Denying

— Я вот не знаю… Если пригласили, то идти надо, конечно, а то будет невежливо, но… Думаю, может, не стоит? Девичник еще этот… Может на него не идти хотя бы? — Почему? — немного отстраненно спросила Рита, сидя за компьютером и размещая рекламу, пока ее сотрудница расставляла недавно привезенный товар по стеллажам. — Нууу… — Катя замолчала, посмотрела на тормозную жидкость в руке и честно призналась. — В общем… Там будет Таня и… Я не знаю, нужно ли нам вообще видеться. — Если тебе не станет хуже, то… В любом случае, тебе решать, идти или нет. Я уже не могу объективно оценить эту ситуацию, ты ведь понимаешь. — Да нет, ничего такого. Не думай, что будет как в прошлый раз. Я этого не допущу. — Сразу же принялась оправдываться Хорошенко. — Это уже другой человек, и я даже разговаривать с ней не собираюсь. Она не хотела вновь обижать Маргариту, как это было на Новый Год. Сейчас она начала жалеть, что поделилась подобными переживаниями, ведь их взаимоотношения действительно менялись. Начало приходить понимание, что именно эта девушка имела в виду, когда говорила: "Как только мы уйдем с уровня «клиент-психолог», наши отношения будут переживать не самую приятную деформацию". Но, с другой стороны, эта деформация Екатерине нравилась. Она нисколько не жалела, что пригласила ее на свой позавчерашний День Рождения. Не жалела об их разговоре той ночью и ощутила невероятный комфорт, когда проснулась утром в ее постели. Пока что они более не говорили на болезненную тему, так как не виделись вчера, а сегодня Кате показалось, что ее работодатель ведет себя очень отстранено. «Может быть, ее отношение ко мне все-таки изменилось после того, что я ей рассказала на пьяную голову? Это было у нее на кухне, не в кабинете… Она в тот вечер не была готова к такой моей реакции и дальнейшим откровениям… Наверное. Или она всегда к этому готова? Черт. Кажется я понимаю, чего она всегда так боялась. Это очень сложно. Может быть, все-таки лучше, если бы я молчала…» — такие мысли начали одолевать шатенку, пока она продолжала расставлять товар. — Катюш, ты можешь сфотографировать амортизаторы, которые я привезла? — А? — Катя посмотрела на Риту, но та тоже будто блуждала где-то в своих мыслях и не спешила повторять просьбу. — Рит… Ты в порядке? А то ты сегодня как дрипиздент. Екатерина посмеялась, а вот Маргарита посмотрела на нее так, что сразу же захотелось объясниться. — Просто Полина мелкая так слово президент говорила. Ну ты че? — она поставила товар на место и подойдя к брюнетке со спины, обняла ее и прошептала на ухо, — Как думаешь, мы можем сегодня закрыться пораньше? У меня есть… Но Марго не дала ей договорить и, осторожно вывернувшись из объятий, повернулась к Кате лицом. — Подожди. Сядь, пожалуйста. — Она кивнула на стул, стоящий рядом. — Эм… Ну ладно. Какой-то серьезный и нудный разговор, да? — Да, ты права. — Рита редко прятала взгляд, но сейчас именно это она и делала, а когда Шаманка все же села напротив, то мельком взглянула на дверь и начала. — Кать, дело в том, что вчера… — Мало ей было, что непонятного? Вы там ее по головке погладили?! Я хочу чтобы эта восемнадцатилетняя манда забыла как выглядит Марго, забыла адрес нашего магазина, а лучше, чтобы она забыла все и слегла в больницу на долгие и несчастливые годы! Слыша эти слова из открытого окна легкового автомобиля, Маргарита стояла возле его багажника и не могла поверить в услышанное. Все было очевидно, но на несколько секунд ее охватило отрицание и ступор. И только потом то чувство, которое она контролировала всегда без особых проблем — злость. — Выходи. — она резким движением открыла водительскую дверь. Василиса замолчала и уставилась на нее, после чего сбросила звонок. — А что… — Выходи или я сама тебя вытащу. Такой жесткий тон не предвещал ничего хорошего. Вася уже поняла, что ее бывшая девушка все слышала, поэтому приняла решение все-таки выйти из автомобиля. — Рит, все не так, как ты можешь… — попыталась она объясниться, но ее заставила замолчать хлесткая пощечина. — Ты чертова психопатка! Как тебе это в голову могло прийти?! — Да ты не понимаешь. Ты меня не слушала! Я же видела, что эта малолетка тобой вертит как хочет! Что она прибегает к тебе только тогда, когда ей необходима «заботливая мамуля», которая выслушает, расставит все по полочкам в ее голове, а потом она снова смывается. Как ты себя чувствовала на Новый Год? Ты только вспомни. А потом она опять же к тебе прибежала. При этом находясь в отношениях с еще одной малолетней дурой! Эту Катю нужно было от тебя отвадить. Я ведь люблю тебя, а ты… — Господи, ты и правда больная… — Марго отошла в сторону и схватилась за голову. — Ты… Да она из-за тебя чуть не застрелилась! Ты вообще в своем уме? — Ну прям-таки из-за меня, конечно! Нет, может быть сейчас я, конечно, и погорячилась, но если по-другому до нее не доходит… — Погорячилась? Погорячилась?! — вновь подлетев к подруге, Рита оказалась с ней лицом к лицу, но сама не понимала, как сдерживается. — Девушку изнасиловали три мрази, а тебе этого показалось мало?! Да я тебе шею свернуть сейчас готова! Ты же… Вася, ты ей на всю жизнь след оставила! Ради чего? Не говори, что ради меня! Я даже слышать этого не хочу! — Я… Рит… В смысле изнасиловали? — Не надо тут спектакль разыгрывать. Я только что все услышала. Ты… Да я никогда бы не поверила, что ты вообще на такое способна! — Подожди! Рит, подожди, я ведь… Вот именно, ты меня знаешь, я никогда бы не… Я же просила ее только напугать. Ее… Ее правда изнасиловали? Да быть не может. Ритуль, ты уверена? — Руки. — Маргарита откинула от себя руку Василисы, так как та попыталась к ней прикоснуться. — Меня не волнует что и у кого ты просила. Меня волнует... — Солнышко, давай мы с тобой сейчас спокойно поговорим. — Говорить буду я, а ты заткнешься. Моему терпению тоже может прийти конец и ты это знаешь. Сейчас. Ты. Звонишь этим уродам. И говоришь, что передумала. Мы едем с тобой в полицию и там ты рассказываешь все от и до. Тебе ясно? Глаза черноволосой женщины расширились и в них читался неподдельный испуг, ведь она явно такого не ожидала. — Ритуль, да ты что? Какая полиция? Это же я, ты чего? Мы же… Мы же, считай, родные люди. Ты по-правде хочешь вплести сюда ментов из-за какой-то девчонки? У меня же… У меня Тимка, у меня пациенты, я… Да эти мужики сами меня выловят, если я их сдам! Взгляд Марго был настолько непреклонным, что можно было подумать, будто ей плевать на каждый аргумент, приведенный ее бывшей девушкой. Но она молчала. Молчала, выкладывая в голове сочетания различных ходов. — Думаешь, Тимуру нужна мать, способная на такое? Знаешь… В любом случае, решать будет Катя. — Она?! Ты собираешься ей рассказать?! — Не я. Ты. Ты будешь просить… Нет. Ты будешь ВЫМАЛИВАТЬ у нее прощения. Ты прекрасно знаешь, кто такие жертвы насилия. И я не понимаю, как ТЫ могла на такое пойти. — Но я ведь… — Я сейчас говорю. — еще раз повторилась Рита, глядя в упор на потерянную брюнетку. — Завтра, после закрытия, ты приедешь сюда и вы поговорите. Если не приедешь, то поверь, я сделаю все, чтобы лишить тебя врачебной практики. Не знаю как, но я это сделаю. — Рит, мы можем… — Ты меня услышала?! — Да, да! Хорошо! Я приеду. — Она приедет вечером и если ты хочешь, мы можем обратиться в полицию. Я знаю, как на нее надавить, чтобы она сдалась добровольно и сдала того, кого к тебе подсылала. Только скажи и мы сделаем все, чтобы они получили по заслугам. Катя слушала Марго и смотрела куда-то в сторону, осознавая, что все это время хотела отомстить совсем не тому человеку. Но самое странное для нее сейчас было то, что уже мстить у нее не было никакого желания. Ей хотелось спросить только обо одном: — За что? — тихо произнесла она и медленно перевела взгляд на собеседницу. — Что я ей сделала такого, Рит? Маргарита сразу опустила взгляд. Она не могла смотреть на девушку напротив. Еще со вчерашнего разоблачения ее гложила мысль, что если бы не она, то ничего бы подобного не произошло. — Она сделала это из-за меня, считая, что я должна исключить тебя из своей жизни раз и навсегда. И, видимо, забыла, что решать не ей. — Да она же… Блин, Рит… Нет, слушай… Я… Я не хочу ее видеть. — Ты хочешь оставить все как есть? Она признается во всем, я тебе даю слово… — Мне не надо, чтобы она признавалась копам. Я не пойду в полицию. — Хорошенко отрицательно покачала головой. — Ты можешь убедить и меня в чем угодно, но не в этом. А если я ее увижу, то я ее убью. Я возьму тот амортизатор и буду бить ее до тех пор, пока мне не станет легче. Но легче мне станет ненадолго, потому что потом будет только хуже, я сяду в тюрьму и ты будешь думать, что виновата в ее смерти до конца своих дней… И тем более ты сама говоришь, что у нее ребенок. — Кать… — Нет, нет. Ничего не говори. Скажи ей, чтобы она не приезжала. Я хочу, чтобы только ты помогла мне обо всем этом забыть. Марго слегка нахмурилась, пытаясь понять реакцию шатенки. — Но я ведь и буду тебе об этом напоминать. Потому что… Если бы не я, то… Если бы я не перешла черту и не поддалась тому, чему и не должна была, возможно ты бы и в жизни никогда не подверглась чему-то подобному. Понимаешь? Я не знаю, говорила ли она правду о том, что не просила о таком, но теперь это факт и… Именно в этом я и буду чувствовать себя виноватой. В том, что я даже подумать не могла. В том, что допустила такое и… Кать, я себе этого никогда не прощу. И со временем ты тоже придешь к тому, что эта вина принадлежит мне. Глядя на своего, некогда, психолога, Катя внимательно слушала ее. Но в ее голове все было совершенно иначе. — Да ты че говоришь такое? При чем здесь ты? Ты же не виновата, что у твоей бывшей поехала крыша. Мы с тобой в этом даже похожи. — она невесело усмехнулась, ощущая, что в этот раз, впервые, сама может дать какую-то поддержку. — Мне не нужны ее извинения. Я в них даже не поверю. — Ты уверена? — Ну, я стараюсь приводить себя в форму. И в этом плане тоже. И еще… Вчера, когда я проснулась у тебя, я подумала, что смогу поговорить об этом с Надеждой. Зря ты меня что ли направила к ней? И я начала понимать, почему теперь ты не можешь быть моим психологом. До меня доходило очень долго, прости… Да, да, я помню, что пока я разбираюсь в себе, то мы не должны кидаться в омут с головой, но… Почему мы не можем попробовать зайти в него медленно? — Я сейчас начинаю путаться, Кать. Мы с тобой немного отошли от темы. Такое нельзя спускать с рук. Пока Рита пыталась вернуть разговор в нужное русло, Катя встала и, подойдя ближе, уселась к ней на колени. — Давай все-таки она приедет и мы все решим? — продолжала брюнетка, но сотрудница перебила речь, коротко чмокнув ее в губы. — Хорошо, хорошо. Но до вечера я не хочу о ней слышать. — произнеся это, она поцеловала Марго уже так, как хотелось это делать каждый раз, когда они видятся. Обе девушки словно забыли о том, где находятся, а поцелуи от трезвой Екатерины Маргарите понравились куда больше. Только вот слияние их губ продлилось недолго. Пришлось прерваться из-за вошедших в магазин покупателей и жутко краснеть. До самого вечера не было времени чтобы продолжить свободные разговоры, а уже после закрытия они сидели в магазине и ждали Василису. Два часа назад она написала смс с вопросом, нужно ли ей приезжать и получила в ответ короткое «Да». После этого последовало обещание быть через сорок минут и вот теперь она не просто не отвечала на сообщения, но и ее номер оказался недоступен. — Дрянь