***
«Пророчество» Джулии вскоре сбылось. Валторана заявил, что ему здесь надоело, машина починена, и он может, наконец, уехать. Шин-О застал момент отъезда и продемонстрировал отъезжающему красному кабриолету средний палец. Валторана не прореагировал, хотя Шин-О очень старался, чтобы его было видно в зеркало. – Да ты сама взрослость, – иронично сказал Дайкендзя, – пойдем. Прогуляемся по лесу. – Он меня раздражает. – Раздражал. Он уехал, и вы вряд ли когда-нибудь еще встретитесь. – Хоть что-то от него хорошего. Кстати, как думаешь, давешний пожар – это твои «неприятности» или мое «будет интересно»? – Кто знает. – Гляди-ка, Адальберта нет на месте. Обычно он целыми днями торчит у этого озера. – Может, перебрался на другое? – Нет, он говорил, что во втором рыбы фактически нет. Да и вон оно, вдали. Тоже никого нет. Дайкендзя равнодушно пожал плечами. Наличие или отсутствие Адальберта его совершенно не волновало. Шин-О огляделся. Они отошли уже достаточно далеко, из домиков их не было видно, и он взял возлюбленного за руку. Тот не возражал. – Так что, тебе понравилось в паре с Веллером? – шепнул Шин-О ему на ухо. – Да, он хорошо играет. Расчетливо. И не скажешь ведь с первого взгляда. – А в остальном? – В чем остальном? – Он нравится тебе? Вызывает желания? Дайкендзя покосился на него и фыркнул. – Опять ты за свое. Почему ты так ревнив к чужой славе? Ну да, Конрад Веллер хорошо проявил себя. Не все тебе восторги собирать. Шин-О приобнял его. – Это значит «да»? – Это значит «ты озабоченный собственник». А мистер Веллер имеет вполне традиционную ориентацию. Что касается меня – мне хватает одного капризного, ревнивого ребенка для осуществления всех моих желаний. – О, – Шин-О тут же подобрел, – а чего ты хочешь сейчас? Дайкендзя обернулся к нему, посмотрел по сторонам и неторопливо, со вкусом его поцеловал. Прогулка удалась на славу. За обедом пустовало несколько стульев. Гизела с улыбкой заметила, что на Гюнтера нашло вдохновение и обедать он не будет. Хорошо если поужинает. – В таком состоянии он ничего не замечает, даже голода. Шин-О краем глаза заметил, как всегда бледная Джулия вспыхнула и уткнулась в тарелку. – А где же Адальберт, Мурата и герой-спаситель? – Мистер Веллер уехал в город еще с утра, – сказала Джулия, – его вызвали по работе, но он обещал вернуться вечером. – А вот и Адальберт, – кивком головы указал Дайкендзя. Тот мрачно бухнулся на свое место, коротко поздоровался и принялся за еду. – Что за недовольный вид в такой чудесный денек? – добродушно спросил его Шин-О. – Не клюет. – Вы опять ловили рыбу весь день? – спросила Гизела. – Ага. – Интересно, а где же Мурата? – завертел головой Шин-О. – Кто-нибудь его видел? Гизела покачала головой, Адальберт мрачно дернул плечом, а Джулия подняла пустые глаза к потолку и сказала: – Он не вернется. – Хм? Съехал? – Нет. Он ошибся. Я говорила ему, что однажды он ошибется. Я только не думала, что это произойдет так скоро. – Джулия, – голос Гизелы дрогнул, – ты переигрываешь. Не надо. Она выглядела заметно встревоженной, и Шин-О с Дайкендзя переглянулись. – Что-то произошло? – Н-ничего! – Гизела улыбнулась широко и неискренне. – Да пусть бы и вовсе не возвращался, – буркнул Адальберт со злобой, – никто плакать не станет! Джулия повернула к нему голову и неожиданно протянула руку. Обалдевший Адальберт ее взял. – Все будет хорошо, – тихо сказала Джулия, – он был плохим человеком и хотел причинить вред. Но теперь все у вас будет хорошо. Жаль, что иначе не получилось. Мурата не вернулся ни к ужину, на который выпорхнул вдохновленный Гюнтер и приехал Веллер, ни на следующий день. Его труп со свернутой шеей обнаружили только к вечеру.***
