***
Первая боль самая незабываемая. И неважно от чего именно. От неосторожного удара об стол или кровать, от выдергивания волосков на руках, от тонкой булавки по нежной коже бедра или же от грубого удара ботинком в живот… Первые капли крови самые запоминающиеся. Горячие, они стекают по подбородку, попадают на губы, вымазывают щёки и одежду. Во рту вяжет от неприятного металлического привкуса, но Бэку всё равно. Он не пойдет сегодня домой, он не хочет пугать родных. Первая драка, и пусть били только его, но сегодня он хорошо запомнит каждым кусочком своего пострадавшего тела и эти ощущения. В тот момент он отчетливее чувствует, как меняется. Он хочет ещё… Хотя сам боится этого.***
Новая порция крови разгоняет адреналин по венам, от чего пульсирует в висках и сильно жжет. Теперь эти ощущения совершенно не пугают Бэкхёна. Нет, теперь он как ценитель, даже в столь юном возрасте ловит некий приход от пережитых ощущений. Руки всё ещё трусятся, а дикое желание бежать, словно пульс, бьёт по всему телу и отзывается каждой клеточкой. Но бежать он не может, с телом нельзя совладать — оно просто его не слушается. Парень так и остается лежать на земле, чувствуя, как по щеке стекает горячая капля крови. Теперь, пока его избивают, он не делает ровным счётом ничего. Он не только не может противостоять своим одноклассникам, он попросту не хочет это делать. Какая-то неведомая сила блокирует тело в такие моменты так, что он просто не может пошевелиться. Чувство, что всё закончилось и что-то изменилось, слишком притягательно в его голове и только через боль, кровь и синяки он может почувствовать то, в чём так, оказывается, сильно нуждался всегда. Освобождение. Легкость. Свободу. Через время все синяки проходят, ссадины заживают, и мышцы уже совсем не болят. Всё внутри будто снова завязывается в толстый узел. Ком стоит поперек горла тринадцатилетнего мальчика, и тот не может понять его истинную причину. Он совсем один, рядом никого, и так было, есть и будет. Кому он нужен? Никому. Но Бэкхён знает, что ему нужно, что поможет ему справиться с этой невыносимой болью, хотя бы ненадолго освободиться и забыться от всего того, что окружает его, что нависло над ним и с каждым мгновением давит всё больше и больше. Даже сейчас он понимает, что нужно сделать, и ноги сами ведут его в нужном направлении. В ванной он оказывается слишком быстро. Пальцы дрожат и немеют, когда в них оказывается холодное лезвие. Но не от страха. Казалось, пронизывающий холодный ветер, возникший здесь из ниоткуда, щекочет его по ребрам и смеется на ухо. Так злорадствующе, что Бэк морщится и закрывает глаза. Нет, он не боится. Паренек давно позабыл, что такое чувство страха. Когда острое лезвие касается кожи, он смотрит прямо и уверенно, пусть и руки дрожат и вот-вот подкосятся коленки от новых эмоций, что поглощают его в этот момент. Кажется, адреналин подскочил так, как никогда прежде, и это так завораживает, что оторваться он уже не в состоянии. Бэк смотрит, как небольшие капли крови, словно маленькие гранатовые бусинки, выступают на его бледной коже. Кривой надрез на руке, немного ниже внутреннего изгиба локтя, будто сам собой вырисовывается на коже и осадком оседает в сознании парня. Он любуется им ещё долго. Пока все бусинки не стекут вниз в раковину и не растворятся в воде. Руку сильно жжёт на месте пореза, когда Бэк замечает, что плачет. Холодные соленые слёзы стекают по щекам и падают на раковину туда же, куда мгновением назад падали багровые бусины крови. За все это время, проведенное в ванной, он впервые почувствовал своими легкими воздух. Сердце в груди колотится с бешеной силой, когда мальчик замечает своё искаженное гримасой ужаса лицо в зеркале. Лезвие падает на пол и звонко ударяется о кафель. Только тогда Бэк выходит из транса и замечает, что стоит над раковиной в ванне. Звон всё ещё отдается в его ушах, а