***
Когда Маргарита поднялась в лифте на один из этажей офисного здания, первый вопрос, который она услышала, был: ― Думаешь, нормально, что я тебя жду? ― И тебе здравствуй. Но еще без пятнадцати. ― Да? ― Хорошенко хмуро посмотрела в телефон. ― На моих девять минут. Пришлось проверить свой мобильный и он утверждал - «18:46 26/03/12». ― У тебя неправильно идут. ― заявила шатенка и первая пошла в сторону кабинета. Уже внутри Марго повесила в шкаф куртку и сделала тоже самое с пальто, которое вручила ей девушка. ― Кать, ты звонила мне вчера вечером, но когда я перезванивала, то не взяла трубку. У тебя все было нормально? ― Да, я знаю, что ты потом даже Полинке набрала, спросить, все ли в порядке. ― Катя уселась на кресло и поерзала. ― Блин, че так жестко? Я просто уснула, вот и все. Лучше бы ты не меняла тут мебель. ― Не пила алкоголь? ― Нет, я не пью вообще, как ты и сказала. И… Слушай, извини за ту смс-ку на прошлой неделе. Я понимаю, что ты пытаешься как-то вернуть наше общение на профессиональный уровень и все такое, но иногда я не знаю, че на меня находит и мне хочется… Не знаю… Как-то тебя шокировать, что ли. ― Спасибо, конечно, но лучше не стоит. ― Рита чуть улыбнулась, стараясь настроить себя на нужный лад и села напротив. ― Раз уж мы начали с того дня, расскажи, как ты себя чувствовала после нашей последней сессии? И что тебя побудило отправить мне эту провокацию сразу после нее? ― Да как обычно. Нет… Немного лучше. В том плане, что ты тогда меня раскусила. Ну, когда сказала про школьные времена. И я об этом задумалась… ― О чем именно задумалась? ― Ну, о том, что… Ты будешь надо мной смеяться. ― И когда же я над тобой смеялась? ― Ну… Ладно. Я правда иногда представляю, что все еще в школе, хожу к тебе, но я свободна, а потом мы… Блин, Рит, скажи честно, я извращенка? Нет, я думаю не о том, что ты подумала. Это…Это другое. Вот что было бы, если бы… Ну и так далее. Я начинаю выстраивать какую-то другую жизнь в своей голове и… Меня это отвлекает, понимаешь? Также я думаю, когда представляю, что было бы, согласись я встречаться еще в школе с Мишей? Одноклассник мой бывший. ― Угу… И как тебе эти вымышленные жизни? ― Всегда по-разному. Чаще на половине сюжета я засыпаю. Это вообще нормально? Господи… О чем я спрашиваю? Если бы я была нормальной, сидела бы я сейчас здесь? ― Кать, скажи… Как я понимаю, ты представляешь все это, думая о том, что если бы что-то сложилось по-другому в твоем прошлом… А сейчас? Ты можешь как-то представить в каком направлении ты бы смогла двигаться дальше? В прошлый раз ты сказала, что твое будущее «похоже на блевотину хомячка который был у Полины пять лет назад». ― Капееец… Ты помнишь каждое мое слово, которое я говорю? ― Помню. Ответишь на вопрос? ― Нууу… ― Екатерина вздохнула и было видно, что не очень хочет говорить об этом, но все же попыталась. ― Я вижу там одно говно. Вот и все. Либо ничего… Ну а что там может быть? Тетка, которая работает хер пойми кем. Которая возвращается домой, где живет с мамой и сестрой. И так постоянно… Работает, зарабатывает бабки, чтобы жрать, жрет, чтобы жить, живет, чтобы работать… ― Ты ведь училась, разве нет? ― Училась. Но я не хожу. Я не хотела поступать на этот факультет, но так вышло. Мне было плевать, я ведь должна была улететь в Штаты… Но я перестала ходить еще раньше. Пошла работать, чтобы были деньги с собой, а потом меня повысили и… И все. А теперь я ни работаю, ни учусь. Да мне и не хочется. ― Работа тоже не доставляла тебе никакого удовольствия? Чем ты занималась? Екатерина замолчала. Она несколько секунд просто смотрела на Маргариту, после чего слегка поморщилась. ― Честно или формально? Риту слега озадачила такая реакция. ― И так и так. ― Шлюхой и секретарем. Как в фильме. ― В каком фильме? ― Да в любом фильме, где есть шлюха-секретарша. Только… Только начальница у меня была баба. Гребаная фетишистка… ― Тогда ты уже рассталась со своей девушкой, так? ― Ну да. Не, у нас не сразу все срослось. Она долго меня уламывала всякими намеками… Меня еще подруга этим подкалывала. А как-то раз она пришла на работу и спросила, ищу ли я все еще жилье. Я ответила, что да и после работы она повезла меня в ту квартиру. Ну а там… ― Ого… Блин, здорово. Анна Васильевна, это дорого, наверное, да? Я просто рассчитывала вообще на комнату. Мне бы просто от мамы с сестрой съехать хотя бы ненадолго. Катя оглядела помещение, в которое ее привезла директор и подумала о том, что была бы действительно не прочь жить одна в такой однокомнатной квартире. ― Но тебе нравится, да? ― женщина тоже прошлась по жилищу прямо в туфлях. ― Единственное что, здесь не будет посуды, но этот вопрос можно решить. Ну и заехать можно через недельку. Что думаешь? ― Так, а сколько по стоимости? Она явно больше десяти… ― Кто сказал, что тебе нужно за нее платить? ― Анна улыбнулась, подошла к своей подчиненной и как бы по-дружески положила одну руку ей на плечо. ― Я могу сама тебе ее снимать… ― Вы? ― выпучив глаза, Катя даже подавилась воздухом и покашляла. ― Зачем? То есть… Да нет, вы, наверное, не так поняли. Мне есть где жить, просто… ― Я все правильно поняла. Кстати, я еще подумала, что тебе было бы не плохо увеличить ставку. С документами повозиться, и ты у нас работаешь аж за троих… ― Вы шутите? ― Нет. Я вообще шучу очень редко. И все это я предлагаю, естественно, не просто так… Катюш, скажи… ― женщина повернулась к своей сотруднице. ― Как ты относишься к БДСМ? ― К чему? ― Хорошенко думала, что достаточно прокашлялась, но оказалась не права. ― Вы… Я не понимаю. ― Тебе никогда не хотелось быть немножко сверху, если можно так выразиться? Тем более сверху своего начальства… Можешь не делать такой удивленный вид. Я прекрасно знаю, что тебе нравятся женщины. ― Эээ… Анна Васильевна, мне кажется, это… Извините, я просто… ― Ей предлагают иногда доминировать над директором, еще и за деньги, а она глупышку включила. ― Анна по-доброму усмехнулась. ― Просто ты идеал того, что я себе когда-то представляла. Молодая, красивая, стройная… И ты умеешь быть решительной и грозной. Я это точно знаю. Видела, как ты отчитывала кассиров, при чем тех, что тебя старше лет на