***
Всё, больше я не хочу. Не хочу быть той, кто я есть. Не хочу «открываться», не хочу быть Иной, не хочу быть Медиумом. Зачем мне это без него? С ним, да, было бы здорово. Но больше не будет, как раньше, я больше не хочу его видеть, слышать, ощущать. Скотина! Я даже любимые песни, любимую музыку слушать не могу! Потому что эту музыку придумал он. Гад, он отобрал у меня то, что я так любила. Почему? Почему он всё всегда скрывает?! «Я тебя берегу. Защищаю. Тебе рано всё это знать», — по-началу мягко говорил он. — Да блять! — кричал он спустя несколько месяцев, шагая по комнате из стороны в сторону и размахивая руками. — Не скажу я ничего! Заебала ты уже своими вопросами! Делай только то, что я сказал! «Так ты же ничего не говоришь!» — мысленно кричала я ему, бросая возмущённый взгляд в его сторону. — Правильно! Это значит, — он, устало вздыхая, присаживался рядом и переходил с крика на чуть более спокойный тон, — это значит, нихрена не делай. Поняла? Нет, блин, не поняла! Но хочу понять, почему, почему мне ничего нельзя делать! Я же Иная, я же Медиум! Учи меня! Нужно отдать ему должное: кое-чему он меня всё-таки научил. Правда, методы обучения у него весьма и весьма специфические. После того, как он научил меня принимать энергию космоса; выждав достаточно долгий промежуток времени, он соизволил научить меня создавать энергетический шар, хотя ещё летом, когда я пыталась его сделать сама, он незаметно наблюдал за мной, а в итоге подошёл поближе и проворчал: — Опять ты хуйнёй занимаешься. Лучше бы чем-нибудь полезным занялась! Ну нахуя тебе эти шары?! Ты же Медиум, а не Боец! Вздрогнув и даже слегка взвизгнув, испугавшись его внезапного появления, я спросила: — А кто такой Боец? — Разновидность Иного, — буркнул он. — А почему я не могу им быть? Я же тоже Иная. — Потому что ты Медиум! — гаркнул он. — Господи, ну почему ты такая тугая?! — Я не тугая! Почему Медиум не может быть и Бойцом тоже? — Потому что Медиум работает с духами, — процедил он. — А Боец — нет. — Хорошо, — согласилась я. — Давай я буду работать с духами. — Рано. Ты «спящая» пока. — Ну так «разбуди»! — Рано, я сказал! Рано! И вот, спустя несколько месяцев он сдался. «Будить», конечно, он меня не собирался. А вот шары создавать научил. В тот вечер он пришёл «спокойным»: темноволосый, стриженный, с зубастой улыбкой, немного пухленький. Кажется так он выглядел в 2009 году. Он присел на диван, откинулся на подушки и наблюдал за мной. Я, привычная к его визитам, уже не обращала на него внимания. — Ладно, — наконец сказал он, будто продолжая разговор. — Давай попробуем сделать шар. Я же знаю, как ты этого хочешь. Он показал, как надо держать руки: одну поверх другой, будто они действительно сжимают шар. Я повторила. — Теперь открой хуйню на ладонях и хуярь через правую руку, поняла? Это я, конечно, поняла. Да, он как был матерщинником, так и остался. Бывает, что его речь вообще сложно понять, сплошной мат. На вопрос: «Почему ты при мне так много материшься?», он ответил просто: «Потому что я расслаблен бываю иногда. С тобой я могу расслабиться. Мне хорошо». Ну, хорошо, так хорошо. Я тоже в интеллигенцию не записывалась. Итак, я открыла ладони и пустила энергию по правой руке. — Так, — он кивнул. — Не забывай подкачиваться от космоса и добавлять энергию в шар. — А почему он холодный и голубой? Я хотела розовенький… Я слегка разочарованно смотрела на небольшой полупрозрачный шар, нежно-голубого цвета. В руках действительно ощущалась прохлада. — Розовенький, ха-ха-ха! — рассмеявшись, он поднёс свои