***
— Рени! Беги сюда, скорее! — и рыжеволосый эльфёнок, едва отскочивший от телеги, что чуть не задавила его, помчался к матери на порог их с отцом, тётей и сестрой дома. Перескочив ограду, он залетел в дверь, которую помог тёте Омили задвинуть столом и стульями. Окна они заставили шкафами, подперев их стульями. — Мам, мы же должны были бежать вместе с остальными! — Их прижали к реке, они трупы, — голос отца, поднимающегося наверх со своим лучшим луком, оставшимся с армии, и двумя колчанами стрел, сделанных местным кузнецом, уже не добавлял уверенности. Рениэль только начал осознавать, что происходит. Он был странным ребёнком, который умел колдовать, мог переносить маленькие предметы, любил так же ловить соседского кота Мэлко, который часто воровал у них мясо, иногда даже со стола! Его ценили в деревне и даже гордились тем, что кто-то из сельчан имеет задатки поступить в Королевскую академию магов. Иногда он с остальными ребятами ловил эту тушу с очередной половиной колбаски, помогая себе магией. Они услышали гул тревоги. Один долгий, два коротких. Орки. Плохо. Это был сигнал жителям укрываться или бежать со всех ног, пока не соберётся ополчение. Но всё пошло наперекосяк — староста вместо того, чтобы позаботиться о благе других, сбежал. И организация полетела к демонам, на месте сбора оказалась половина воинов. Это меньше, чем рассчитывалось, никто не ожидал нападения — и поэтому оставшиеся озаботились больше семьями, защищая их. В своём доме или на пути. Отец сделал выбор в пользу семьи. Сестра забилась в уголок и тихонько плакала, ничего не понимая, ей же было всего четырнадцать, такая малютка. Рениэль всегда чувствовал умиление и нежность, когда смотрел на светлые волосы и синие глаза Камилиэли. Она полностью пошла в златовласого отца, а он — в рыжеволосую мать. Сейчас Рениэль чувствовал только страх и ужас: неужели для неё всё закончится тут? Быть убитой в родном доме, а после перевариваться в животе одного из громил. А тётя Омили? Она же даже замуж не вышла, а у неё уже решительное выражение лица, как и у матери, которая что-то начала варить со слезами на глазах, а запах этот парню вовсе не понравился! — Мам… Это… — Это для маленькой Ками, если они ворвутся внутрь, и тебе. За Ханила я не волнуюсь, он солдат, он не сдастся им в плен живым. — А ты и Омили? — Мы тоже были воинами своего племени. Мы способны забрать несколько тварей в мир мёртвых, зря я тогда сожгла свой лук… — Мама… — на глаза наворачивались слёзы. Почему такая безысходность? Почему они готовы умереть и решают за него судьбу? Он хочет жить! И хочет, чтобы все его родные жили! Они не умрут сегодня, он не позволит! — Я пойду помогу отцу! — он побежал, с облегчением замечая тётю с маленькой Ками на руках, которая почти спокойно смотрела на него и даже улыбнулась, шмыгая носиком. Рениэль не верил, что это последняя улыбка сестры, что он увидит. — Береги себя, Рени, я с Вэльв позабочусь о Камилиэли, — напутственное слово тётушки немного успокоило. Поднявшись на чердак, Рениэль пролез к проходу сквозь черепицу, где, стоя на одном колене, его отец с бесстрастным лицом охотника посылал стрелу за стрелой, постоянно отыскивая цели и бил по ним без промаха. К их печали, в них проблемы не было. — Крепкие и много. Возле храма всё ещё идёт бой, но долго им не продержаться. Я видел несколько оборотней, направляющихся туда, а серебра у них мало. Да и они окружены, по огням видно. Парень всегда восхищался отцом: сильный, красивый, прямые светлые волосы, холодные голубые глаза. И сейчас, когда он говорил такие ужасные вести, Рениэль восхитился тем, как точно стрела, посланная отцом, скосила орка, пробегающего по улице, прямо в шею. Но это не радовало, по деревне распространялся пожар, были слышны крики живых и умирающих, звон стали, рычание и горн, что всё продолжал звать на помощь… — Возьми копьё и следи, чтобы никто не взобрался на крышу. Помни, сын: либо ты, либо тебя. У нас за спиной Ками, Вэлва и Омили. — И ты, пап? — спросил эльфёнок, когда взял в руки это тяжёлое копьё. На это отец ласково ему улыбнулся, и лёд в его глазах потеплел, как всегда, когда он смотрел на членов своей семьи. — И я, сын, — он взял второй колчан и продолжил отстреливать врагов. Рениэль тем временем, полный решимости, перебрался через вершину дома, с которой открывался вид на реку, что текла рядом. Картина была ужасная, и эльф пожалел о своём остром зрении. Весь берег был усыпан трупами женщин, детей, орков, эльфов. Их было так много, что вода