Домой - в страну мертвых

      Голос казался знакомым, но всё равно вызывал непонятные чувства. Открывать глаза не хотелось совсем. Окружающий мир и своё тело казались слишком чуждыми, чтобы с ними взаимодействовать.       — Рангику, просыпайся!       После того, как он позвал её по имени, реальность начала приобретать знакомые черты.       — Карамельная принцесса.       Факт сказанного вслух она не сразу поняла. Лишь когда над ухом последовали эмоциональные возмущенные вопли.       — Ну, знаешь ли! Так меня ещё никто не….       — Заткнись, Мадараме.       Рассерженной кошкой зашипела в ответ Мацумото. Голова звенела словно по ней всю ночь били кувалдой, а в горле непонятно откуда возникла пустыня.       В этот раз она схватила через край, да ещё и не просто случайно перебрала со спиртным. Нужно же было так вляпаться! Ты ведь умная девочка, Рангику, знаешь же, чего делать нельзя, но отчего, вечно противореча себе, вляпываешься в истории!       — Эй! — Мадараме продолжал разоряться, но Рангику его не слушала. Волнение старого друга — это хорошо, но она сейчас совсем не в том состоянии, чтобы достойно ему отвечать.       — Где мы? — в конце концов нашла в себе силы спросить лейтенант.       — В госпитале.       Иккаку отреагировал на её реплику сразу же и нахмурился. Он и до этого был серьёзней некуда, даже в своём состоянии Рангику подметила, а убедившись в чужой адекватности, бросил последние попытки что-то изобразить и не нагнетать атмосферу.       — Что случилось?       Пришел черёд Мацумото проникнуться сосредоточенностью и оценить обстановку.       — Вы попали в засаду и заставили поволноваться, но вашей группе ещё повезло. Третьему и девятому отрядам досталось больше.       — Что ты имеешь в виду? — спросила лейтенант.       Рангику резко дёрнулась и тут же пожалела об этом. Боль в сломанных рёбрах напомнила в каком она положении.       — Капитан Оторибаши мёртв. Капитан Мугурума в критическом состоянии, по предварительным прогнозам на полное восстановление уйдёт не меньше нескольких лет. Не факт, что он сможет продолжить быть шинигами, — начал перечислять Иккаку. — Шухей, когда его принесли, был ещё жив, но реанимации не выдержал. Какая-то дрянь пожирала его изнутри, стоило начать лечение, и она разорвала его на куски. Кире повезло больше, Орихиме тянет его с того света и, думаю, справится.       Рангику слушала информацию о потерях и ужасалась. В более отчаянном положении Готей-13 не находился за всё время её службы. Враг с самого начала превосходил их числом и возможностями, но всё это было как-то… сказками, что ли. То про Снежную Королеву, то ещё чёрт знает про кого. Оборонительная стратегия давала надежду, пусть не на победу, но на выживание. Они отстаивали свой мир и свою жизнь. Причин впадать в отчаянье не было.       Теперь всё менялось. Внезапная даже не атака, а западня лишила их значительной части боевой мощи, и описала истинное положение дел. Пока они панически мобилизовали всё, что могли, их противник тоже не остановился на достигнутом и собрал силы.       — Как вы отделались столь малой кровью? — спросил Мадараме, закончив доклад о потерях и выживших.       Отчёт для руководства наверняка уже существует. Только Иккаку не получит к нему доступ. Не знает он и многого другого, что не даёт ему возможность осознать всю трагичность их ситуации. А вот она какого-то чёрта в курсе событий, да ещё и сама выпытала таковые. Видно для улучшения бессонницы. К чему ещё такая информация, представить трудно.       — Итачи, — ответила Рангику и, спустя пару секунд догадавшись о неинформативности сказанного, добавила. — Он манипулировал пространством и вовремя засек врага. Нам повезло, что он был с ним.       