дышать, кажется, становится с каждым мгновением всё легче. Бэкхён пугается происходящего, и, сам не зная отчего, как ошпаренный быстро подбирает лезвие и выкидывает его в мусорное ведро, предварительно завернув в несколько слоев туалетной бумаги, аккуратно всё расставляет на раковине, словно так всё и было, и находит в тумбочке ватный диск. Он знает, что его нужно смочить и продезинфицировать такую даже небольшую ранку. Бэк делает всё быстро. Кровь уже даже не течет, но он всё-таки не убирает ватку с ранки и одевается. Зажимая одной рукой другую руку на месте пореза, мальчик тихо выбирается из ванной комнаты и мчит через весь коридор к себе в спальню. Теперь это останется в секрете. Об это он никому не скажет. Тем более, ведь ему… понравилось?***
После того раза уже ничего не было как прежде. Он стал отстранятся от других людей еще больше, закрываться в ванной всё чаще и мучить себя, в первую очередь изнутри, во много раз сильнее. Маленький Бэкхён просто не знал другого выхода. И без того его тяжелая жизнь казалась ему крайне бессмысленной, хотя ещё не настолько, чтобы покончить с собой. Он просто не мог думать о том, чтобы «довести дело до конца». Что-то держало его тут и всё ещё давало надежду. Он даже знал, что это, или точнее кто… Оказалось, что избегать родителей и не говорить с ними днями, не так уж и трудно. Приходить домой под вечер, занимаясь уроками в парке, — тоже проще простого, а больше тринадцатилетнему мальчику и не нужно было. Бэкхён знал об обработке ран, порезов и ссадин гораздо больше своих сверстников. Понимал, что не стоит сильно часто захаживать в одну и ту же аптеку, чтобы купить антисептические препараты и бинты. Бэкхён взрослый не по годам, и до сих пор умело скрывает свои действия от всех посторонних глаз. Иногда то, о чем он думает на досуге поражает его самого. Особенно то, с каким равнодушием он выбирает место на своем теле для очередного «освобождения», которое бы не вызвало подозрений у других. Он всё ещё помнит, как чуть не спалился на медицинском осмотре. С тех пор он больше не доверяет врачам и не сует носа в больницы. Мальчик ловко уговаривает родителей, и сам не понимает, как они до сих пор не заподозрили его такие выходки пропусков медосмотра. «Просто им всё равно и не важно на то, где и как я», — думает Бэкхён, держа в руках очередную купленную справку, которую ему отдал отец. Бён сам не понимает, как его родители до сих пор не поинтересовались, почему он уже третий год подряд пропускает школьные медосмотры. Но ведь это и к лучшему…***
В тот раз Бэкхён как раз заболел, когда его класс проходил школьный медосмотр, и поехать со всеми не смог. А так как теперь ученикам школы каждый год нужно было проходить обследования у разных врачей, с ним поехали его родители. Они не очень были довольны перспективой потратить большую часть дня на больницу, ведь как раз подходил дедлайн их какого-то супер-важного проекта, суть которого маленький Бэк не понимал. Почти всех врачей, что были указаны в его медицинской карте, они прошли очень быстро, благодаря великолепной способности отца Бэка «улаживать» любые дела. Настала очередь невролога, в кабинете которого им пришлось задержаться, ведь мужчина оказался очень внимательным к своим пациентам и не отпускал никого без должного внимания. Проведя некоторые тесты, врач что-то записал в медицинскую карту и перевел взгляд на явно раздраженных мужчин. Оба они были одеты в деловые костюмы, идеально выглаженные и сидящие ровно по фигуре. Мужчина скрестил на груди огромные руки, всем видом показывая своё недовольство, в тот момент пока Тао ещё пытался скрыть свои настоящие эмоции под маской улыбки, хотя в этот момент его глаза, изучающие врача, выдавали его подлинное состояние. — Вам, как родителям Бэкхёна, стоит лучше присматривать за мальчиком. Понимаете, у него для его возраста слишком повышенное давление, первые признаки