Коллинз за руку, толкая её к дереву. Этот цирк продолжался слишком долго, по мнению самой Кай, которая в ответ достала нож из ботинка, приставляя прямо к глотке кареглазой. Можно позволять оскорбления, нахальное поведение и даже вторжение в личное пространство, но пытаться ударить. Нет, уж слишком себе размякнуть она не даст. — Кай, хватит! — крикнул Финн, подходя ближе, — Ты не сделаешь этого? — Почему вдруг? — усмехнулась Коллинз, впервые за долгое время чувствуя своё превосходство над кем-то, видя страх перед смертью в чужих глазах, — Потому что кто-то из вас решил, что я лучше? Думаешь, что если я пару раз помогла кому-то, то теперь буду Матерью Терезой? — Кай, значит? Эмили Коллинз твоя мать, верно? — криво улыбнулась Рейвен, тут же заметив перемену в лице брюнетки, глаза которой сначала расширились, а затем она напряглась всем телом, — Ты точно не заслужила того, что она сделала ради тебя. — Что ты городишь? Она ничего не сделала, кроме как, сломала мою жизнь. — прошипела девушка, делая шаг назад, — Откуда ты вообще её знаешь? — Это она отправила меня сюда вместе с мамой Кларк. — выпрямляясь, ответила механик, — Передала, что любит тебя и просит прощения. — Ложь. — качнула головой Коллинз, — Эмили не в состоянии помочь кому-то, даже себе. Она в психиатрии уже несколько лет. — Видимо у тебя устаревшая информация. — хмыкнула Рейес, — Она заместитель главного техника и находится в полном здравии, насколько это возможно. Точно также, как и Канцлер. — Что? — ошеломленно обернулся Беллами. — Стрелок из тебя неважный. — подытожила Рейвен. — Они не убьют тебя. — сглотнув, прошептала Кай, всё ещё отходя от шока после услышанного. — Ты спасал сестру и можешь сейчас спасти трехсот невинных человек. — кивнула Гриффин, — Только скажите нам, где передатчик. — Слишком поздно. — плотно сжав губы, ответил Блейк, — Мы выбросили его в реку.***
Сейчас Коллинз была готова поверить в существование чего угодно, но не в то, что там, на верху, её мать сидит в здравом уме и ждет своего приговора за то, что пыталась спасти кого-то. Хотелось смеяться, так громко и беспрерывно, надрывая горло и кричать, чтобы слышали все. Высказать все свои чувства куда-нибудь в пустоту, но вместо этого, она просто сидела на берегу реки, ковыряя носком ботинка землю. — Ты не упоминала о том, что твоя мама была в психиатрии. –раздался за спиной голос Беллами, который в последствие сел рядом. — Потому что я не хочу говорить о ней. — смотря вперед себя, ответила брюнетка, — Это бесполезная трата времени, которое лучше было бы потратить с умом. Она встала на ноги, показывая, что сейчас вовсе не настроена на разговоры и вообще на такие темы. Нужно было занять себя чем-то, отвлечься от мыслей, не думать, просто отключить голову. Но и идти помогать всей этой куче народа в поисках не хотелось. Скорее наоборот, хотелось уйти и совершенно не участвовать во всем этом плане по спасению мира. Сейчас бы как раз кстати пригодилась та бутылка с виски, которую в прошлый раз пили они вдвоем с Октавией. Чёрт, а ведь она обижена на неё, наверняка всё ещё дуется. Их дружба никогда не была олицетворением превосходства. Скорее, её и вовсе можно было назвать достаточно странной. Они редко делились переживаниями, историями из жизни, но одновременно с этим, знали друг о друге всё. Не удивительно даже то, что в первый день знакомства Кай попыталась убить девушку за то, что та просто потянула её за руку. Блейк тогда прошептала себе под нос нечленораздельные ругательства, но пытаться подружиться с соседкой не переставала. Наверное, если бы не настойчивость Октавии, то кто знает, может сейчас Коллинз так и была бы зажатой и забитой девчонкой, шарахающейся от каждого встречного. Она буквально вытащила её со дна той ямы страхов и ужасных картин прошлого, добавляя новые, уже светлые и хорошие. И за всё это Кай будет благодарна ей вечность. Ноги неосознанно привели её в лагерь, где повсюду уже ходили люди, носящиеся с разными панелями, как курицы с яйцами, под чутким руководством, новоприбывшей девушки. Брюнетка просто прошла мимо них, надеясь найти Октавию и извиниться. Сейчас ей нужен был тот, кому она могла бы выговориться, а на эту роль годилась только младшая Блейк.***
