but all your flaws and scars are mine

— Чон Чонгук, — ноет Тэхен, скрещивая на груди руки, — я ненавижу тебя. Я реально тебя ненавижу. Но этим только смешит Чонгука. — Давай, становись. У тебя все получится, — улыбается он, чему Тэхен подчиняется, потому что не в силах противостоять улыбке младшего. — В общем, просто подпрыгни, сделай ноги вот так, — Чонгук наглядно показывает правильную позицию, — повернись, левую ногу сюда, а затем дважды оттолкнись. Понял? Нет, Тэхен ничего не понял. Потому что Чонгук просто великолепный, когда танцует. Его одежда прилипает к взмокшему телу, а темные волосы разметаются по лбу, прикрывая его сверкающие глаза. И еще эти мышцы под бледной кожей. На них Тэхен пялится больше всего своим зависнувшим взглядом. Когда ему удается с силой перевести глаза на лицо Чонгука, то он замечает, насколько самодовольно выглядит мелкий ублюдок, что просто оглушает Тэхена. — У тебя такое пиздецки огромное самомнение, — бормочет он, на что Чонгук ухмыляется, — ладно, я понял. Прыжок, потом ногу сюда, и дважды так. Правильно? — Я просто гуру, — комментирует Чонгук, слыша фырканье Тэхена. — Нет, это просто я быстро учусь, — вторит старший, разминая ноги и руки, пока Чонгук ищет на своем ноутбуке нужную музыку. Дело в том, что Тэхен задолжал мелкому, так как записал их обоих на курсы лепки к мастеру Чон Со Хи, который наверняка является самым известным современным скульптором Кореи; ну и по совместительству кумиром Тэхена. Ему не хотелось ходить туда одному, так как семинары проходили довольно далеко от их университета, а большинство учеников, посещающих курсы, намного старше. В основном это взрослые и самостоятельные люди, которые уже чего-то добились в области искусства. Поэтому Тэхен уговорил записаться туда и Чонгука (ну посредством долгих-долгих поцелуев, щенячьих глаз и обещанных минетов). Чонгук согласился только потому, что, видимо, его любовь к Тэхену намного больше его ненависти к лепке. Но он пожалел о своем решении сразу же после первого занятия. — Ким Тэхен, — сказал он тогда, — я действительно тебя ненавижу. Было бы справедливо сказать, что Чонгук был... наименее опытным и, безусловно, не столь заинтересованным участником семинара. Когда все обсуждали каменную кладку девятнадцатого века, он почти уснул, а во время практического занятия с глиной он поранился больше десяти раз. Все усугубилось, когда одна немолодая женщина, так же посещающая курсы, случайно уронила ему на ногу свою тяжеленную керамическую рыбешку, что привело к тому, что Чонгук, резко развернувшись, врезался в свою собственную (не совсем удачную) рыбку, разбивая ее на тысячу мелких осколков. Тогда учитель Со Хи вежливо спросил у Чонгука, не хочет ли тот пойти и подышать свежим воздухом, а Тэхен, на обратном пути домой в вагоне метро, просто умирал со смеху и ржал как сумасшедший. В заключение стоит сказать, что Тэхен компенсирует это Чонгуку посещением его танцевальной студии, где он... уф... вроде как действительно танцует. Он приходит сюда, потому как должен Чонгуку, но еще по субботам в Хондэ как раз проходит практикум лепки из глины, поэтому все складывается удобно. Но выслушивать нытье младшего перед занятием просто невыносимо. Тэхену обычно нравится приходить в танцевальную студию и просто смотреть на то, как танцует Чонгук, потому что тогда в его теле физически напрягается лишь один член. Но Чонгук настоял на том, что обучит его определенным навыкам танца, которые, несмотря на все заверения младшего, совсем не для новичков. — Ты готов? — громко кричит Чонгук через всю комнату, на что Тэхен хмурится, но кивает. Когда начинает звучать песня, Тэхен покачивается на месте, уперев взгляд