Прошла неделя
Три дня назад в новую жизнь улетели София и Михаил. Они переехали в Санкт-Петербург, где находился их свадебный подарок — питерский «Элеон». Слезные проводы занимали первое место в топе ненавистных вещей Толстой. Но, даже сильная и стойкая София Яновна не смогла сдержать слез, прощаясь с любимым персоналом. Никто и никогда из коллег не видел её такой, но что-то в жизни случается впервые. Громкое рыдание Насти, с которой София сдружилась за последний год; искренние наставления Валентины Ивановны и безумно милое, почти без рифменное, стихотворение дяди Бори, посвященное «кофе с молоком» — это лишь малая часть того, что приготовили сотрудники по случаю отъезда Михаила Джековича и Софии Яновны.***
Даша проснулась от палящих лучиков солнца, которые пробивались сквозь кружевные занавески и целое утро светили ей в лицо. Она недовольно сморщилась и потянулась, легко улыбнувшись. — Доброе утро! Да уж, просыпаться не от противного звонка будильника — приятная вещь. Сегодня у девушки первый выходной за последние две недели, который она хотела посвятить отдыху, а точнее обычному безделью. Всё-таки сильно она устала за последнее время и физически, и морально. Тишину прервала телефонная трель. Звонила рыжая бестия. Канаева неохотно взяла с тумбочки телефон, поморщилась и ответила на звонок. — Дашка, привет, — радостно поздоровалась Юля, — чего трубку не брала? Ты с Павликом? — И тебе привет. Я вообще-то спала, — сонно произнесла Даша, а затем добавила, — между прочим, в гордом одиночестве. — Да, знаю. Я сегодня, когда увольнялась, ему ключи от квартиры отдала, чтобы передал тебе. — Ты всё-таки уволилась? — еще одна ниточка, связывающая девушку с «Элеоном», оборвалась. Сначала сама ушла по доброй воле, теперь Юля в силу своего статуса и положения. На неделе Комиссарова окончательно переехала к своему жениху. Покидать квартиру, в которой когда-то тебя приютила подруга было морально тяжело, но жизнь не стоит на месте, а любовь заставляет её идти вперёд. — Знаешь ли, Канаева, беременным тяжести таскать противопоказано, а на пыль у ребенка вообще может быть аллергия, — обиженно заявила Юля, — кстати, вчера меня утвердили на роль в сериале. Небольшая, но лучше, чем ничего. — Опять массовка? — недовольно протянула Даша, сводя брови к переносице. — На этот раз нет, почти главная! — так же спокойно говорила Юля, — ключи не забудь! — Ну что, актриса, поздравляю! Надеюсь у меня есть шанс получить автограф звезды? — Даша засмеялась, — Я помню про ключи, потом заберу у Паши. — Автограф? Ну могу расписаться тебе на моей фотографии, так и быть, первому фанату бесплатно, —девушки дружно засмеялись, — Как же тебе, Канаева, живется без меня? — с любопытством спросила рыжая, ухмыляясь. — Знаешь, первые дня два не могла привыкнуть к тому, что никто утром не трется возле плиты. И до сих пор не могу поверить в то, что больше никто не будет таскать мои вещи без спроса, — быстро проговорила Даша и сделала глубокий вдох, — а, если честно, то непривычно. Пусто как-то. — Эй, Дашка, а ты Павлика к себе подсели, — Комиссарову словно осенило, — думаю, он будет рад совместному проживанию. — Ага, Юля, не мели чушь. Даже его люкс в несколько раз больше моих «шикарных апартаментов» в виде сорока квадратных метров, — недовольно протянула шатенка, — тем более, мы еще не на той стадии отношений. — Как знаешь. Но я бы на твоем месте задумалась. Звонок в дверь прервал разговор подруг, Даша быстро попрощалась и ринулась к двери, попутно поправляя взъерошенные волосы. Она взглянула в глазок, на пороге стоял Паша, в руках которого был большой белоснежный букет, перевязанный темно-синей лентой. — Привет, — он улыбался своей фирменной улыбкой, оголяя тридцать два белоснежных зуба и легким движением руки поправляет волосы, — не ждала? Я ключи принес, Юля просила передать. — Ждала, видишь какую милую пижамку подобрала, — Дарья улыбнулась, демонстративно показывая рукой на свое одеяние, — мог бы и предупредить! — Для меня ты в любом виде остаешься самой красивой, — серб наклонился, легко поцеловав её в губы, — а вообще, Госпожа горничная, не соблаговолите ли Вы пропустить сударя в сии чудесные хоромы? Даша показательно поклонялась и скрестила ноги. — Прошу, сударь! — она засмеялась, пропуская Пашу внутрь. Он, словно хозяин, осматривая свои владения, бродил по квартире, изучая все до мелочей. Внимательно рассматривал все фотографии, стоящие на полках. — А ты так и будешь ходить с букетом цветов в руке? — Даша стояла, опершись о дверной косяк и внимательно наблюдала за действиями Павла. Сейчас он держал в руках фотографию, на которой была изображена маленькая Даша, крепко обнимающая любимого плюшевого медведя, и с любопытством рассматривал, пытаясь