какая. — Марго в очередной раз убрала от уха мобильный. Она даже подумать не могла, что Вася пойдет на такую глупость, как не приехать и выключить телефон. В ее манере было бы явиться и любыми манипулятивными способами убедить их в своей невиновности, а при худшем раскладе сделать так, чтобы Катя считала виновной именно Риту. Та опасалась этого, но повторяющиеся слова автоответчика напрягали еще больше. А вот шатенка нервничала и в какой-то степени расслабилась, от того, что их встреча не состоялась. — Все, Рит, поехали. Значит нам и не надо с ней видеться. Это знак. — Нет. Какой знак? Ты ведь все никак не могла отличить осторожность от трусости? Вот. Именно она и ведет себя как трусливая… Кхм. Ладно, поехали, доедем до нее. Я с ней поболтаю. Но Хорошенко пошла в отказ. — Рит, пожалуйста, давай мы… Давай мы пока оставим ее? Я все равно не готова ее видеть. Может и хорошо, что она струсила. Если утром я думала, что разозлюсь, то теперь… Я не хочу при ней зареветь. Не хочу при ней показывать свою слабость. Она этого точно не заслуживает. И пошла она нахер. Пусть злится от того, что ты осталась на моей стороне. — сказав это, она даже попыталась улыбнуться и пошла в подсобку, чтобы переобуться. Рита же вздохнула, посмотрела на телефон и убрала его в карман кожаной куртки. Ее мучили сомнения и некая тревога. Ненадолго она задумалась, а потом тоже поднялась на ноги, прошла следом и предложила то, от чего у шатенки не было ни малейшего желания отказаться. — Не хочешь сегодня остаться у меня? Просто, мне так будет спокойней. — Да? Так это называется? — с ухмылкой подняла взгляд Хорошенко, сидя на корточках и завязывая шнурки на ботинках. — Так и скажи, что тебе нравится со мной засыпать. — Очень хочется сравнить каково это, с запахом перегара и без. — усмехнулась Марго и добавила. — Позвони маме и предупреди. — Эм… Я никогда никого не предупреждаю. Ну, только Полинку. — Значит предупреди Полину. — Ой, ладно, ладно. Раз уж ты просишь… — Катя живо подпрыгнула, показывая готовность уходить и явную смену своего настроения. — Все, пойдем. Маргарита это настроение разделяла не слишком. Для нее самой было важно решить, как поступать дальше с Василисой? Так просто простить ее? Разве такое возможно? Насколько это вообще разумно и почему ее, на первый взгляд, это волнует куда больше, чем саму пострадавшую? Екатерине же и в самом деле не хотелось в это вникать. Не сегодня. Она так долго терзала себя мыслями о мести, хоть и в сторону другого человека, что сегодняшнее известие пыталась отогнать от себя любыми способами. Она знала, что если хоть чуть-чуть в это погрузится, то ее захватит чувство ненависти, появится желание напиться и натворить что-то совершенно бездумное. А ей ведь было так необходимо выбраться из этого замкнутого круга. Даже появилась мысль, что лучше бы Маргарита молчала и никогда не выдавала правду. Нет, несколько раз за рабочий день внутренний голос твердил о необходимости мстить, разобраться с этой гадюкой, заставившей так сильно страдать, но разум, недавно начавший проясняться, спрашивал: И что дальше? Давай мы потом об этом подумаем? Ты хотела сегодня совершенно другого. Шатенка и правда хотела другого. Того, о чем начала намекать уже сидя в автомобиле. — Рит, а ты… Ты пригласила меня к себе, чтобы что? — Чтобы знать, что с тобой все будет в порядке. — серьезно ответила Марго, глядя на дорогу. — Да? И все? — Я подумала, что, вдруг этой чокнутой опять что-то взбредет в голову? Меня очень беспокоит, что она так пропала. Я думала, что хорошо ее знаю, но теперь… Нет, мне вообще кажется, нам стоило поехать к ней и нельзя все вот так оставлять. Я помню, в десятом году, она в шутку сказала, что увезет в лес одну особу, которая была ко мне неравнодушна… — Ну, я бы тоже тебя ревновала… — И еще, пять лет назад, сказала, что меня больше не побеспокоит один навязчивый поклонник. Он действительно был очень назойливым. Любые отказы и разговоры просто мимо ушей. И действительно, после этого он больше не объявлялся. Мне кажется, у нее уже тогда были склонности такими способами учить людей. — А может быть… Ты лучше переключишься на меня? У меня есть склонности поинтересней… Рита отвлеклась и взглянула на шатенку. Та же сидела прикусив нижнюю губу и ее глаза поблескивали в ожидании ответа. Она снова начала свою излюбленную игру — выведи самого терпеливого человека из равновесия. Ей очень хотелось абстрагироваться. При всем при этом она отчетливо понимала, что не только в пьяном состояние хочет эту девушку. Марго вообще была единственной, кого Хорошенко по-настоящему желала за долгое время своих похождений. И не просто желала, а испытывала потребность отдаться ей. А когда та еще и выглядела такой серьезной, сосредоточенной и рассудительной, то фантазия непроизвольно начинала рисовать приятные ощущения, которые могут подарить ровные и красивые пальцы, расположенные на руле. — Да? И какие же склонности у тебя? — Нууу… Ты ведь ушла вчера на работу, а я еще спала… — начала Шаманка издалека. — А потом я проснулась и кое-что сделала… — Что? — Ну… Как тебе сказать… — молодая провокаторша облизнула губы, дотянулась до своей спутницы и тихо прошептала ей на ухо. — Я сделала себе приятно у тебя в постели… Так вот, Доктор Майорова, вы ведь не сочтете это за извращение? — уточнила она, отстранившись и все же чувствуя, что краснеет от своих же фраз. «Черт, неужели я зря это придумала? Мне казалось, что что-то такое ее уж точно проймет и заставит забыть про эту суку, а теперь, кажется, она меня снова отчитает…» — тут же подумала Екатерина, заметив, как у ее подруги одна бровь медленно поднялась выше другой, а лицо все также оставалось очень серьезным. — Нет, Кать. Это не извращение. Но больше так не делай. — Марго мельком взглянула на пассажирку и, казалось, совсем не оценила попытку соблазнить себя. — Блин… Ладно. Извини. Я не… — Катя уже хотела признаться, что соврала, но вовремя замолчала. — В следующий раз лучше дождись, когда я вернусь. Дверь в квартиру закрылась с громким хлопком. Обе девушки прямо с порога принялись несдержанно целовать друг друга и Екатерина понимала, что наконец-то своими провокациями довела подругу до пика. Маргарита впервые вела себя именно так. То, как она впивалась губами в губы, как прижала к стене и сдернула мешающее полупальто дало почувствовать ее совершенно иначе. Шатенка тоже не медлила — кожаная куртка хозяйки квартиры вскоре отлетела в сторону. — Хочешь меня? — быстро прошептала Катя, ощущая на шее жгучие поцелуи и даже не пытаясь себя контролировать. — Скажи мне об этом. — А ты не чувствуешь? Очень хочу. Безумно. — Марго расстегнула ширинку на ее темно-синих джинсах, при этом вновь пристрастившись к мягким и податливым губам. Выброшенные футболка, лифчик, приспущенные джинсы… Шаманка даже не думала, что так просто позволит кому-то ласкать себя. Что ощущая столь откровенные прикосновения, вновь будет получать от них буквально головокружительное удовольствие. На самом деле она уже около полугода даже сама не прикасалась к себе, а сейчас, когда Рита запустила пальцы под ее нижнее белье и делала так приятно, еле удавалось держаться на ногах. Особенно когда джинсы тоже отправились на пол, а два пальца очень легко проникли внутрь. Катя наслаждалась тем, как они в прямом смысле этого слова трахают ее, заставляя желать большего. Как ее небольшая и аккуратная грудь подвергается ласкам влажного языка. Он возбуждающе скользил по ареоле, а после немного поигрался с набухшим соском, прежде чем его обхватили горячие губы и слегка сжали. Белье сдвинуто в сторону, ноги широко расставлены. Не слишком удобно, но о том, чтобы прерваться не появилось и мысли. Одновременно с проникновениями ладонь задевала чувствительный клитор и это доставляло только большее удовольствие, на каждый выдох порождая новый стон. А ведь шатенка по началу пыталась немного себя сдерживать. Бешеный темп довел до того, что коленки подогнулись и она чуть не съехала по стенке. Марго уже отвлеклась от груди и придержала ее. Теперь шею обжигало ее дыхание, а сама она ни на секунду не прекращала ритмичные движения. Катя замерла, ощущая, что между ног у нее не просто влажно, а по-настоящему мокро. Даже слишком. Если бы она не оказалась доведена до такого умопомрачения, то смущалась бы характерных звуков, но сейчас ей было плевать. Сейчас она хотела лишь одного — чтобы Рита довела ее до самого конца и заставила стонать еще громче, потому что вот-вот и… Восклицательные стоны несомненно услышали соседи за тонкими стенами. Разум опустел. Остался только непередаваемый экстаз, разливающийся с низа живота и по всему содрогающемуся и обнаженному телу. Прохладный душ дался с большим трудом. В голове никаких мыслей, никаких переживаний, никакого напряжения. Не было сил даже на стеснение, когда на постели оказалась Маргарита, тоже принявшая душ. Теперь от нее исходил не привычный прохладный запах парфюма, а мягкий, персиковый от геля для душа. Екатерина лениво потянула ее на себя за серую домашнюю футболку и шею щекотно задели пряди мокрых волос. Катя сама убрали их за ухо брюнетки и полюбившие друг друга губы нежно и ненадолго соприкоснулись. — Ты такая приятная… — полушепотом произнесла Хорошенко, блаженно улыбаясь. — Не меньше чем ты. — Марго тоже улыбнулась, поцеловала ее еще раз и легла рядом. Ее тут же обняла расслабленная рука. Катя удобно устроилась на плече и вдохнула приятный аромат. — Это самое лучшее место на земле… — Катюш, ты перегибаешь с лестью. — Я не льстю… Не льщу… Не лещу. Блин. Как правильно? — Льщу. — Ну вот. Я правда так думаю. Мне с тобой очень хорошо… Просто я боялась, что со мной что-то снова пойдет не так. — зеленые глаза посмотрели сверху вниз. — Но все в порядке? Ничего такого? — Я не ожидала, что мне может быть так… В общем, ты была не такой нежной, какой я всегда предполагала. — Было слишком грубо? Прости. В следующий раз я буду нежнее. — Что? Нееет. Нет. Все было прекрасно. Просто я не думала, что смогу вот так сразу, но… — М? — Я чувствовала тебя и это было охренеть как приятно. — шатенка прижалась еще крепче. Вдруг ее умиротворение пошатнулось. В голову ворвалось воспоминание о том, как что-то похожее сумела с ней сделать девушка, ставшая для нее первой. В ту ночь, когда без приглашения явилась на праздник и их скандал закончился безудержным сексом на столе, пока их друзья праздновали Новый Год в соседней комнате. — Я старалась оттянуть этот момент, потому что знала, если это начнется… — То нас уже будет не остановить. — закончила за Риту Шаманка, стараясь отделаться от неприличных картин прошлого. — Ты была права. Ее рука юркнула под чужую футболку. Девушка сопровождала это поцелуями в шею и не спеша пробиралась по плоскому животу выше. Она ощутила, как гладкая кожа покрылась мурашками, когда прикосновения дошли до округлой груди средних размеров и нежно ее сжали. Их губы вновь встретились в поцелуе, но на этот раз долгом и неспешном. Воспоминания практически сразу выветрились из памяти. Катя игралась с грудью под одеждой до тех пор, пока не сняла с Марго футболку и не скинула вниз с постели. Еще немного и, не отрываясь от губ, она оказалась сверху. Было необычно, ведь брюнетка зачастую казалась довольно властной натурой, но с каждым движением раскрывалась все больше и наслаждалась неторопливыми ласками. Поцелуи с губ направились ниже, желая доставить взаимное и не меньшее удовольствие, чем то, которое не так давно испытала их