десять. ― Ну, в общем, я сначала затупила жестко, потом пришла домой, подумала и согласилась… Это такое странное ощущение. Когда тебе мерзко, но что-то все равно нравится и… Мне очень хотелось куда-то выплеснуть свою злость. С Никой мне уже начинало надоедать, с Лизой так точно не получилось бы, а здесь, еще и за бабки… Она же меня не трогала, понимаешь? Блять… ― Катя только сейчас поняла, что ее сознание немного отлетело и она высказывала просто все, что думала, совершенно забыв, кто перед ней сидит. Она прикрыла рот рукой и молча смотрела на Риту. Только вот та и бровью не повела, и выглядела совершенно спокойной. Будто похождения этой девушки ее совсем не трогали, и она на самом деле для нее не более, чем клиент. ― Что такое? Ты можешь продолжать. Значит, тебя это устраивало? Или все же это как-то повлияло на твое эмоциональное состояние в тот период? ― Наверное… ― сомневаясь продолжила шатенка. ― Это было… Иногда я чувствовала себя стремно. Но я думала, что это она глупая. Точнее, что я ей пользуюсь... Это ведь я должна ее хлестать там, че-то приказывать… Сначала мне было смешно, а потом я привыкла. И все-таки я начинала чувствовать себя какой-то шлюхой… Ну, и в тот день, когда вы с Полей пришли, она тоже приходила и сказала, что хочет попробовать наоборот. И она так разговаривала… Мне и в правду стало мерзко от самой себя. Я поняла, что это не я ей пользовалась все это время, а она мной… Наверное, я какая-то садистка. Мне нравилось делать им больно. ― Кому «им»? ― Ну, еще Нике и Лизе… Хотя, Лиза меня просто раздражала. Она такая наивная. Как вообще такой можно быть? То есть… Я один раз ее прогнала. А она все равно возвращалась. Знаешь, вот как домашнее животное? Она вроде миленькая, бегает за тобой, смотрит такими глазами, но потом это начинает раздражать. ― Насколько сильно тебя это раздражает? ― Не знаю. Иногда мне хотелось ее даже ударить или придушить, прям как м… ― Екатерина резко замолчала и посмотрела на свои руки. ― Прям как маньяк какой-то. ― И ты это делала? Но сидящая напротив девушка задумалась и ничего не ответила. ― Кать? ― Нет. Не делала. Все это я делала с Никой. Это ее сестра и она не была против… Господи, Рит, я такая мразь… ― А как давно тебе захотелось причинять девушкам боль? Раньше ведь ты тоже часто дралась. Я помню, ты рассказывала, как один раз ударила Таню и тебе было за это очень стыдно. ― Ну, прям вот такую, как в последнее время, не очень давно… Так не было никогда. Я даже переживала, когда… Блин… Ну, когда перебарщивала. Сама знаешь, с кем. А теперь мне вообще плевать. ― Значит, после вашего расставания? ― Эм… Наверное… Наверное да. То, что шатенка умалчивала об одном из самых страшных моментов в своей жизни подвело к тому, что выводы Риты в какой-то степени оказались обречены на ошибку. ― Она стала инициатором расставания? Этот вопрос неожиданно породил затяжное молчание. ― Ты издеваешься? ― отозвалась Катя, в упор глядя на психотерапевта. ― Это не смешно. ― Я и не смеюсь над тобой. Я подвожу к этому моменту. И нет, я не забыла, что в прошлый раз ты обвинила меня и сейчас самое время, чтобы развернуто высказать эти обвинения еще раз. ― Нет, ты точно издеваешься. ― Екатерина разочарованно покачала головой. ― Ладно. Хочешь это услышать? Пожалуйста. Она получила запись нашего разговора. Того разговора, после которого я тебя поцеловала, а ты поперла меня из кабинета. Она мне ее переслала. Запись не полная. Молодец, что обрезала. И вообще-то я простила тебя за это. Это она овца, раз не смогла простить мне это. Потому что я ей прощала все подряд и у нее оказались свои мотивы, но это щас не важно. Меня бесит, что ты притворяешься идиоткой. Марго, слушая весь монолог, молча смотрела на собеседницу. ― Интересно… ― Что интересного, Рит? Еще скажи, что это не ты и вообще не понимаешь, о чем речь. ― Ты права. Я не то, что ничего и никому не отправляла. Я не вела никакую запись и, если ты забыла, даже не знала, что ты решишь ко мне заявиться. А в остальное время я была у тебя на виду. И мои руки тоже, потому что ты меня за них держала. Было видно, что Хорошенко что-то хотела возразить, но потом сдвинула брови, приняв очень озадаченный вид. Рита же посмотрела куда-то мимо нее и слегка кивнула головой. ― Но я знаю, кто мог записать… ― Карина? ― это первый человек, который пришел Кате в голову. ― И как же? Она свалила. ― Она забыла сумочку на вешалке. Потом вернулась, через пару часов. А перед тем, как уйти, она очень долго возилась возле выхода и брала эту сумочку в руки, но потом снова повесила и… И ушла. ― Ты уверена? ― Да. Вы ведь стояли рядом, но я не обратила внимания, потому что ты меня очень удивила. Да и до вас у меня в тот день больше никого не было. Екатерина снова замолчала, но Маргарита решила эту тему просто так не оставлять. ― Не хочешь рассказать, что вас связывает? Сначала шатенка явно сомневалась в том, хочет ли рассказывать всю историю с близняшками. И все-таки она решилась. Но не на все. Она рассказала обо всем, кроме того, за что больше всего хотела им отомстить. Ей хотелось это сделать. Каждый раз перед встречей с Ритой она думала об этом, примерно представляла с чего начнет, но нет. Она не могла выжать из себя и слова на эту тему. Физически не могла произнести вслух то, что с ней сделали чуть больше двух месяцев назад. Проще было обмануть не только ее, но и себя, списывая всю боль, переживания и отвращение к жизни на разрыв отношений. И вместе с тем, она и в самом деле начала винить во всем свою бывшую девушку. Девушку, чьи вещи уже как неделю были собраны в один мусорный мешок и отставлены в дальнем угол комнаты. Катя рассказала о том, что ее связывает с Кариной, но умолчала не только о насилии в свою сторону, но и о своем желании мстить. Сейчас оно и не играло в ней самую важную роль. Состояние было слишком апатичным, чтобы предпринимать какие-либо действия. После попытки самоубийства, шатенка с трудом заставляла себя встать с постели, чтобы явиться на сеанс к Марго. С таким же трудом она попыталась ходить на учебу, однако там оказалось столько долгов, что руки сразу же опустились. Именно к этому они и вернулись, когда час выделенного времени