***
В носу еще стоял запах дыма. Гарри помнил, как воины выпустили стрелы с зажженными наконечниками, как они попали в погребальное ложе отца, и как оно занялось ярким пламенем, мгновенно загорелся саван, и скоро уже до присутствующих на похоронах донеслась ни с чем не сравнимая вонь горелой ткани, которая теперь ассоциировались лишь со скорбью. Он не мог вспомнить, что чувствовал на похоронах матери, а затем и сестер с братьями, коих леди Поттер рожала в муках. Отпрыски стали причиной ее скорой смерти от родильной горячки. Теперь он остался один. Люди говорят, что боль уходит. Сложно было осознавать, что легче не становится. Можно молиться древним богам, вознесся на алтарь жертву в виде заколотого барана, а можно успокоиться и поверить в жизнь вечную, где он встретится с безвременно ушедшими родителями. Но юный Поттер не относил себя ни к вторым, ни к первым, а просто старался смириться с неизбежным. — Сэр Гарри, в зале собрались ваши вассалы, они хотят знать, все ли будет по-прежнему. Не соизволите ли вы спуститься и принять их? Гарри смотрел в зарешеченное окно на улицу. Перед семейным замком Поттеров раскинулась прелестная долина, которая поросла зеленой травой. Около дома стояли вековые дубы, заслонявшие его от посторонних глаз, а вдали виднелись бескрайние холмы, к которым на западе подступал дремучий лес. Все это было владениями Поттеров, отныне семнадцатилетний Гарри должен был распоряжаться ими. Белые одежды, в которые он был облачен, символизировали траур и были весьма неудобны, поэтому он чувствовал себя крайне неуютно. Он не спешил отвечать на вопрос Люпина. Тот был управляющим при отце. Он знал Люпина еще совсем маленьким ребенком и ползал под столом, когда взрослые пировали. Римус всегда выглядел уставшим, его одежда при свете свечей казалась чуть потрепанной, а вид весь говорил о крайней усталости. Люпин склонился в небольшом поклоне перед младшим Поттером, когда тот обернулся. — Сегодня обойдемся без дел, Римус. Позови ко мне Сириуса, я буду ждать его в кабинете отца. Прикажи разжечь там камин и принести вина. Сам тоже приходи. Люпин снова поклонился и беспрекословно отправился выполнять приказ. Это было так необычно: понимать, что любой из слуг тут же броситься исполнять твое желание, стоит только повелеть. Он наследник, глава рода Поттеров, в котором никого не осталось. Ему следовало жениться и произвести наследника, этот урок он хорошо усвоил очень давно, еще когда был маленьким ребенком. Но никому об этом знать не следует. Все просто. Пока у мужчины нет наследника, он не может стать полноценным претендентом на престол, а именно теперь его желал занять Гарри, скорбевший по отцу и считавший, что безвременно усопший Джеймс был отравлен. Лорд Воландеморт слишком долго занимал престол, пора его свергнуть. Он был уверен, что именно Том Риддл, опасаясь соперников, умертвил своего конкурента. Осталось только убрать младшего Поттера, и у рода Гриффиндора не останется наследников. Гарри хотел этому помешать. Он пошел в кабинет отца. Тут уже горели свечи, хорошенькая служанка хлопотала у камина. Ромильда присела в реверансе, опустив глаза в пол, а Гарри даже немного смутился, увидев, каким взглядом она смотрела на него. Он не привык к такому вниманию, но сейчас оно нравилось ему. Впрочем, следовало не позволять грешному телу пойти по пути порока, поэтому он поспешно отвел взгляд. В комнате уже находились Сириус и Римус. Римус поспешно поднялся и склонился в поклоне, Сириус же последовал его примеру немного лениво, даже развязно, впрочем, никакого греха в этом не было, Блэку было все позволено. Он приходился семье Поттеров давним другом, а юному Гарри — крестным отцом. Христианство успело уже распространиться по маленькому королевству, хоть оно то и дело мешалось со древней религией, узы, которыми теперь были связаны Поттер и Блэк, были неразрывными, что никогда не стоило