обладательница. — Ооо дааа… Блять! Дааа… — чувственные стоны раздавались сквозь громкую и самую известную песню группы Нирвана. В комнате с плотно задернутыми шторами царил полумрак. В воздухе висел терпко-сладковатый запах жженой травы и дым. На тумбе стоял синий стеклянный бонг, а на постели рядом лежала брюнетка. Ее короткая складчатая мини-юбка задралась, ноги согнуты в коленях и широко расставлены. Пальцы, вцепившиеся в короткие темные волосы своей девушки крепко держали их и прижимали ее голову себе между ног. Разгоряченная плоть приятно пульсировала, ощущая быстрые движения языка. Приоткрыв рот, Таня оторвала голову от подушки и наблюдала за стараниями Чарли. Она давно скучала по чему-нибудь очень пошлому, а под марихуаной раскрепощение не стоило ничего, тем более так его легко можно было оправдать. — Да, давай… Лижи, малыш. Я знаю, что тебе нравится. — произнесла Попозже на английском, прекрасно понимая, что это звучит как в дешевом порно, но сейчас это ее забавляло. Казалось, что и Ратлифф не против таких игр, так как медленно провела по мокрой промежности языком, что получилось уж очень откровенно и с нескрываемым наслаждением. Она позволяла управлять своей головой и вновь прижать ее еще плотнее. Татьяна же с трудом сдерживалась, чтобы не попросить о большем. Вновь запрокинув голову назад, она концентрировалась на усиленных ощущениях, громко матерясь и продолжая постанывать. — Твою мать! — Чарли вдруг резко подскочила. Она подбежала к двери, открыла ее на пару секунд и вновь захлопнула, после чего заперла. — Эй! В чем дело? Я вообще-то не закончила. — Потерпишь. Там маман приехала, походу. — школьница вытерла губы, сделала музыку тише и принялась открывать окна. — Блять, она же у тебя только завтра должна была вернуться. — Бурая поправила юбку и уселась на кровати. — Че делать? Она тебе вломит пиздюлей, если поймет, что мы накурились? — Ну мы совсем чуть-чуть, так что может будет незаметно. — Ратлифф усмехнулась, подойдя к ней и посмотрев в глаза. — Хотя у тебя красные, пиздец. Обе посмеялись и только хотели сделать вид, что смотрят телевизор, как снизу раздался женский голос. — Чарли, ты дома?! Смотри, кто к нам приехал! Старшеклассница нахмурилась, пожала плечами и вместе с Таней они нехотя потащились из комнаты. Уже спускаясь на первый этаж, по лицу американки все стало ясно. Она была не слишком рада видеть прибывшую гостью. — Бля. Это бабуля. — пояснила она, пока они шли по лестнице. — У тебя же другая была. — прошептала Попозже, плетясь рядом. — Та была мама мамы, а это по отцовской линии. И это жопа. Привет, ба! — Чарли попыталась выжать из себя подобие счастливой улыбки, но даже брюнетка заметила, насколько она получилась натянутой. К девушкам повернулась дама лет шестидесяти, вставшая между гостиной и кухней, с маленькой собачкой на руках. Она критически оглядывала пространство, а потом переключилась и на подростков. Таких бабушек Таня видела только в кино. Статная, с прямой осанкой, цепкий взгляд и седые, но идеально уложенные волосы чуть выше плеч. Мимо нее прошла Мия — домработница и женщина без лишних слов отдала ей и чихуахуа, и свой бежевый пиджак от строгого костюма, оставшись в блузке и юбке ниже колен. Она даже не взглянула на латиноамериканку и не обратила внимание, что та шла по своим делам на кухню. — Добрый день. — женщина довольно сдержанно и даже прохладно приобняла свою внучку и чмокнула ее в щеку. Поцелуй пришелся очень близко к губам и, отстранившись, ее выражение лица слегка изменилось. Таня вдруг поняла, что она могла ощутить, да и глаза Чарли тоже округлились. — Бляяя… — вырвалось у русской студентки на родном языке и она несдержанно прыснула. Как же она ошибалась, подумав, что более неловкого момента быть и не могло. — Что вы сказали, юная леди? — этот вопрос седовласая дама задала на чистом русском и теперь уже глаза Татьяны полезли на лоб. — Эээ… Простите. — лицо моментально приобрело пунцовый оттенок. — Вы… Вы знаете… — Да. Я знаю русский, испанский, немецкий, французский, итальянский и норвежский. А кое-кто не обладает даже банальными хорошими манерами. Во-первых, со старшими нужно поздороваться, представиться и спросить, «Как вы поживаете?». А во-вторых… — взгляд женщины оценивающе прошелся снизу вверх, от футболки, практически не прикрывающей живот, до супер-короткой юбки и обратно. — Находиться в чужом доме ТАК как минимум неподобающе. — Ба, не начинай. — вступилась школьница. — Ее зовут Таня и она моя девушка. Просто она растерялась. — «Ба» меня может называть только внучка. Внука у меня нет. — осадила ее надменная старушка, хоть и сложно было ее так назвать, так как морщины на лице сглаживала еле заметная пластика. — Девушка? Кажется, я уже начинаю жалеть, что отнеслась к этому с пониманием. — Фелиция, в самом деле, успокойтесь. — теперь уже вмешалась хозяйка дома, после того как перекинулась парой фраз с домработницей. — В их возрасте я тоже выглядела так, как мне вздумается. — Мэгги, поверь, если бы я увидела тебя в чем-то подобном, то ни за что бы не подпустила к Полу. — Тогда очень жаль, что мы с вами не познакомились именно в то время. — Как обычно язвишь? Хотя, если учитывать твое прежнее воспитание, в таком случае я не удивлена выбору… Значит, Татьяна? И чем же Татьяна занимается? Как ты здесь очутилась? Чем занимаются твои родители? Раз уж тебя представили как вторую половинку члена семьи Ратлифф, то я должна знать все. Ты ведь не думала, что так просто отделаешься? «Ебаный в рот… Это пиздец.» — пронеслось в голове у Попозже и весь словарный запас, хранящийся там же снова превратился в кашу. Все втроем они прошли на кухню за матерью Чарли, где та уже налила себе вина в бокал, а Фелиция и на это посмотрела так, словно видит что-то ужасное. — Я… Я приехала из… Я… Эм… — начала брюнетка, забираясь на высокий стул, но он пошатнулся и она чуть не навернулась с него, тем не менее старшеклассница успела ее подхватить. — Вот дерьмо. Ой… Простите. — Простите, мэм. — Да, мэм… Ну… Я приехала из России. — Мне уже понятно, что ты из России, милая. Я не спрашиваю откуда ты. Если уж ты живешь в этой стране, не думаешь, что язык нужно знать на уровне? — Ба, она учится в языковой школе. Приехала сюда только осенью и когда волнуется, то сразу все забывает. — пояснила Чарли, недовольная таким допросом. — Волнуется? — женщина показательно удивилась. — Зачем же волноваться? Я задаю обыкновенные вопросы и, думаю, Таня сама в состоянии на них ответить. Не так ли? Бурой пришлось собраться и кратко рассказать о себе. Выходило у нее это не слишком хорошо, учитывая запинки и путаницу в некоторых словах. Действие марихуаны никто не отменял и вела она себя слегка заторможено, от чего выглядела еще глупее, чем могла бы предстать в более адекватном состоянии. В это же время проснулся аппетит и вместе с ним появилось сильнейшее желание забрать у хозяйки дома бокал и залпом выпить его. Та же, не встревала в разговор, давая девушке самой себя проявить и удалилась поговорить по телефону. Жаль, выбрала она для этого не самый удачный момент. С каждым заданным вопросом брюнетка все больше теряла концентрацию. — Значит, у тебя только мама, живет она в России и работает бухгалтером? — Главным, ага. В лаборатории. Ну, знаете, там анализ всякий. Типа кровь, говно… Ну, вы поняли. Но она этим не занимается! Она только денежки считает. — пояснила Бурая и сама же посмеялась, так как уже немного расслабилась, но заметив, что хихикает только Чарли, сразу же добавила. — Она мне немножко объяснила. — Эм… Мама ей это объяснила, когда Таня была маленькой. — поправила ее старшеклассница. Сама она привыкла к тому, как ее девушка может криво составлять предложения и ей они уже давно не резали слух. Но сегодня Попозже была просто в ударе и говорила так, как обычно русские слышат речь стереотипных гастарбайтеров. — Да, она объяснила меня чуть-чуть. Нууу… И все. Вот так и живем. — она улыбнулась и считала, что совсем неплохо справилась с очередным семейным интервью, ведь остальным членам этой семьи она всегда нравилась, конечно же, исключая Вивиан. А вот во взгляде Фелиции читался то ли шок, то ли сострадание. Она окончательно разочаровавшись, отвела взгляд и обратилась к прислуге. — Дорогая, налей мне пожалуйста тоже полбокальчика белого полусухого…

***

«22 Мая 2012г. Новость раз — Я сдала, мать его, ебучий, гребаный, конченый, ссаный международный экзамен! YEAAAAH BITCH! Как тебе такое, старая ты пиздень??? Заливала мне вчера, что я могу даже не ждать результаты! Ебаная Феличита! Или как там, блять, тебя? Мэээээм! Хуй тебе в крем! Пошла ты в сраку своей мелкой псине, которая постоянно тявкает на Дона. Надеюсь, он когда-нибудь ее сгрызет! Вот че теперь эта карга ко мне цепляется? Нет, ладно бы в тот день, когда я накуренная несла полную хуйню, но вчера то я пришла и даже извинилась! Еще и жить теперь будет у них целую неделю. Вчера с Чарли у нас был обещанный день барабанов, эта сука была аж в другом конце дома и все равно приперлась, чтобы спросить, что это у нас там за «звуки из ада»! А вообще-то у нас получалось очень даже круто. Мы охуенный дуэт! Мой принц, оказывается, умеет играть на гитаре:):):) Не то что некоторые на какой-то пиликалке. Только вот мы пошли в бассейн и опять там ее бабка. Пошли в бассейн на улице, так она приперлась туда загорать, типа солнышко вышло. Но мне так нравится, что моя любовь вообще не парится и спокойно меня при ней зажимает и целует. Хотя этой Финляндии вроде тоже плевать. Она только иногда на нас зырила так, будто мы дебилы. Когда мы немного перебарщивали:D Но Чарли всем видом показывает, что ей насрать на ее мнение обо мне и прямо ей сказала, что любит меня такой, какая я есть. А эта старуха недвусмысленно намекает, что я бомжара и делать мне нечего ни у них дома, ни в киноакадемии. Но если честно… Я ей даже немного завидую. Тоже хочу быть такой же стервой. Чтобы мне было окончательно поебать на то, кто и что обо мне подумает. Иногда мне кажется, что я уже справляюсь, но этого мало. Пока меня слушается только мой щеночек:) И я не про Доната :):) Новость два — Рейко отсюда уезжает. Прямо в день моего прилета обратно: (Я успею вернуться и попрощаться, но все равно как-то грустно. Она всегда была такой жизнерадостной и веселой, а теперь вообще на себя не похожа. Еще одна причина, почему нельзя принимать все близко к сердцу. Возможно, даже родителей. Звучит ужасно, правда? Но не так давно я поняла: чем шире твоя душа, тем проще людям попасть прямо в цель. Ты рассказываешь им свои тайны, показываешь свежие раны или не очень, но стоит тебе сделать что-то не так, и эти же люди ударят тебя именно в это место. Я подумала об этом вчера. Спрашивала у Чарли про ее брата, она говорила об этом свободно, хотя ей было тяжело и я это видела. Мне захотелось ее поддержать и рассказать о том, как я потеряла Дашу, но я не смогла. Я вспомнила, как один человек убеждал меня в том, что я не виновата, а потом обвинил в ее смерти. Пусть и в порыве злости. «Ты была для нее как раковая опухоль» — эту фразу я запомнила навсегда. Что уж говорить про другие меткие попадания? И этого человека мне скоро придется увидеть. Уже завтра. Самое страшное, что мое сердце разрывается, когда я только думаю об этом. Ну уж нет. В пизду эти страдания. Я ей больше не верю. Она испачкала мою жизнь. Нет. Это слишком объемно. Она испачкала всего лишь страничку моего дневника. Эй, не засоряй мои чувства, тварь!»