практически подошел к концу, а состояние теперь, вместо слегка агрессивного, сменилось задумчивым и поникшим. ― Ты ходишь сейчас в университет? ― Нет. ― Снова нет? ― Я не хочу. Что мне там делать? У меня там долгов выше крыши. И ты знаешь, что я не хочу учиться на эту профессию… А мама, когда узнала, что я уволилась, постоянно меня туда пытается прогнать. Я уже ей сказала, что заберу документы. ― На какую профессию ты хотела бы учиться? ― Не знаю… Раньше на филолога. Лингвиста, может быть… Но сейчас я просто хочу лежать дома и все. Чтобы меня никто не трогал. Рит, я сама себя раздражаю тем, какая я тряпка. Но я не могу ничего сделать. Я тридцать минут сегодня сидела с одной надетой штаниной. Сидела и пялилась в стенку. У меня ощущение, что мне сейчас еще хуже, чем было тогда… Сейчас у меня бы даже сил не хватило покончить с собой. Правда. Ты не обижайся, но мне кажется, что наши сеансы не очень помогают… Мне еще никогда не было так плохо, как сейчас. То есть, мне иногда нормально и даже хорошо здесь, с тобой, но я знаю, что приду домой и мне снова будет отвратительно. ― Разве не важно, что здесь, допустим, ты себя чувствуешь иногда даже хорошо? При каких обстоятельствах это бывает? О чем мы говорим в те моменты, когда тебе становится легче? ― Ну… Когда ты спрашиваешь, все ли у меня было хорошо. Интересуешься, как прошло время с прошлой нашей встречи… ― А дома ты общаешься с сестрой или мамой? Просто, как люди. Они интересуются у тебя чем-нибудь не особо напрягающим? Не таким как учеба, а чем-то попроще? ― Да. Мама спрашивает, что я хочу поесть? Правда потом орет, что я ленивый трутень и сама могла бы приготовить, но потом ее успокаивает Полина и бежит помогать. Нет, один раз, когда мама уехала, Поля заставила меня лепить с ней пельмени, а сама начала снимать всю эту фигню на телефон и комментировать типа, вот, мастер-класс и болтала всякий бред. Но если честно, было весело и я тогда отвлеклась… Даже взяла ее на слабо и заставила съесть сырой пельмень. ― Может быть ты и правда садистка… ― с усмешкой подшутила Марго. ― И все? ― Нет. Мы потом вместе смотрели новый ужастик. Она его сама даже нашла и предложила! Хотя она вообще их редко смотрит. ― Значит, тебе доставляет удовольствие проводить время с сестрой? ― Нууу… Иногда. Когда она меня не бесит. Чаще наоборот, конечно. Но она хотя бы больше не таскает домой своего этого Сережу, поэтому уже меньше. ― Ты сказала недавно, что тебе дома отвратительно, но сейчас ты рассказала мне прекрасный пример того, как дома провела время с сестрой, смеялась и даже посмотрела с ней вместе какой-то фильм. Или тебе в тот момент тоже было отвратительно? ― Ну, нет… ― А теперь смотри, если бы я сказала, что не могу поднять свою руку выше, чем на пять сантиметров, а потом бы я сделала так… ― направив кисть вверх, Маргарита подняла руку, согнув ее в локте. ― Мое первое утверждение, продолжало бы являться для тебя правдой? Получается, что у нас есть объективный факт. Я права? ― Получается… Нет, ты сейчас говоришь, что типа я все равно могу ходить и радоваться жизни? Я так не думаю. Это ведь моментами. ― А не думаешь, что ты просто начала забывать о важных вещах? О тех, которые тебя когда-то радовали и отодвигать их от себя подальше? ― Подожди, подожди. Типа я, сама поставила в приоритет свое мерзкое самочувствие? ― Притормози и зафиксируй вопрос, который только что задала. Не я пришла к этому выводу. И это не значит, что этого «мерзкого самочувствия» не существует. Факт в том, что ты можешь от него отвлекаться. Но делать тебе это очень сложно, так? ― Угу. Перед этим надо себя реально перебороть… ― Потому что человеку в принципе свойственно забывать о том, что противоречит его доминирующим убеждениям. Возникает когнитивный диссонанс, а потому мозг избавляется от того, что в этот период становится очень слабым. То есть от тех вещей, которые приносили тебе приятные эмоции. Но мозг – твой главный союзник. Ты управляешь им сама. Ты решаешь, что он думает, какие команды отдает твоему телу и чем ты займешься в следующую секунду. Если ты не прикажешь сама себе сейчас встать и налить воды в стакан, то разве что-то механически заставит тебя это сделать? И пусть тебе придется себя перебороть, но зато ты знаешь результат. И этот результат будет твоим осознанным выбором. Немного заторможенная реакция от Екатерины и ее озадаченное молчание. Но потом она произнесла: ― Попроси меня налить тебе водички. Маргарита с улыбкой хмыкнула. ― Катюш, налей мне воды, пожалуйста. ― Не, не, не, не, не! Так не честно. Ты слишком красиво улыбаешься, а это подкупает вообще-то. ― Но все-таки ты можешь остаться на месте? ― Могу. ― Катя уверено кивнула. ― А можешь встать? Еще один утвердительный кивок и девушка улыбнулась. ― Вопрос в том, хочу ли я этого. ― Хочешь? ― Думаю… Да. Скорее да, чем нет. ― с усмешкой Хорошенко встала и пошла наливать воду из кулера. ― Отлично. Поверь, это очень пригодится, пока мы все с тобой проработаем. ― Ты про умение приносить тебе водичку? ― фыркнула шатенка, когда подошла к столу, поставила на стол стаканчик и хитро ухмыльнулась. ― Да, это тоже будет очень полезно.***
«Встаем и идем на кухню. Ноги, быстро встаем и идем на кухню! Желудок говорит, что хочет пожрать. Ноги, прием!» ― Катя пялилась в потолок, лежа на постели и командовать собой пока что у нее получалось не очень хорошо. ― «Ладно, попозже.» Дотянувшись до телефона, Шаманка стала листать новостную ленту и с равнодушным лицом просматривать различные картинки. За дверью она слышала детские голоса и голос матери. Уже порядком поднадоело, что квартира превратилась в настоящий детский сад. Самых маленьких жителей детского дома Елена Анатольевна взяла на неизвестное время, чтобы те не дышали пылью и краской. Шум начинал вызывать раздражение, поэтому девушка взяла наушники, воткнула их в уши и включила музыку. Она настраивала себя на то, чтобы завтра снова попробовать взяться за учебу. От одной мысли становилось страшно, поэтому через пять минут она уже снова решила, что ни за какую учебу браться не будет. Или будет? Нет. Ей снова ничего не хотелось. Бац. «Вот я собой управляю, а значит я и решаю, учиться