Мои любимые хёны!

-Тот самый день...когда их руки уже не так горячи...- -Хорошо, садитесь сюда,-проговорил мужчина в кепке, показывая на табуретку. Вокруг всё было в серых тонах...и, казалось, второй, кто зашёл в эту комнату должен был уже привыкнуть. Второй мужчина, немного сгорбившись и опустив взгляд, медленно сел на стул. -Ну, мы, вроде, всё обговорили, да?-проговорил молодой парень. Мужчина в возрасте кивнул и начал переплетать пальцы, словно волновался или просто не знал, что говорить. Его волосы уже начали покрываться сединой, глаза были заполнены пустотой, его морщины смотрели вниз, и лицо уже не выглядело таким счастливым. Мужчина в кепке сел напротив, словно интервьюер...словно пытается показать старику прошлое. -Ну, начнём! - крикнул мужчина, и прозвучал щелчок камеры, направленной на этих двух людей. -Представьтесь. -Я...уже представлялся,-сказал хриплый голос. -Но это было, когда мы не снимали. -Тогда, как именно мне представиться?-проговорил старик. -Как тогда, когда было ваше лучшее время. Они смотрели в глаза друг друга, но тут старик опустил взгляд, и в его горле словно появился ком. Он просто промолчал, оставив для зрителей загадку. Оставил загадку для тех, кто не узнаёт его по таким опухшим, старым и грустным глазам. -Ладно, давайте перейдём дальше,-торопливо сказал мужчина. Старик робко кивнул, не поднимая голову. -И ещё раз, простите, что вам приходится сидеть в студии так поздно ночью. Но мы так рады, что вы нас всё-таки приняли, хоть и в такой поздний час, но разрешили. Спасибо вам, вы легенда,-проговорил мужчина, поклонившись. -Вам спасибо, я уже давно не выходил из дома,-угрюмо произнёс второй. -Странно, что я выбрал именно это время. Я просто сплю слишком долго, практически целыми днями. Вам спасибо,-проговорил седой. -Эм...что ж, давайте продолжим. Сколько лет назад был тот самый первый раз? -спросил интервьюер. -Самый первый...54 года назад...-сказал дед и снова замолк. Его дыхание стало таким медленным и робким. -Вау, 54...это большая цифра. Я думаю, вы очень горд,-с каждым словом этот мужчина затихал, чувствуя, что говорит что-то не то. -Вы...вы...ведь, правда, горды собой? -решился спросить он. Седой мужчина кашлянул пару раз и кивнул, смотря в пол. Настала тишина, но интервью надо было продолжать, и вдруг он задал вопрос. -А вы горды ими? Дед резко поднял голову, и его глаза расширились, сердце застучало так быстро, а глаза перестали быть пустыми, они превратились в лёд. Дедушка сидел и молчал, он пронзил своим взглядом рядом сидящего. Интервьюер понял, что задал немного не тот вопрос, что нужен был. Молчание продолжалось, и только он хотел поменять тему и убрать напряжение новым вопросом, как старик начала перебирать пальцы, а затем сказал: -Я...горд. Да, я ими очень горжусь,-сказал он, шмыгув носом, но сдержав слёз.-Я каждый день горжусь нами. Я безумно благодарен им,-он договорил и прекратил перебирать пальцы, а затем снова опустил голову. -Вы уже не так высоко держите нос, господин Чон,-заметил мужчина. -Из нас уже никто так высоко нос не держит,-добавил второй, говоря медленно и сдержанно. Снова тишина, а затем вопрос. -Вы никогда не думали о том, чтобы снова создать песню? Старик Чон поднял голову и сглотнул. -Я...бы хотел, я пишу, но, когда в комнате пусто, никто не может сказать мне, каким вышел текст, каким получился бит, и стоит ли выставлять его для наших...наших...а..а..арми,-с каждым словом старику было сложно говорить, но он продолжал...он снова смог сдержать слёзы, вновь показывает, какой сильный. Интервьюер был удивлён и начал метаться глазами в разные стороны, не зная, что и сказать. -Хорошо..