узнать в маленьком темноволосом ребенке его Дашу. — Точно! А я думаю, что я забыл, — он заулыбался и преподнес Дарье букет, который был составлен из множества различных цветов. С основой, а точнее «лилиями», он определился сразу, так как знал, что это её любимые цветы, а вот остальные составляющие букета выбирал мучительно долго. Все должно было быть идеально, — это тебе! — Спасибо, — девушка взяла его в руки и вдохнула прекрасный цветочный аромат, — красивый. — Я? — засмеялся серб и подошел вплотную к Даше, их разделял лишь букет белоснежных цветов, который Павел выбирал полутра, дабы угодить девушке, — я знаю. — Дурак, — как-то нежно прозвучало это из её уст. Она смущенно улыбнулась и принялась внимательно разглядывать подарок, лишь бы не столкнуться с ним взглядами. — Ну это не просто букет, он со смыслом, — Паша всеми способами старался привлечь внимание Даши. Получилось. Она подняла свои медовые глаза и принялась внимательно его слушать, — белые розы означают внеземную красоту; лилии спокойствие и умиротворенность; гипсофила символизирует легкость и воздушность. В общем, он символизирует твою красоту и, внешнюю и внутреннюю. Паша наклонился к девушке, отодвигая букет в сторону и робко накрыл её губы своими, чувствуя теплое прерывистое дыхание. — Откуда ты знаешь о цветах? — удивленно спросила Канаева, делая перерыв, — никогда бы не подумала, что и в них ты разбираешься. — Я ни черта в них не понимаю, — честно признался он, улыбнувшись, — я только что все это придумал. — Ты не меняешься, — сквозь смех произносит Даша, откладывая букет на тумбу. Сейчас он оказался самой настоящей преградой, которую девушка с легкостью устранила. — Меняюсь, — улыбка с его лица испаряется, а лицо приобретает серьезный вид. Глаза бегают по лицу Даши, а рука невольно тянется к пряди волос, заводя её за ушко, — ради тебя. Он настолько близко, что теплое дыхание обжигало её кожу. Даша переводит взгляд на серба. Глаза в глаза. Паша вновь касается её влажных губ. Робко, но уверенно, не желая их отпускать. Она, испустив долгожданный стон, начинает целовать его. Павел опускает руки на талию, жадно притягивая её к себе. Даша не сопротивляется, напротив, сильнее прижимается к мужскому телу, обвивая руками его шею. Павел резко отстраняется и отходит в сторону, улыбаясь самой широчайшей улыбкой, как дурак. — Может в парке погуляем? — он берет букет в руки, разглядывая и поправляя шуршащую бумагу, в которую были завернуты лилии, розы и гипсофилы, — где у тебя ваза? — Она в шкафчике на кухне, — произносит девушка, стараясь не встречаться с ним взглядами, — в парке? — Нет, мы могли бы сначала посидеть в дорогущем ресторане, потом я бы предложил поехать в мой отель на моей машине, но думаю, что это не очень романтично, да? — голос, обладатель которого хозяйничал на кухне, звучал приглушенно и слегка отстраненно, — поэтому мы пойдем гулять в парк. Покормим уточек, покатаемся на американских горках и встретим закат. — Павел Аркадьевич, да Вы романтик! — произнесла Дарья, останавливаясь в проходе кухни. — Я всегда им был! — засмеялся парень, наливая воду в хрустальную вазу. — Я не сомневаюсь. Хорошо, так уж и быть, но только ради уточек, которых мы спасем от голода, — Канаева легко поцеловала его в щеку и звонко рассмеялась, — я собираться, а ты не скучай. Можешь пока телевизор посмотреть. — А может я лучше на тебя посмотрю, пока ты переодеваться будешь? — жалостливо протянул Паша, рассматривая фигуру девушки, уходящей в свою комнату, на что она лишь закатила глаза, — ну нет, так нет.***
— Ну как? — Даша появилась в комнате в коротеньком платье небесного цвета, на ногах красовались темно-синие туфли на высоком каблуке, в руках был клатч, в цвет лакированным лодочкам, а волосы были аккуратно уложены. — Как всегда, шикарно! — он улыбнулся, рассматривая девушку, — только зачем так наряжаться, я все равно хочу сорвать с тебя это платье к чертям! — Паш, — девушка засмущалась, кокетливо махая сумочкой взад-вперед, — нам пора выходить, если ты хочешь успеть сделать все по своему списку.***
— Может на самолетиках покатаемся? — предложил Павел, указывая рукой на аттракцион, который был заполнен маленькими детьми. — Ну уж нет! — наотрез отказалась девушка, отрицательно качая головой, — ни за что в жизни! — Да брось, ты же мечтала в детстве стать пилотом, сама же говорила, — словно маленький ребенок проговорил Павел, — объявляется посадка на рейс Москва — Белград, командир корабля Канаева Дарья Ивановна! — не своим голосом произнес серб, подводя Дашу к «самолету». — Ну ты тоже мечтал стать директором колбасного завода, а в итоге? — А в итоге, — произнес Павел, —тебе по существу или как тетя Эля говорит? — риторический вопрос, —ну, как говорит тетя, я стал прохвостом и бездельником. — А по существу? — девушка подошла ближе к сербу, накрывая его ладонь своей. — А по существу, — начал Павел, целуя девушку в щеку, — она права. Если я могу исполнить твою детскую мечту, то почему бы не сделать этого? — Паша нежно взял её за руку и подвел к кассе, — два билета на самолетики. — Боже, как маленький ребенок, — девушка недовольно закатила глаза, но всё-таки не стала с ним спорить. В конце концов, даже дети с удовольствием катаются на аттракционе, бояться нечего.***
