*ДИН-ДО-ОН*
— Э-эм. Я пока пойду открою дверь, а вы, ребятки, оставайтесь здесь. И да, выключите запись, — первым очнулся Адриан. — Хорошо-о, — хором ответили дети и поспешили выключить запись. Но тут же начался спор, поэтому Адриан поспешил отлучиться. Открыв дверь, на пороге он увидел хозяйку этого дома. Она выглядела немного вымотанной и уставшей, поэтому без лишних слов впустил её в дом. Она зашла в гостиную, где всё ещё спорили Эмма с Хьюго. Маринетт, будто не заметив этого, просто плюхнулась на диван. Адриан сел рядом. Пять минут посидев с закрытыми глазами, она всё же их открыла и поразилась тому, какая картина предстала перед ней: вокруг всё было разбросано, Эмма и Хьюго готовы были загрызть друг друга, а Адриан пытался их разнять, что не очень-то и получалось. Маринетт не понимала, как она смогла пропустить третью мировую. Устало откинув голову, она решила не вмешиваться в это. Она слишком устала. Они сегодня с мсье Габриэлем весь день придумывали разные образы. Но всё, что Маринетт ни придумает, ему не нравится. И его эскизы ей тоже не особо кажутся хорошими. И спустя несколько часов, они пришли к компромиссу, просто соединив их идеи воедино. Повезло, что Адриан смог приехать к её детям и присмотреть за ними. Кстати, об Адриане… Кроме переживаний о том, как успеть сделать всю работу до показа, ее занимали мысли о том, как лучше рассказать Адриану, что Хьюго и Эмма — его дети. Ей очень хотелось, чтобы у её детей был отец, но это очень трудно. Как она говорила до этого: лучше б рассказала одиннадцать лет назад. Хотя тогда её душу раздирала обида, которая не давала говорить ей правду. И вот сейчас, сидя на этом диване, она видит, какой семьёй они могли бы стать. Если бы… Если бы Адриан любил её, они могли бы стать одной семьёй. Возможно, он любит её, но как это проверить? В принципе, Аля могла бы разузнать, но Маринетт не хотела давать такое поручение ей. Конечно, Нино тоже мог бы помочь, но он абсолютно не может хранить правду. Придется выяснить самой. После недолгих раздумий она решила встать и всё же помочь Адриану с детьми. Но, на удивление, он хорошо с ними справился. Ещё раз про себя подумав, что он был бы идеальным отцом, она решилась спросить, что и как произошло: — Ну, и что, собственно говоря, здесь случилось? Прошло минут пять, но никто так и не осмелился ответить. Брат с сестрой стояли и смотрели в пол. Адриан же нервно на них глядел. Видимо, те изрядно его измотали. — Вы собираетесь отвечать или нет? Видите, мама ждёт, — не выдержал Адриан, раздражённо глядя на детей. — Мы… Мы просто хотели выключить запись, — никак не решалась Эмма продолжить, — и мы поругались… Опять. — Ну, и из-за чего на этот раз? — устало спросила Маринетт, искоса глядя на Адриана. Интересно, что же такого сделали дети, что довели его до такого состояния? Обычно Адриан всегда был спокоен и рассудителен. Кажется, за это время он изменился. Или же дети настолько раздражающи, что Адриан не выдержал. — Мы поругались, потому что не могли решить, кто выключит запись. И вообще, это Хьюго первым начал! — Я первым начал?! Это же ты!.. — Так, тихо! А ну, закрыли свои рты и марш в свою комнату, чтобы я больше не слышала ваших перепалок! — неожиданно для всех крикнула Маринетт, до этого спокойно сидящая на диване. Дети, вздрогнув, поплелись в свои комнаты. Адриан, недавно стоящий и сверлящий злым взглядом детей, сам вздрогнул, но не подал виду. — Это всё ты виновата! — шикнул Хьюго на Эмму. Та не успела ничего ответить, как их перебили: — Я второй раз повторять не буду! Те сразу продолжили свой путь до комнат. Как только брат с сестрой скрылись, Маринетт устало выдохнула. Да уж, ей не помешает чашечка кофе. Адриан тоже немного устал, поэтому плюхнулся на диван. Маринетт села рядом с ним. Она на минутку закрыла глаза, а открыв их, увидела рассматривающего её Адриана. От пристального взгляда ей стало как-то неловко. Она постаралась увести взгляд, но получалось плохо. Её синие глаза так и тонули в его зеленых. Лёгкий румянец невольно появился на щеках. Ей пришлось повернуть голову в сторону, чтобы он не видел этого «ненавистного» румянца. Адриан усмехнулся. Давно он не видел смущённую Маринетт. Для него она была очень милой и… желанной? Его забавляли румянец на щеках и красноватые кончики ушей, когда она смущается. В такие минуты он думал, что не видел более милого существа, чем она. Иногда она была холодная, волевая и самостоятельная. Это сбивало с толку. Он не мог понять Маринетт. И он хотел узнать её получше. И с каждой встречей это желание всё растёт и растёт. И вот сейчас он не понимал её. Но больше он не понимал себя. Он хотел увести взгляд, но не получалось. Ему хотелось скрыть собственный румянец, что появлялся по неизвестным причинам, но опять-таки не получалось. Вот она повернула голову к нему, его взгляд прикован на них: столь желанных, красивых и прекрасных, как бы странно это не звучало, губах, что были чуть приоткрыты будто в ожидании чего-то. Адриан сам не заметил, как оказался так неприлично близко к Маринетт. Губы Адриана были уже в считанных миллиметрах от губ Маринетт, но в последнюю минуту наша героиня резко отпрянула, встала и подбежала к пульту, который валялся на полу. — М-может посмотрим видео дальше? Вижу, в-вы тут посмотрели уже некоторые… — пытаясь сказать без запинки, спросила Маринетт опешившего парня. Тот молча кивнул и, пока Маринетт включала видео, размышлял о своём поведении: *Что на меня нашло? Что вообще сейчас произошло? Не пойму, почему, но на секунду мне так захотелось обнять Маринетт и никогда её не отпускать… — Адриан усмехнулся своим мыслям, — Может Плагг был прав? *Продолжение следует…