тремора, и к тому же я могу почти с уверенностью могу сказать, ссылаясь на свой немалый опыт, что у мальчика скорее всего уже сейчас наблюдаются ранние стадии вегетососудистой дистонии. — Это так страшно? — грубо прервал мужчину Ифань, поглядывая на наручные часы. — Нет, это всего лишь синдром, характеризуемый дисфункцией вегетативной нервной системы. Не болезнь и не патология. Чтобы вам легче было понять… Бэкхёну стоит принимать витамины и кое-какие препараты, в весеннее и осеннее время года, для поддержания организма. Если не обследоваться и не предпринимать никаких дальнейших действий по лечению, то, возможно, последствия будут более неприятные и некомфортные. Головные боли, мигрени, панические атаки и нестабильное состояние нервной и сосудистой системы… — Мы вас поняли, доктор, — папа Бэкхёна прервал мужчину и дал ясно понять, что на этом стоит остановится. — Прошу, Вам обязательно ещё нужно посетить психолога, — настаивал врач, быстро что-то записывая на отрывном листочке блокнота. — Направляйтесь дальше в кабинет 412. И вот, Ваше направление на обследования. — Спасибо, — Тао улыбнулся врачу и взял мальчика за руку, направляясь к выходу из кабинета. — Выздоравливай, Бэкхён! Как бы не возмущались родители Бэка за то, что уже и так потратили достаточно много времени на эти обследования, в кабинет психолога они все-таки пошли, и на обследования мальчика записали, как и советовал им невролог. Психолог оказалась достаточно молодой женщиной. С первых слов она внушала доверие, как опытный специалист, и о сомнениях в её компетенции не могло быть и речи. Женщина представилась и добродушно улыбнулась двум взрослым. Объясним им, что к чему, она незамедлительно попросила их подождать за дверью кабинета, чтобы побеседовать с Бэкхёном наедине и заставлять мальчика беспокоиться о присутствии других людей в кабинете. Он пусть и чувствовал себя не комфортно наедине с врачом, но всё-таки послушно сел в кресло и смотрел прямо женщине в глаза. Она с первого взгляда показалось ему доброй и довольно красивой женщиной. Бояться было нечего, хотя Бэку не нравилось то, что она будет задавать много вопросов, о чем та предупредила сразу. — Бэкхён, я могу к тебе так обращаться? — первое что спросила женщина, после того как они остались в кабинете наедине. — Да, — неуверенно проговаривает ребёнок и маленькими пальчиками перебирает край футболки, тем самым показывая своё волнение. — Тогда и ты можешь звать меня просто Хёрин, — женщина улыбается и смотрит прямо в глаза ребёнку, — Скажи как у тебя дела в школе, Бэкхён? — женщина переворачивает листы медицинской карты мальчика и невзначай поглядывает на него, наблюдая. — Х. хорошо. — Правда? С одноклассниками ты в хороших отношениях? — женщина смотрит прямо на Бэкхёна, и от этого у него появляется тревожное ощущение. Мальчику кажется, что глаза женщины такие проницательные, будто она уже знает, что Бэкхён ей врёт. Может это всё уже написано в его карте? «Бён Бэкхен неудачник, с которым никто не хочет поддерживать никакие отношения», — проносится в голове у мальчика. «Точно, там так и написано… » — Нормально, — более уверено проговаривает он, решая не подавать виду. — Хорошо, у тебя ведь есть друзья? Или один лучший друг? — голос женщины слегка вздрагивает, когда она произносит этот вопрос. Этот мальчик совсем не кажется ей таким обычным, как другие. Он очень выделяется… Он похож… — Есть. — Это мальчик или девочка? — женщина замирает в ожидании ответа и понимает, как сильно Бэкхён напоминает ей собственного погибшего сына. Хёрин не из тех, кто смешивает личное с работой, и явно никак это сходство Бэкхёна с её сыном не повлияет на её к нему отношение. Но после того, как она понимает, что с ним не так всё просто как с остальными ребятами в его возрасте, в груди женщины разрастается тревожное чувство. — Я нормально общаюсь со всеми в классе. Взгляд женщины становится