Бессонница

Аметист 84 не спалось. Сидя перед зеркалом, что не так давно изобрела Обсидиан, она словно смотрела на Аметист 33. Пальцы уже машинально потянулись к правой стороне, чтобы перехватить длинные пряди, заплести из них косу и прикрыть чёлкой левый глаз. Аметист 84 тут же замирает. Чутьё подсказывает ей, что лучше сделать наоборот. Какое обычно бывает перед приходом лунян. Фосфоллит поймала её ночью, когда Аметист возвращалась в комнату. Близнец уснула раньше, а вот восемьдесят четвёртая не могла уснуть. Свет был везде и повсюду, откражался практически от любой поверхности, казалось, даже проникал сквозь одеяло. Ещё и эта луна... Такое беспокойно-ностальгическое чувство, вызванное этой бессонницей. Тридцать третья, ты? Спрашивает она. Аместист убито кивает. А внутри что-то нереальное творится. Инклюзии, чувствуя её волнение, сами будто сошли с ума. Аметист вздрогнула, понимая, что вот-вот произойдёт что-то страшное. Чего она так боялась. Холодно-жемчужный глаз блестит в скупом лунном свете, словно оглашая приговор. Словно в ночном небе светит... Летим на луну? Вот так легко и просто. Даже ста двух лет не хватило, чтобы Фосф лишилась своей непосредственности. Конечно. Лёгкий кивок. Аметист уходит, дав понять, что быстро соберётся и придёт на мыс Пустой. Только ничего не говори близнецу. Бросает она в догонку. Конечно, Фосф, конечно. Всё так, как ты сказала. И никак иначе. Она ничего не узнает. Никто не узнает. Клянётся себе Аметист, неспешным шагом возвращаясь в их общую комнату. А беспокойные инклюзии так и требуют сорваться на бег. И как только тридцать третья может подавлять их буйство? Как она вообще может говорить, что плохо выражает свои эмоции? Переодеваясь, Аметист 84 33 бросает взгляд на близняшку и заботливо кутает её в одеяло. Если так получилось, что сегодня невозможно уснуть, то пусть она спит, ни о чём не тревожась. Пусть только чёртова луна посмеет посветить на неё и разбудить!