***

— Соф, у тебя засорилась ванна! — заорала из ванной комнаты Полина и выглянула из ванной комнаты. — Полина! Че за привычка ходить в душ у кого-то в гостях? Ты дома не могла сходить? Ей некогда, они там платья гладят. — В коридор вышла Катя и посмеялась, увидев у сестры на голове шапочку для душа. — Давай ты в этом весь девичник и проведешь? — Иди нафиг! Мне Гога дала маску для волос и сказала, что потом они будут блестеть! — Госсспааади… Соф, ты наверное не поняла, что прорекламировать этих мыльных магнатов тебе надо было один раз! — выкрикнула шатенка и пошла обратно в комнату, откуда и вышла. — Не смешно. Между прочим очень красивая реклама получилась. — Завозмущалась Беридзе. — Вот увидите по телику и офигеете! А у этой фирмы и правда все есть. Прикиньте? И масочки, и шампуньки вкусненькие… — Вкусненькие? — поморщилась девушка, стоящая рядом и придерживающая зеркало на весу, так как Маша никак не могла понять, хорошо ли выглядит в надетом на нее платье. — Сулико, вкусненькие — это значит приятно пахнут. — Пояснила Катя для троюродной сестры Софи, прилетевшей из Грузии в Россию и не в совершенстве знающей язык, при этом, она часто понимала его слишком буквально. — Гога, там у Поли че-то с трубами, я не очень поняла. Пойдем посмотрим. — Секундочку. — Трубы у нее могут только гореть, не иначе. — Посмеялась Кузьмина, махнув рукой, и принялась переодеваться в другое платье. — У меня лично уже горят. Я очень надеюсь, что там, куда мы едем есть алкоголь. — Отозвалась родная сестрица Марка, отобрав зеркало себе, и принялась красить ресницы. — Обижаааешь. — Маша притворно надула губы. — Это будет, конечно, не полный вау! Но, учитывая желание невесты устроить девичник за два дня до свадьбы, а сегодня как бы среда… Повеселиться мы точно сможем. Я выцепила лучшее место, которое смогла. Кстати, когда там Танюха со своей Чарли припрутся? Мне че-то так хочется на нее посмотреть. Блииин… Кать, извини. Две малознакомые девушки затихли, и по лицам уже стало понятно, что разговор их заинтересовал. — Да мне как бы похер вообще. — Пожала плечами Хорошенко и чуть ли не силой утащила Софи из комнаты, так как та все никак не могла разгладить упрямую складку на розовой кофточке. Вновь очутившись в коридоре и закрыв дверь, Екатерина очень тихо спросила. — Ты же реально не против, что моя… Эм… Подруга будет еще и на девичнике? — Конечно не против, Катюх. Ты че? Ну, раз уж Таня со своей, то… Ой, не нравится мне это, но вот сегодня ваше взаимодействие и отрепетируем. — Виновница сегодняшнего мероприятия громко рассмеялась, но перестала, заметив недовольный взгляд, хоть шатенка и улыбалась. — Ой, да шо ты как бука? Ты вообще представляешь? У меня девичник! Девичник, господи боже! А потом свадьба! Ииии! — она потопала на месте ногами и взбудораженно потрясла кулаками. — Если честно, не представляю. — Катя тоже посмеялась и крепко обняла свою подругу, начиная жалеть, что еще раньше, в школе, до одиннадцатого класса их общение никак не складывалось. — Но я очень тебя прошу, если тебя будет что-то не устраивать, скажи сразу, хорошо? — Да меня уже все устраивает. Если сильно захотите, сегодня можете и морды друг другу расцарапать, только на свадьбе этого не делайте. Беридзе снова рассмеялась, душевно чмокнула бывшую одноклассницу в щеку и побежала помогать ее сестре. Катя же осталась на месте, слыша как за дверью Маша объясняет, что Таня — это их подруга, которая целый год училась в США, а теперь возвращается домой. «Может, ее мажорка тоже сюда переезжает? Да нет, бред какой-то. Зачем ей тут жить? Хотя… А может, они решили встречаться на расстоянии, пока Таня не будет в состоянии куда-то там поступить? Ха-ха-ха-ха! Если это так, то я буду очень долго над этим смеяться и пожелаю им удачи. Ну, по крайней мере, когда пару недель назад я случайно встретила Галину Александровну, она так и сказала, что ее дочь возвращается обратно. Гога тоже говорила, что она сюда с концами… Вот и Маха сейчас это подтвердила. Интересно, и какие же у них перспективки? А может вдарить этой малолетке прямо с порога? Так, чисто проверить реакцию» — Хорошенко усмехнулась, в данный момент сама же себя убеждая в собственном превосходстве. — «Хочу посмотреть на лицо Бурой, когда ее выпендрежница свалится в нокаут». Но мечты снова прервал истошный крик блондинки из ванной. — Катяяяяя! Принеси вантуз! — Под раковиной на кухне! — заорала следом Гога, — У меня пальцы застряли! Вантуз, конечно, не помог вытащить пальцы. С этим помогла сама Екатерина. Зато прибор помог спустить воду в до краев заполненной ванне. В квартире продолжилась женская суета. Каждая норовила следующей занять ванную комнату, решив, что именно ей тоже необходимо сходить в душ. В итоге шатенка собралась самая первая. Для удобства сегодня она надела черные джинсы, заправила в них белую рубашку с закатанными рукавами чуть выше локтя и нацепила галстук-бабочку. Она видела, как выглядит Чарли, и решила, что в таком наряде будет смотреться куда более выигрышно. Хоть в этом она и смотрелась более брутально, но все равно в ней оставалась женственность, в отличие от пацанки из Америки. Хорошенко бы в жизни не призналась вслух, что эта особа вызывает в ней чувство соперничества. Даже себе в этом она признавалась не до конца, но, уже сидя на кухне в ожидании остальных и развлекая себя картинками в соцсети, она услышала звонок домофона и ей стало не по себе. Это точно была Таня и ее новая девушка. Спутница самой Кати обещала подъехать сразу к месту празднования, так как по-другому не успевала. В груди что-то сжалось. Столько чувств испытывать одновременно приходилось не часто. Появился и страх, и желание увидеть брюнетку, и сбежать отсюда чуть ли не через окно. «Я зря согласилась прийти. Зря. Спокойно. Господи, ну увидитесь вы и что такого ? Ну, Кать, ау! Где твоя решительность? Быстро же она тебя покинула. Соберись! Не будь тряпкой! Раз уж она притащила сюда свою эту, то ты должна выглядеть достойно. Никаких косых взглядов. Тебе плевать, слышишь? Ведем себя расслабленно, отстраненно и всем видом показываем, что у тебя здесь все более чем прекрасно без нее. Блять… Пришла» — шатенка продолжала пялиться в телефон, будто занимается чем-то очень важным, при этом слыша, как в коридоре Татьяну встретила Софи. — Ааааа! Танююююхааа! Иди сюда, сволочь любимая! — заорала Гога, стискивая подругу руками. Та рассмеялась и тоже крепко ее обняла, вместе с тем чуть не потеряв черную кепку, надетую прямым козырьком назад на свое гладкое каре. — Бля, пиздец! Я не веееерю… — Попозже отстранилась и оглядела невесту. — Ты такая красотка, охуеееть… Что ж будет, когда ты будешь в платье? — Ой, да перестааань. Хотя нет, продолжай, продолжай! — Так! Я не поняла! Ты какого черта так поздно, будто мы в твою честь девичник устраиваем? — в коридор вышла Маша и, рассмеявшись, она тоже подскочила к подруге, и заключила ее в объятия, — Танюх, ну наконец-то! Че, как долетела? Дома-то была? — Да, да! Я уже и с мамой виделась. Блять, ну как же я по вам соскучилась! — Таня счастливо улыбалась и сняла легкую куртку. Под ней была надета черная толстовка с принтом посередине в виде желтого треугольника с бананом в центре и поверх него красовалась надпись «BANANA». На этом заострила внимание Кузьмина и слегка нахмурилась. — Так, на секундочку… Это… Слышь, банана, это че на тебе? Это… Это Прада? — А? Ну да. А че? — Нехило ты там приоделась! — уставилась на Бурую Беридзе, — Нам тут рассказывали про все эти бренды, там же такие кофточки по сорок кусков стоят. — Ага. — Подтвердила Мария. — А джинсы? — прищурилась она, оглядывая светло-синие и зауженные штаны. — Луи Виттон. — Кроссовки? — Эм… Баленсиага. — Кепка? — Ее мне Чарли отдала. Я не помню… Армани, что ли. — Охуеть наборчик. — Поразилась Маша. — Я надеюсь, ты в Воронеж не собираешься во всем этом? Да я бы и здесь тебе по улицам гулять не советовала. — Мах, тут все равно никто не шарит, ты че? — А где сама Чарли-то? — спросила Софи, которую брендовые вещи увлекли еще больше чем подругу, и она принялась крутить Таню на месте. — Она не смогла, блин. У нее бабка приехала. Такая сууука! Вы бы знали! Когда узнала, что Чарли перед выпускным собралась куда-то лететь, устроила скандал, вызвонила ее отца. В общем, они там все переругались и ее мама попросила ее остаться, чтобы все у них там мирно закончилось, иначе… — Эмоционально объясняла Бурая, но вдруг замолчала. Они хотели все вместе пройти на кухню, но по пути дверь уборной открылась и оттуда вышла Полина. На долю секунды все замерли. Некогда хорошие подруги посмотрели друг на друга, и это создало напряжение, учитывая что взгляд блондинки был направлен исподлобья и выглядел совсем не дружелюбно. Она закрыла дверь и, ни слова не проронив, пошла в комнату. Таня тоже не поздоровалась, и ее настроение слегка пошатнулось. — Ну ладно, главное, что ты смогла. — Продолжала Софи. — Чай будешь? Просто там девки еще только волосы укладывают, красятся. Мне самой еще надо морду нарисовать… Девушки наконец-то добрались до кухни, и уже с порога Попозже перестала слышать, что ей говорит Гога. «Здороваться, нет?» — пронеслось у нее в голове после того, как она увидела шатенку, сидящую с телефоном в руке и явно что-то кому-то написывающую. Но решать не пришлось. Хорошенко старшая сама это сделала, подняв взгляд. — Привет. — Привет. Обе произнесли это так сухо, будто виделись один раз за всю жизнь и тут им довелось еще раз пересечься на вечеринке с общими друзьями. Обе больше не смотрели друг на друга. Таня сделала вид, что с интересом слушает Софи, а Катя снова уставилась в смартфон. Обе выглядели безразличными и увлеченными своим делом, но никто и понятия не имел, что у них происходило внутри. «Обязательно им тут стоять и пиздеть? Софи, тебе надо краситься. Свалите отсюда. Пожалуйста. Ну хоть эту малолетку с собой не притащила. Хотя, может, та зассала и слилась? А может, она ее отправила сюда и решила наконец-то избавиться? Да какая разница, блять? Мне похер!» — думала Екатерина, в чьей груди теперь бушевал настоящий шторм, так и подмывающий посмотреть на брюнетку еще раз, но она терпела. Она усердно печатала в телефоне: "Рпвжваьирывжыф.