Снайпер для фигуриста

      Утро встретило меня трелью телефонного звонка. Моментально распахнув глаза, я принял вызов: — Что случилось?       Моя дурацкая привычка отвечать на все телефонные звонки этой фразой иногда бесила моих знакомых, но с этим я ничего не мог поделать. — Юри! Прости меня! Я не знаю, откуда эти засранки узнали пароль от моего аккаунта! Вчера, на твоей тренировке, они сняли видео и выложили его в сеть! Оно уже завирусилось!       До моего заспанного мозга иной раз туго доходило, но сегодня этого не произошло. Вместо этого мозг переключился в аналитический режим, как со мной случалось всегда, когда я находился в стрессовой ситуации. Видео с моим идеальным прокатом программы Никифорова попало в сеть и стало вирусным. Шанс, что оно не попадёт на глаза самому Никифорову — ноль целых, ноль десятых.       Натянув на нос очки, я сел на кровати, подтягивая к себе ноутбук, сразу же открывая ссылку на новое видео. Юко на том конце провода явно отчитывала тройняшек, и я просто отключил связь. Прокат и правда был идеальным. Даже, можно сказать, воодушевляющим. Хоть стыдно не будет, когда до Виктора дойдёт, кто катает его программу.       Решив выпустить пар в стрельбе, я быстро собрал рюкзак, взял велосипед и направился в сторону побережья. Неподалёку от бухты было отличное, труднодоступное для многих место, туда старались не соваться без надобности. Дорога не заняла много времени, так что я довольно скоро развесил старые компьютерные диски на ветвях дряхлого дерева, прицелившись в первый из них.       Поднявшийся ветер колыхал ветви и невесомые пластины мишеней. Я позволил себе ослабить внимание во второй раз. В прошлый раз это едва не стоило мне жизни. Теперь это может стоить мне репутации.       Первый выстрел разбил вдребезги первую мишень. Что можно подумать о человеке, который сначала откровенно игнорирует тебя, пусть и под влиянием транквилизатора, а потом откатывает твою программу лучше тебя? Верно. Человек пытается привлечь твоё внимание.       Второй, третий и четвёртый выстрелы достигли своих целей. Ветер усиливается. Судя по направлению, уже ночью снова пойдёт снег. Жаль, сакура цветёт в этом году так пышно. Когда человек пытается привлечь внимание? Когда ему не безразличен ты и твоё мнение. Тут уже тройняшки славно постарались с подписью, не отвертишься.       Пятый и шестой выстрелы повредили тонкий пластик, радужными осколками рассыпая его в густой траве. Остался последний диск. Я прицелился. Глубокий вдох. Выстрел на выдохе. Это последний раз, когда я позволяю себе потерять бдительность. Следующий раз точно будет стоить мне слишком дорого.       Опустив руку с пистолетом вниз, я перевёл взгляд в сторону бухты. Тяжёлые серые тучи на горизонте ярко контрастировали с нежно-голубым небом. Волны мерно вздымались над гладью воды. Всё, что я мог чувствовать в этот момент — умиротворение. Без лишних мыслей, суеты, сомнений. Таким должен быть идеальный снайпер. Этому меня учил старик семь лет. Эмоции не должны мешать выживать и делать свою работу.       Домой я возвращался уже собранный и готовый к любому исходу событий. По крайней мере, так мне казалось до тех пор, пока не наступило новое утро.