в пол. Начав танцевать, он старательно игнорирует приглушенный смех со стороны младшего, как и его крепкие руки, которыми тот размахивает в такт музыки. Когда песня заканчивается, Чонгук подлетает к нему с сияющей улыбкой на губах. — Ты отлично справился! — ободряюще говорит он, притягивая парня к себе за поясницу. Но Тэхен лишь фыркает. — Не ври, — смущенно бормочет тот, но не протестует, когда младший прижимает его к своему телу. — Это было лучше, чем я себе представлял, — продолжает Чонгук, — у тебя отлично работают ноги! Тэхен выжидающе смотрит. — Ну, по большей части, — пожимает плечами младший. Тэхенов взгляд становится жестче. — Хоть ни разу не упал, — это последняя, обнадеживающая попытка спасти ситуацию. — Я не могу танцевать, Гуки, и это факт, — вздыхает Тэхен, обмякая в руках парня, — и мне по-прежнему это не нравится. Чонгук сжимает его талию еще крепче, мазнув кончиком своего носа по его. — Спасибо, что попробовал, — искреннее говорит он, когда их лица так близко, что губы Чонгука практически прижимаются ко рту Тэхена, — мне было с тобой так весело. От этого Тэхену становится чуточку лучше, поэтому он, обернув руки вокруг шеи младшего, зарывается пальцами в его мягкие волосы. — Это было наименьшее, что я мог сделать после того... — он прикусывает просящуюся на свет ухмылку, — скульптурного инцидента. — Если после этого я больше не смогу взять в руки резец, то этого будет мало, — морщится Чонгук. Тэхен лишь смеется, откидывая голову назад. Когда их глаза снова оказываются на одном уровне, то Чонгук дарит ему «тот» взгляд, который сегодня появляется на его лице все чаще и чаще, когда он смотрит на Тэхена. Чонгук смотрит на него так, словно не может до конца поверить в то, что Тэхен, такой реальный, здесь, прямо перед ним. Он смотрит на него так, будто Тэхен — это что-то неизмеримо ценное, и он сделает что угодно, о чем его только попросит этот парень. Темные глаза Чонгука кажутся мягче, а уголки его рта растягиваются в нежной улыбке. Он выглядит таким до боли красивым и бесконечно влюбленным, что Тэхен не может выдержать его взгляд. Он краснеет, вообще забывая, где они сейчас находятся. — Что? — спрашивает старший, не сумев скрыть в голосе налет беспомощности. — Ничего, — говорит Чонгук, продолжая смотреть на Тэхена. Его глаза слишком близко, такие огромные и выразительные, что однозначно плохо скажется на кровяном давлении Тэхена. Поэтому он наклоняет голову вперед, упираясь в его лоб своим и чувствуя, как прилипает друг к другу их взмокшая кожа. Тэхену хочется что-то сказать, как-то пошутить, но выражение лица Чонгука настолько сбивает его с толку, отчего его горло пересыхает напрочь. Ему с трудом удается сглотнуть, а взгляд младшего, тем временем, становится хищным и угрожающим. Прежде чем Тэхен понимает происходящее, Чонгук крепко обхватывает руками его задницу и плотно прижимается к нему своими бедрами. Старшему критически не хватает воздуха, из-за чего он приоткрывает губы, пытаясь вдохнуть поглубже, но горячий язык Чонгука тут же атакует его рот, бесцеремонно вталкиваясь внутрь. Тэхен изо всех сил хватается за отросшие пряди Чонгука; он понимает, что слишком сильно оттягивает ему волосы, но Чонгук, похоже, этому не сильно противится, потому что сладко стонет и лишь призывно толкается бедрами вперед. Младший наклоняет голову, проникая намного глубже в рот Тэхена, у которого и так кружится голова и подкашиваются ноги. У них у обоих жестко стоит, и Тэхену почти больно, но он собирает все свои силы, чтобы не кончить себе прямо в штаны, чувствуя пахом напряженную плоть младшего. — Чонгук-а, пожалуйста, — стонет он, звуча постыдно громко. Но Чонгук почти рычит, слыша