руки к моим; кожу обдало теплом. — Да, прохладный, — убедился он. — Слабенький, конечно. Но для первого раза нормально. Так и должно быть. Ты же Медиум. Потому твоя сила и прохладная. — Понятно, — вздохнула я, — но непонятно. Он утомлённо подкатил глаза, а потом взглянул поверх моей головы и прикрикнул: — С космоса качайся, дурила! Я ж говорил! — Блин, забыла… Сложно всё делать одновременно… — Нельзя забывать, — строго сказал он. — Это важно. Ладно, — он небрежно смахнул в сторону шар с моей руки, — давай сделаем ещё один, я тебя сам качну. Он присел сзади меня и прижался торсом к моей спине, обхватил руками под грудью. По спине немедленно расползлось ровное тепло. Он очень любит подкачивать меня именно таким образом. Говорит, что так получается быстрее и мощнее. К тому же, должна признать, его тепло всегда очень приятное. — Смотри, розовый и тёплый! — обрадовалась я, заметив, каким получается новый шар. — Вижу, — тихо сказал он на ухо. — Получилось, как хотела. — Что с ним теперь делать? — Что хочешь. Я повернулась к нему и уставилась в глаза. — Это тебе, — сказала я, протянув ему шар. — Нет, мне не надо, — он качнул головой. — Ты же знаешь, я даю, а не беру. Знаю. Все, наверное, знают. Он всегда давал энергию. Он мог качать целый зал собой, забирая в замен немного от зрителей. Теперь же он не берёт совсем. Почти никогда. — Иногда можно, — сказала я и, осторожно прислонив шар к его груди, отправила его внутрь. В его взгляде промелькнуло что-то похожее на благодарность. — Теперь научи делать пульсары, — попросила я. Он улёгся поперёк дивана и хмыкнул: — Ну делай. — Как? — я решила уточнить. — Так же? — Делай, делай. В тот момент я ещё понятия не имела, чем именно пульсар отличается от энергетического шара, и создала его по наитию, сделав акцент на цвет: он получился ярко-оранжевый, похожий на огонь. Мой «учитель» всё это время продолжал лежать, наблюдая за мной, и старательно сдерживать улыбку. — Я сделала! — провозгласила я. — Ага, — всё-таки улыбнулся. — Пойду брошу его в тварь. С этими словами я вышла в коридор. Вообще, всяческие сущности — частые спутники Иных. У них разные названия, сила, внешний вид, но так как определений их я пока не знаю, то зову их просто — твари. Одних тварей можно изгнать, других — только убить. Ни то, ни другое я делать не умею. Да и незачем, в общем-то: за меня есть кому заступиться, потому они мне и не докучают. — Ну нахуя тебе уметь их пиздить, а? — говорил мой Хранитель. — А я тебе зачем? Они ничего не могут тебе сделать, на самом деле, пока я рядом. А я почти всегда рядом, понимаешь, да? Почти всегда. А если нет — на тебе защита стоит. Итак, я решила наконец-то ударить по тварям самостоятельно. В коридоре я увидела по крайней мере троих мелких. Швырнув в их сторону своё оружие, я, с видом победителя, вернулась в комнату и обнаружила, что мой «учитель» катается по дивану, разразившись громким смехом. — Ты чё ржёшь?! — с удивлением спросила я. — Сделала оранжевый энергетический шар, и решила, что пульсары херачить умеет! — хохотал он. — Они там этот шар, как тёлки букет невесты ловят, дерутся за него! Какая ж ты дурила! Резко помрачнев, я его послала: — Иди ты нахер, Миша, понял? Учитель из тебя дерьмовый! Это не твоё! И, хлопнув дверью, будто она может быть преградой для него, я ушла на кухню. Следующие минут пятнадцать я его намеренно игнорировала. Ну как так можно?! Он позволил мне накормить тварей своей энергией! — Нужно сконцентрироваться и решить, какой тебе нужен пульсар, какую именно силу он должен нести. Они