юмоллгнлцй мьмюждреув дрвэпжаэхзвдв". Потом стирала и вновь набирала бессмысленный набор букв. — Короче, я пошла накрашусь и девок потороплю. А то уже девять! — спохватилась Беридзе, закончив рассказ о том, как бабушка Марка уговаривала их отметить свадьбу в столовой и на этом сэкономить. — Она такая счастливая. — С улыбкой сказала Татьяна, проводив ее взглядом, и снова посмотрела на Марию. — Когда она мне только сказала, я вообще не поверила. Точнее, я подумала о чем угодно, но не то, что замуж! Еще и все так быстро, пиздец… — Но это же зашибись. Это единственная пара у которой, насколько я знаю, ни разу не было крупных ссор и вообще… Они идеальные. Бля, мне надо позвонить и подтвердить, что мы точно приедем. Там же все забронировано. Щас приду. Кузьмина убежала из кухни, тем самым оставив двух девушек наедине. Бурая уселась за стол с кружкой чая и достала из сумки телефон. Сейчас ей показалось необходимым что-то написать Ратлифф, что она и сделала. Но мысли были далеко от отправленного сообщения. В ней боролось раздражение и что-то до ужаса вскипятившее кровь. Хорошенко же сидела возле окна, практически в другом конце помещения, где воцарилась тишина. Только звуки клацанья по сенсорным экранам нарушали её, а издалека доносились девичьи голоса. Заводить диалог обеим казалось глупым. Напускное безразличие привело к тому, что настал момент, когда в телефонах уже делать было нечего. Они обе просто сидели и пялились по сторонам. Таня лишь изредка поглядывала на дисплей, показывая, как сильно ждет ответа на смс, а Катя нашла невероятно интересными красные цветы, украшающие заварник, стоящий на гарнитуре. Вскоре сидение в тишине шатенке показалось бессмысленным занятием, поэтому она встала, чтобы уйти к подругам, но застыла на месте. Татьяне, по всей видимости, пришло в голову то же самое и они встали одновременно. Теперь они уставились друг на друга, почувствовав себя еще более неловко, чем раньше. Но это был не предел. Решив уступить дорогу, они также одновременно уселись на места. — Ты, кажется, хотела куда-то пойти. — Прозвучал ледяной голос брюнетки. — Передумала. — Пресно ответила Екатерина. — Ты вроде тоже собиралась. — Да нет, я тут посижу. Можешь идти. — Я уж как-нибудь сама разберусь, спасибо. Твое разрешение не обязательно. Они без улыбки смотрели друг на друга и прожигали лучами ненависти. Именно это чувство проснулось и пробудило неукротимое желание задевать и ехидничать. — Девки, посмотрите, нормально, нет?! — крикнула Мария, которая все никак не определилась с нарядом. Обе снова подорвались с места и теперь уже отправились из кухни, но остановились возле двери. — Проходи, че встала? — грубо спросила Попозже. — Тебя пропускаю. Иди. — Шаманка отошла в сторону. — Пиздуй давай! — Да нет, проходи. Таня закатила глаза, что Катя восприняла как отказ и пошла первая, но в итоге они столкнулись и брюнетка ее отпихнула. — Ты идиотка, блин, нет? Иди или… — Вас долго ждать или че? Ну? Нормально? — Маша сама уже вышла к ним и покрутилась, показывая платье кораллового цвета. — Вообще-то девичник мой! — возмутилась Софи, выходя следом с остальными подругами, — Всё, все красивые. Поехали! Такси вызвал кто-нибудь? Вставшие в дверном проеме девушки снова зло переглянулись. Бурая все же первая вышла из него, что сделала немного дергано. В ответ на это действие Хорошенко старшая не сдержалась и, пока на нее никто не смотрел, покривлялась. С вызовом такси пришлось еще повозиться, так как его вызывала Полина. Она просто не подумала, что на всех им понадобится два автомобиля, поэтому появилась необходимость вызывать еще один. Таня не желала ехать в одной машине с Катей, поэтому решила дождаться вторую. Но как же ее «обрадовало», когда после того как из квартиры уже ушли Сулико, Поля и Мила - сестра Марка, шатенка выперлась из туалета. — Ты че тут делаешь? Че с ними не ушла? — недовольно спросила Попозже, надевая куртку. — Я ссала. Какие еще подробности интересуют? — Да уж, другого я от вас и не ожидала… — Усмехнулась Маша, поправляя волосы у зеркала и ее телефон пиликнул. — О, приехало. Соф, пойдем! Софи первая вышла из подъезда и уселась на переднее сиденье компактного хэтчбека, а Кузьмина сразу же запрыгнула на заднее, из-за чего Тане и Кате пришлось сесть рядом. Автомобиль оказался довольно тесным, поэтому, когда они поехали, Маша слегка толкнула шатенку бедром. — Ну, девки, подвиньтесь чуть-чуть. — Мах, тут некуда! — отозвалась Бурая и поерзала. — Конечно некуда. Кое-кто жопу-то бургерами наел в своей Америке. — Съязвила Екатерина и тоже поелозила, после чего уставилась в окно. — Ой, бляяя. Кое-кому эта жопа раньше нравилась. — Да девочки. — На них обернулась Гога. — Мы вообще-то в такси. Дорога прошла в тишине, и никто никого больше не подкалывал до тех пор, пока они не прибыли в пункт назначения. Еще в квартире Таня сказала, что заплатит, поэтому сейчас полезла в сумку, но открыв кошелек, прикусила губу. — Ой. Извините… А вы это… Вы долларами берете? — она достала из кошелька пятидесятидолларовую купюру и помахала ей, — Только дайте сдачу, а то у меня меньше нет. Катя громко фыркнула и закрыла лицо рукой, показывая, как ей стыдно за свою попутчицу, после чего сама достала из кармана деньги и протянула таксисту, который обернулся и посмотрел на брюнетку как на полную дурочку. — Бля, Танюх, ты че не поменяла? — удивилась Маша, открывая дверь. — Забыла. — Нахмурилась Бурая и засунула кошелек обратно, после чего одарила Хорошенко раздраженным взглядом. — Верну потом. — Надменно бросила она и поспешила тоже вылезти из машины. Но ее недовольство быстро сменилось на ошеломление. Возле входа в ночное заведение в компании Полины и остальных она увидела знакомое лицо. Лицо довольно миниатюрной девушки со светло-русыми волосами, чьи губы мгновенно расплылись в улыбке, когда к ней направилась Екатерина. — Что тут делает сестра Ники? Вы общаетесь? — Татьяна даже замедлила шаг, идя рядом с Софи. — Лиза-то? Так ее Катя пригласила. А я все думаю, кого эта сучка позвала? — посмеялась Гога и пошла быстрее, чтобы поздороваться. — А я даже не знала, что они общаются. — Задумчиво произнесла Мария, поравнявшись с Татьяной. — Видела ее как-то на районе, она еще светленькая была. Хорошо, что перекрасилась. Так ей лучше. — Она тоже ускорила шаг. Удивленная брюнетка подошла самой последней. Она слегка потерянным взглядом смотрела на то, как Хорошенко приобнимает Елизавету за талию, а та буквально вешается на нее и поздравляет Софи. Все столпились возле стеклянных дверей, за которыми висели фиолетовые светодиоды, намекающие на клубную атмосферу. — О! Приветик. — Третьякова приветственно улыбнулась Бурой, но потом ее улыбка вдруг сошла с лица, и она беспокойно взглянула на Екатерину. Таня же вдруг заулыбалась в ответ. — Ну нихуя какие люди! Привееет! Как дела? — она даже подошла и обняла сестру своей бывшей одноклассницы. Вскоре вся компания оказалась в заведении, где играла музыка. Довольно громко, но не заглушая речь. Людей практически не было. Занято всего несколько столиков, а на пустом танцполе крутились огни разноцветных прожекторов. Сотрудник, встретивший их на выходе, повел их дальше, к лестнице, и проводил на второй этаж. Девушки поднялись на отдельный балкон, огороженный стеклянными перегородками. Здесь никто не мог наблюдать за ними, зато им легко удавалось осматривать все, что происходит на первом этаже. На этом балконе был лишь один длинный полукруглый диван, огибающий большой низкий стол, в середине которого располагался встроенный экран. На нем же уже стояли алкогольные и безалкогольные напитки, закуски и бокалы. — Здравствуйте. Кальян сразу принести? — спросил официант, поднявшийся следом. — Да, давайте. — Улыбнулась ему Мария, пока остальные рассаживались. — А тут сегодня так и будет пусто, да? Пока она выводила на диалог молодого официанта, Екатерина уже уселась на зеленый диван и закинула руку на спинку, прямо за свою несовершеннолетнюю спутницу. Вид у нее был сейчас такой, словно она не просто пришла в этот клуб, а является его владелицей. Зато в мыслях она жалела о том, что ни у кого не спросили паспорт. «Тупо получилось… Но не выгонять же Лизу, если ее телка не приперлась. Да может, так даже и лучше. Я видела, какое у нее было лицо, когда Лиза меня сейчас обнимала» — вместе с этими мыслями шатенка ухмыльнулась. В это же время Третьякова зашептала ей на ухо: — Котенок, я же нормально оделась? — Да, конечно. Замечательно. Почему ты спрашиваешь? — Я не думала, что тут так круто. — Ответила девушка в полный голос, так как уже отстранилась. — Ну, как бы и получше бывает… — Со скептическим выражением лица заявила Таня, услышав это и оглянув заведение, но потом посмотрела на Софи. — Нет, просто я была в более… Ну… Тут тоже, в общем, неплохо. — То, что ваше величество оценило бы после США, сегодня не работает. — Сообщила Маша, усевшись за стол и усмехнулась. — Официант такой симпатичный, видели? — Мах, ну пиздееец же! — заметила Гога, — Алексей был бы недоволен. — Сегодня я не хочу думать ни о каком Алексее! — Кузьмина подвинула в сторону Кати бутылку шампанского, и сама же начала открывать вторую, — Сегодня мы будем думать о тебе, Софочка, в последний раз как о своей свободной и независимой подруге! Лафа заканчивается, поэтому в эту ночь ты должна нажраться как самая последняя шлюха и либо с кем-то переспать… — Маша, я не такая! — Ладно, ладно! Достаточно того, чтобы потом отсюда тебя вынесли на руках! — Чур не мы! — добавила Хорошенко старшая, уже хлопнув пробкой и принявшись разливать алкоголь по бокалам. — Потому что нас тоже придется выносить. — Хихикнула Полина, первая забрав себе один из них. — И, кажется, я вижу, кого обычно у вас выносят в первую очередь. — Заметила Мила, взглянув с улыбкой на старшеклассницу. — Бля, девчонки! Вы у меня самые лучше! — Гога уже расчувствовалась и подняла бокал, — И, Мах, спасибо, что все это устроила! Ты золото! — Она умеет. — Согласилась Катя, когда сделала то же самое и даже встала. — Но, Гога, за тебя! Чтобы ты не боялась того, что будет послезавтра. Чтобы за завтрашний день ты успела отойти от сегодняшнего, но чтобы сегодня ты проводила свою холостую жизнь так, как тебе только вздумается! Это, конечно, не «Мальчишник в Вегасе», но мы обещаем, что все, что произойдет в эту ночь, не выйдет за стены этого клуба. — Даже я согласна! — посмеялась сестра жениха. Все подруги наконец-то выпили и принялись допрашивать Софи о том, где Марк проводит свой мальчишник и что бы было, если бы он провел его как-то уж слишком весело. Таня же хоть и принимала небольшое участие в разговорах, чувствовала себя немного не в своей тарелке. Это было неудивительно. Она отвыкла от этих людей, но более неприятно ей было от того, как Лиза то и дело лишний раз пытается прикоснуться к Кате. Та же позволяет это, еще и с нескрываемым удовольствием, а когда после очередного шепота на ухо они коротко чмокнулись в губы, грудную клетку изнутри словно обожгло кипящей лавой. — Слуууушайте, дееевки! Я только щас заметила! — воскликнула Мария, когда все осушили по второму бокалу и тем самым отвлекла от этой мерзости, — Вы это видите? — указала она на пилон, встроенный перед столом, который они все обошли, и никто не обратил на него внимания. — Кстаааати… — Подхватила идею Мила, но Софи подняла руку и помахала указательным пальцем. — Никакого стриптиза! Я верная женщина! Катюх, я очень верю в твой тост, но сегодня я буду вести себя достойно! — Да ладно тебе. А че, давайте? — с усмешкой спросила Шаманка, — Пусть какой-нибудь паренек попляшет. Это вызвало искривление губ на лице у Попозже, и та с отвращением посмотрела на нее. — Фу, блять! Че, Кать, на мужиков потянуло? — Ну, тебя же тоже потянуло, и я ничего не говорю. — Шатенка фыркнула и налила себе еще шампанского. — Ой-ой-ой... Если ты так на Чарли намекаешь, то это вообще не смешно. — Серьезно? А по-моему очень. Вон, Лиза смеется. — А че ты ржешь, Лиз? Ты блять даже не знаешь, о ком идет речь. Или тебе кто-то уже все в красках рассказал? Да и если уж с тобой сравнивать… — Кстати, Танюх. — Маша решила, что сможет хотя бы невинную девочку отодвинуть с поля боя. — Твоя Чарли, она… Ну, она правда так выглядит, как пацан… Почему? — В смысле, почему? — нахмурилась Попозже, откинувшись на спинку дивана, но сейчас склонилась чуть вперед, намереваясь свой выбор защищать, — Хочет и выглядит. Какая блять