я задам ещё несколько вопросов, и вы спокойно сможете поехать домой. -Так мало? -усмехнулся дедуля.-Тогда нас таскали на все возможные интервью, там было много одинаковых вопросов, задавали так много всего, что, если собрать все вопросы, это было бы даже больше моей школьной программы. Как ни странно, мы всегда искренне отвечали, даже на надоевшие вопросы,-проговорил он, опустив взгляд и потерев нос. Мужчина напротив мило усмехнулся его шутке и продолжил: -Возможно, это лишнее, но, раз вы остались последним, не могли бы вы сказать что-то от лица группы. Старик, сидящий перед ним, медленно сглотнул и прикусил губу: -Все те, кто до сих пор любят нас, знают, что мы всегда пытались донести. Я бы сказал вам...но я не могу, ведь группы больше нет. Я до сих пор помню, как каждый из них по очереди уходил...как кто-то не успел попрощаться. Я помню, как мы все плакали, а потом осознали, что это начало конца. Ведь после первой потери, последующих мы не могли избежать. Сейчас ушли все, и когда я представляю их за собой...я...-Чон сжимал кулаки, в попытках сдержать поток слёз. -Я...понимаю, насколько жестоко начало чего-либо. Даже наш дебют был жесток. И...как ни странно, я никогда не думал о их смерти до этого начала конца, а жаль, возможно, я бы осознал ещё раньше, что жить без них не могу...-договорил он хриплым голосом, и одна солёная капелька оставила след на его щеке. В руках он что-то держал, но не смотрел на них, словно остерегаясь. -Я...не знаю, что и ответить,-сказал интервьюер. Он подал старику воды, а тот отпил. Затем он снова спросил: -Расскажите, когда вы последний раз писали в вашей соц. сети? Чон, что сидел напротив, запнулся и словно оледенел. -Я...писал...там вчера. Я написал на мой взгляд важные вещи..и знаете что? Я увидел ответы...я видел, что они, как и тогда, писали комментарии. Они любят меня...нас,-говорил он, и, как только произнёс последнее слово, с его глаз сорвалась слеза. Одна...но такая холодная и одинокая, прям, как он сейчас. Интервьюер не ожидал и тут же подскочил. -Вы можете выйти, я подожду, вы что,-разволновался он. Старик пару раз помахал головой, говоря "всё нормально." Оба выдохнули, и мужчина спросил: -А что именно вы писали?-улыбнулся он, пытаясь сгладить обстановку. -Я...-седой начал запинаться с первого же слова и не мог продолжать, но так лишь казалось, ведь он многое хотел сказать. Он начал говорить и с каждым словом ускорялся, передавая безумную экспрессию. -Я...писал о том, что мне так же сложно, как и им, писал о том, что не могу больше улыбаться, писал о том, что понял, насколько хотел бы говорить, что люблю их каждый день, я бы хотел говорить им это тогда каждую секунду, минуту, чтобы они...знали это до самого конца, я успел сказать им это, но...мне так не хватает их отдачи и слов о том, что...о том...о том...что...-старик сам не понимал, что всё его лицо уже в слезах и их не остановить, он не замечал своих слёз, будто они - его рутина,-о том...что "Чонгук-ши, ты большой молодец, продолжай в том же духе." Я никогда не думал, что именно эта фраза станет самой дорогой для меня. Мне уже ничего не надо, кроме как снова услышать их голоса,-договорил Чон и согнулся в спине, нагнув голову с коленям. Он тяжело дышал и задыхался от слёз, сопел и пытался успокоиться, но лишь кряхтел. Вытирал щёки своими огромными ладонями, оставляя разводы, что уже 1000 раз были выведены на его лице. Интервьюер сидел и смотрел такими пустыми глазами, казалось, весь мир сейчас плачет вместе с этой легендой. -Я уже говорил, что вы можете выйти. Если не хотите говорить, мы можем закончить. -Нет. Я не против. Я надеюсь, Арми это увидят,-сказал он, посмотрев своими опухшими, старыми глазами в камеру. На его лице появилась искренняя улыбка, будто он дарит её тем людям, которые до сих пор ценят его. -Вы писали в твиттер не так ли? Чон кивнул и поднял взгляд. -Я также написал о том, что до сих пор помню каждую мелочь, которую мне дарили все те, кто так сильно любили. Я также писал туда о том, что...