Разумеется, все были в шоке, но вот реакция окружающих крайне удивила Шин-О. Пока расстроенный Эрхард отвечал на вопросы полиции, остальные постояльцы собрались в главном здании и обсуждали произошедшее. – Похоже, что он лежал там не меньше суток, – делился соображением на удивление спокойный Гюнтер, который и наткнулся на тело, – должно быть, оступился и неудачно упал в овраг. Как печально. – И не говорите, – расстроенный Веллер качал головой, – такой молодой… и такая нелепая смерть. Адальберт тихо фыркнул. Уж кто-то, а он не проявлял ни малейшей печали. Даже наоборот. – Эти журналюги любят лезть куда не просят. Вот и долазился. – Не стоит так говорить о покойном, – опустила ресницы Гизела, – он был… –…«плохим человеком», – процитировал Шин-О, глядя на Джулию, – интересное совпадение. Вы как будто знали, что он уже мертв. Девушка промолчала, а ее подруга тут же ринулась на защиту, забыв о притворной – и не слишком хорошо изображаемой – скорби: – Мы же не знаем, был ли он тогда уже мертв? А Джулия просто… просто так видит людей. – Время смерти покажет экспертиза, – заметил Дайкендзя, – а вот бежать туда всей толпой, затаптывая следы, определенно не стоило. – Вы же первые это сделали! – Мы детективы. – Но здесь же не требуется ничего расследовать. – А это мы узнаем после того, – сказал Шин-О, – как полиция проведет вскрытие. Мурату ему было жаль, но он уже почувствовал волны знакомого любопытства и азарта, во много раз превосходящего вызываемый картами. Если это убийство, то остаток отпуска пройдет интересно. – По-моему, ты просто заскучал, – ворчал Дайкендзя тем же вечером, – профессиональная деформация: ты видишь преступления там, где их нет. – А если есть? – Тогда этим будет заниматься полиция. Нас никто не нанимал. Шин-О слегка прикусил губу. – Неважно. Я готов поработать бесплатно. – Тебе настолько скучно? – Я не хочу, чтобы убийца Мураты остался безнаказанным. Дайкендзя помолчал. – Хорошо. Мы можем еще раз поговорить с Гюнтером. Честно говоря, в тот вечер с пожаром мне показалось, что Мурата ему на что-то намекает. Будто знает какой-то его секрет. – Кстати, о секретах. Тебе не кажется, что он действительно что-то скрывает? Не является ли эта его эмоциональность просто маской? Устроить истерику при небольшом возгорании и спокойно сообщить о внезапном трупе – не очень-то сочетается вместе, разве нет? Поговорим с ним завтра. Гюнтер их появлению почему-то обрадовался: – О, вы будете расследовать смерть Мураты? Думаете, это убийство? Потрясающе! Шин-О и Дайкендзя недоуменно переглянулись. – Вас это радует? – Конечно! Настоящий детектив у меня прямо под носом! Я раньше никогда не писал книги в этом жанре, но мне точно стоит попробовать! У вас есть подозреваемый, верно? Кто он? – Нам бы хотелось спросить вас кое о чем. – О, я – главный свидетель! – После того вечера, когда загорелся ковер, вы не говорили с Муратой наедине? – Говорил. – М-м-м… вам не казалось, что он на что-то намекает? Гюнтер удивленно на них посмотрел. – На самом деле да, вы правы. Мне даже показалось… – Что именно? Гюнтер смущенно кашлянул. – Наверняка это просто мое воображение разыгралось. С писателями такое часто случается. – И все же? – Видите ли, я пишу очень разные книги. Мои исторические и мистические романы весьма популярны и подходят для любой аудитории, но есть и кое-что еще. Для более взрослых читателей. – Эротика? – Да и весьма жесткая. Я пишу ее под отдельным псевдонимом и обычно не упоминаю об этом. Мурата как-то об этом узнал и спросил: «Вы ведь не хотите, чтобы это всплыло?». Я заверил его, что не хочу, и оставил ему свой автограф. – Автограф? – изумился Шин-О. – Ну да, он же оказался моим преданным поклонником! Я не сразу понял, что