нравился

Если бы у Евпатия спросили, считает ли он привлекательным Хана Золотой орды, он бы без промедления ответил, что да. У Батыя были длинные темные волосы, немного смуглая кожа, пухлые губы и темные, как ночь, глаза. Монгол был моложе его, ниже ростом и совершенно точно уступал в весе. Возможно, поэтому он и казался мужчине хрупким. А шелковые, вышитые золотом одеяния лишь подчеркивали далеко не мужественную фигуру хана. Если бы у Коловрата спросили, похож ли Батый на женщину, он бы не раздумывая ответил положительно. Более того, он бы добавил, что хан похож на красивую женщину. Очень красивую. Когда десятник впервые увидел монгола, он не поверил, что перед ним мужчина. Черты лица определенно напоминали мужские, но длинные волосы, украшения и яркое одеяние сбивали с толку. Если бы у десятника спросили нравится ли ему хан, он бы ответил, что нравится. Правда, Коловрат и сам не знал, что означает его «нравится» по отношению к мужчине, Хану Золотой орды, врагу. Но его «нравится» определенно отличалось от того чувства, которое он испытывал по отношению к своему царю Юрию, лучшему другу Каркуну и горячо любимой жене Настасье. Это было что-то совершенно иное. Коловрату нравился хан. Нравилась его легкая походка. Нравились красивые тонкие пальцы. Нравились длинные мягкие волосы. Нравился его заинтересованный, направленный на самого десятника, взгляд. Евпатий бы непременно соврал, если бы сказал, что ему неприятны прикосновения Батыя. Поэтому он молчит, когда они идут в Рязань, обсуждая Хана. Каркун говорит, что непременно отрежет часть волос, к которым прикасался монгол. Остальные же просто гневаются на грязных узкоглазых тварей, пришедших разорить их город. Коловрат лишь дежурно улыбается, но ничего не отвечает. Десятник испытывает странное извращенное удовольствие, когда его дружинники начинают говорить о том, как отодрали бы разукрашенную узкоглазую сучку. Коловрат улыбается оттого, что знает — у них ничего не получится. Хан до безумия своенравен и привередлив. Такой скорее умрет, чем позволит опорочить себя. Но лишь одна мысль о том, что он мог бы поставить Батыя на колени, провести своим органом по его губам и засадить по самое горло, заставляет Евпатия предаваться ласкам собственных рук поздно ночью. Когда Коловрат видит сожженный город, на удивление он ничего не испытывает. Ни грусти, ни печали, ни тоски. Монголы весь город вырезали и сожгли. Убили его жену и детей. А Коловрату все равно. Десятник понимает, что почти ничего не помнит о своей жизни. Почти ничего не помнит о жене, о детях. Как они выглядели? Какие у них были голоса? Любил ли он их? Дружинники полагали, что правильное пробуждение возвращает десятнику воспоминания, но они ошибались. С каждым пробуждением мужчина помнил все меньше и меньше. И не так далек тот день, когда Евпатий забудет всех, и друзей, и врагов, и себя тоже. Поэтому он решает закончить все, пока еще помнит что-то. Не то чтобы он и правда верил в то, что они могут одолеть ордынцев, просто чувствовал, что, возможно, так будет правильно. Он ведь должен ненавидеть монголов. Правда ведь?