окрасилась в алый. Прямо на этой груде трупов уже пировали орки и волки, первыми они ели детей, тех, что ещё были живы. Рениэль чувствовал, что эти крики и плач будут с ним до конца жизни. Эта картина так потрясла его, что он не заметил, как за черепицу зацепились зелёные лапы и почти мгновенно с рыком поднялась огромная туша. Ещё секунда — и трясущееся от гнева и страха копьё было отбито, а хрупкий эльф — прижат к черепице орком, чьё зловонное дыхание опаляло лицо. — Нет! Нет! Нет! — было больно, очень больно, сто пятьдесят килограммов против пятидесяти. Рениэль в отчаянии обратился к магии, чтобы отбросить орка, но не получилось, тот был слишком тяжёлым. Неожиданно взгляд зацепился за шлем и кожаный ремешок, который держал его на голове. Со всех сил при помощи магии он начал тянуть этот шлем, и ремешок стал душить орка. Тот в замешательстве хотел сорвать шлем, и эльф ужом вывернулся, перекатившись через верхушку. — Пап, сверху! — Ханил успел только вытащить меч, когда на него кинулся орк и, не рассчитав прыжок, повалил его с крыши дома на крыльцо, где уже вовсю разносились стуки топоров об дверь. И эльфёнок с ужасом смотрел, как отец мгновенно достал свой меч из туши орка, свалившего его, и яростно зарубил тех двух, что ломились внутрь, несмотря на их полуржавые, короткие им кольчуги и рогатые шлемы. Они не успели переключиться на другую цель, за что и поплатились жизнью. В этот момент во двор ворвалась добрая дюжина орков, в телах трети из них торчали одна, а то и две стрелы Ханила, но они этого, казалось, не замечали. — Тупые животные и низшие существа! Подходите и узнайте, как умирает солдат королевской армии! — среди орков появилась человеческая фигура, остановившая их, но всё же трое в порыве ярости ринулись вперёд и напали. Эльф ловко ушёл от первого взмаха секиры и лишил её владельца запястья, а следом и второй руки, когда уходил от копья второго противника. Разворот, взмах — и у копейщика слетела голова. Грациозные и убийственные движения, отточенные столетиями тренировок. Взмах ятагана — и на груди едва увернувшегося эльфа уже виднелся порез. Он поднырнул под следующий удар — и противник получил три колотых удара в спину. — Неплохо. Вы, высокомерные ублюдки, умеете парочку трюков, но и у меня есть сюрприз! — Ханил и Рениэль оба услышали этот рык. Одна тень, слишком быстрая, запрыгнула и с одного удара расшибла посечённую топором дверь. Раздался детский крик. — Ками, Вэлв, Рени. Нет… — эльф уже дёрнулся на помощь родным, но вторая тень прыгнула прямо на него, и, несмотря на меч в груди, оборотень принялся рвать его, раскидывая ошмётки плоти. — Не-е-ет! — тут они наконец обратили внимание на мелкого плачущего мальчишку на крыше, и в его сторону, со стороны главаря в плаще, полетел огненный шар. Взрывом его отбросило обратно на чердак, в чувствительных острых ушах стоял шум, но даже через него Рениэль слышал плач Камиэли, предсмертный хрип отца и яростные крики матери с тётушкой. Он пытался пошевелиться. Рука горела нещадно, чердак вспыхнул, как печь, его одежда начала дымиться, а длинные волосы цвета красной меди вспыхнули огнём. Эльф закричал от своей слабости и беспомощности. Страх преобразовался в ярость. Рениэль не смог, не защитил. Это приносило большую боль, чем пламя. Осознание гибели всех и своей в этом вины. Боль дала силы только тихо прохрипеть сорванным от крика горлом. — Ненавижу… — сознание ускользнуло, подобно лисе, последнее, что чувствовал эльфёнок, — это бурю внутри и второй взрыв.***
Открыв глаза, Рэниэль снова оказался в королевском дворце. Вокруг скалились гоблины, а лица эльфов, несмотря на высокомерное выражение, были заинтересованы. Он лежал, скрючившись на полу, а рядом рассерженно по-кошачьему рычал Мэлко. Эльф был так рад найти его на руинах деревни! Он чувствовал в этом коте родную душу, они оба всё потеряли. Мэлко был кусочком из прошлой жизни. Жизни, что потеряна навсегда. Неужели это он всех убил? Что скажут Владыки? Над ним появилась тень, и мальчик поднял взгляд вверх, заметив того, из-за кого он испытал боль, снова увидел свои воспоминания. И того, кто тенью следовал за ним там. — Помойте, обработайте ожоги, наложите заклинания. Подберите одежду поприличнее, не каждый день я вижу эльфа, который голыми руками может разорвать оборотня, — последнее король Малифер протянул с усмешкой, помогая Рениэлю встать. Ему кажется, или он увидел в глазах Короля скорбь и печаль?***
— Рональд! Пора вставать, у тебя ещё собеседование с директором в двенадцать.