он цитирует мне кусок одного моего рассказа, где король демонов шантажом заставляет невинную красавицу-советницу покориться ему и творить развратные вещи. Ах, это было так забавно! Я расспросил его, какие рассказы ему больше всего понравились, чем именно, где он впервые услышал о них и мы провели замечательный час вместе! Очень милый молодой человек… был. Похоже, Гюнтер не умел читать намеков и был крайне высокого мнения о своем творчестве. Шин-О почесал подбородок. Был ли Мурата простым поклонником порнографических историй, или их автор действительно не понял, чего от него хотят? Тот тем временем продолжал: – Даже странно, что девочкам он так не нравится. – А почему он им не нравится? – уточнил Дайкендзя. – Если бы я знал! Гизела заявила, что он прилипчивый и расчетливый мерзавец! Может, он попытался ухаживать за ней, используя фразы из моих рассказов? Надо было сказать ему, что они не подходят в реальной жизни. Они еще порасспросили Гюнтера и, с трудом распрощавшись с ним, ушли. – Мда, я так понимаю, Мурату он так же ошеломил и заболтал. – И не распознал его попытки шантажа? – негромко заметил Дайкендзя. – Ты думаешь? – В нашем деле главное – это мотив, не так ли? Тот, кто убил Мурату, должен был иметь для этого причину. Журналисты умеют добывать информацию, но часто обходятся с ней недобросовестно. Иногда доходит и до шантажа. Вспомни, за день до убийства Мурата уехал в город. Уж не для того ли, чтобы навести справки об окружающих? – Ты хотел сказать, о Гюнтере? – Я не думаю, что он – убийца. Иначе не стал бы рассказывать нам о произошедшем. Для него любое событие может стать толчком к творчеству, так что найденное тело его хоть и взбудоражило, но не сильно напугало. Не говоря уже о том, что сообщать о трупе в данных обстоятельствах не было нужды. Мурата лежал вдали от прогулочных маршрутов постояльцев, в овраге, был полускрыт кустами, его могли найти весьма нескоро. – Эрхард собирался сообщить в полицию на следующий день. – Молодой парень ушел гулять и не вернулся, бросив вещи в гостинице, – хмыкнул Дайкендзя, – во все еще оплаченном номере. Да мало ли куда он делся? Завис у подружки, ушел в кутеж с дружками в городе, отправился в пеший поход, никого не предупредив. Поисковые отряды сформировали бы недели через две и то не факт. – Мда, ты прав. Гюнтера можно исключить. Эрхарда я знаю хорошо: это болезненно честный человек, его нечем шантажировать. Персонал гостиницы тоже: с них нечего стричь. Если Мурата баловался шантажом, то стоит взглянуть на остальных постояльцев. Адальберт или Веллер? Хм. – Не списывай со счетов наших прекрасных дев. Та же Гизела – рослая, сильная девушка. Ей хватило бы силы столкнуть его с обрыва. Это вполне могла быть самозащита. – А ведь точно! – оживился Шин-О. – Она в тот день явно нервничала, а малышка Джулия говорила странные вещи. Хотя… Адальберт кажется мне более вероятной кандидатурой. Помнишь, он в тот день не был на своем любимом озере. Опоздал на обед. И шею свернуть мог легко. – Но много ли денег у обычного механика? – А такой ли он обычный? Пожалуй, я сделаю пару звонков своим информаторам. Пусть соберут мне данные об Адальберте и Веллере. На всякий случай. Следующие пару дней они добывали информацию и проверяли алиби постояльцев. Вернее, его фактическое отсутствие. В полиции не нашли лишних следов: свернул ли Мурата шею самостоятельно или ему с этим помогли, было неясно. Шин-О съездил в город, поговорил с агентами и привез обратно несколько старых газет. То, что он выяснил, убедило его, что о несчастном случае речи не идет. Мурата был убит. Дайкендзя встретил его новостями: – Версия о темных делах Мураты подтвердилась. Он попытался шантажировать и Гизелу