подвергать сомнению. — Гарри. Твоя прелестная служанка уже оставила нам достаточно вина, поэтому мы готовы выслушать любой скучный повод, по которому ты соизволил собрать нас, каким бы нудным он не был, — произнес он. — Ромильда, можешь идти, — произнес Гарри, принимая кубок у Сириуса и отпивая из него. Вино было сладкое и приторное, и Гарри с удовольствием попробовал его. Легкий хмель уж точно не помешал бы вести ему неприятную беседу. Ромильда склонилась перед ними в поклоне, продемонстрировав потрясающее декольте, Сириус с явным намеком скосил глаза, но был награжден презрительным взглядом Римуса, никогда на памяти Гарри не проявлявшего интереса к противоположному и прелестному полу. В замке давно говаривали о том, что Римус обладает страстью, совсем нередкой, надо сказать, в то давнее время, к мальчикам, однако сие никогда и никому не хотелось подтверждать, ибо в таком случае Люпину пришлось бы болтаться в петле. Он был верным и исполнительным слугой, а больше порой и не надо. — Сириус, проверь дверь, — произнес Гарри, небрежно усаживаясь в кресле, искренне надеясь, что он не совсем глупо выглядит в этот момент. Римус устроился напротив, а Блэк, с присущим ему изяществом, отправился к двери. Надо сказать, что Азкабан, который был королевской тюрьмой, весьма и весьма потрепал его внешний облик, но толика внешнего лоска у Сириуса оставалась. Ему было, пожалуй, лет тридцать пять, весьма почтенный возраст, но семьи и крикливой жены он так и не завел, перебивался краткими интрижками и прослыл знатным гулякой и выпивохой. Гарри он, порой, был ближе и родней отца, с головой погруженного в дела с его вассалами-землевладельцами или решавшего вопрос с торговлей шерстью овец на большую землю. Его торговые корабли под парусом были самыми быстроходными в королевстве, чем отец весьма гордился, Гарри же интересовали игры с мячом с местными мальчишками, однако основы знаний, которые даровал ему отец и приглашенные крикливые учителя, прочно осели у него в голове. Он желал прославить дело отца, приумножить богатство, а когда придет время, сесть на престол королевства, попутно изничтожив династию Риддлов, сделав своих детей полноправными наследниками всех обширных земель и записать свое имя в историю. Разительные перемены произошли с семнадцатилетним мальчишкой в те три ночи, что он провел у изголовья мертвого отца! — Ты был прав, — ухмыльнулся Сириус, открывая дверь, — мисс Ромильда, если вы хотите оказаться в ложе у господина, вам нужно только попросить его об этом, ну-ка брысь. Послышались скомканные извинения и топот ног. Сириус захлопнул дверь и задвинул засов. Римус скривился и отпил из своего кубка. Дождавшись того, что Сириус, поправив свой сюртук, усядется в кресло с резной спинкой, Гарри кратко, понизив голос, рассказал о своих планах. — Я считаю, наш король слишком долго находится на престоле, пришло время положить этому конец. Мои дорогие друзья, я волен считать вас благоразумными людьми, кои сами вольны выбирать свое будущее, поэтому нисколько не обижусь, если вы откажетесь принимать участие в столь рискованной авантюре. — Мы с вами до конца, мой господин, — произнес Римус не без бравады. Он мрачно поглядел на Сириуса. — То, что ты задумал, мой дорогой крестник, рискованно и обеспечит нам виселицу, но я поддерживаю твою идею свергнуть проклятого Риддла. Что же ты предпримешь первым? — В этот траурный год нам нужно затаиться и сделать вид, что я совсем подавлен и нисколько не думаю о престоле. Не думаю, что Риддл решится убить меня, уничтожив тем самым последнего бездетного Поттера. Поэтому мне надо скорей жениться и произвести потомство, но сделать это втайне, чтобы никто не знал об этом, пока я не возьму на руки своего наследника. А пока стоит разузнать побольше о том, что планирует Риддл дальше. Это я поручу тебе, Сириус. — Почему именно мне? — ухмыльнулся Блэк, взъерошивая