— Полный список добровольцев. — произнес Маркус, входя в кабинет Джахи, который сидел за столом, сложив руки в замок, — Ещё сотне пришлось отказать, детям и нужным специалистам. — Это более, чем достаточно. — кивнул Телониус, поднимаясь с насиженного места. — Сообщение Эбби оказалось крайне убедительным. — неохотно признал мужчина, убирая руки за спину. — Здесь дело не в убеждении. — не согласился действующий Канцлер, — Она обратилась к их сердцам, новому Канцлеру стоило бы взять это на заметку. Становиться новым Канцлером Ковчега не было планом Кейна, к которому он шел всю свою жизнь. Для него только было важно исполнять законы, разделять голоса с остальными членами совета, а что теперь? Теперь Джаха хочет поставить его на своё место, а самому принять жертву, которая, как он считает, необходима. — Мне пора в семнадцатый. — словно читая его мысли, произнес мужчина, — Не хотелось бы опоздать на собственные похороны. — Сэр, вы не обязаны это делать. — останавливая его, ответил Маркус. Телониус выглядел куда более решительно и уверенно в своих действиях, но так считали не все. Но ему было всё равно, потому что смысла жить и не было. Единственный сын сейчас может быть мертв, человечество вот-вот может оказаться на грани вымирания, и он обязан сделать всё, чтобы исправить то, что можно. — Я знаю, что это правильно. — кивнул он, — Люди вдохновили меня. — Нет, они вызвались добровольцами, потому что вы их вдохновили. –продолжал гнуть своё Кейн. — Их вдохновил Джейк Гриффин, а я казнил его. — виновато прикрыл глаза Джаха, — Я казнил своего друга. — Мужчину не определяет одно решение. — уверенно произнес в ответ Маркус, прекрасно сам понимая смысл сказанного, — Джейк Гриффин умер, а вы ещё здесь. Наше выживание зависит от лидера, который может вдохновить людей на жертву, и этот лидер вы, а не я. Это была чистая правда. Он сам даже не понял, почему именно сейчас высказал это. Уже в который раз он признавал что-то не в свою пользу. И почему-то вдруг захотелось услышать одобрение со стороны лишь одной женщины, рассказать именно ей о том, как он поступил, но с другой стороны, это было так глупо.***
Возня снаружи не утихает, все торопятся установить ракеты и запустить их. И только одному человеку абсолютно плевать на то, что происходит вне стен челнока. Какое Кай может быть дело до того, что могут погибнуть триста человек? Какое ей может быть дело до того, что большинство из них не заслужили смерти? Пошли они все нахер. Бутылку с недопитым виски она всё-таки нашла, но пила одна, потому что Октавии в лагере так и не было. Голова приятно кружилась, а все мышцы расслабились. Да, может, это и не тот кайф, который она испытывала при принятии капсулы, но хотя бы боль на ключице притупилась. Удивительный факт, но уже в третий раз в её мыслях появлялся Мёрфи, его губы, если быть точнее. Это было так странно. Такое состояние, от которого, ей хотелось и плакать, и радоваться одновременно. На улице раздаются хлопки и взрывы. Они запустили ракеты в небо, подали сигнал на Ковчег. Коллинз усмехнулась, делая ещё один глоток янтарной жидкости, которая уже почти не обжигала горло. В голове так и крутились слова, который ей передала Рейвен от матери. Интересно, а за что именно она просила прощения? За то, что пыталась убить или за то, что оставила одну? Да и разве может испытывать любовь та, кто решилась выйти из больницы только, когда браслет с руки её дочери слетел, и на Ковчеге думали, что она мертва? Огромный поток мыслей, воспоминаний, смешавшихся в одну сплошную грязь, остановить которую было невозможно. Собственный голос внутри нельзя заглушить алкоголем, а отвлечься не помогало уже. Хотелось только взвыть, выплеснуть всю свою злость куда-нибудь. Стеклянная пустая бутылка разбивается об стену, под тихий истерический смех, который никто не слышит, кроме его обладательницы. Все слишком заняты. Брюнетка прикрывает глаза, беззащитно обнимая себя руками. Она справится. Снова, как и всегда.