с Джулией, и Адальберта. – Как ты узнал это? Насчет последнего я кое-что нарыл, но давай вначале о дамах. Чем он мог им угрожать? Дайкендзя хмыкнул. – Тем же, чем и нам. Забавно, что с нами он почему-то связываться не стал. Похоже, недавняя статья в газете «Таймс» «Детектив застрелил безумного убийцу» произвела на него впечатление. Шин-О пожал плечами. Армейское прошлое позволяло ему бестрепетно спускать курок, а навыки выживания были крайне высоки. Убийцу, всадившего нож в плечо, ему было ни капли не жаль. Сам напросился. У полиции претензий тоже не было. – Так значит, наши красавицы предпочитают мужскому обществу компанию друг друга? – Совершенно верно. Гюнтер ничего не замечает. – Ты говорил с ними? – Да. Решил проверить одну версию, пока тебя не было. Шин-О одобрительно улыбнулся. – Начал скучать по работе? – Есть немного. Я расспросил девушек. Они не слишком охотно отвечали, но мне удалось их разговорить. У обеих алиби, которое подтверждает и алиби Гюнтера: пока тот писал книгу на веранде, его воспитанницы упоенно целовались в комнате. Мурата за день до того застал их врасплох и требовал не денег, а связей. Брак с одной из них был бы выгоден для него. Гизела была в ярости, а вот Джулия дала ему отпор. – Что? – удивился Шин-О. – Как? – Не физически. Она заявила Мурате, что тот может однажды пострадать из-за того, что делает. И попросила дать время на раздумья. А потом подговорила Гизелу стащить второй ключ от его домика и поискать компромат. И та его даже нашла. – Какой именно? – Тщательно собранную информацию на Адальберта. И как только к этой информации присоединился бы чек от него, то полиция получила бы полную картину удачного шантажа. Доказать который куда проще грязных обвинений в лесбиянстве от нечестного человека, приставшего к порядочным девушкам из хорошей семьи. Пусть попробует «сдать их», предложила Джулия. Никто не поверит в это, а рассерженный Гюнтер засудит Мурату до потери последних штанов. – Ничего себе! Твердый дух у слепой малышки, Веллер был прав. Ее непросто запугать. И что, сработало? – Неизвестно. Мурата отступился, но, судя по срокам, уже на следующий день его убили. – Адальберт, – Шин-О показал ему газеты, – тут и мотив, и возможность, и деньги. И вспыльчивый нрав. И отсутствие алиби. Дайкендзя вчитался в газеты и задумчиво кивнул. – Очень складно выходит. Адальберт недавно стал наследником большого состояния. Внебрачный сын богатого отца, которого всю жизнь держали за прислугу в собственном доме. Побег в армию, служба по контракту, травма, работа автомехаником. Примирение с семьей. Возвращение в дом на тех же условиях. И внезапная гибель отца, мачехи и сводного брата в аварии. Пару недель назад газеты просто кричали об этом. Неудивительно, что Адальберт пожелал скрыться, пока все не уляжется. Он теперь очень богатый человек. – И дважды убийца, – нахмурился Шин-О, – но что-то мне в этом не нравится. – Что? – Не знаю. Интуиция голосит, что мы что-то упустили. Давай осмотрим место, где нашли тело, еще раз, прежде чем говорить с ним.***
Поляна была затоптана, но кое-что они все же обнаружили. – Бычки от сигарет. Такие курит наш главный подозреваемый. – Три… нет, пять. Не многовато ли? – О чем ты? – Если у них здесь была назначена встреча, выходит, Адальберт Мурату ждал немало времени. Почему же тот не пришел вовремя? Они спустились в овраг, где нашли тело. Шин-О огляделся. – А знаешь, не похоже, что его сбросили сверху. Он должен был оставить след из сломанных кустов и примятой травы, когда катился вниз, но этого нет. – И в самом деле. Думаешь, его принесли сюда после убийства? – Давай обыщем окрестности. Они прошли по оврагу влево, постепенно спускаясь все ниже и