Просторный президентский кабинет сегодня был заполнен до отказа. «Оккупировавшая» всё пространство многолюдная толпа, будто палитра угрюмого художника, разделилась на «чёрных», «белых» и «серых». Учёные в своих белых халатах, только что прибывшие из секретных лабораторий, подготовили исчерпывающие исследования касательно непонятной окаменелости с необычным набором цифр. Свой доклад они подготовили для людей «в чёрном» — Секретариата партии и других видных деятелей. И, конечно же, мероприятие не могло обойтись без человечков в сером — сотрудников секретных служб. Лишь их новый начальник, Жорес Дюпон, остался верным своей синей жандармской форме.
Когда, наконец, все заняли свои места, докладчик — молодой черноволосый учёный — начал свою речь.
— Комиссия по расследованию инцидента пришла к выводу, что данный физический объект, — он указал на розоватый плоский камень, — есть не что иное, как горная порода неизвестного происхождения. Подобные окаменелости на Земле не встречаются. Из чего мы можем сделать вывод, что объект этот инопланетный.
— Это мы знали и без комиссии, — перебил учёного Гелировский. — Что на счёт этих цифр?
— Декодификация этого числового значения показала, что этот «код» представляет собой не что иное, как пространственные координаты третьей степени приближения. Сопоставив эти координаты с картой галактического диска, мы определили, что искомая точка находится в достаточно большом удалении от галактического центра, на периферии, в квадрате 224Б.
— В Аросской дуге? Так это ведь совершенно не далеко от нашей восточной границы! — воодушевлённо произнёс Сторч.
— Да, это соседний регион галактики. Однако в связи с тем, что квадрат 224Б почти со всех сторон окружает плотная туманность, исследования в этом секторе затруднены. Документы Центрального Архива ни разу не упоминают о возможном нахождении в этой точке какого-нибудь астрономического объекта.
— Значит, мы не можем точно знать, находится ли там планета этих чёртовых футанари?
— Нет, наверняка знать не можем. Но. По данным галактического сканирования, в искомой точке обнаружены колоссальные гравитационные силы, что может свидетельствовать о нахождении там крупных космических объектов планетарного масштаба.
— Это может быть звезда. Это может быть чёрная дыра, ведь так? А нам нужно знать точно, — резюмировал Правдин.
— Точнее данных у нас нет.
— Зато они есть у Цен’гИсполКома, — поднялся со своего места Дюпон и занял место докладчика. — После падения в’гажеской Гасты, нам стали доступны их многие а’гхивы. И, в частности, их ка’гты звёздного неба. Точка, о кото’гой нам толкуют господа-учёные, нанесена на ка’гты гастинцев. По их данным, там гасположена планета. В их документах она носит название «Сая». Но д’гугих данных гастинцы, увы, нам не сообщили.
Между присутствующими возник шёпот. Гелировский пространно смотрел куда-то вдаль.
— Я считаю, — звеня медалями, поднялся Сторч, — что это большая удача. Потребуется всего пара недель, чтобы «прорубить коридор» к этой Сае. Всего-то захватить нужно несколько недружелюбных систем. 22-й и 26-й флот можно перебросить с северо-востока и уже к окончанию месяца разгромить планетку этих футанари.
— Согласен. Несколько ударов по их крупным поселениям, и они уже никогда не будут в силах проводить какие-либо диверсионные действия на нашей территории, — подытожил маршал Кириченко.
— Можно было бы стереть с лица галактики всю планету. На это потребуется несколько больше усилий, но зато мы навсегда обезопасим восточный фланг, — выступила ещё одна «горячая голова» в генеральском мундире.
— Господа, — Гелировский поднялся со своего места и подошёл к окну. — Ваши слова совершенно не уместны в нынешнем контексте, — он говорил медленно и размеренно. — Какие у нас есть свидетельства, что диверсионная группка футанари на Земле действует по указке их правительства? Где вообще свидетельства того, что эта Сая — планета футанари? Не кажутся ли вам ваши громкие слова поспешными и… глупыми что ли. Вы умеете читать? На этом камешке написано: «Требуются переговоры». И координаты даже приведены. Стали бы они себя… обнаруживать, если бы планировали нападение на нас? Я так не думаю. Вот, что мы сделаем. Мы отправим исследовательский зонд, который установит видеосвязь с этими разумными существами.