разница? Кто-то просто понимает, что не дотягивает и психует, да? — она снова метнула взгляд на свою бывшую. Та изменилась в лице, и было видно, что хочет ответить что-то неприятное, но ее перебила Софи. — Так, девки, вы гоните? Почему человек не может выглядеть так, как ему хочется? Главное, чтобы ему самому было комфортно. — Но она выглядит реально как мужик. Просто видела фотки на Фейсбуке и подумала сначала, что Танюха себе парня нашла. — Призналась Елизавета, и очень зря, так как навлекла на себя злобный взгляд Татьяны. — Ебать какие вы умные, я в ахуе! Лизок, а ты не подумала, что для кого-то твое ебало вообще самое уродливое на свете? Или твое? — мельком взглянула она на Екатерину, а потом и на Марию. — Или твое? И если че, ей идет, как она выглядит. Она ухоженная, она всегда хорошо пахнет, она стильно одевается, в отличие от некоторых. — Глаза снова зацепились за Елизавету. Повисло неловкое молчание, но ненадолго. Вдруг голос подала Сулико, поднявшая бокал. — Так давайте же выпьем за то, чтобы мы меньше судили людей! Ведь в один прекрасный день могут осудить и нас! Небольшой конфликт разрешился мирно и после этого Бурая даже начала говорить с сестрой Софи и Милой. Делала она это правда слегка высокомерно, отвечая лишь на их вопросы о том, каково жить на другой стороне океана. «Не думала, что она будет жопу рвать за свою малолетку. Но как она себя ведет… Она изменилась. Будто мы все тут какое-то дерьмо. Сууука… Какая же ты сука. Ну почему ты такая красивая? Почему я не могу не смотреть на тебя? Как же мне хочется тебя ударить! А потом трахнуть… Да о чем я думаю вообще? Бляяяя…» — Катя даже прорычала у себя в мыслях, поглядывая на Таню и иногда открывая рот, так как Лиза подкармливала ее фруктами. — Мил, про общественный транспорт не спрашивай. Я на нем там вообще не ездила почти. Но если уж ты и собралась в будущем туда переезжать, то без тачки там делать нечего. — Говорила брюнетка, при этом замечая, что Шаманка то и дело смотрит в ее сторону. Вдруг одолело безмерное желание ее позлить. Выдохнув дым от кальяна и отдав трубку своей собеседнице, Попозже встала и показательно сообщила: — Я пойду Чарли позвоню! Не теряйте! Гордая собой и заметив напоследок гнев во взгляде шатенки, она пошла вниз по лестнице. На самом деле ей просто захотелось в туалет, но не воспользоваться ситуацией она не могла. А уже сделав свои дела, она встала у раковины, где принялась мыть руки и оглядела себя в зеркало. «Да уж… Неудивительно, что она бесится. Сама что-то пиздит, а течет даже тогда, когда я не в коротком платье, а в таком виде» — усмехнулась Татьяна и услышала слева звук открывающейся двери. Совершенно неконтролируемо в ее голове замелькали картинки: сюда заходит Екатерина, окончательно вышедшая из себя, хватает ее, затаскивает в кабинку и прямо там берет ее силой. Картинки развеялись довольно быстро. В зеркале она увидела не ту, кого представляла, а Елизавету. — Танюх, слушай, не злись, ладно? — школьница встала рядом и похлопала глазами, — Я понимаю, что тебе, наверное, неприятно, что я с Катей и у нас… Ну, просто, я ведь здесь не при чем. Ты вроде раньше ко мне хорошо относилась… — Че? Пффф… — Бурая неприятно хохотнула и повернулась к подошедшей девушке. — Дорогая моя, мне похуй. Мне просто смешно от того, как она пытается ТОБОЙ меня задеть. Кого бы другого нашла, хоть что ли… Кстати, я и не думала, что ты как твоя сестрица. — В смысле задеть мной? — не поняла Лиз,. — У нас уже давно с ней все началось. Просто мы брали перерыв и все… — Чеее? — теперь Таня откровенно рассмеялась, — Серьезно? Ууу… Детка, тогда я тебе сочувствую. Я щас на тебя наехала, а она даже не заступилась… Стоит задуматься. Она достала из сумки блеск, на котором виднелось слово «Dior», и начала очень вычурно подкрашивать губы. — Просто она не хотела развивать скандал. — Насупилась Третьякова и добавила. — На самом деле, она умеет иногда быть сдержанной, но, если взрывается, это ведь тайфун. Взгляд Бурой в зеркале стрельнул в ее сторону, так как та поняла это по-своему. — Ебет тебя хорошо, да? — Что? — Что? Ебет тебя хорошо, спрашиваю? Елизавета раскраснелась от такого откровенного вопроса и начала заикаться, как обычно это и происходило от нервов. — Т-т-тань, давай б-без таких… — Не нервничай, малышка. Мне просто тебя жалко. — Татьяна изобразила в глазах сочувствие и повернулась к ней лицом, — Эта поблядушка хорошо тебя ебет, а потом хорошо будет ебать какую-нибудь Маргариту, а потом снова тебя… — М-маргариту? — Угу. Она неопределившаяся пиздаболка, можешь мне поверить. А еще она хочет меня. Когда мы были у Софи, то она зажала меня в ванной и сказала, что хочет все вернуть. Я ей отказала и влепила по роже. А теперь меня ооочень веселит наблюдать за ее потугами вызвать во мне ревность. Если я захочу, она будет трахать меня сегодня вечером. Мне это ничего не стоит и мне не нужно ради этого виться рядом, как недоебанная нимфоманка. — Ты врешь. — Глаза Лизы начала блестеть и она помотала головой. — Она мне писала, что хочет видеть меня. Что мы хорошо повеселимся и у нас будет классное продолжение вечера, и… И писала, что она соскучилась. — Ц… Бедняжка. Нет, не соскучилась. Что еще Катя наплела наивной девушке осталось неизвестным, так как та пару секунд смотрела в сторону, а потом вдруг разревелась и выбежала из уборной. Такого ликования внутри Бурая не испытывала давно. Она вспомнила, как когда-то также легко до слез могли довести и ее одними словами, а теперь она сама научилась делать то же самое. И ей это чертовски понравилось. С нескрываемой улыбкой брюнетка вернулась на балкон и уселась на диванчик. Взяв в руку трубку от кальяна и затянувшись, она вдруг заметила, что Хорошенко старшая с насмешкой смотрит на нее. — Че ржешь? — Позвонила? — с улыбкой уточнила шатенка. — Позвонила. — Передразнила ее Татьяна, но заметила, что Екатерина кивнула куда-то на стол. Опустив взгляд, девушка ощутила неловкость. Перед ней лежал ее собственный телефон, который она забыла. — Дорогая моя, а че тебя так ебут мои разговоры… Но Хорошенко даже не дослушала, а победно усмехнулась и обратилась к Сулико, выбирающейся из-за стола. — Увидишь Лизу, передай, чтобы поторопилась. Услышав эту фразу, Попозже снова ухмыльнулась. — Не увидишь, не переживай! Иди. — В смысле? — озадаченно спросила Шаманка. В ответ на это Таня лишь пожала плечами и выпила коктейль из трубочки, заказанный себе ранее. Она сразу же отвлеклась на разговор остальных девчонок, а вот Катя взяла свой телефон и ненадолго ушла. Вернулась она через минут десять и нависла над той, что довела ее спутницу до истерики. — Ну и зачем ты это сделала? Только вот задавая этот вопрос, она даже не испытывала злости. В душе она улыбалась от того, что ее цель — заставить ревновать — была достигнута. «Ну что, Танюш? Правду скажешь? Неприятно тебе было на нас смотреть? Даа, я вииижу…» — думать о таком было слишком заоблачно. Конечно, Таня не сказала правду, а лишь подняла взгляд, придерживая пальцами трубочку и фыркнула. — Че? Я ниче не делала. Может, она словила просветление? Осознала, кто сидит с ней рядом и съебалась поблевать? — Ты… — Нет, блять! Я все понимаю, вы пиздец как соскучились друг по другу, но может вспомните, для кого мы тут собрались? — вдруг раздался злой голос Полины, так как Софи сейчас рассказывала о своих глобальных планах, касающихся модельного бизнеса. — Мы не соскучились! — синхронно и чуть ли не криком отозвались Таня и Катя, а последняя в подтверждение этого отошла и села на место. — Реально, девки, заебали. Весь вечер друг друга дрючите как… — Маша замолчала, понимая, что и сама сейчас скажет что-нибудь лишнее. — Короче, завязывайте. Это из-за вас мы в напряге и нас ниче не берет. А я еще хочу потанцевать! — Так пойдемте! Вообще-то мне уже хорошо. — Заулыбалась Софи, которая, вопреки словам подруги, уже слегка опьянела и, поднявшись, потащила ее за собой. — И ты с нами тогда. — Кузьмина по пути захватила Хорошенко, явно не желая, чтобы эти двое вновь сцепились в сражении под названием «Кто кого сильнее заденет». С ними же ушла и Мила. Поля сразу достала телефон, понимая, с кем именно она осталась. Показательное игнорирование своей персоны не нравилось Бурой, но Таня поступила точно так же и тоже, будто бы ее не замечая, заглянула в смартфон. Теперь она и правда написала Чарли короткое сообщение с вопросом, чем та занимается, а после этого, продолжая выпивать, обернулась на танцпол через спинку дивана. Там под ритмичную музыку двигались ее подруги, подпевая и погружаясь в иностранную песню. Только вот взгляд неотрывно наблюдал лишь за одной. Катя, как и всегда, отличалась своеобразными движениями, взаимодействуя с Гогой. Музыка на долю секунды затихла, и под взрывной припев девушки ушли в настоящий отрыв. — Лучше бы ты не приезжала. — Отвлек ее голос блондинки. Попозже посмотрела на нее и нахмурилась. — Что ты сказала? — Ничего. — Полина убрала телефон в карман, допила свое шампанское и тоже покинула балкон, чтобы присоединиться к сестре и подругам. Бурая проводила ее взглядом, а потом он пробежался по столу. Она залпом выпила свой коктейль, а потом долила в этот же стакан шампанское из бутылки и повторила действие еще раз. Сладкий алкоголь вызвал теплоту в желудке и заставил слегка поморщиться. Вечер стал не таким приятным, каким хотелось бы, чтобы он был. Грусть проняла лишь на несколько секунд, но она уже опротивела. Внутрь отправилось еще и то, что оставалось в бокале у Лизы, после чего получилось взять себя в руки, нарисовать на губах улыбку и тоже пойти вниз, чтобы влиться во всеобщее веселье. Темный танцпол создавал подходящую атмосферу, а алкоголь добавлял смелости. Катя, заметив, кто к ним примкнул, продолжала резво вытанцовывать рядом с Машей, но постепенно перемещалась в сторону прибывшей. Нет, не чтобы закружить ее рядом с собой. Сначала необходимо было показать себя, в чем, как ей казалось, помогают ее слегка дерганные танцы. Зато внимание она и правда привлекла, так как посреди площадки отплясывала что-то, похожее на смесь лезгинки, цыганочки и тектоника. Внимание всех, кроме той, к кому все-таки начала приближаться. Та лишь посмотрела на нее как на сумасшедшую. Таня чувствовала, что выпила не так много, как нужно, чтобы проглотить свою обиду и танцевать с ЭТИМ человеком. В итоге она танцевала, держась ближе к Софи, до тех пор, пока рядом с ними не оказался какой-то пьяный мужчина. Аккурат под начало медленной песни. — Привет. — Его улыбка не уступала улыбке Чеширского кота, а резкий запах одеколона мог бы пробить любой насморк. — Можно на танец пригласить вас? — пьяно спросил он, протягивая руку брюнетке. — Эээ… — Бурая брезгливо поморщилась, но, чтобы легко отделаться, принялась отвечать ему на английском. Мужчина пошатнулся и помотал головой, однако оказался настойчивым. — Экскюзьми, вери матч. Герл, го дэнс? Ю не раша? Шаманка в это время уже стояла у бара и вместе с остальными, собиралась заказать еще выпивки, но заметила, что Попозже в прямом смысле этого слова, пятится назад и на английском повторяет лишь то, что ничего не понимает. — Чувак, стой, стой, стой. — Шатенка подошла к нему и отвела в сторону. Таня не слышала, что именно она ему сказала. Лишь увидела, что рукой она показала куда-то в сторону пьяненькой девушки, после