Вперед, в прошлое

За беттинг огромное спасибо pterodaktitli После пресловутой вечеринки «Шоутайм» прошло две недели, но Гейл так и не смог отделаться от ощущения, что его жизнью распоряжаются все, кому не лень. Даже, несмотря на то, что Коуэн и Липмэн постоянно подчеркивали свое нежелание вмешиваться в личные дела Гейла, количество вечеров, которые он проводил с Кэт, переходили все допустимые пределы. Гейл нервничал. Каждый раз, когда раздавался звонок телефона и ассистенты студийного руководства сообщали ему о том, что он обязан присутствовать на том или ином мероприятии, Гейл испытывал бессильное бешенство. Но поделать ничего не мог, ведь при малейшем возмущении с его стороны, Липмэн принимался трясти перед его лицом подписанным документом. - Ты не имеешь никакого права ставить под удар успех шоу! – укоризненно шипел он, пытаясь заставить Гейла опустить взгляд и признать самое глупое из всех обязательств. - Это важно! Это подписано тобой, и ты должен следовать договору! - Эта Кэт пустышка! Или в контракте написано, что у моей предполагаемой девушки должен напрочь отсутствовать мозг? – голос Гейла сочился ядом. Он был доведен почти до отчаяния этими глупыми попытками играть на публику. Но продюсеры были неумолимы. Он был обязан соблюдать имидж и продолжать появляться на публике с Кет. И в те моменты, когда Гейл был готов окончательно послать к такой-то матери Коулипов с их идиотскими спектаклями, и разорвать контракт, наплевав на бешеную неустойку, обычно появлялся кто-то, кто отговаривал его от этой затеи. Это мог быть Скотт, притащившийся в его номер с очередной упаковкой пива и разговорами о последнем матче «Ювентуса», Питер, вещающий о замечательных возможностях, которые открыл для него сериал, или даже Хэл, восторженно сообщающий о том, что только благодаря Гейлу и Рэнди он получил возможность не только играть в кино, но и исполнить давнюю мечту – создать собственную рок-группу. И он не имел никакого морального права быть ответственным за чей-то крах. Да и, если быть честным, ему и самому не хотелось терять первую стоящую работу за очень долгое время. Как бы то ни было, Харольду нравилась вновь обретенная самостоятельность, уважение и признание его труда, даже в некотором роде, он получал удовольствие от восхищения поклонников. Но вместе с тем понимал, что это самое восхищение исходит именно от того, насколько круто смотрится натурал в образе гея. Жизнь была полным отстоем. Гейл перестал чувствовать, что принадлежит сам себе. Складывалось ощущение, что он поступил в полную собственность Коуэна, Лимпэна и всей съемочной группы, не говоря уже об актерском составе. Они все считали своим долгом не просто быть рядом, а участвовать во всех его делах. Черт возьми, Гейл был готов поклясться, что каждое утро теперь начиналась с вопроса: «как там Кэт?» и сальных, понимающих взглядов. Хотелось послать все нахрен и напиться, но в то же время чувство ответственности брало верх. В первую очередь он актер, и он в состоянии сыграть любую эмоцию. Поэтому он каждый день цеплял на лицо привычную улыбку, перед тем, как появится в павильонах, а там быстро вживался в привычный образ Брайана, черпая из него поддержку и силу для дальнейшего функционирования. Все свои немногие свободные вечера Гейл проводил с ребятами в барах, а ночи дома с Ренди, который с каждым днем становился все скованнее. Да и сам Гейл тоже не мог расслабиться ни на минуту. Все чаще от него, вместо привычных шуток и смеха, можно было услышать довольно резкие реплики и хлесткие фразочки. Все чаще нужно было переснимать простейшие сцены, не говоря уж о тех, которые требовали огромного количества времени и сил. Но Гейл ничего не мог с собой поделать. Он ненавидел Коулипов, его раздражала Кэт с ее манерностью и дурацкой привычкой цепляться за его руку. Его бесило все, включая его собственного персонажа, который в отличие от него, всегда находил выход из любой ситуации. И вот, спустя время, даже неизменно терпеливый Рэнди, который старался делать вид, что ничего необычного не происходит, стал постепенно срываться, все чаще устраивая Гейлу холодные войны, изводя молчанием, или насмешливыми ремарками. Напряжение нарастало. И в один прекрасный момент, взрыв все-таки случился. В пятницу, в конце тяжелого и изнурительно съёмочного дня, когда, наконец, прозвучала команда расходиться по домам, Гейл вздохнул с облегчением. Он предвкушал спокойный вечер в обществе Рэнди. Они запланировали его заранее, и Гейл действительно ждал того момента, когда блондинистый любовник окажется в его объятиях. Он так устал от постоянного напряжения и отчужденности Ренди, так скучал по прежней легкости в их отношениях, что мечтал поговорить и изменить всю эту ситуацию. Ведь они любят друг друга, а значит вполне в состоянии справится с любой порцией дерьма в своей жизни. И по усталой улыбке Харриcона было ясно, что и тот не против подобного времяпрепровождения. Но им обоим