— Они примитивны. Посмотрите на это, — Правдин указал на камень. — Если бы они были развиты, послали бы радиосигнал…
— Возможно, их технологии развиты… в другом направлении. Камень ведь этот был как-то доставлен на Землю. А у нас таких технологий нет. Кто знает, возможно это мы отсталые.
— Но 22-й флот поближе к восточной границе я бы всё же перебазировал, — вновь взял слово Сторч.
— Это создаст дыру в линии нашей обороны на северо-западе и помешает нашему октябрьскому наступлению. В этом случае его придётся отложить. Этого допустить нельзя. Но вы правы. Восточные фланги следует обезопасить. Пошлите Нептунскую флотилию на усиление. Господа учёные. Даю вам поручение. В три дня подготовить и отправить на Саю исследовательский зонд, который можно будет использовать для двухсторонней связи.
— Сделаем, Дмитрий Михайлович.
— А ФСБ я поручаю проконтролировать и… подбодрить уважаемых учёных в их непростой задаче.
***
В течение последней недели они виделись каждый день. Встречались после работы в обозначенных заранее местах — подобные отношения не были запрещены, но негласно осуждались Партией.
Они старались держаться подальше от больших скоплений людей. Не потому что боялись взысканий на службе. Между шумным кафе и прогулкой по вечернему парку оба, не сговариваясь, выбрали бы второе.
Они были близко знакомы всего несколько дней, но, казалось, знали друг друга уже целую вечность. У них были общие интересы. Они могли часами напролёт бродить по тёмным тропинкам парка и разговаривать о философских воззрениях Вебера или Канта, обсуждать труды Локка или Стюарта.
Они оба были увлечены философией. Даже те отрывочные знания, которые были доступны в новом империалистическом обществе, вызывали у обоих восторг.
— Я в первый раз встретил человека, настолько же влюблённого в философию, — как-то одним из вечеров окрылённо произнёс Григорий.
Женя немного засмущалась.
— Это всё мой отец. Он приложил большие усилия, чтобы я получила хорошее образование. За это я ему безмерно благодарна.
— А мама?
— Мама? Мама всегда видела во мне военную натуру. Это она настояла на том, чтобы я пошла на госслужбу.
— Забавно.
— Что забавно?
— Мои родители действовали наоборот — отец убеждал мать, что мне следует удариться в карьеру.
— Родители… Они разные.
Евгения мило улыбнулась и посмотрела молодому человеку в глаза, будто хотела увидеть в них нечто другое.
— Кого ты читала последним?
— Ммм… Фрейда…
— Что? Где ты могла найти его?
Женя рассмеялась.
— Секретные архивы ЦентрИсполКома полны старых запрещённых материалов. Я имею к ним кое-какой доступ.
— Ты могла бы… могла бы…
— Принести тебе почитать?
— Да!
— Это было бы очень сложно и противоречило бы массе законов, — с умным видом проговорила девушка.
Задор паря испарился, его лицо сделалось грустным.
— Но я попробую.
Последовали крепкие объятия, которые навряд ли можно было бы назвать дружескими.
***
За окном стояла непроницаемая ночь — из-за пасмурной погоды звёзд почти не было видно. Просторная президентская спальня с роскошным интерьером, уставленная дорогой мебелью, освещалась только голубыми отблесками огромного телевизора.
Инна лежала на кровати, смотря захватывающий фильм «её времени» и с удовольствием ела мягкое мороженное из небольшого стаканчика.
Когда стрелка на часах приблизилась к полуночи, в приоткрытую дверь спальни вошёл Гелировский.
— Дим, нельзя столько работать. На тебе лица нет… Устал? — нежно спросила она.
— Устал… — выдохнул он, попутно стягивая с себя рабочую одежду.
— Ну и что там с теми… цифрами на камне? Вы с ними разобрались?
— Да. Похоже, это координаты планеты этих чёртовых футанари. Как я предполагал.
— Ну и как, решили послать экспедицию?
— Да. Радуйся. Я воспользовался твоим «женским» советом. Мы не будем отправлять туда войска. Но и экспедицию не пошлём. Пока только исследовательский зонд.
Гелировский подошёл к постели. На нём была синяя, в цвет флага партии, ночная рубашка.
— Ну и правильно. Не всё же решается ударом «в лоб».
— Ты стала уделять этой проблеме слишком много своего внимания.
— А чем мне ещё интересоваться в твоём идеальном обществе. Мне скучно, — последние слова были произнесены с небольшой детской интонацией.
— Ну… у тебя же есть я, — с игривой улыбкой мужчина залез под одеяло.