более внимательным, и Бэк спешит уточнить более подробно, чтобы это выглядело правдоподобно. — С мальчиками и девочками. — Это очень хорошо, — улыбка не сходит с лица психолога и она на мгновение задумывается, — Скажи, Бэкхён, а что ты делаешь в свободное время? Что тебе нравится делать? — Я… люблю читать, — немного растеряно проговаривает мальчик и его зрачки бегают из стороны в сторону по кабинету, обдумывая сказанные им слова, — Ещё я люблю гулять, — быстро добавляет Бён, явно волнуясь ещё больше. — Это очень похвально, наверное, ты хорошо учишься. Отличник? — Да. «Хоть это правда…» — с облегчением выдыхает мальчик, и это не скрывается от проницательного взгляда Хёрин. Она слишком много видела таких как Бэкхён, и теперь уже почти уверена, что он явно скрывает от неё того, что она пока не может увидеть… — Скажи, а вы с родителями ездите куда-то вместе? Отдыхать например? Ходите на прогулки? «Мне легче самому куда-то пойти, чем добиться их внимания к себе». — Нет… не совсем… — голос мальчика вздрагивает, и он еще сильнее сжимает края футболки. — Они часто очень заняты. — Не переживай, они все равно тебя любят, — говорит психолог и снова улыбается. «Любят? Вы тоже будете обманывать меня? Все взрослые одинаковые». — А тебе нравится твоя школа? — быстро раздается следующий вопрос, и Бэк запрокидывает подбородок вверх, вызывающе, собираясь ответить. — Да. — Какие предметы больше всего нравятся? — почти наступательно говорит женщина, стараясь подкопаться ещё ближе к Бэкхёну. Чувство, что она вот-вот раскусит его как орешек и поймёт, что происходит в его маленькой голове, никак не покидает её мысли. — Литература… и математика. — А история? — И она тоже. — Хорошо. Скажи, а бывает такое, что у тебя болит голова, или ещё что-нибудь… — предполагает Хёрин и делает соответствующие пометки у себя в журнале. Определенная картинка уже складывается в её голове, и женщина в который раз укоризненно думает про себя, что Бэкхён слишком сильно напоминает ей её маленького мальчика, который слишком рано решил распрощаться с собственной жизнью… — Бывает… «Она точно уже догадалась…» — кусает нижнюю губу мальчик, но всё ещё мысленно успокаивает себя, сильнее сжимая края футболки. Осталось продержаться совсем недолго. — Ты замечал, когда такое происходит? — тревожный звоночек уже сработал в её голове, и она стала делать больше пометок. — Я не думал об этом. «Когда меня избивают за школой». — А родители ссорятся при тебе? — Нет. «Они всегда о чем-то спорят и ругаются. Им плевать есть я в комнате или нет». — А одноклассники отзываются о тебе плохо? — ещё один взгляд и рука сама по себе черкает пометки в блокноте. — Нет, в лицо мне такого никто не говорит, — Бэк старается держаться ещё увереннее с каждым новым вопросом. «Они не упустят момента надо мной поиздеваться». — Хорошо. Скажи, Бэкхён, как ты думаешь, мы с тобой можем стать друзьями? — с некой надеждой задает вопрос Хёрин. — Думаю, да. «Я этого не хочу». — А ты придешь ко мне еще раз и расскажешь, как прошел твой день в школе? — слишком много неискренности слышит Бён в этом вопросе, но не хочет подавать виду, что «раскусил» своего психолога. Хотя она и правда старалась подружиться с мальчиком и узнать его поближе. — Приду. «Я предпочел бы больше не появляться тут…». Когда уже Бэкхён спрыгивает с кресла и собирается уходить, его останавливает взволнованный голос Хёрин, а от услышанного у мальчика замирает сердце. — Бэкхён, а что у тебя на руке… — Это я упал, — парень тут же прячет оголившуюся руку за спиной, отдергивая рукав кофты, и отворачивается, собираясь к выходу. — Тогда я жду тебя в следующую среду, Бэкхён. — До свидания, — резко отвечает он и просто выбегает из кабинета. — Бэкхён, как же сильно ты застрял в себе… Позволишь ли ты мне помочь тебе? — уже в полнейшем одиночестве произносит женщина и откидывается на спинку кресла, громко выдыхая.