чего кавалер потупил еще пару секунд, но потом отправился в нужном направлении. — Твой акцент все такой же отвратительный. — Произнесла Хорошенко на ухо своей бывшей девушке, от чего та на мгновение оцепенела. Горячее дыхание не оставило полностью равнодушной, но она стойко держалась и отпрянула, с неприязнью посмотрев на благодетельницу. — Что? — усмехнулась та, в свою очередь, — Такая себе отмазка, если честно. И да, не благодари. — Да и не собиралась. Сама бы справилась. — Дерзким тоном ответила Бурая и пошла прочь, в сторону балкона. Она подумала о том, что напиваться сегодня не лучшая идея. Она не хочет сдаться своим желаниям, противоречащим собственным убеждениям. А убеждения были в том, что эта псевдоспасительница в свое время полила ее слишком вонючей грязью, всковырнула все самые болючие раны и оказалась чересчур лицемерной, чтобы так просто все ей простить. «Может быть, она и не врала?» — в это же время подумала Екатерина, глядя ей вслед, и ее слегка затуманенный разум пошел не по пути наглости, а по пути самобичевания. «Может я и правда ей больше не нужна? Тогда я еще больше хочу ее придушить… Но она останется здесь, а это знааачит, ее сердце я смогу растопить, правда? Блять. Нет, нет, нет. Зачем ты думаешь об этом? Ты ведь только подумай! Ее поведение значит то, что она реально пользовалась тобой в последние месяцы ваших отношений». Она захотела влепить самой же себе отрезвляющую пощечину. Ее мир всегда рушился, когда эта девушка приближалась к нему. Как только появлялась в поле зрения и сносила напрочь всю логику и разум. Весь вечер какая-то внутренняя ее часть просто молила, чтобы эта черноволосая стерва отвела в сторону и сказала, что вернулась и все осознала. Что с Чарли пусть и было удобно или даже хорошо, но теперь она здесь. Теперь они могут все исправить и попробовать сначала. Как только ушла Лиза, так о ней не возникло даже мысли, но самое страшное, что Марго выветрилась из головы, словно там ее и не было. До этого момента. «Что тебе скажет Рита, если ты снова пойдешь за этой сукой? Ты ей все расскажешь, как есть? Смелости-то хватит?» — Ты че встала тут, дура? — со смехом спросила Гога, всучив Кате в руки пару коктейлей, — Неси наверх. Мы щас еще возьмем. До трех часов ночи девушки продолжали отдыхать, совершенно забыв, что в это время заведение и закроется. Сулико быстро сдулась и пожелала первая уехать домой, так как уже засыпала. Мила же сказала всем, что уезжает с каким-то парнем, да и Машу подруги еле оторвали от официанта, с котором та целовалась в углу ночного клуба. Пока ее уводили и упрекали в таком поведении, она кричала, что уже завтра будет свободной женщиной, и поэтому может себе позволить. Катя пыталась напиться примерно до такого же состояния, но помешала ей в этом Поля. Та просто сама выпивала ее коктейли и смеялась, называя сестру «тормозок». До квартиры Кузьминой все добрались в целости и сохранности. Хозяйка дома уже с порога сообщила, что раз ее родители уехали, то они вспомнят школьные годы и «ща еще прибухнут». Оставлять в стенах клуба теперь нужно было не тайны Беридзе, как обычно ведущей себя как пай-девочка, а взбудораженной Марии. — Щааа все бууудет. О! Текила! М? — даже не сняв куртку, она достала из бара бутылку и повернулась к гостьям. — Неееееет! — в голос крикнули ей Катя, Таня и Поля. — Лааадно, че орете-то? Вино? — Вино. — Согласилась шатенка, сама понимая, что если решится на что-то покрепче, то либо изнасилует Попозже, либо убьет ее, либо разревется, либо все это произойдет вместе. — Я не муууж, ты не жеенааа… Стакан винааа! Стакан винааа! — заголосили Софи с Полиной на пару и плюхнулись на диван, — Доставай! — Стой! Тебе нельзя такие песни петь. Надо наоборот. — Замотала светловолосой головой Хорошенко младшая. Ночь приобрела теперь уже более домашнюю атмосферу. Даже Таня усмирила свою напыщенность и напару с Гогой, доказывала, что раньше Маша производила впечатление той еще шлюшки, а сегодня она к этому возвращается. — Ну расстанься ты с ним и потом шароебься как блядуха! В чем проблема-то? — не понимала Софи, тряся бокалом вина, из-за чего выплеснула немного на себя, — Ой. Блядство! — Гогааа, ты тааак материться стала, я че-то в ахуе. — Поразилась Бурая. — Марк губы не отобьет? — Только если тем, чем надо. — Притворно смутилась невеста и рассмеялась. — Шучу, шучу. — Фууу! Ты не шутишь! — скривилась Полина, — Так и есть, да? Бляяя, ты реально пошлячка еще стала! — Нихуя себе! А сколько мы ее скромняшкой считали, а? — посмеялась Катя, сидя прямо на полу и опираясь спиной о кресло. — А потом появился Мааарк… — Маша улыбнулась и сделала два больших глотка. — Вообще-то это Таня помогала мне раскрепощаться. — Пффффффффф! — Попозже тоже в это время пила и от неожиданного заявления выплюнула вино прямо на Катю, сидящую напротив. Его было не слишком много, но достаточно, чтобы Шаманка заорала: — Блять! Таня! Ты тупая! Че плюешься-то?! — она вытерла лицо рукой и недовольно посмотрела на виновницу. — Упс… Я случайно. Да просто Гога! Че несешь-то такое, а?! — Да я про то, что ты меня красить начала! Ну, точнее помогала. Помнишь? Я никогда не забуду, как вы, дуры, меня красили перед свиданием и мы убили на это целый день! Екатерина быстро перестала бурчать и рассмеялась, вспомнив этот случай. — Это когда эта идиотка тебе вместо тоналки на лицо какую-то херню намазала? — Да! И такая, че, типа, цвет у нее не не такой? Я спрашиваю, какой? А она: "Да никакой!" — Ну подумаешь, перепутала! Кое-кто вообще брови нарисовал, толще чем они были, когда были не выщипаны! Этого ты не помнишь, да? — смеясь, перевела стрелки брюнетка, глядя на Катю. — Аааа… Да, помню. Она еще выглядела так, будто всему очень сильно удивляется. А помнишь, ты ей вообще веки накрасила тогда, как у законченной проститутни? — Да, помню. Она была очень удивленная проститутка! Девушки продолжали смеяться глядя друг на друга, пока Софи не добавила. — Вот именно! Я потом всю эту красоту полчаса в ванной отмывала, пока кое-кто в моей комнате… Кхм-кхм. — Она замолкла, поймав на себе в секунду изменившиеся взгляды. — Ну визажистами вам, в общем, не быть. — Подвела итог Хорошенко младшая с довольно важным видом. — Ну да. Короче, я спать. Мах, можно я в твоей комнате лягу? — Бурая допила свое вино и поставила бокал на пол и уставилась на ковер. Катя машинально тоже опустила туда взгляд. Маленькая крапинка на бежевом покрытии проникла в голову беспощадным воспоминанием. — Блять, Катюх, ты будто дождь вызываешь. — Не сдержавшись, рассмеялась Таня. — Тебе только бубна не хватает. Что это за шаманские пляски? — Слышишь, сама давай покажи мастер-класс. — Возмутилась Екатерина, и теперь уже она потянула Таню с дивана за руку. Блондинка не особо сопротивлялась, но, не успев встать, споткнулась о ковер и прямо вместе с бокалом шлепнулась на пол. Конечно, он разбился, а сама Татьяна при попытке встать ладонью напоролась на кусок стекла. — Бляяяя. — Протянула Таня и села на пол. — Руку порезала! Катя тут же подлетела к девушке и посмотрела на рану. Остальные тоже столпились вокруг. — Да не сильно. — Отмахнулась выпившая девушка, после чего поднялась на ноги и пошатнулась. — Ой. — Блин, Танюх. Пошли промоем, да перевяжем. — Придержала Хорошенко старшая подругу. — Я осколки уберу. — Маша побежала на кухню. — Извини. Я просто хотела, чтобы ты тоже потанцевала. — Усмехнулась Катя, заходя в ванную комнату с блондинкой. — Ой, фигня. Щас промоем и потанцую, если так просишь. — Улыбнулась она. Таня очень быстро ушла в ванную, в то время как Катя все еще пялилась на маленькое пятно, а после перевела взгляд на бокал. В голове же возникло продолжение вечера, прошедшего полтора года назад. С одной стороны ей показалось, что с того момента прошла целая вечность, а с другой, она помнила его так, словно это было вчера. Бурая сидела на краю ванны, а Хорошенко стояла перед ней и бинтовала руку, на которой только что обрабатывала рану. — Блять, Кать, мы с тобой теперь обе подбиты. — усмехнулась Таня и, поднявшись на ноги, посмотрела на лицо шатенки, после чего поднесла другую руку к ее разбитой губе, и осторожно коснулась пальцем кожи прямо под ней. Екатерина улыбнулась, ощутив прикосновение девушки. Ее одурманенные глаза скользили по лицу блондинки, как будто пытались изучить до мельчайших деталей. Таня же убрала свою руку, но не могла отвести взгляд от губ Кати. Шатенка тоже остановила свой взгляд на губах Татьяны, и он стал решительней. Ее рука сейчас легла на талию и притянула к себе ту, что мешала сдержаться. Еще пара секунд и нежное соприкосновение губ оказалось неизбежным. Таня чувствовала, как настойчиво Екатерина прижимает ее к себе, но сам поцелуй был нежным, медленным и даже осторожным. В этот раз никто никого не стремился оттолкнуть. Внутри каждой из девушек все переворачивалось, а с каждым новым касанием губ это чувство становилось все более поглощающим. Дыхание будто слилось в одно, а время вокруг остановилось. Поцелуй был долгим. Нехотя они отстранились друг от друга. Катя все еще держала блондинку за талию, и девушки соприкоснулись лбами, глядя друг на друга. Глаза у каждой из них блестели. — Бурая, что мы творим? — шепотом спросила Екатерина, но с легкой улыбкой на губах. У шатенки возникла безумная мысль, чтобы встать и пойти следом. Чтобы открыть дверь, войти в ванную комнату и будто бы перемотать время назад. Но она этого не сделала. Она молча смотрела в пустоту до тех пор, пока не услышала, что двери в коридоре негромко хлопнули два раза. Устроившись на постели, Таня чувствовала себя не лучше. В полной темноте и тишине. Она поняла, что дает себе слабину. Что начинает забывать о тех обидах и тех мерзостях, которые, по ее мнению, не могли дать Хорошенко ни единого шанса на реабилитацию. Еще несколько минут, и она поспешно набрала номер своей девушки. — Привет. — Раздалась английская речь на том конце провода. — Принцесса, я думала, ты там уже либо в хлам, либо спишь. — Я не сплю, но и не совсем в хлам. — Попозже слегка улыбнулась. — Я просто соскучилась. — Ааа, вот в чем дело. Я тоже. У тебя все хорошо? — Да. Бля… Нет. Я не знаю. Я чувствую себя здесь… Мне здесь не очень комфортно и я захотела тебя услышать. — Все так плохо? — уточнила обеспокоенная американка, — Если нужно поменять билет, то… — Да нет, нет. Я не для этого звоню. — Успокоила ее Таня, после чего сделала короткую паузу и тихо продолжила. — Малыш… — М? — Я люблю тебя. — Я тебя тоже люблю… А у тебя точно все в порядке? — Да. Почему спрашиваешь? — Ну… Часто бывает, что в любви ни с того ни с сего признаются тогда, когда за спиной какой-то косяк. — Что? Ты серьезно? Ты думаешь, что я уехала и такая как давай косячить? — сразу переключилась на другой тон брюнетка, услышав подозрения в свой адрес. — Нет, нет, нет. Таня, остановись. Почему ты сразу заводишься? Я всего лишь хочу знать, ты точно вернешься? Вдруг с мамой какие-то проблемы или что-то еще… Тем более, ты три часа со мной не разговаривала, когда я сказала, что не могу полететь с тобой. — Не три, а два с половиной. И мне все еще жаль, что ты не смогла. С тобой было бы куда лучше… Кстати, с мамой буду говорить завтра. Я пока ей ничего не сказала, но я очень надеюсь, что она отреагирует нормально и послезавтра я уже буду лететь в самолете обратно.

