К чему приводит любопытство

Я сидела за партой и нервно гипнотизировала тот атрибут, что оставила учительница химии. Очевидно, не стоило её злить на уроке. Но что я такого сделала? Если бы не Витька, мой одноклассник, я бы вообще здесь не находилась. Видите ли, я не должна была выливать пробирку содержимого на его костюм, но это произошло случайно. Ну, может, и не совсем случайно и я приложила свою руку к произошедшему, но совсем немного. Если бы он все не тараторил о том, что я тайно влюблена в его старшего брата, его одеяние не пострадало бы. И в качестве наказания мне сказали делать макет школы. Макет. Школы. Они вообще мои рисунки видели? Мне не только ножницы, мне карандаши в руки нельзя давать. Давно я не сталкивалась с чем-то подобным. Моя классная руководительница однажды доверила мне плакат для какого-то соревнования по физкультуре. После увиденных каракуль, больше она у меня ничего подобного не просила. Единственное, что я поняла, так это то, что мне придется просто вырезать разные прямоугольники и квадратики, чтобы фигуру сделать объёмной. Но мысль потратить на это своё свободное от уроков время меня не довольствовала. Чертов Андрей Синицын! Тот самый старший брат моего придурка-одноклассника. Но знаете, в чем весь прикол? Парень был прав. Мне нравился Андрей. И от этого становилось не легче. Синицын был на три года старше меня, учась в одиннадцатом классе. Я в свои пятнадцать и думать не могла, что он на меня посмотрит. Я даже говорить нормально в его присутствии не в состоянии. Наверно, Синицына-младшего это и обескуражило, ведь с друзьями я всегда очень энергичная и веселая. А тут, как на горизонте появляется брюнет, я и двух слов связать не могу. Даже не знаю, хорошо это или плохо, что братья мало чем похожи. Андрею шла эта серьезность и уверенное выражение лица. А Витька как был ребенком, так им и остался. Я, так и не сделав ничего путного за двадцать минут, все-таки решила начать хоть что-то вырезать. Помимо обычных ножниц, на столе лежал и канцелярский нож. Ей богу, для чего? В эти тонкости бумажной архитектуры я вовлечена не была. Дверь со скрипом отворилась, и вошла Татьяна Александровна, та самая химичка. Она, поправив свои очки на переносице, уставилась на меня. — Вижу, дело кипит. Я тут привела тебе помощника. Точнее, ему был поручен макет, поэтому помощницей лучше называть тебя. — Учительница улыбнулась и, придерживая пачку бумаг, пригласила кого-то войти. Ох, лёгок на помине. Синицын. Старший. — Я думаю, ты знакома с Андрюшей. Надеюсь, что ты действительно ему поможешь и усвоишь урок. — И как же мне поможет склеивание и вырезание бумажек? — пробубнила я себе под нос. А внутри всё так и переворачивалось. Судьба — настоящая злодейка. Татьяна Александровна, попрощавшись, предупредила, что вернется через час. Значит, целых шестьдесят минут я буду находиться в помещении с ним. С Андреем. Одна. — Так вот кто подпортил рубашку Вити. Опасная же ты, Вика. Я не удивлена, что он знает моё имя. Просто я не ожидала, что оно так будет звучать из его уст. — Я… — и тут моё подсознание дало сбой, а мысли переплелись. Я словно разговаривать разучилась. — Начала…ножницы…бумажки… Какая стыдоба! Конечно, я с ним и до этого общалась. Но каждый раз для меня словно первый. Он даже толком ничего не сказал, просто произнес моё имя, а я тут же растаяла. Иногда мне претило это. Ужасно раздражает, что в его присутствии я только так и могу себя вести. — Ну, я рад, что ты не так много вырезала. Все это делается по-другому. Я почувствовала, как покраснела. — Для начала, — он подсел ко мне — Надо расчертить фигуру. Она ведь объёмной должна быть. А из этого ничего не выйдет, — сказал он, подняв коряво вырезанную бумажку. — Ясно-о, — протянула я. Было ужасно неловко. Но и немного обидно. Словно с маленьким ребенком разговаривает. Андрей достал из пачки листок и с помощью линейки начал вычерчивать аккуратные линии. Я внимательно наблюдала за происходящим. Мне пришлось склонить голову, чтобы лучше разглядеть чертёж. Парень посмотрел на меня. — Вот как надо, — медленно произнес он, и я кивнула. — А теперь ты должна строго по линиям вырезать это. — Андрей протянул мне листок. — Надеюсь, его судьба не будет похожа на вон те обрубки. Я вытаращилась на него. И выхватив листок, начала усердно вырезать фигуру. Это чем-то было похоже на молоток. Когда я закончила, то с победоносным видом протянула бумажку парню. Андрей усмехнулся. Он согнул несколько линий, что-то с чем-то склеил и буквально через три минуты на столе лежал небольшой кубик. Я со своими руками и способностями смогла бы это сделать минимум минут за сорок. А учитывая мою вражду с клеем, этого времени было даже мало. Я покрутила кубик в руках. — Держи, — Андрей протянул мне несколько листов с такими же фигурками, — Тебе предстоит много работы. Я уставилась на бумагу. Черт! Это ж сколько я