мне дальше или нет. Я не хочу и не буду. Я вообще не хочу учиться. Буду опять искать работу.» ― подумала шатенка и снова услышала… Бац. «А может поговорить с Анной? Она мне звонила недавно. Какого хрена мне с ней стремно разговаривать? Я просто съехала, не отвечаю ей и ниче даже не сказала…» ― бац. ― «Но она сама сказала тогда, или вали с вещами, или… Ну я и свалила. Тем более, я ведь так плохо справлялась с работой секретаря… Вот пусть и ищет новую дуру. Может Юлек захочет? Она на меня, наверное, обиделась. Я ей не отвечаю с восьмого марта. Маха мне не пишет, конечно же… Интересно, а че у этой сучки? Наверное, снова какая-нибудь миленькая фотка с этой малолеткой?» Откуда-то снова появилось раздражение. Бац. Хорошенко хотела войти в соцсеть, но ее отвлекло сообщение, отправителем которого являлась Лиза. Лиза 20:32 Привет. Котенок, я скучаю по тебе. Я знаю, что тебе на меня плевать и тебе уже все равно что у меня происходит, но мне очень захотелось тебе написать. То время, что ты со мной проводила, кажется было самым счастливым в моей жизни. Ты просила никогда тебе этого не говорить, но это правда так. Я тебя люблю. Каждый день я вспоминаю твои губы и руки… Ника говорит, что ты превратила меня в свою бывшую, но по-моему это какая-то чушь. Ты ведь добрая на самом деле. Я это знаю. Я это поняла еще тогда, когда мы виделись в одной компании и в школе. А когда ты была у нас дома, я окончательно в этом убедилась. Не знаю, зачем пишу это. Просто очень хочется поговорить с тобой. Мне не хватает твоего тепла. Не хватает твоей поддержки. Я бы хотела увидеться с тобой еще хотя бы один раз в этой жизни. Ты говорила, что я глупышка, но это не страшно. Потом ты всегда добавляла «моя». И что бы ты там не говорила, ничего не поменялось. Я все еще только твоя. Бац. Катя прочла смс. Но оно не вызвало в ней ничего кроме жалости и мелькнувшего угрызения совести. Ее бы разорвало на части, если бы подобный текст пришел от другой девушки. Но не от этой. Бац. ― Да сколько можно?! Екатерина наконец-то не выдержала, резвым движением поднялась с постели и распахнула дверь. Она хотела что-то еще сказать, но никого не увидела. Только опустив взгляд, она заметила совсем маленького, светловолосого ребенка. Он был одет в какие-то ползунки и распашонку, а в руке держал кубик и, по всей видимости, им и стучал в дверь. У него уже получалось держаться на ногах, но сейчас он не устоял и шлепнулся на пол, прямо на пятую точку. Но не заплакал. Малыш только развел ручки в стороны, поднял голову на девушку и протянул: ― Вууууу! Сначала она просто смотрела в большие и голубые глаза этого ребенка, показавшиеся до чертиков знакомыми, но потом оглядела коридор. Никого тут больше не было. ― Ну и че уселся? Все, иди отсюда и не стучи. Кыш! Иди… Или ползи, че ты там умеешь? Шатенка махнула рукой, показывая, что лучше оставить ее дверь в покое, но в ответ на это дите только засмеялось и помахало ручками, как бы намекая, чтобы его подняли. ― Иди, говорю, отсюда. Пшш! Уходи. Маааам! Забери его отсюда! Че он долбит, блин?! Они у тебя по всей квартире расползлись, как тараканы! ― Ты че такая злая? ― из своей комнаты вышла Полина и поспешила взять ребенка на руки. ― Вообще-то это Анжелина и она девочка. Ой, смотри, она тебе улыбается. ― Да хоть Анжелина, хоть Бред. Все, идите отсюда. Мешаете только. Не выпускай их… Где они там сидят у вас. Но не успела она захлопнуть дверь, как зазвонил домофон. ― В этом доме вообще будет когда-нибудь тишина?! ― зло возмутилась старшая из сестер и недовольно протопала к двери. ― Кто? Ё-мое… Еще тебя не хватало. ― вздохнула она, когда повесила трубку и пришлось открыть дверь. ― Кто там? ― уточнила Поля, все еще стоя с ребенком на руках. ― Глеб. Вскоре в коридор вошел парень с цветами и с улыбкой протянул их своей одногруппнице. ― Привет. Я не знал, какие ты любишь, поэтому просто взял самые нормальные. ― А ты романтик… ― саркастично произнесла Катя, оглядев цветы. ― Ну спасибо. ― Пожалуйста. Как дела? Завтра в универ пойдешь? ― Не знаю. Ты пришел только это спросить? Парень стоял на пороге и его никто не торопился приглашать войти. ― Ну, я подумал, сюрприз сделаю… Перед мамой твоей извинюсь. ― он махнул коробкой конфет. ― Тогда так неудобно получилось просто, помнишь? ― Я передам. ― Поля забрала конфеты, не оставляя ни одного шанса на то, что Глеб может остаться в гостях, после чего ушла. ― Эм… Ну, так что? Может, пригласишь? ― Не, Енот, слушай, мне некогда… Видишь, тут… Эээ… Дети у нас, их щас спать укладывать. Некогда. ― А откуда дети? ― немного озадаченно спросил парень, провожая блондинку с ребенком на руках. ― Ну как? Мои и Полинки. Просто, когда я в школе училась, забеременела. И она тоже, когда в десятом была. ― Нихуя… Ой. Ну, то есть, капец. А это… Отцы где? ― Какие отцы? Он один. Изменял нам, прикинь урод какой? Ну и все. Мы обе пузатые ходили, а он свалил, сволочь. ― Охренеееть… Ну вы… Вы как? Справляетесь? ― Глеб, ты идиот? ― Почему? ― молодой человек насупился и почесал затылок. ― Ну, может вам типа помочь надо, че-то дома там, не знаю… ― Да не наши это дети. Мама с работы привезла, она в детском доме работает. Все, давай. Спасибо за цветы. Очень красивые, правда. ― А как же… Ну… Катюх, подожди. ― Глеб не дал так просто выставить себя за дверь и придержал ее. ― Ты мне как бы нравишься. А по смс и Вконтакте ты это игноришь… ― Потому что ты прекрасно знаешь ответ еще с самого начала учебного года. ― Нет, ну а как же двадцать третье? Ну, в прошлом месяце… Если дело в маме, то я же перед ней извиниться и пришел. ― Девочки, кто там?! ― послышался из ванной голос Елены Анатольевны. ― Никто, мам! Ой, лучше не надо. Она сегодня такаааая злая. Все, до встречи в универе. Потом поговорим. ― Екатерина буквально вытолкала парня в подъезд и закрыла дверь, после чего добавила. ― Если я туда когда-нибудь вернусь… Подумав, что отделаться лучшим образом она бы не смогла, она наконец-то добралась до кухни, где Поля уже распечатала конфеты. ― Аааам! Вкусьно? Вкууусьно. Смотри, Анжелине нравятся конфетки. Может этот парень не такой и плохой? ― посмеялась она, пока ребенок обмазывался в шоколаде. ― А ей