нужно было быть более прозорливыми. В тот самый момент, когда они покинули павильоны и уже направлялись к стоянке, где был припаркован «Ниссан» Гейла, как у него зазвонил телефон. - Мне нужно, чтобы через час ты был в «Континентале», - послышался в трубке спокойный голос Липмэна. - Мишель, Питер и Теа встретят тебя там. У вас четверых конференция. И обязательно возьми с собой Кэт. - Какого хрена, Дэн!? – заорал Гейл, застывая прямо посреди дороги, - на сегодня я закончил и собираюсь пойти домой… - Ты пойдешь домой, когда я скажу, Харольд! - повысил голос сценарист. - Это бизнес, а не твои детские игрушки! Если я сказал, что конференция состоится, то она состоится! Гейлу хотелось что-то разбить. И желательно, чтобы этим «чем-то» оказалась физиономия Липмэна, но он только прикрыл глаза. Нужно держать себя в руках. Замерший рядом Рэнди сверлил его настороженным взглядом. - Дэн, я устал, - стараясь говорить спокойно, произнес Гейл. – У меня был ужасный день. Все чего я хочу – это душ и кровать. А не сидеть и улыбаться в камеру, делая вид, что я невьебенно счастлив. - Гейл, мне по большему счету, плевать, счастлив ты или нет. Через пару часов вы с Кет должны присутствовать на конференции. Точка. - А Рэнди? – сцепив зубы поинтересовался Харольд, не сводя взгляда со ставших синими глаз Харрисона. – Он не приглашен? - Нет, - отрезал Липмэн. - У него, Хэла и Скотта завтра встреча на радиостанции. Сегодня он может отдыхать. С этими словами сценарист бросил трубку, оставляя Гейла слушать отрывистые, раздражающие гудки. - Дай угадаю, - протянул Рэнди, опасно сверкая глазами. - Старина Дэнни снова посылает тебя и твою девушку на встречу со стервятниками? В голосе Рэнди были раздражение и горечь одновременно. Он смотрел на Гейла таким взглядом, что хотелось прижать его к себе и начать говорить все эти банальные вещи о любви и преданности. Но тяжелый день давал о себе знать. Гейл, сделав шаг вперед, почти прижал партнера спиной к корпусу машины. - Это работа, Рэнди. И мне это нравится не больше чем тебе. - Гейл, я устал! – почти закричал Рэнди, упираясь руками в грудь Харольда. - Устал от твоего дурного настроения, этой блядской Кэт, я устал от всего этого дерьма, которое ты вываливаешь на меня ежедневно. - И что же это за дерьмо? – опасно спокойно поинтересовался Гейл, сдерживая желание встряхнуть Рэнди так, чтобы он понял, что все происходящее нравится ему ничуть не больше. - Гейл, ты что, ничерта не видишь? Твоя жизнь полностью под контролем студии. Ты даже на свидания ходишь по их указке! Я не удивлюсь, если ты и трахаешь эту свою Кэт потому, что так написано в ебаном контракте! - А не пойти бы тебе нахуй, Харрисон? – взвился Гейл, отталкивая от себя Рэнди и делая шаг назад. - Ты же, блядь, знаешь, что у меня нет другого выхода! - Выход есть всегда! – заявил Харрисон, выпрямляясь и упрямо задирая вверх подбородок. - Только мы не всегда его видим! - И какой же выход у меня? – Гейл запустил руку в волосы и горько усмехнулся. - Забить на всю эту хрень? Подвести студию? Ребят? Тебя? Разорвать контракт? Выплатить бешеную неустойку? И все это ради возможности трахать тебя? От этих слов голова Рэнди конвульсивно дернулась, словно Гейл ударил его. По лицу разлилась смертельная бледность. Блондин, ничего не ответив, развернулся и пошел прочь, напоследок обдав Гейла презрительным взглядом. Харольд было дернулся, чтобы остановить партнера, но так и застыл с вытянутой рукой. Сказанного не воротишь. - Черт возьми! – выругался он, глядя на то, как Рэнди достигает дороги, ловит такси и уезжает. На душе была свинцовая тяжесть, смешанная с чувством бессилия и вины. Он ничего не добился. Повел себя как полный кретин. Обидел Рэнди, наговорил хуй знает чего, а все из-за того, что не смог оправдать ни себя, ни свои поступки. Рэнди полностью прав. У каждой медали есть две стороны. Только вот Гейл был не достаточно сильным для того, чтобы испытывать на прочность свою выдержку. Он не мог, да и не хотел, провоцировать Коулипов на принятие мер. Но и потерять Рэнди он тоже не мог. Особенно сейчас, когда его блондин так чертовски обижен и зол. Положа руку на сердце, Гейл на месте Рэнди врезал бы себе по морде за такие слова, а Харрисон нашел в себе силы просто уйти. Гейл должен был с ним поговорить. Объяснить все. Заставить понять, что любовь к нему не имеет никакого отношения к работе. Но вместо того, чтобы устремиться вслед за партнером, Гейл, проклиная все на свете, уселся в машину и поехал за Кэт. Сначала он разберется с этой чертовой конференцией, а потом поговорит с Рэнди. Харрисон поймет. Он всегда понимал. Просто им обоим сейчас нужно успокоиться. Гейл сумеет убедить своего блондина в том, что нет никакого смысла ссорится из-за того, что происходит в студии. Гейл любит его. И этого не изменят ни Коулипы ни Кэт… Только вот почему в глубине души поселилось чувство, что в этот раз решить проблему окажется не так уж и легко?