рассматривала чудо бумажное, что он успел столько бумаги испортить! Даже несмотря на то, что я проведу время с НИМ, я не хотела торчать вечером в пятницу в кабинете, занимаясь вырезанием фигурок. Но делать было нечего. Минут через двадцать было сделано где-то десять кубиков. Мои пальцы начинали болеть, но я не хотела жаловаться. Андрей же был абсолютно спокоен. Он даже в клее не измазался. — Думаю, мы можем взять небольшой перерыв. — С этими словами парень встал и подошел к раковине, где после вымыл руки. Я же все еще продолжала стоять с ножницами. — Не надо никаких перерывов. Хочу поскорее это закончить. Так что иди сюда за работу. — Ах Господи! Я произнесла целое предложение, ни разу не заикнувшись. Начинаю гордиться собой. — Ишь какая. Вообще-то я всю работу сделал. И немного устал. — Ты сделал всю работу? — я была удивлена. — А то, что я вырезала тебе все заготовки, не имеет значение? Без меня у тебя мало что получилось бы. Андрей снова ухмыльнулся. — Да, вырезать бумажки просто адский труд! Спасибо, что возложила этот груз на свои плечи. Я ощетинилась. — Прекрати насмехаться! — Никогда бы не подумала, что к человеку своего обожания я почувствую гнев. — Это действительно труд. — Я начала быстро вырезать фигурку. — Не могу поверить, что потратила уйму времени на это и не получила ни капли благодарности. — Я резко провела ножницами по листу и почувствовала укол боли. — Ай! Андрей подошёл ко мне и, взяв мою руку, осмотрел палец. — Тебя не учили, что нельзя играться с острыми предметами? — с неподдельной теплотой произнес парень. Андрей отпустил моё запястье и направился к одному из больших шкафов в кабинете. Он вытащил аптечку и вернулся ко мне. Не успела я пискнуть, как плюхнулась на стул, а Синицын встал на колени передо мной. О-ох, как. К такому жизнь меня не готовила. Парень аккуратно перевернул мою ладонь вверх. Достав бинт, вату, он капнул какой-то раствор на ранку. — Уф, — воздух вышел из лёгких, — давай быстрей! — Андрей уставился на меня. — Боишься крови? — удивленно повел бровями парень. — Нет, но не люблю боль. Поэтому прошу тебя, не мельтеши там. Андрей улыбнулся. Все так же продолжая вытирать мой указательный палец, он вдруг произнес: — Вик, у тебя парень есть? Я буквально оторопела. — Н-нет, — прошептала я. — А что? — чуть осмелев, спросила я. Все-таки непривычно говорить о таком с парнем. — Интересуюсь, — пожав плечами, сказал Андрей. — А почему? — Потому что я еще маленькая, — не раздумывая, ответила я. — Ну… в смысле… я никогда не… Андрей лишь улыбнулся. Взяв зелёнку из аптечки, он провел палочкой по пальцу. Я дернулась, и Синицын схватил мою руку сильнее. — А у тебя есть? — никогда не думала, что мне хватит смелости задать этот вопрос. — Кто? Парень? — притворно удивился он. Я закатила глаза. — Девушка. — Нет, — быстро ответил Андрей. Он закрыл зеленку и обмотал маленький кусочек бинта вокруг моего пальца. — Почему? Андрей в упор взглянул мне в глаза. — Потому что ты еще маленькая. Таааак. Погодите. Я приоткрыла рот, и Андрей воспользовался этой возможностью. Он притянул мой затылок, и наши губы сомкнулись. Мой первый поцелуй! Андрей нежно, не торопясь мял мой такой неумелый рот. Было немного стыдно, что я неопытная, но парень делал что-то невозможное. Одними губами он приоткрыл мои ещё больше и углубил поцелуй. Я затрепетала. Я чувствовала себя, будто нахожусь на Американских горках. Ощущения, будто я резко падала, а Андрей меня быстро поднимал и так по кругу, охватили меня. Он на секунду отстранился, чтобы сделать глоток воздуха. Я, взяв его за щеки, притянула к себе, прося ещё. Слишком хорошо. А я так много раз представляла, как случится мой первый поцелуй. Но вопреки всем ожиданиям, это оказалось гораздо лучше. Андрей оторвался от моего рта. Мы оба рвано дышали. И мне в этот момент стало так неловко, что я поежилась. — Маленькая значит? А как в руки ножницы доверять, большая видите ли, — прошептала я. — Ты украл мой первый поцелуй, — смущенно произнесла я. Андрей посмотрел на меня с улыбкой до ушей. — Я бы не прочь и остальные поцелуи украсть. И второй, и третий, и пятнадцатый, сотый… — парень быстро чмокнул меня, — но Танька придет через двадцать минут, а мы толком ничего не сделали. — Да, ты прав, — я улыбнулась. Синицын еще раз оставил легкий поцелуй на моих устах, но потом не отстранился. Он снова трепетно меня поцеловал, а я утонула в чувствах. Эмоции так захлестнули, что я забыла, как дышать. Но не забыла о макете. Я потянула его за волосы. — Так мы никогда не закончим, — усмехнувшись, сказала я. Андрей рассмеялся и, встав, направился к столу. Нам предстояло за каких-то пятнадцать минут сделать из кучи кубиков и пирамидок макет школы. Но посмотрев на парня, я поняла, что единственное, что занимает мои мысли — это его рот. Впервые в жизни я была безумно благодарна, что Витька Синицын родился на свет таким любопытным!