***

      Как я и ожидал, ночью выпал снег. Пришлось разгребать двор Ю-топии, чтобы постояльцам не пришлось утопать по щиколотку в сугробах. Решив списать утренний труд на разминку, я направился в сторону ледовой арены. Вчера я пропустил тренировку, не стоило больше нервировать и без того расстроенную Юко.       Девушка встретила меня искренними извинениями за своих дочерей, которые, к слову сказать, вины не чувствовали от слова совсем. Убедив подругу, что я не сержусь, я привычно переоделся в раздевалке и выехал на лёд. Народу было прилично, и до вечера я смог раствориться в толпе, совмещая две тренировки в одну: концентрацию внимания и репетицию новой дорожки шагов. Благодаря Минако и учёбе в Детройте, я вполне был способен поставить самому себе программу, чем и решил заняться.       Уже было далеко за десять вечера, когда Юко пришла выгонять меня со льда. — Ты весь день на ногах, так нельзя! Даже несмотря на твою выносливость, тебе нужен нормальный отдых!       Я только кивнул, подъезжая к бортику, умалчивая о том, что с моей выносливостью я в состоянии провести трое суток в одном положении с тяжёлой винтовкой наперевес и в полной экипировке, ожидая появление цели.       Так что во двор Ю-топии я зашёл вполне бодрый, и вполне мог снова расчистить дорожки от снега, если бы в этом была необходимость. Однако, отворив дверь дома, я упал на спину, придавленный сверху чем-то тяжёлым. Присмотревшись, я понял, что это что-то — большой лохматый пудель. На пороге стояла матушка, вытирая руки о передник: — Юри, а мы уже собирались тебе звонить. Тут к тебе кое-кто приехал…       Я прикрыл глаза, нервно вдыхая и выдыхая воздух. Он здесь. Виктор Никифоров здесь, вместе со своим псом. Значит приехал надолго. А раз приехал надолго и остановился в Ю-топии — значит цель у него вполне определённая. Юри Кацуки.       Я встал на ноги, на автомате потрепав пса по холке, стаскивая шарф, шапку и куртку. — А где сейчас наш гость?       Голос звучит спокойно, даже слишком спокойно и холодно. Плохо. — Он в онсене.       Я коротко кивнул, проходя дальше. Раз Виктор решил расслабиться, то и мне стоит. Спокойно переодевшись в комнате в юкату, я прошёл в сторону источников, размышляя о том, как мне расхлёбывать всю эту кашу, и чего желает от меня Никифоров. Явно не скандалить — для этого всё слишком спокойно и даже буднично.       Распахнув сёдзи, ведущие к источникам, я замер. Виктор стоял ко мне в пол-оборота, направив взгляд в мою сторону, так что сбежать не удалось бы в любом случае. Блондин ярко улыбнулся, украдкой рассматривая меня: — Юри Кацуки, я приехал, чтобы сделать из тебя чемпиона!       По идее, это должно было меня шокировать, но я только медленно кивнул: — Как скажешь.       Никифоров казался не просто удивлённым, он был ошеломлён. Да, Виктор, привыкай: другие начинают дрожать и биться в истеричных припадках от одного вида тебя, да ещё и полностью обнажённого и явно возбуждённого. Но не я. Так уж устроен мой организм, что вместо истерики в стрессовой ситуации я становлюсь холодным и собранным, как пресловутая ледяная скала.       Скинув юкату на пол, я вошёл в горячую воду, тихо сдавленно выдыхая от того, как расслабляются натруженные за день мышцы. Усевшись так, чтобы видеть все входы и выходы, а так же моего новоиспечённого тренера, я снова обратил внимание на Виктора. Он смотрел на меня сверху вниз, задумчиво улыбаясь, являя собой весьма привлекательный вид. — Ты первый, кто спокойно на меня реагирует. Обычно от меня всем что-то нужно, они летят на меня с воплями и таким сумасшедшим взглядом, что я готов сам броситься наутёк.       Блондин скользнул в воду, последовав моему примеру. Я прикрыл глаза, вслушиваясь в окружающую обстановку: — И что тебе мешает побежать?       Послышался тихий всплеск и хрипловатый баритон Никифорова рядом со мной: — Это не в моих правилах — бежать от проблем.       Я распахнул глаза, вглядываясь в серо-голубую радужку глаз Никифорова. Настроен он был решительно, хотя во взгляде и движениях скользила игривость и лёгкая провокация. — И ты не спросишь, чего я хочу за свои услуги?       Я хмыкнул, снова прикрывая глаза: — Ты правда хочешь обсуждать дела сейчас? Я только что с долгой тренировки, ты не так давно с самолёта. Нам обоим нужен отдых, ты так не думаешь?       Приоткрыв глаза, я увидел шокированный взгляд Никифорова: — Как ты узнал, что я недавно с самолёта?       Я вздохнул: — Не так сложно предположить. Ты хоть и выглядишь бодрым, но движения всё ещё скованные, будто тебе пришлось долгое время сидеть в одном положении. Я же фигурист, Виктор. Я знаю язык тела.       Никифоров откинулся на бортик источника, прикрыв глаза: — Может, тогда хотя бы пообщаемся, чтобы узнать друг друга получше? Нам ведь предстоит работать вместе. Будет лучше хотя бы минимально знать о привычках и вкусах друг друга.       С этим уже нельзя было поспорить, однако я решил схитрить: — Отличная идея. Подашь пример?       Виктор снова улыбнулся: — Я ненавижу ждать. Люблю крепкий кофе, блины с мёдом и фигурное катание. А, ещё моего пса, Маккачина. Твоя очередь.       Я едва заметно кивнул. Не густо, но для начала пойдёт. Сменив положение в воде, я перевёл взгляд на блондина. Глаза в глаза, я самый честный и открытый фигурист на свете: — Я люблю фигурное катание, собак и кацудон. Ненавижу холод. И у меня аллергия на алкоголь: больше двух бокалов вина — и я в отключке.       Виктор нахмурился: — Это всё?       Я пожал плечами, возвращаясь в прежнее расслабленное состояние: — Вроде как.       Почувствовав на себе пристальный взгляд, я со вздохом снова посмотрел на Никифорова: — Ну что ещё?       Виктор ухмыльнулся, покачав головой: — Ничего. Я думаю, мы сработаемся.       Я пожал плечами, потихоньку расслабляясь. В тот момент я и предположить не мог, какие сложности понесёт с собой присутствие Виктора в Хасецу.