уже можно? ― Не знаю. ― старшеклассница пожала плечами, а потом вдруг выпучила глаза. ― Блин, у меня же там остальные рисуют! Щас все красками замажут! Она понеслась к себе в комнату, оставив свою подопечную на стуле с коробкой конфет. Катя же подумала, что ей тоже не помешает подкрепиться и, поставив в вазу цветы, стала обыскивать холодильник. ― Че смотришь? Жри свои конфеты. Я вот тоже жрать хочу, кажется… Фу. Опять суп? Вот кому понравится каждый день есть суп? Малая, тебе бы понравилось? Че мычишь? Вот я тоже думаю, что не понравилось бы… ― шатенка со вздохом все же достала кастрюлю и принялась греть себе еду. ― Катя! Ну зачем ты ей дала сладости?! Ей еще нельзя. Ей только годик исполнился. ― на кухню заявилась мать семейства. ― Ой, кто это у нас покакал? ― Фууу! Мам, ну точно не я, зачем спрашивать? Я вообще-то есть собираюсь! ― Ой, посмотрите на нее, какая цаца. Что естественно, то не безобразно. С тарелкой супа Екатерина помчалась к себе в комнату, чтобы больше не видеть всех этих детей и не слышать реплики матери. Никогда раньше в ней не бушевало то, что сейчас. Совершенно беспочвенно ее настиг истерический, но негромкий смех. Она поставила тарелку на стол, понимая, что что-то не так. Это было до ужаса глупо, но она просто села на стул и ее хихикание медленно перевоплотилось в плач. Она понятия не имела, почему разревелась. Все нахлынуло совершенно незнакомой волной. Даже в период ПМС у нее никогда такого не было, и такая своя собственная реакция, не понятно на что, начинала пугать.***
Дни тянулись неимоверно долго. От сеанса, до сеанса. Кате становилось легче, но будто на какое-то время. А потом она либо снова лежала плашмя на постели, либо ворчала по поводу и без. Полина даже начала называть ее «баба Катя». Это было в моменты забавно, а иногда бесило. Но скандалов в семье больше не было. На это не хватало сил, да и тем более младшая сестра проявляла такую заботу, какую от нее принимать оказалось очень непривычно. Школьница практически все делала по дому, готовила, помогала матери с детьми, и при всем этом, старалась проводить любое свободное время с сестрой. Но та либо этого не замечала, либо ей этого было мало. Сегодня, двадцать девятого числа, Екатерина снова сидела в кабинете у Маргариты и по привычке начала изливать все свои эмоции, накопившиеся за два дня. Это уже был хороший знак, потому что на первой их сессии ее мысли нужно было очень хитро выманивать, и только после этого они выходили через голосовые связки. Теперь же Хорошенко было практически не остановить. ― Я вот думала на счет Танюхи и ее поступка… Пару дней назад я получила сообщение от одной девушки. От Лизы. Я тебе говорила про нее. И в этом сообщении она тааак преувеличивала. Она тааак драматизировала, что я… Это очень тяжело признавать, но мне показалось, что я драматизирую точно также. Знаешь, мне действительно уже плевать на Таню. Было и было. Тьфу. Почем я должна сводить себя с ума, если какая-то одна сука оказалась… Оказалась сукой? Нормально я жила без нее? Нормально. Ну… Были хреновые моменты, но и с ней, знаешь ли, я тоже в говнишко окунулась ни раз. Меня реально волнует другое. Другие люди, даже другие обиды… ― Тебя уже что-то волнует… Это не плохо. Что именно? ― Мама. Ну… Как мама... Просто то, что дома какая-то ерунда. Шум, гам постоянный. Полина там с детьми возится. Ты тогда сказала мне про отвлечения, ну я попробовала и… Было бы здорово, только вот им не до меня. У них там свои дела, заботы… А я как призрак мимо проплываю и все. Иногда я даже думаю, что это как в кино. Ну знаешь, когда люди умирают, но не замечают этого? И ходят, и бродят по привычным местам… Может, я все-таки тогда умерла? Ладно, не отвечай. Я знаю, что несу бредятину. Наверное, я только здесь и могу говорить все, что хочется… Я уже и забыла, насколько это здорово. А еще я реально хочу отвлечься. Хочу куда-нибудь сходить даже, представляешь? Погулять может быть, в кино… Но знаешь, что самое тупое? Мне не с кем. Я осознаю, что мне даже некого позвать и снова начинаю чувствовать себя как какая-то никчемная дура. И… Черт, Рит, это будет очень унизительно, если я попрошу тебя куда-нибудь со мной сходить? Ты ведь снова мне откажешь, сказав, что так нельзя, да? ― Куда ты хочешь? ― Марго как обычно очень сдержанно улыбнулась, но в ее взгляде шатенка бы смогла разглядеть растерянность, если бы до сих пор не была зациклена больше всего на себе самой. ― Ты сейчас серьезно? ― девушка напротив недоверчиво приподняла брови. ― Ты готова выйти, как ты говоришь, «за рамки терапии»? ― В прошлый раз выход за рамки привел сама знаешь к чему. В этот раз мы постараемся не выходить за них, но при этом будем вне этого помещения. Только у меня есть к тебе одна просьба… ― Да что угодно. Я чувствую, что мне это необходимо. ― Это очень положительный результат, но ты уверена, что какая угодно? ― Да, да, конечно. Валяй. ― Ты будешь наблюдаться у другого специалиста. Екатерине казалось, что такого предложения больше не поступит, ведь они уже все решили. Она изменилась в лице и напряглась. ― Значит, ты решила меня снова выкинуть за дверь? Какая же я доверчивая… Как я вообще могла снова тебе поверить? ― Подожди, Кать. Я никуда тебя не выкидываю. Если ты хочешь, мы можем продолжать, но параллельно, я хочу, чтобы ты хотя бы попробовала. Я очень боюсь, что мы идем не совсем тем путем… У нас так не будет никакого результата. Что ты сделала позавчера? Что ты мне написала? ― Ну… Блин… Рит, я больше не буду. ― Нет, повтори вслух. ― Я спросила… ― стало как-то стыдно и Катя глубоко вдохнула, после чего выдохнула и все же произнесла. ― Я спросила, думала ли ты хоть раз о сексе со мной в этом кабинете. Но я была… Блин, я просто подумала и сразу написала. Точнее, я даже не подумала. ― Знаешь в чем проблема? ― Во мне. ― Хорошенко виновато опустила взгляд. ― Как обычно… ― Нет. ― отведя взгляд, Марго спокойно, но нехотя призналась. ― Как раз проблема в том, что я думала. Подняв стыдливые глаза, шатенка не сразу поняла то, что услышала. ― Правда? То есть… И как часто? ― Из тебя бы вышел неплохой психолог. ― уклончиво заметила Рита. ― Достаточно. ― Достаточно часто или, в