умоляющий тон своего парня, и подхватывает его под задницу, поднимая вверх. Это настолько заводит, что Тэхен готов умереть. Он мгновенно обхватывает ногами талию Чонгука, как будто так и надо. Чонгук же, не теряя времени зря, прижимает его к полностью зеркальной стене. Все тело Тэхена просто горит и пламенеет, и он сам кричит, когда Чонгук вжимает его в стену настолько сильно, что зеркало под ними звонко скрипит, а от вспотевшей кожи остаются влажные пятна. — Господи, Чонгук, пожалуйста, — скулит он, чувствуя на шее горячие губы Чонгука, который выцеловывал точку его пульса. Звук того, как младший засасывает его кожу, лаская ее языком, царапая зубами — полнейший разврат. Тяжело переводя дыхание, Тэхен откидывает голову назад, позволяя Чонгуку еще больше терзать свою шею. Чувство удовольствия от члена младшего, упирающегося в его пах, вкупе с острой болью от укусов зубов на чувствительной коже под подбородком так сюрреалистично и приятно, что Тэхен на грани потери сознания. Когда Чонгук отпускает его, ставя на пол, Тэхен уже хочет возмутиться, но прежде понимает, что младший опустил его, чтобы раздеть. Он смотрит еще примерно с полминуты на открывшуюся ему теперь красивую гладкую кожу, после чего младший снимает свои собственные футболку, треники и трусы. Только откинув нижнее белье в сторону, Чонгук снова прикасается к Тэхену. Зарывшись руками в его волосы, он царапает кожу его головы, плавно съезжая по спине к заднице, крепко за нее ухватившись. И этот натиск ощущений Тэхен вряд ли может нормально выстоять. — Ты такой охуенный, — говорит Чонгук невероятно хриплым и низким голосом, который у него всегда при возбуждении, — невозможно оторвать от тебя руки. Член старшего буквально истекает смазкой, пачкая открытый торс Чонгука. — Прошу тебя, — отчаянно просит Тэхен, нетерпеливо дергая бедрами, желая прикосновений. Чонгук прижимает парня обратно к стене, медленно наклоняясь ближе. Захватывая зубами опухшую нижнюю губу Тэхена, он нежно ее посасывает, лаская языком. И это так неспешно и лениво, что вразрез контрастирует с почти животной страстью младшего, которая едва не сгубила Тэхена. Но он хнычет, целуя Чонгука в ответ, лишь больше дразня его. В итоге младший проводит ладонями вверх по спине Тэхена. — Чего ты хочешь? — его шепот практически истекает желанием, от которого старший трудно сглатывает. — Я хочу почувствовать тебя внутри, — выпаливает Тэхен слишком быстро, и Чонгук знает, чего тот хочет. Всегда знал. От слов Тэхена темные глаза Чонгука темнеют еще больше, после чего он опускается на колени. И тут уж Тэхен точно умрет. — Давай, продержись еще, малыш, — говорит Чонгук, прежде чем взять у Тэхена в рот. И это заявление вообще несправедливое, думается туманной голове Тэхена. Чонгук конечно не возится и не медлит, принимая в рот довольно глубоко. Тэхен же придерживает свой член одной рукой, когда другой — больно тянет себя за волосы, крепко сжимая пряди, полагая, что так ему удастся быстро не кончить. Вскоре он чувствует на задней части своего бедра ладонь Чонгука, которая скользит к его входу, слегка на него надавливая. Его указательный палец уже в чем-то скользком (когда младший только успел? Будь Тэ сейчас чуть собраннее, то уж точно бы заметил) кружится вокруг чувствительной кожи. Тэхену трудно, просто нереально трудно сейчас не кончить. Младший, тем временем, отодвигается назад, оставляя во рту лишь головку, которую он продолжает посасывать, попутно с этим начиная растягивать Тэхена. Изгиб позвоночника Тэхена вместе с его стоном очень напоминает порнографию. — Еще, — говорит он, до боли сжимая веки. Чонгук добавляет второй палец, и когда он задевает внутри Тэхена его