же разные бывают, — говорил Миша, наблюдая за тем, как я готовлю ужин. — Похуй, какого он цвета, хоть зелёный, хоть жёлтый, без разницы! Главное — это его свойство. А по форме они чаще всего шипастые получаются… Ну чего ты молчишь? Злишься, я знаю. Ну прекрати. Смешно же было. Он подошёл со спины, приобнял и слегка качнул своей энергией. Если обычно я замираю в такие моменты, то в тот раз я молча шагнула в сторону. — Ну ладно, — и ушёл. Вернулся он через пару часов. Долго топтался в коридоре, осторожно заглядывал ко мне из-за угла. Я не реагировала, хоть и заметила его. Теперь он был «кайфовый»: лохматый, худой, с нездоровым блеском в затуманенном взгляде, небрежная щетина, густые тёмные волосы до плеч слегка вьются на концах, передних зубов как не бывало. Кажется, такой он был в 1999-2000-м. — Коша, — позвал он, заглянув в очередной раз. Понятия не имею, почему он называет меня «кошей». Эта манера у него проявилась сразу, когда мы только начинали общение. «Кошка», «котейка», «кот», «коша» — это всё я. — Ты ещё обижаешься? — спросил он, и не дожидаясь ответа, продолжил: — Ну ты извини, да? Я тебе вкусненького принёс… От чего он набирается «вкусненького» и откуда мне его тащит, он упорно не говорит. Но это действительно вкусненько. Вот он снова сидит со мной на одном стуле, прижавшись к моей спине грудью, и, обнимая, нежно качает «вкусненьким». От вкусненького я впадаю в лёгкое трансовое состояние: слегка кружится голова, лёгкая слабость в теле, в то время, пока он качает, губы тянутся в улыбке и настроение поднимается. Похоже на эффект от запрещённых препаратов, да? Однако вреда ни здоровью, ни ауре это не приносит. После того, как он закончит, я чувствую себя полной сил и энергии.***
И что теперь? Теперь что делать без него? Без его колких шуточек и доброй улыбки, без его защиты, без ощущения его присутствия? Почему же он так со мной поступил? Не сказать такую серьёзную вещь… Как его прощать после этого? Нужно отвлечься. Лезу во «вконтакте». Блин, везде он! Вся новостная лента! Чёрт! Все как взбесились! Фото, видео, песни! Да за что мне это?! «Ты серьёзно?» — сверху выскочило сообщение. «Не нужно с ним так», — следом за ним новое. Подруги. Да, нас на самом деле трое. И все трое — Иные. Медиум, Ведьма и Ясновидица, но это слишком длинное слово, так что, назовём её Пифия. Он бывает у нас всех, качнёт одну, защитит другую, поболтает с третьей, но чаще всего сидит у меня, так как он, оказывается, мой Хранитель. Об этом он тоже не хотел мне говорить, и узнала я такую важную информацию от совершенно постороннего человека. Нас с Мишей, на самом деле, связывает очень многое… «Я понимаю, ты зла и обижена, но потом ты успокоишься и всё будет хорошо», — Ведьма. «Он у меня. И он страшно подавлен, ты не представляешь, что с ним творится!» — Пифия. «Ты летом ему ТАКОЕ простила! Неужели этот косяк серьёзнее того?!» — снова Ведьма. «Прости его! Ну как ты можешь? Это же наш Горшеня! Тот самый, милый, хороший, славный Горшок, мы же так его любим!» — Пифия. Да что ж они мне душу треплят?! Сговорились что ли?! «Да, я помню, кто он. И это не отменяет его косяка. Он даже не соизволил объясниться. Он молчал. Молчал всё то время, пока я истерила. Он ничего не сказал, никак не прокомментировал эту ситуацию! Ему всё равно. А это его шоу с рубашкой?! Постановка! Тодд «На Краю»! Пусть катится нахер! Так ему и передай», — написала я. Он об этом точно узнает. Он может слышать мои слова до того, как я их произнесу, с сообщениями тоже самое. И я снова опустила голову, и заплакала.