наконец осознал, как же тяжело ощущать пустоту снаружи и внутри. Я недавно приходил в нашу общагу, в которой мы, даже когда разъехались, каждый день там сидели. Я пришёл туда и...нашёл свой старый телефон в полке. Знаете, я...никогда не думал, что фото могут причинять такую боль,-говорил он, снова начиная задыхаться от слёз. -Я до сих пор ребёнок. Прошло столько лет, а я до сих пор нуждаюсь в криках перед сценой, морем огоньках, словно небо. Я нуждаюсь в тех руках, которые мог взять и сжать в любой момент. Я остался таким же ребёнком, я и сейчас нуждаюсь в их ладонях...но..они уже давно не такие тёплые, как мои...я сейчас ещё больше хочу всё вернуть. Хочу прожить заново. Он не мог это контролировать, но говорил всё медленно, но продолжал плакать...продолжал, ведь это был единственный выход сейчас. -Знаете, почему мой телефон всегда разбит?-робко спросил Чон. Мужчина вопросительно посмотрел на старика. -Я всегда, когда открываю галерею...вижу фото. Даже когда остался всего один из них, я был счастлив хотя бы этому, делал фото, разговаривал с ним каждый день и ночь..я ценил то, что осталось у меня...но теперь смотрю и понимаю, что...-старик замолк и начал громко и тяжело дышать, он уже ничего не видел сквозь слёзы, мир стал расплывчатым. -Я просто беру и снова кидаю свой телефон, сам не знаю зачем и почему, я просто кидаю и хочу убежать от этой реальности, я снова хочу быть вместе. Я всегда был самым младшим, они всегда следили за мной, как за младшим братом, я был их семьей, был ими воспитан, любил их как родню. Я и до сих пор ничего не забыл...я помню всё,-сквозь слёзы говорил он. Чон затих, ведь в его голове были лишь их голоса и стук разбивающихся слёз. Интервьюер и сам не заметил, как по его щекам уже давно бегут слёзы. Он был ошарашен... был подавлен и восхищён. -Я задам вновь последний вопрос. Он будет состоять их двух ваших ответов. Заранее спасибо вам за интервью,-медленно произнёс мужчина. Седой по привычке почесал нос и пустыми глазами посмотрел на человека напротив. -Представьтесь и...сколько лет назад был ваш первый раз на сцене? Седой, опухший дедушка, с пустыми глазами, которые горят, когда он снова думает о тех, кто уже ушёл. Он слегка усмехнулся повторению вопроса и затих. Дедуля поднял голову и с улыбкой спросил, который час сейчас. Интервьюер удивился и посмотрел на часы на его руке: -Час поздний конечно. 00:10,-сказал он и улыбнулся. Чон улыбнулся ему в ответ и, выдохнув, повернулся к камере. Он что-то обдумал и начал уверено говорить: -Я - Чон Чонгук. Участник великой и легендарной группы бтс, что до сих пор живёт в сердцах людей. И мой первый раз на сцене был уже 55 лет назад,-сказал он, а в конце поклонился, сжимая кулаки, чтобы не заплакать вновь. Настала тишина, интервьюер восхищался его стойкости, но тут в его голове пробежала странная мысль, он заметил это только что. -Подождите, вы ведь сказали в начале интервью, что это было 54 года назад,-вопросительно и с непонятками он посмотрел на Чона. Настала тишина, а затем: -Сегодня уже 13 июня...-хрипло проговорил Чонгук и сжал в руках маленькое, помятое фото, что он когда-то сделал...в этот же день, только тогда, когда ещё их глаза сияли ярче звёзд... -Конец.-