том смысле, что хватит? ― И то и другое. ― после несдержанного смешка психотерапевт уточнила. ― Так ты согласна посещать другого врача? Это нам обеим пойдет на пользу. ― Ну… И мне придется рассказывать все тоже самое? ― Это мой консультант. Помнишь я говорила, что мне понадобится помощь и кое с кем придется делиться нашими диалогами? Это она. Она старше, более опытная и у нее уже были люди с похожими проблемами. ― Не знаю… Я боюсь, что ни с кем не смогу общаться так откровенно, как с тобой. ― Так откровенно, как в смс, и не нужно. А вот в остальном, стоило бы попробовать. ― Я же могу подумать? ― Конечно. До следующего сеанса, хорошо? А пока, мы продолжим, если после еще хотим сменить нашу локацию. И так, ты говорила, что тебе не с кем куда-то пойти, но ты очень этого хочешь… Как я понимаю, с друзьями у тебя сейчас натянутые отношения? Или ты просто от них отстранилась? ― Ну… С Машей – моей лучшей подругой, мы вообще крупно поссорились. Правда были пьяные. Она тогда рассталась с парнем, пришла ко мне. Тогда я уже переехала, и мы устроили, как бы совместное страдание с винцом и обсуждением бывших. Она говорила всегда, что это обязательный ритуал, я смеялась всегда над этим, ну и вот тоже к нему пришла… А она просто взяла и… ― Мах, ауууу! Ну сколько можно? Убери его нахуй. Переключая музыку на ноутбуке и попивая из бокала алкоголь, Екатерина насупилась, глядя на подругу. ― Маааах. Ну ты че? Ты пришла ко мне в телефоне посидеть? ― Ну Катюх, погоди. Тут Леха извиняется и еще Давид пишет. Я же не могу проигнорить. ― Ммм… Здорово. Ты как обычно. «Мы расстались, мы расстались», а потом ему стоит извиниться, и ты больше ни на что внимания не обращаешь. ― Минутку. ― Кузьмина не торопилась откладывать телефон и продолжала что-то усердно печатать. ― Ты мне это полчаса назад говорила. ― Слушай, харе ныть! ― Мария подняла на подругу нетрезвый взгляд. ― Я не виновата, что ты одна и Таня тебе тоже не пишет. Спорим, она бы тебе написала, ты бы сама от телефона не отлипла, а? ― Нет. ― Ну конечно… ― При чем тут я вообще? Я хотя бы не терплю, когда меня унижают, бьют по лицу и ни во что не ставят. Просто я не понимаю, для чего постоянно тебя жалею и выслушиваю твои сопли, если потом все одно и тоже. ― Ой, ну ты же у нас всегда и все лучше всех знаешь! И ничего, что ты даже не знаешь, что именно произошло? Я никогда даже слова сказать не успеваю, но у тебя уже начинается «Ну все поняяятно… Яяя бы на твоем месте…». А ты можешь хоть иногда думать не только о себе? Толку мне от того, что ты на моем месте? Я вот ни разу не ты, если ты не заметила! ― А че ты на меня голос повышаешь? По-твоему, я виновата, что у меня такой характер? Может, ты, конечно, завидуешь, что он у меня более сильный, но это уже не мои проблемы. И уж прости, пожалуйста, что я тебя не облизываю и считаю твои вот эти расставания дибилизмом, потому что они происходят у вас каждую неделю. ― Я тебя прошу меня облизывать? Охуенно, Кать. Я еще и завидую… Спасибо. Видимо ты забыла, как завидовала мне, когда в школе за мной все на цыпочках бегали, а с тобой если и общались, то только чтобы ты им не дала по ебалу! И тогда, кстати, я тебя поддерживала даже больше, чем твоя сестра. Два года я за тебя заступалась, а заслужила только то, что ты променяла меня на Бурую! Нет, я щас уже не злюсь, но по факту так и было! ― В общем… Состоялся взаимный обмен любезностями, мы припомнили все гадости, а потом пожелали друг другу удачи, и она ушла…Мы не общаемся уже…Уже больше месяца. Она потом мне написала о том, что я очень изменилась. Что у меня всегда был сложный характер, но такого она от меня не ожидала. Я просто плохо помню, что наговорила ей, перед тем, как она ушла… Но, кажется, ничего хорошего. Потом я видела фотку, где она, Гога и Полина вместе со своими где-то в кафешке. Меня, естественно, никто и не пытался позвать. Ну и… Хоть я с Софи тесно никогда и не общалась, мы все равно переписывались иногда, а вчера я зашла к Тане на страничку, у нее там на стенке фотка Гоги с ее парнем и поздравление. «Очень рада за моих котиков! Счастья, взаимопонимания, благополучия в будущей семейной жизни и самой шикарной свадьбы!», что-то такое… Ну… Все равно как-то обидно. Да, может мы с ней и не общались до одиннадцатого особо, но потом я и на день рождения ее приглашала, и вообще… Мы все как-то сдружились… ― Теперь ты чувствуешь себя еще более одиноко? Шатенка покивала и посмотрела на свои колени. ― Я бы хотела все изменить… ― Все? ― Нет. Не все… Просто я бы хотела вернуться в то время, когда мы все были вместе, сидели, болтали о будущем и тогда все были счастливы… Но, если бы мы только знали, что нас ждет, мы бы никогда такими не были. ― Если бы вы знали, что вас ждет, разве вы бы справились? ― Мы и не справились. ― Уверена? Ты ведь здесь, передо мной. У тебя нет возможности вернуться в прошлое, но пока еще есть возможность создавать будущее. Пусть и не то, о котором вы когда-то мечтали. Закрыв глаза, Катя ощутила подкатывающий к горлу ком, но попыталась собраться и посмотрела на Риту. ― Думаешь, я хочу другое? ― Прежде чем решить, может быть стоит на него хотя бы взглянуть? Девушка, лишенная какой-либо надежды, очень хотела сдерживать здесь свои слезы, но в этот раз у нее не вышло. Она закрыла руками лицо и слегка согнулась. Будто бы хотела свернуться в клубок и закрыться от всех. Марго всегда было больно смотреть на нее в таком состоянии. Сейчас перед собой она видела только ребенка, которому когда-то не хватило любви, не хватило защиты и простой веры в его силы. Все, что хотелось – подойти и обнять. Она не стала сопротивляться этому желанию. А когда Катя ощутила ее руку на своем плече, то сама крепко прижалась, обхватив руками за поясницу и вцепившись в белую рубашку. Вместе с крепкими объятиями в ответ она вдруг почувствовала то, чего ей не удавалось в полной мере прочувствовать никогда. Она почувствовала себя в безопасности. ― Я знаю, что ты любишь кататься по ночному городу. Поедем? Хорошенко быстро покивала и подняв мокрые глаза, сквозь слезы спросила: ― Ты дашь мне проехаться за рулем? ― Посмотрим. В таком состоянии точно нет. ― Ну все, я уже не