ниже, в глубокое ущелье. Шин-О внимательно осматривался, не зная толком, что ищет. Дайкендзя молча размышлял о чем-то своем. Они шли и шли, трава сменилась камнями, на которых следов и вовсе не могло быть. Шин-О прокручивал в голове произошедшие события. Вот веселый Мурата за завтраком объявляет, что намерен посвятить день прогулке. Уходит он раньше Адальберта, чтобы не привлекать внимания к их встрече. А вот и Адальберт, идущий на свое озеро… а на деле в лесок. Он приходит и ждет шантажиста. Нервно курит. Пять сигарет подряд. И где все это время был Мурата? Почему не пришел за чеком? Да он прибежать должен был, наверняка ведь немалую сумму затребовал! Он уже решил было поворачивать, как в нос ударил мерзкий и знакомый запах. – Чувствуешь? – Что за гадость? – Дайкендзя поморщился, зажимая нос. – Хорошо, что гостиница расположена далеко отсюда. – Зато дорога близко, – Шин-О разглядел пологий спуск в конце ущелья и различил слабый шум машин, – знаешь, останься лучше здесь, хорошо? А я поищу источник вони. Дайкендзя нахмурился. – Это трупная вонь? – Наверняка просто падаль. – Но ты хочешь ее отыскать. – Да. Постой тут. Это будет неприятное зрелище. – Я с тобой. Сверху пещеру было невозможно заметить, да и снизу она была заложена камнями и завалена ветками. Если бы не запах, они и вовсе не сунулись бы туда, посчитав ее простой насыпью. Внутри она оказалась глубже, чем виделась снаружи, и была достаточно широка, чтобы загнать туда машину. Дайкендзя закашлялся, подавляя рвотные позывы, и прижал к лицу платок. Шин-О последовал его примеру и шагнул вперед, сетуя, что не захватил фонарик. Света было мало, но главное они разглядеть сумели. Автомобиль не пустовал. Глотая условно-свежий воздух вне пещеры Дайкендзя выдохнул: – Его не мог убить Адальберт, верно? Шин-О кивнул. – Нет. Времени бы не хватило. Убить, увезти машину сюда, завалить пещеру камнями… Это тебе не убийство шантажиста от гнева или отчаяния. Все очень тщательно спланировано. Его ждали в засаде и как-то сумели остановить, прежде чем застрелили. Нужно навести справки о Валторане. Характер у него был паршивый, но этого недостаточно для столь тщательного убийства. Мда, а ведь и правда интересно! Выходит, у нас тут два убийцы на восемь человек! – Не обязательно, – медленно покачал головой Дайкендзя, – мы уперлись в один мотив, но кто сказал, что именно он послужил причиной убийства Мураты? Адальберт мог ему заплатить, если убил свою семью, но что если он никого не убивал? Он ведь не ездил в город, чтобы заверить чек. Если все эти обвинения беспочвенны, мог он придти на встречу, чтобы проучить наглеца кулаками и высказать все, что о нем думает? – Но Мурата так и не пришел, – продолжил его мысль Шин-О, – потому что был убит. Адальберт ждал его, курил, а потом плюнул и отправился обедать. – Да. Представь: ты – любопытный журналист-шантажист. Ты пришел в уговоренное место несколько раньше, чтобы никто не заметил вас с «жертвой» вместе. Огласка не нужна никому. И вдруг ты слышишь шум автомобиля, хоть до дороги далеко. Время еще есть, почему бы не посмотреть, что происходит? Ты спускаешься, некоторое время блуждаешь, ориентируясь лишь на слабый стук камней, а потом подходишь и видишь заваленную пещеру и… –…убийцу, которому свидетели не нужны. Валторана уехал из гостиницы, все это видели, но о нем никто не беспокоился и не стал бы искать. Идеальное преступление. А вот спрятать труп Мураты нужно было подальше… но как, если над оврагом бесится и матерится уставший ждать Адальберт? Проще дождаться его ухода и изобразить несчастный случай. А значит, у нас ровно два подозреваемых, пропустивших обед. Дайкендзя вздохнул. – Один. – Почему? – Убийство Валтораны было связано с засадой. Убийца должен был уехать заранее, чтобы все подготовить. Создать себе приличное алиби, чтобы его отсутствие не бросалось в глаза. И образ, который позволит отвести от себя подозрение, не воспринимать всерьез. Наш убийца – талантливый актер и хороший игрок. В голосе его прозвучала явная печаль. Шин-О тихо выругался. – Но не идеальный. В критической ситуации он действовал как привык: быстро, четко и хладнокровно. Хоть разбитая ваза и сгладила это впечатление.***