***

Проснувшись наутро, Бурая чувствовала себя разбитой. Сначала она вообще не поняла, где находится. Не из-за похмелья, а с непривычки. Да, вчера она не так много выпила, поэтому разбудило ее всего лишь сильное естественное желание. Глаза слипались, и, засыпая на ходу, брюнетка пошаркала в ванную комнату. Открыв дверь и стянув с себя белье, она уселась на унитаз и с облегчением вздохнула, но… Журчание прервало негромкое: — Кхм… Бурая распахнула глаза и уставилась по правую руку от себя. — Ммм… Как по-семейному. — Фыркнула Хорошенко и продолжила чистить зубы. — Вообще-то тут занято! — Таня тут же прикрылась. — Вот именно. Рада, что ты заметила. Включив воду, Хорошенко прополоскала рот, выдерживая на себе взгляд, полный возмущения, а когда поняла, что его обладательница сейчас скажет что-то противное, то помешала этому. — Тань, пожалуйста. Мне еще целый день работать, не порти настроение. — Она быстро вытерла лицо полотенцем и отправилась собираться. Таня скривила губы, но промолчала, а когда вернулась в комнату, то обнаружила, что сборами Катя решила заняться именно здесь. Ничего не говоря, она забралась обратно под одеяло, укрылась им с головой, но, как только девушка закрыла глаза, раздался громкий звук фена. — Ты ебанутая?! — она резко уселась на постели и зло посмотрела на ту, что принялась сушить волосы перед большим зеркалом, — Фен свой выключи и иди отсюда! — Че?! — Фен выключи, сказала! — Че?! — Фен, блять, выключи!!! — заорала сонная девушка, запуская в сторону зеркала подушку и в это же время прибор затих. — Ты че орешь, идиотка? Еще все спят. — Удивленно посмотрела на нее шатенка, подобрала подушку и бросила обратно. — Я тоже еще сплю! Обязательно здесь этим заниматься? — В коридоре не работает розетка. — Пожала плечами Екатерина и продолжила. Все это время Татьяна смотрела на нее самым что ни на есть убийственным взглядом, а как только в комнате снова воцарилась тишина, то она уже лежала со скрещенными на груди руками. — То есть, ты просишь не портить тебе настроение, но решила испоганить его мне? — Извини. Я быстро. Щас одежду у Махи еще стащу и уйду, а то ты мою вчера опплевала. — Я не блевала вчера, врать не надо, окей? — Уши почисти. Я сказала ОППЛЕВАЛА. — Повторила Катя, роясь в шкафу и выбирая хоть что-то, в чем не стыдно было бы пойти. Попозже ничего не ответила, а по выражению лица было понятно, что ей так и хочется ответить что-то колкое, но мозг еще плохо соображал. Поэтому она лишь показательно дергала ножкой, показывая, как сильно ждет, чтобы ее бывшая девушка покинула комнату. — Ну и где ты хоть работаешь-то теперь? — все же спросила она, но так, словно делает одолжение. — В магазине автозапчастей. — Отозвалась Шаманка, прикидывая, будут ли большие ей найденные джинсы. — Где? — Таня вскинула брови и вдруг весело рассмеялась, — Автозапчастей? — И че смешного? — шатенка нахмурилась, взяв в охапку нужные вещи, — Ты вообще нигде. — Пфф… Так мне и не надо. Обе одарили друг друга уже привычными ненавистными взглядами, и Хорошенко как можно скорее вышла из комнаты, понимая, что хамское поведение этой особы уже ничто не остановит. И да, ее настроение все-таки испортилось. Уже в метро ее начали раздражать люди, случайно задевшие или не так посмотревшие. А когда она вошла в магазин, где уже находилась Марго, то ее возмутила стопка новых листов, на которых она увидела картинки и много текста. — Риииит, ну неееет. Это же дофига! Я все равно это не запомню. — Возмущалась она, перебирая листики. — Я запчасти-то не запомнила, а это что? — Я не прошу тебя все это запоминать. Это для информации. Здесь все инструменты, специально с картинками, как ты и просила. А чтобы было удобно, я разделила по категориям. — Рита подошла к ней сзади, ненавязчиво приобняла одной рукой за талию и начала пояснять, — Здесь самое основное. Тут для сварки, тут измерительные приборы, тут домкраты. Они просто разные у нас есть… — Не надо со мной как с маленькой. Я вижу. — буркнула Катя и пошла в подсобное помещение, бросив листы на стол. Брюнетка посмотрела ей вслед, но промолчала, не собираясь показывать, что ей это действие было неприятно. Сегодня просто не хватало времени на выяснения причин подобного поведения. — Раз ты пришла, то я отъеду на пару часов. Если что-то непонятно, то звони. Как обычно. Если Вася вдруг объявится, то никуда с ней не выходи отсюда, хорошо? Маргарита надела кожаную куртку и забрала со стола папку с какими-то документами. — Угу. — Недовольно отозвалась Екатерина, и даже не обратила внимание на хлопок двери магазина, когда его владелица ушла, ведь в голове у нее были лишь одни мысли: «Бурая, какая же ты на самом деле сука… Зачем ты вообще приперлась? Ты же… Ты… Ты... Ты — катастрофа!» — Наконец-то дома, солнышко мое. Пока Таня поглощала домашние котлеты с пюре, Галина Александровна подошла к ней и поцеловала в макушку. Она погладила по голове свою дочь и вернулась к плите, откуда сняла кипящий чайник и принялась разливать кипяток по кружкам. Домой девушка вернулась днем, после того, как еще немного поспала и поболтала с подругами. Обратно они шли пешком вместе с Софи. Подруги поддались ностальгии по тем временам, когда вместе возвращались со школы, по дороге вспоминая смешные моменты, обычно включающие в себя падения Попозже, а потом еще постояли возле подъездов и пообсуждали завтрашний день свадьбы. Сейчас же, на кухне, вместе с мамой и Наташей, брюнетка с набитым ртом рассказывала о стране, где прожила целых девять месяцев. Сестра очень вовремя приехала из другого города и с интересом слушала ее. Здесь от Тани из Америки осталось немного. Она «одомашнилась» очень быстро, несмотря на то, что долго возмущалась, когда мама к ее приезду преподнесла в подарок пижаму с зайчиками. В ней-то она и сидела, вещая про то, где успела побывать. — Ну я не сильно много где была. Только в Нью-Йорк ездила, но это еще до Нового Года, и в Нью-Джерси катались по городам. Но это так, просто, потусоваться. Я же училась. Нас от курсов возили и по музеям, и по всяким там достопримечательностям, а потом мы эссе писали после экскурсий и все такое. Короче, у меня просто не было времени. Чарли предлагала как-то слетать в Лос-Анджелес, а оттуда до Сан-Франциско и улететь обратно, но потом у нее не получилось, потому что оценки надо было подтянуть, ну и все. — Вот лягушка-путешественница, посмотрите на нее. — Посмеялась женщина, ставя на стол чай. — Завтра еще бабушка приедет, будешь ей рассказывать. — Ма, завтра у Софи свадьба, я же говорила. — Я помню. Но она будет у нас целую неделю, так что успеешь ей рассказать все и в деталях. — Танюх, а Чарли-то это кто? Друг что ли местный какой-то? — уточнила Наталья, — Теть Галь, да сядьте вы уже. Думаете, она там совсем оголодала? Еще бабуля если приедет, то ее совсем разнесет. — Чарли не друг, а подруга. — Татьяна потрясла котлетой, надетой на вилку, — Ну… Как бы… Мам, слушай… Она не знала, когда и как лучше начать этот разговор, но посчитала, что надо бить сразу и в лоб. Было страшновато от того, как отреагирует мать, ведь та так радовалась и уже раз десять сказала о том, как счастлива, что ее дочь наконец-то вернулась. — Что? — спросила Галина Александровна, доставая из холодильника еще что-то съестное, — Дочунь, огурчиков дать? — Не, не надо. Мам, ну правда, сядь. Давай поговорим? — Ладно, ладно. Сейчас, сейчас. Когда женщина выполнила просьбу, то почему-то стало еще сложнее, но деваться уже было некуда. — Короче… — Ой, совсем забыла спросить. Вы с Катей-то виделись на девичнике? Наташа утром когда с вокзала ехала, сказала, что видела ее у метро. — Кстати, да. Но она заходила, а я выходила как раз и я даже поздороваться не успела. — Че? — Таня нахмурилась, сбившись с речи, которую собиралась произнести, — При чем тут Катя? Ну, виделись, и что? — Как что? Не помирились что ли? — удивилась старшая из семьи Бурых и пояснила для племянницы, — Они ведь разругались, представляешь? Я же тебе не говорила? — Серьезно? — Да. Я ей говорю, миритесь. Катя ведь хорошая девочка такая. Ты же сама помнишь. Как нам помогла в свое время, когда Танюша из дома сбежала. Я ж тогда ревела до седины, а она меня так поддерживала. Да и вообще, Бог знает что тогда бы произошло, а она ее нашла, домой привела… Ой, как вспомню, до сих пор сердце разрывается. — Да уж, Танюх, тогда ты маму до инфаркта чуть не довела. Попозже смотрела на родственниц со смесью недоумения и возмущения во взгляде. Уютная атмосфера для нее сейчас разбилась вдребезги и она несдержанно, с агрессией в голосе, спросила: — Мам, ты нормальная вообще? — Тааань, ну ты че? — нахмурилась Наташа. — Танюш, а что такого? Я ведь к чему? Все мы в своей жизни совершаем ошибки. Я и о твоем поведении тогда, и о том, что ты мне рассказала про Катюшу… Я ведь ее видела незадолго до твоего приезда. И я поверить не могу, что она просто так тебе взяла и изменила, прости Господи. Я, конечно, не хочу лезть, тем более у вас довольно нестандартные отношения… Но ты бы видела ее глаза. Только я ей сказала, что ты наконец-то вернешься обратно… Все! У нее глазки забегали, она как-то занервничала, а это значит, что ей стыдно за свой поступок. И я ей прямо сказала, что, если "ты мою дочку на самом деле так обидела, то поступила ой как некрасиво, она ведь ради тебя на это обучение и поехала". И тогда я увидела, что ей правда совестно. — Теть Галь, наверное, это лишнее… Таня же таращилась на мать и поверить не могла, что та говорит что-то подобное. — Мам, ты реально щас не понимаешь, че говоришь? У тебя тут без меня кукушка поехала? — Ой, ты как обычно. Сразу в протест идешь. Ладно, дело ваше. Но вы же никогда старших не слушаете, а потом… Вон, уже год ты бы могла в университете учиться, если бы меня послушала. США — это, тоже хорошо, но толку-то теперь? Ну, ничего. Хоть английский подтянула. Говорят, он современному юристу очень даже пригодится. Да, Наташ? — У меня подруге в трех из пяти фирм отказали из-за незнания языка. — Пожала плечами девушка, к которой обратились. — Но это очень хорошие и частные фирмы, разумеется. — А в такие-то и надо метить. — Подняла палец вверх Галина Александровна. — Государственное поприще только для начала подойдет, чтобы опыта набраться, а потом… — Я не буду никаким юристом, мам! — обратила на себя внимание брюнетка, про которую будто и вовсе забыли. — Ты это мне с пятнадцати лет говоришь, а потом же сама спасибо скажешь. Тем более мы договаривались — либо Брин-Мор этот ваш, либо… — Послезавтра я улетаю обратно! Молчание на кухне и огорошенный взгляд женщины свидетельствовали о полной неожиданности такого заявления. — Что? — только и смогла спросить она, — Куда? Как… — Обратно в Штаты! Я поступила в Нью-Йоркскую киноакадемию! Чарли — это моя девушка и мы встречаемся с ней уже… Эм… Три месяца! Я хотела тебе об этом нормально рассказать, а ты тут начала какую-то… — Теть Галь, успокойтесь… — Не тетьгалькай! — отмахнулась Галина Александровна, — Выходи, я сказала! Сил моих больше нет! — Мама, убери веник! Я все равно улечу, не надо меня бить! Таня придерживала дверь балкона в своей комнате с внутренней стороны и не давала матери его открыть. Ей уже успело прилететь тонкими прутьями прямо по пятой точке, прежде чем она успела туда заскочить и повторения процедуры совсем не хотелось. — Я тебе улечу! Так улечу! Бить тебя еще в детстве надо было, чтобы дурь из башки выбить! Какая еще киноакадемия?! Актрисулькой она стать решила! — Мама, я не на актрису пойду! — Никуда ты у меня не пойдешь! Мне как перед бабушкой оправдываться?! Я уже ей сказала, что ты возвращаешься насовсем! Раньше ты мне сказать не могла?! Она и так уже весь телефон слезами залила! — Но я ведь и так должна была остаться там и учиться в колледже! — Это ты с Катей должна была остаться! Мы и так тут сколько нервничали, как бы с тобой за эту зиму чего не случилось! Кто это Чарли твоя? Я ее знать не знаю! Голову тебе задурила, а потом продаст тебя в рабство в какую-нибудь Турцию! Мы тут новости смотрели, знаешь сколько случаев таких?! — Мам, да че на тебя нашло?! Она нормальная! Да не дергай! Убери ты веник свой! — Нет уж! Хватит с тебя всяких Пенсильваний! Зачем я вообще на это согласилась? Никакой помощи, одни траты! Больше полумиллиона за год! Это где такое видано?! А тут сколько надо будет? Полмиллиона долларов?! Тьфу на тебя! Женщина бросила веник на пол и села на постель. Татьяна же, когда поняла, что ей ничего не угрожает, осторожно вышла, пораженная такой реакции матери. — Мам, но тебе не надо ни за что платить. — Ну конечно… Так тебе все на блюдечке с голубой каемочкой и преподнесут… — Вздохнула Галина Александровна. — Нууу… Ну, вообще-то да.