плачу. Просто почему-то растрогалась. ― Катя отстранилась и принялась тут же вытирать с лица слезы. ― Все хорошо. Если я могу считать это положительным ответом, на поставленный ранее вопрос. ― Рита слегка улыбнулась, осторожно взяла в руки лицо девушки, все еще сидящей на кресле и большими пальцами очень бережно стерла с ее лица слезы. Она с нежностью смотрела на нее сверху вниз. Как и Катя она не отводила взгляд. В груди чувствовалось непередаваемое тепло и желание оберегать эту девушку от всего, что может причинить ей боль. Прикусив нижнюю губу, она сама обратила на это внимание и поймала себя на том, что еще пара секунд и совершит ошибку. ― Поехали. Автомобиль остановился за городом, на обочине пустой трассы. Маргарита с сомнением посмотрела на девушку, которая с горящими глазами всю дорогу упрашивала пустить ее на место водителя. ― Ты уверена? Нормально себя чувствуешь? ― Прекрасно. Да ниче не случится, тут даже машин нет. На трассе действительно очень редко появлялся мимо проезжающий транспорт, да и направлялся он в основном в сторону города. Рита согласно кивнула и, не смотря на колебания, все же уступила свое место, выйдя из салона. Катя даже не стала выходить, а прямо там перебралась на соседние кресло и захлопнула открытую дверь. Как только ее спутница расположилась рядом, глаза студентки загорелись. ― Пристегнись. ― Да, да. ― шатенка быстро щелкнула ремнем безопасности и выжала педаль сцепления. Она прекрасно помнила, что нужно делать и вскоре уже сама вела автомобиль, иногда прислушиваясь к подсказкам его хозяйки. Фары освещали темную и пустую асфальтированную дорогу. Улыбка не сходила с губ и захотелось сделать музыку громче. Так Хорошенко и сделала. В уши ударил довольно энергичный трек, без каких-либо слов. ― Это кайфово. ― заявила она и переключила скорость. ― Да. Я когда-то тоже так избавлялась от проблем. Не думаешь сдать на права? ― Думаю, это будет первым в списке, который ты задала мне на дом. Марго попросила свою пациентку выписать все возможные цели, которые она могла бы видеть в своем будущем. Казалось, что та теперь была настроена вполне оптимистично, раз положительно восприняла это задание. Легковой автомобиль довольно быстро набирал скорость под контролем неумелого водителя, что слегка напрягало. ― Кать, не гони так. ― попросила Рита, мельком взглянув на нее. ― Да я не гоню. ― отозвалась та, в свою очередь, но крепче сжала руками спортивный руль. Постепенно с ее лица исчезла улыбка. Студентка смотрела прямо перед собой и вновь переключила скорость, от чего стрелка на спидометре задиралась все выше. Среднеразмерный седан все быстрее и быстрее разгонялся по трассе, показывая свою мощь ревом мотора, а из-за несвоевременного переключения скоростей его иногда потряхивало. ― Кать, осторожней. Притормози немного. Только вот на эту просьбу Екатерина уже ничего не ответила. Ее взгляд изменился. В боковых стеклах быстро мелькали пейзажи, а перед собой она видела лишь трассу, освещенную светом фар. Голос пассажирки растворился среди скорости, музыки и желания поддаться пугающему адреналину. ― Кать, притормози. ― повторилась Марго и чуть крепче сжала поручень, расположенный под крышей авто. ― Я сегодня умирать не планировала, завязывай. Но Катя словно ее не слышала. Она даже не моргала. Ее глаза застелила какая-то пелена и глядя прямо, она будто желала выжать все из предоставленной ей черной Тойоты. Машина рвалась вперед, рассекая собой воздух и это по-настоящему начинало пугать. Рита поняла, что совершила очередную ошибку, доверив этой девушки вождение. ― Кать, тормози! Там впереди поворот, ты не впишешься! В шатенке в этот момент не было ни страха, ни инстинкта самосохранения. Она давила на педаль газа изо всех сил и все остальное вокруг просто исчезло. Острые ощущения полностью охватили ее сознание. В голове успела мелькнуть картина того, как железная коробка на бешеной скорости врезается в бетонное ограждение между полосами и… Громкий визг тормозов. Девушек резко тряхнуло вперед и откинуло назад. Они остановились метрах в двух от бетонного блока. Обе смотрели перед собой. ― На обочину. ― только и сказала Рита, когда пришла в себя и сделала музыку тише. Как только Катя отъехала туда, куда ее попросили, то ее спутница ни слова больше не сказала, а просто забрала ключ зажигания и вышла из автомобиля, захватив что-то из бардачка. Вдохнув полную грудь воздуха и выдохнув его, Марго закурила, ощущая, как ее руки дрожат. Ее правило ни о чем не жалеть дало трещину. Она пожалела, что пустила за руль эту нестабильную особу. При этом она поняла, что в той определенно сидит что-то еще. Не просто обида на друзей или горечь расставания. Не сожаление о своем поведение и поступках. Но сейчас в этом разбираться не было даже желания. Хотелось просто успокоиться и с облегчением выдохнуть. ― Рит… ― из машины вышла Екатерина и осторожно подошла. Они стояли в полутьме, около полупустой трассы и в воздухе между ними повисло напряжение. ― Прости, я… Я переборщила. Мне просто захотелось как-то… ― шатенка попыталась взять Риту за руку, но та не дала это сделать и одернула ее. ― Садись в машину. ― Правда, извини… Но фраза повторилась еще более твердым и грозным тоном, от которого стало не по себе. ― Садись в машину. Катя не стала спорить и молча уселась обратно, но уже на место пассажира. Внутри появился какой-то детский страх. Будто она нашкодила, а сейчас ей не избежать очень строго наказания. Она видела, что Рита кому-то позвонила, но она ничего не сказала, когда села за руль. Они поехали. Несколько минут сохранялась напрягающая тишина. Из магнитолы чуть ли не шепотом звучала музыка, которую девушка-водитель вскоре совсем выключила. ― Куда мы едем? ― тихо спросила Катя, теребя свои пальцы, но когда не услышала ответа на вопрос, то начала нервничать еще сильнее. ― Ты же не в больницу меня везешь? Рит, не отдавай меня в психушку. Это было тупо, прости. Я не знаю, что на меня нашло, просто… Я читала про все эти больницы. Мне же там начнут ставить уколы. Я не хочу превратиться в овоща. Я не настолько сошла с ума, правда! ― Хорошенко, ты можешь заткнуться? ― резко спросила Маргарита, что было ей