Конрад Веллер грузил вещи в машину, когда они подошли к нему. Рассеянно улыбнулся им и продолжил ковыряться в багажнике. – Уже уезжаете? – Работа. Начальник велел сократить отпуск. – Жаль, жаль. Я всегда говорил: у клерков самый тяжелый труд! Такие люди, как вы, Веллер – настоящая соль земли, на вас все держится… При необходимости Шин-О мог болтать часами, что сейчас и делал. Убийцу следовало задержать до приезда полиции, желательно не вступая в открытый конфликт. Увы, они его недооценили. Веллер, внимательно слушающий его треп, вдруг отшатнулся и вскинул руки, глядя Шин-О за спину: – Адальберт, зачем вам пистолет?! Не стреляйте, прошу! В его голосе была такая паника, что Шин-О резко обернулся, вытаскивая оружие. За несколько секунд он судорожно осознавал, что они ошиблись и это все-таки Адальберт – убийца, они что-то проглядели… За его спиной никого не было. Попался на уловку, идиот! Тихий щелчок оружия и «ох» Дайкендзя сменились требованием, в котором больше не было притворной неуверенности: – А теперь отшвырни пистолет в кусты. Не оборачиваясь. Иначе мне придется пристрелить кого-то, кого я совершенно не хочу убивать. Конрад Веллер говорил спокойно, без малейшей жестокости. Наверное, так же он убивал ненужного свидетеля, способного разрушить его планы. – Шин-О… – голос Дайкендзя звучал растерянно, – пожалуйста, делай, как он говорит. Тот сжал зубы и подчинился. При мысли о том, что этот ублюдок прямо сейчас может хладнокровно убить их с Дайкендзя, кровь закипала от ярости. – Хорошо. А теперь обернись. Медленно. Руки не опускай. Пистолет упирался Дайкендзя прямо в висок. Шансы на выживание были нулевые. – И что теперь? – холодно спросил Шин-О. – Вас могут видеть из окна. Кто угодно может выйти сейчас на улицу. Устроите кровавую баню, перебив здесь всех? – Это было бы глупо, – заметил убийца, – и непрофессионально. Приспичило же вам лезть в чужие дела. Такое тихое, хорошее место. Любимый человек рядом. Неужели вам этого было мало? Шин-О сжал зубы. Дайкендзя прикрыл глаза. – Вас даже не смущает, что мы оба – мужчины? – спросил он, косясь на пистолет, упиравшийся в голову. – Я не из тех, кто осуждает любые проявления любви. А вас, наверное, легко полюбить. От этого легкого и безумно неуместного комплимента Шин-О едва не заорал. Да как можно говорить такое человеку, которого, возможно, уже через минуту ты превратишь в остывающее тело?! И зачем?! Поиздеваться решил?! – Как будто тебе известно, что это такое, – процедил он. – Вас это удивит, но – известно, – заметил Конрад Веллер. Почему он медлил, было непонятно, но Дайкендзя не мог не использовать это. – Вам не нужно нас убивать, – голос возлюбленного прозвучал слегка хрипловато от волнения, но ровно, – в полиции уже все знают. Вам лучше уехать, как можно скорее. – Верно. Но это ваши действия не позволили мне завершить работу чисто. – Только мои, – вмешался Шин-О, – это я все начал и спутал тебе карты. Отпусти Дайкендзя. Он не может тебе ничем навредить. – Благородно, – грустно усмехнулся Веллер, – но бесполезно. – Советы Джулии сработали для всех, – тихо сказал Дайкендзя, – вы верите в судьбу, Конрад? Помните, что было сказано вам? Повисло молчание. – Жестокость прощается