волосы. За резным окном вечерело, и свечи отбрасывали все большие тени. — Ты бываешь в постелях самых разных дам, что удивительного в том, что собираешь все сплетни и тебе поручено узнать о том, что затевает наш король? — не смог удержаться от колкости Римус. — Полно, — произнес Гарри. Он сильно устал, следовало поскорей решить этот вопрос, отправить гонца с донесением и предложением перстня, чтобы выбранная им леди поспешила в замок. Он познакомился с ней прошлым летом в библиотеке обедневшего рода Уизли. Она была из рода первых переселенцев, но не аристократка, однако ее семья торговала лекарственными травами и настоями из них, поэтому оказалась весьма богата. Девушка старше его на год, что раньше казалось непреодолимой разницей, однако считалась весьма умной, начитанной, что теперь совсем не хотелось называть лишним. Его мать тоже не была аристократкой, но зато богатой простолюдинкой, кою давно стали называть леди за положение ее отца, а вовсе не за статус от рождения. Что ни говори, семья этой юной леди давно приставлена ко двору, но находилась у Риддла в некой опале, он просто не переносил простолюдинов. Это только прибавляло его будущей невесте привлекательности. — И кого же вы хотите в жены? — спросил Римус, внимательно глядя на наследника рода Поттеров. — Леди Пэнси? Леди Лаванду? Парвати Патил или ее замечательную сестрицу? Смею заметить, что это представительницы весьма древних родов. Впрочем, к двору недавно допустили одну из франков — мадемуазель Флер Делакур, она славится своей неземной красотой… — Гермиону Грейнджер. Моей женой станет леди Гермиона.***
Леди Гермионе минувшей весной исполнилось восемнадцать лет. Она была единственной девушкой из трех детей Грейнджеров и тех, кто пережил младенчество. Богатства и дело ее родителей после их смерти должны были отойти ее кузену, ибо женщина не может наследовать имущество, женщина должна выйти замуж и рожать детей, а Гермионе оставалось внушительное приданное. Девушка никогда не желала отдаться на волю какому-то мужчине, поэтому посвятила себя науке, а не учению, танцам, изящной словесности или игре на музыкальных инструментах. Старшая леди Грейнджер совсем не одобряла это увлечение дочери, а сэр Джон бесконечно любил свое шаловливое дитя, создавая ей все условия для экспериментов. В деревне ее давно кликали ведьмой, а Гермиона, не обращая никакого внимания на это, продолжала копаться в грядках, выращивать диковинные растения, а затем варить из них немыслимые варева, помогавшие то от ожогов, то от потери шерсти у скота, а порой девушка просто просиживала днями и ночами за редкими книгами или переводила имевшиеся экземпляры с латыни, пачкая бумагу чернилами. В тот день она проводила около очага, замешивая настойку полыни и петрушку со свиным жиром и пытаясь выпарить эссенцию. Она сама не знала, для чего можно будет применить данное средство, возможно, вылечить прыщи Рональда, ее верного слуги и друга по совместительству, но процесс шел слишком странно. Она запыхалась, собрала волосы на макушке в пучок, из которого выбивались кудрявые пряди, а платье было запачкано в пыли и углях, которые сыпались на нее из печи, когда она помешивала дрова в очаге длинной кочергой. В таком виде ее и обнаружила красавица Джиневра. — Госпожа, ну сколько можно? Вы так совсем красоту свою потеряете, если продолжите стоять над очагом, — воскликнула она, отбросив за спину свои длинные рыжие волосы и подбирая многочисленные юбки, — к вам свататься приехали от сэра Гарри Поттера. Правда, чудесно? Пообещайте, что обязательно заберете меня в его замок, я всегда мечтала там побывать! Бутылек, в который Гермиона уже успела перелить эссенцию, с грохотом упал на пол и разбился. Она недоуменно посмотрела на Джинни. — Неужели я слишком сильно ударила сэра Гарри Поттера по голове, и это вызвало у потерю тех немногих умственных способностей, что у него имелись?