— Что ж, на американских горках покатались, уточек покормили, даже на самолетик тебя затащил, что еще осталось? — спросил Павел, держа Дашу за руку. Они так и гуляли целый день по парку, катаясь на различных аттракционах, чем вызывали удивленные взгляды со стороны детей и осуждающие со стороны их родителей. — Осталось закат встретить, — Даша с удивлением и детским восторгом рассматривала яркие краски темнеющего неба, — по-моему и это мы тоже выполнили. А ты умеешь держать обещания, — Дарья по прежнему не отводила свой взгляд от игры цвета, вовлекающего в свою симфонию. — Красиво, — восхищенно протянул Павел. Он приобнял Канаеву за талию, а та положила свою голову ему на плечо, громко и прерывисто дыша от непонятного ощущения спокойствия, которое долгое время не присутствовало в её жизни. — Черт, — выругалась Даша, переводя свой взгляд на ужасно ноющие ноги, которые уже подкашивались от усталости и высоких шпилек. Кто вообще придумал эти до ужаса неудобные туфли? Шатенка мысленно отругала себя за такой легкомысленный подход к выбору обуви и сама себе пообещала отдать на вечное пользование этот темно-синий «кошмар» Юле, благо у подруг был один размер ноги. — Что-то случилось? — Павел немного напрягся, но опустил свой взгляд и увидел Дашу, нервно переминающуюся с ноги на ногу. — Да туфли, — начала жаловаться Даша, но серб понял все с полуслова и, немедля, подхватил девушку на руки, не дав даже закончить начатую фразу. От удивления и состояния полнейшего шока девушка не успела оказать никакого сопротивление крепким мужским рукам, — Паша! — громко закричала Даша, заливаясь звонким смехом, — отпусти, я тяжелая. — Не отпущу! Никогда, — протянул серб и потянулся к Дарье, чтобы поцеловать, — теперь я тебя точно никуда не отпущу! Мы и так потеряли много времени, нужно нагонять упущенное.***
— Спасибо, что доставил прямо до квартиры, — Паша опустил девушку на пол. Первым делом она сняла эти ужасные каблуки, которые купила по настоянию своей подруги. Нет, бесспорно, они были до одури красивыми, но до жути неудобными. — Всегда к твоим услугам! — радостно воскликнул парень, — надеюсь, ты не откажешь мне завтра составить компанию в кино? — Не откажу, — Дарья смущенно опускает взгляд, вырисовывая ногой узоры на ламинате, — Спасибо за все, — она наклоняется и игриво шепчет ему на ухо. Павел оказался хитрее. Одним резким движением он разворачивает голову и тёплые губы Паши касаются её, а Дарья втягивает в себя густой воздух, переплетённый с её терпким дыханием. Девушка медленно отвечает на поцелуй, ощущая как он обвивает руками талию, вжимает в себя. Чувствует сладкий привкус сахарной ваты на кончике языка. Поцелуй с каждой секундой становится более страстным. По телу Канаевой пробегают мурашки, а ноги подгибаются, и если бы не его крепкая хватка, она бы давно упала. В животе вновь порхают неугомонные бабочки, царапая внутренности своими острыми крыльями. Нет больше сил себя сдерживать. Нечеловеческое желание овладевает телами обоих. Павел подхватывает девушку на руки и уносит в спальню, продолжая жадно целовать. Впереди их ждет бурная ночь, а затем и жизнь. Целая и долгая жизнь. Такая непредсказуемая и полная различных приключений. Они мучительно долго искали дороги, ведущие друг к другу. Очень долго по ним шли. Много раз сбивались с пути и возвращались назад, думая, что впереди ничего нет, тупик. Не раз останавливались на перекрестках судеб, дожидались зеленого света и выбирали дальнейшую дорогу, которая смогла бы свести их друг с другом. Часто этот путь оказывался неверным, он заводил их не к тем людям. Но в итоге, когда казалось, что верной дороги просто не существует, судьба преподнесла им шанс, указав путь к своему счастью. Они потеряли много времени. Совершали необдуманные поступки и глупые ошибки, скрывали свои истинные чувства и, в конце концов, просто боялись быть вместе. К счастью, человек способен понять, что некоторые вещи нужно оставить в прошлом и постараться забыть. Прошлое — это прошлое, его никак не изменить, но будущее создаем мы сами, своими руками и от него зависит вся жизнь. И, поверьте, будущее этих двоих будет невероятно счастливым. Такие разные, этим и похожи…