простату, то все нервные окончания парня сгорают, посылая по его коже дрожь. Он стонет и жадно бьется о стекло, желая наклониться еще ближе и вдолбиться в рот Чонгука, но слезать с его пальцев ему тоже не хочется. — Хватит, просто возьми меня, — выпрашивает Тэхен у младшего, который с хлюпающим звуком достает изо рта член, начиная разминать бедра Тэхена. — Чонгук-а, — стонет старший, потому что его парень наверняка самый большой в мире мучитель по части удовольствия. И Чонгук полностью этот титул оправдывает, касаясь своим проклятым ртом внутренней стороны бедер Тэхена, целуя его нежную кожу так, словно у них есть все время этого мира и спешить некуда. Его язык прокладывает влажные дорожки по животу Тэхена, кое-где даже красуются отпечатки зубов. В голове Тэхена вообще пусто, его чувства полностью сосредоточены вокруг чертового рта младшего, ведь его горячее дыхание и жар опаляют ему желудок. Чонгук тратит мучительное количество времени на соски Тэхена, и пока он играется с одним языком, то второй крутит пальцами, лаская его. Тэхен вот-вот достигнет своего предела, поэтому он хватается за подбородок Чонгука, заставляя его подняться. — Просто вставь мне, — умоляет он, опаляя словами ухо младшего. В итоге Чонгук вникает его просьбе, разворачивая парня в своих руках и прижимая грудной клеткой к прохладному зеркалу. За небольшую паузу младший успевает справиться со своим членом, проникая им внутрь Тэхена. Перехватывая оба запястья парня, Чонгук прижимает его вытянутые руки к стеклу ровно над их головами. Горячие и тугие стенки старшего слишком приятны, физически причиняя боль. Толкнувшись вперед, Чонгук свободной рукой придерживает бедро Тэхена, который до сих пор не привык к большому размеру своего парня. Конечно, это не так уж невыносимо, но все равно достаточно больно, но это разрывающее чувство Тэхен воспринимает как чисто положительный аспект. Зеркало вокруг лица Тэхена запотевает, но Чонгук не собирается прекращать своих движений. Они останавливаются лишь на мгновение, чтобы отдышаться. — Ты такой приятный внутри, — выдыхает ему в затылок младший, — такой тугой и горячий. — Не останавливайся, — дышит Тэхен, и Чонгук его слушается. Он почти полностью вынимает из парня свой член, оставляя внутри него лишь головку, которая растягивает ему вход, а затем снова вгоняет в него во всю длину, выбивая из легких весь воздух. Чонгук неумолим, решая на свое усмотрение, в каком темпе ему трахать Тэхена, не давая тому возможности сказать и слова. Он даже дышать нормально не может и думать. В зале слышится звук ударяющейся друг о друга влажной кожи и стоны Чонгука вперемешку с задыхающимся Тэхеном. Затем Чон находит тот особый комочек нервов внутри него, от которого Тэхен практически скулит. — Прямо там, пожалуйста, еще, — бездумно ноет он, совершенно расплавившись, рассыпавшись, растекшись лужицей по полу. Где-то глубоко внутри до Тэхена вдруг доходит, что они сейчас в зеркальной комнате, отчего в его животе пузырится восторг. Откинув голову назад, он смотрит на их отражение. И это словно остановка сердца. Тэхен уверен, что от их отображения его сердце сейчас остановилось, в буквальном или переносном смысле. Плотно прижимающийся к нему Чонгук, со своей мускулистой спиной и подтянутой задницей, грубо вдалбливающийся в Тэхена. Его бицепсы напряжены, так как он до сих пор придерживает вытянутые над головой ладони старшего. Они так круто выглядят вместе: бледный и немного смуглый, мускулистый и гибкий как лань. Тэхен замечает, что он выглядит сейчас, словно сошедший с ума от вожделения, и это недалеко от правды. Это слишком много, такой их вид вместе, плюс ощущение внутри члена младшего, из-за чего