уж очень несвойственно, однако после этого она добавила. ― Пожалуйста. Это сработало. Провинившаяся девушка замолчала, все еще заламывая себе пальцы и страшно нервничая. Только потом ее страх начал еще больше набирать обороты, когда спустя сорок минут они въехали в какую-то лесистую местность. ― Зачем мы здесь? Рит, не надо меня тут оставлять. Это не смешно. Марго посмотрела на пассажирку так, будто у той окончательно поехала крыша, но ничего не сказала. Они проехали дальше и теперь Катя начала замечать разбитые автомобили. Большинство было покорежены и буквально раздавлены всмятку. Были и просто очень старые, ржавые представители русского автопрома. И когда черный седан наконец-то остановился и обе девушки вышли, Рита кивнула на груды металлолома: ― Выбирай. ― Эм… Ты хочешь купить мне разбитую тачку? Зачем? ― Когда ты волнуешься, то становишься очень милой дурочкой. ― в этот раз уже по-доброму сказала Маргарита и даже улыбнулась. ― Я думаю, тебе не помешает как следует остыть. Ты не договариваешь мне, на что так сильно злишься, но представь ненадолго, что любая из этих машин и везет этот фактор в своем багажнике. Тебе нужно ее остановить. Больше она ничего не сказала, а обошла свой автомобиль, открыла багажник, достала из него биту. Вручив ее Екатерине, приглашающим жестом руки, она указала вперед. ― Аааа… Теперь шатенка все поняла. Она взяла биту и оглядела автомобильное кладбище, огражденное лесным массивом. Сначала во взгляде виднелись сомнения, но потом ее выражение лица стало более уверенным. Она пошла вдоль разбитых транспортных средств, внимательно вглядываясь в каждое и прокручивая рукой деревянный спортивный снаряд. Катя не думала, что найдет что-то похожее, но она нашла. Ее психотерапевт не прогадала с местом выплеска агрессии. Фокус поймал очень похожую машину. Похожую на ту, которую запечатлел мимолетный взгляд, пока в нее затаскивали в будущем изнасилованную девушку. Она медленно подошла к темно-синему универсалу, чья передняя часть была полностью раскурочена. Это не помешало вызвать ассоциацию. Шатенка обошла его, довольно медленно, после чего даже заглянула в салон. В ней моментально забурлило что-то вырывающееся наружу, когда она увидела похожую обивку сидений и дальше она уже совсем не думала. Замахнувшись, она со всей силы ударила битой по боковому стеклу. Оно не разбилось сразу, но это не остановило. Еще, и еще, и еще сильнее. Она принялась долбить по стеклам с такой силой, какую никогда еще в себе не испытывала. Рита наблюдала за этим со стороны. Выбор был сделан правильный и она прекрасно это понимала, слыша, как бьются стекла, видя, как мнется металл под ударами биты и как Катя совершенно не сдерживает вырывающиеся крики, больше похожие на рев зверя или рычание. Фары, двери, багажник – все это подвергалось неустанным атакам. Как тупым предметом, так в конце концов и ногами. ― Ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу!!! С последним криком Екатерина выдохлась. Она не знала, сколько лупила и без того разваливающийся автомобиль. Бита просто выпала из рук, а из глаз текли слезы. Пальцы она себе немного отбила, и они словно звенели, но боль не чувствовалась. Появилось ощущение некого освобождения. Возможность набрать полные легкие воздуха и чувство облегчения, смешанного с усталостью. ― Как ты себя чувствуешь? С левой стороны подошла Маргарита, глядя на растрепанную и раскрасневшуюся девушку. ― Лучше… ― выдохнула Хорошенко и посмотрела на свои трясущиеся руки, но потом чуть не упала, так как коленку подкосило. ― Аккуратней. ― Рита придержала ее и приобняла за плечи. ― Пойдем. Она повела ее к своей машине, возле которой они остановились и Катя оглянулась назад. ― Хочу ее сжечь. ― Кать, ты же знаешь, все-таки я зануда… Этого пока что мы сделать не можем. Глубоко вздохнув, все еще не желая отстраняться от надежных объятий, Екатерина посмотрела на Марго. Ей приходилось приподнимать голову, так как была ниже ростом сантиметров на семь-восемь. ― Лучшей зануды я еще не встречала… Они обе смотрели друг другу в глаза, находясь так близко. Они обе хотели одного и того же. Кате впервые по-настоящему захотелось не просто развлечься, а с нежностью поцеловать человека. Именно это она и сделала. Приподнявшись на носочках, она коснулась прохладных губ и испытала еще более приятное чувство, когда не получила никакого сопротивления. Девушки медленно целовались, стоя возле автомобиля. Через теплые прикосновения, можно было прочувствовать настоящую благодарность и неподдельное притяжение. ― А нам ниче за это не будет? Когда они вернулись в салон, шатенка начала переживать и прикусила нижнюю губу. ― За что? ― Ну… Блин, а если щас охрана какая-нибудь? Рит, поехали быстрее. А то тебя еще щас какой-нибудь штраф заставят платить. Так же, наверное, нельзя, да? Это, скорее всего, какое-нибудь административное нарушение или это… Хулиганство. Марго посмеивалась, пока они выезжали со свалки. Ее очень забавляла такая реакция, но свою спутницу нужно было успокоить. ― Все нормально, Кать. У меня здесь знакомый работает. Я ему предварительно и позвонила. ― Ооо… Как удобно. Это если на ваших гонках кто-то разбивается, то тачку сюда привозят? Так вы познакомились? Ну… Просто как еще можно познакомиться с работником автосвалки? ― посмеялась шатенка. Она отвлеклась, так как в кармане зазвонил телефон. На экране высвечивалось «Гога». ― Да. Привет… В трубке Рита услышала женский голос, который что-то радостно вещал и во время этого Катя заулыбалась еще шире. ― Поздравляю. Круто! Ну… Да. А когда планируете? ― спросила она, когда выслушала оживленную речь. ― Да конечно, конечно! Я-то думала, ты про меня забыла… Ну ладно, ладно. Спокойной ночи. Хорошенко завершила звонок. Улыбку прятать у нее не получалось, да она и не хотела. ― Гога пригласила меня на свадьбу. Будут праздновать в конце июня. И они уже там прям так основательно готовятся… Офигеть. Рано как-то я на нее обиделась. Катя повернулась в сторону Риты. Та же тоже одобрительно улыбнулась, но так, будто бы и знала, что это произойдет. Ее рука мягко взяла руку своей спутницы и бережно сжала. ― Поздравляю. Вот видишь… Всему свое время.