меньше трех раз, – медленно повторил тот, – и два уже были. Два лишних трупа ничего не изменят в приговоре – газовая камера мне обеспечена. Но я действительно не хочу убивать вас. Вот только у меня нет желания устраивать погоню с перестрелками. А ваш партнер явно не из тех, кто отступится просто так. Мне нужны гарантии, что он будет сидеть тихо хоть какое-то время. И я знаю, как их получить. Конрад Веллер взял Дайкендзя за плечо и мягко подтолкнул к машине. – Вы поедете со мной. Позже я вас отпущу. А ты будешь сидеть здесь и ждать полицию. Попробуешь увязаться за нами – знаешь, что будет. Шин-О похолодел. С террористами он дела не имел, но слышал, что у похищенных почти нет шансов вернуться живыми. И это все его чертова вина! – Возьми с собой меня! Дайкендзя точно не устроит погоню, а я… –…а ты будешь слишком беспокойным заложником, – парировал убийца, – ты слышал, что я сказал. Сотворишь глупость – пострадает твой любовник. А теперь иди к гостинице. Медленно. – Шин-О, я справлюсь. Пожалуйста. Шин-О посмотрел на него, потом в спокойные глаза Веллера и содрогнулся. На любую попытку что-либо сделать тот ответит выстрелом. Одна ошибка – и Дайкендзя будет мертв. Он повернулся и побрел к дому, с трудом сдерживая дрожь и ожидая пули в спину в любую секунду. Будь это не профессионал, можно было бы попробовать броситься на него, но… Конрад Веллер умел убивать. Хлопнула дверца машины. Заурчал мотор. Шин-О резко обернулся и уставился вслед отъезжающему автомобилю. Затем взвыл и принялся лупить кулаками по стене. Больше всего ему хотелось рвануть в гараж, сесть в машину и помчаться спасать самого бесценного человека в своей жизни. Однако если убийца увидит его, он застрелит Дайкендзя. Но кто сказал, что не застрелит в любом случае?! «И не бегите, когда вам прикажут стоять». Гребаная мистика, но ведь сработало же, пусть сработает еще раз, пожалуйста, он что угодно отдаст, чтобы сработало! Шин-О остался на месте, и это было самым трудным, что он когда-либо совершал.***
Возлюбленный вернулся два часа спустя. – Господи, – шептал Шин-О, покрывая поцелуями лицо Дайкендзя, – жив, душа моя, сердце мое, хвала всем богам, что только существуют! – Хорошо, что ты не бросился в погоню, – устало поблагодарил его тот, – налей мне еще виски. Знаешь, мы разминулись с полицейскими машинами, кажется, это меня и спасло. – Но как?! Как ты выбрался?! – Он меня отпустил. Мы ехали, разговаривали… Валторану убили по приказу одной радикальной народовольческой группировки за активное продавливание античеловеческих законов. Раз уж труп нашли, то они возьмут его на себя. Конрад Веллер – не просто киллер, а идейный борец с такими, как Валторана. Он хорошо умеет убивать, но не лишен принципов. Как и сказала наша слепая провидица: «И у камня есть сердце». При любой накладке он сделал бы то, что должно, но их, к счастью, не случилось. Он скрылся. – Он убил двоих. Одного – просто за то, что тот оказался не в то время не в том месте. Не слишком-то милосердно. – Я знаю. Просто не могу избавиться от чувства благодарности за сохраненную жизнь. Шин-О коротко вздохнул. Убийца не причинил Дайкендзя вреда. Шин-О ненавидел его, но слабое подобие благодарности испытывал и сам. – Забудь о нем! Его поймают. – Мне почему-то кажется, что нет. – Тебе этого хочется? Уж не влюбился ли ты в этого террориста? Я слышал о такой странной реакции на смертельную опасность у некоторых заложников. Дайкендзя покачал головой. – Во мне еще слишком много адреналина. Полиция уже уехала? – Да. – Тогда давай его сбросим. Заставь меня забыть этого человека. И завтра же вернемся домой. Наша работа теперь кажется мне оплотом мира и безопасности по сравнению с нашим отдыхом.