Тэхену даже касаться себя не нужно, он уже кончает прямо на зеркальную поверхность. Оргазм накрывает его, продолжая звучать в его теле и голове даже после того, как он кончил, ведь отголоски так же сильны. — Боже, — выдыхает он, все еще чувствуя трахающего его Чонгука. Младший решает отпустить его руки, и теперь они просто бесцельно опускаются по бокам. Чонгук крепко сжимает его бедра, и если Тэхен думал, что теперь ему станет легче, то с таким темпом он понимает, что нет. Сложив руки перед лицом, Тэхен упирается лбом в свои предплечья, подставляясь младшему еще больше. Теперь, когда он кончил, его задница стала сверхчувствительной, так что сейчас он может прочувствовать каждую венку на члене Чонгука. Теперь ему болит намного больше, чем он привык, но это не значит, что ему хочется все прекратить. На самом деле нет, совсем наоборот. Тэхен, полностью ослаблен, позволяет младшему брать себя без ограничений. И это просто крышесносно. Когда кончает Чонгук, он низко стонет, и этот стон действует на член Тэхена неоднозначно. От наполняющего нутро тепла Тэхен вздыхает, чувствуя на себе обмякшее тело младшего. Двинувшись, он соскальзывает с плоти Чонгука и поворачивается к нему лицом, замечая лишь его туманный взгляд и тяжелое дыхание. — Это было... просто супер, — говорит тот, и Тэхен не может с ним не согласиться. — Ага... — мычит он, потому что его мозг все еще не может сформулировать нормальных слов. Они оба практически падают наземь, собирая себя по кусочкам и пытаясь удобно устроиться на полу. В итоге Чонгук прислоняется спиной к стене, а Тэхен седлает его колени. Обернув вокруг его шеи руку, Чонгук притягивает парня к себе, чтобы они могли снова поцеловаться, хоть у них едва хватает сил. Ни один из них сильно не старается, потому что слишком устали, но поцелуй все равно получается каким-то страстным, так как их языки медленно сплетаются друг с другом, а губы жадно кусаются, и все это кажется таким совершенным. Тэхен складывает свои ладони на взмокший торс Чонгука, начиная царапать его грудь своими короткими ногтями, отчего младший хватает ртом воздух. Опустив одну руку вниз, Чонгук натыкается на ягодицы Тэхена, скользя одним пальцем меж них рассеянным жестом. Он понимает, что задница Тэхена чертовски болит, но даже от короткого прикосновения старший не может сдержать мурлыканье, которое оседает на губах его парня. — Я немного перестарался, да? — урчит Чонгук, но Тэхен качает головой. Возможно, так и есть, но та искра удовольствия, простреливающая ему спину, полностью этого стоила. Они целуются еще какое-то время, просто так, и Тэхен опирается на плечи Чонгука, пока тот продолжает нежно массировать его вход своим указательным пальцем. Когда они разрывают губы, Чонгук переплетает их пальцы вместе, целуя тыльную сторону ладоней Тэхена. — Я знаю, что ты не хотел сегодня приходить сюда, — говорит он, — но даже ты должен признать, что это было намного лучше, чем твои курсы. На что Тэхен лишь закатывает глаза. — Не знаю-не знаю. Эта лекция о каменных заборах Долины Напа немного меня завела, — улыбается он, а Чонгук в отместку щиплет его за нижнюю губу. — Когда ты заведешься в следующий раз, то мы можем поиграть какими-нибудь камнями, — говорит Чон. — Говоря о камнях... ты подразумеваешь под ними свой твердый каменный член? — спрашивает Тэхен, начиная дико смеяться, а Чонгук громко стонет и стучится головой о зеркало. — Тебе вообще запрещено открывать рот после секса, знаешь, — влюбленно говорит он, окидывая старшего нежным взглядом. Он считает, что сейчас для таких взглядов самое время. — Итак, лекция по этой каменной кладке в эту субботу, так что... Сузив глаза, Чонгук просто целует его.