Один человек может изменить исход войны. Лейтенант знала об этом, но понимала, то это не их случай. Насколько бы не был силён Учиха, только его возможностей не хватит.       — Мне нужно увидеть его, — решилась Мацумото.       Сидеть и заранее хоронить себя и всё Общество Душ в придачу — худший выбор из возможных. Вот пусть ей и даёт ответы тот, кто наверняка знает больше многих. В том числе и о новоприобретённом, приросшем к её душе против воли, ювелирном украшении.       — Не в твоём стиле сломя голову бросаться в дела, — поддел её Мадараме.       — Трудоголизмом от Кучики заразилась?       — Похоже на то, — кивнула лейтенант. — Поможешь дойти?       Само собой он помог. Организовал чуть ли не экскурсию по пути к палате востанавливающегося после ранений капитана. Рангику смогла своими глазами увидеть всё о чём ей отчитался Иккаку. Даже ещё подробнее и эмоциональнее, чтобы обречённость их положения вырисовывалась особенно ярко.       Учиха сидел на больничной койке, замерев перед распахнутым окном. Выглядел он не хуже Рангику, добравшейся до капитана чужого отряда не без помощи, но на своих ногах. Следовательно, скоро Итачи вернётся в строй.       — Как себя чувствуешь? — спросил он на опережение.       — Случалось и лучше, — не стала лукавить Рангику.       — Оставьте нас вдвоём, третий офицер, — попросил Учиха. — Позже я провожу лейтенанта в её палату.       От перспективы оказаться за бортом Иккаку скривился, но дверь с другой стороны закрыл. Обижать старого друга не хотелось, но впутывать в происходящую абракадабру ещё меньше. Всё время пути до табуретки для посетителей в чужой палате, Рангику не могла избавиться от чуждости себя привычному окружению. С ней давно начались эти приступы. Последние события не иначе как логичный итог её неприкаянности. Тем нужнее Мацумото были ответы на её вопросы, лишь бы не смотреть на мир отчаявшимися глазами сломанного человека, оказавшегося все жизненного потока.       — От этого нельзя избавиться, — начал говорить Учиха, указывая на новое кольцо у неё на руке.       — Знаю, — кивнула Рангику.       Саске был весьма эмоционален, когда она припёрла его к стенке. Жизнь младшего из братьев Учиха не ладилась настолько, что порой и его выдержка давала сбой. Хотя вот уж кто-кто привык к чувству несчастливости.       Саске всё ещё жил в том своём мире, где был почти богом, ночным убийцей, дьяволом прихода которого боялись враги. После такого всевластия ему было тесно в звании лейтенанта, но до капитана он не дорос и не факт, что когда-либо сможет. Мальчишка, которому нет места нигде, куда бы он не пошёл. Рангику порой становилось его жаль. По себе она прекрасно знала какого это не находить сил жить дальше, смотреть в будущее открытыми глазами. Вместо этого застряв где-то посередине, когда прошлое уже прошло, но и грядущее не радует. Любые события и люди вокруг становятся суррогатом. Не больше, не меньше.       — С Карамельной принцессой в голове тоже ничего не сделать? — уточнила Рангику.       — Зато тебе достался не ворчливый ведун, — согласно кивнул Итачи.       Его шутка, не являющаяся шуткой, развеяла обстановку. Лёгкость которой в Учихе становилось всё больше с каждым годом завораживала Рангику. Вот уж кто-кто знал всё и обо всех — это он, и при этом обречённым на погибель и близкую смерть не выглядит.       — Я поддержу твою кандидатуру на пост капитана, — заметил он.       А вот это известие заставило Мацумото растеряться. Такого она не ожидала. На фоне всего происходящего, переполняющей голову информации именно вероятность повышения казалась ей наибольшей небывальщиной из возможных.       — Не смотри на меня так. Нам нужен новый капитан. Не знаю пока потребуется ли второй, но лучшей кандидатуры, чем твоя я не знаю. Думаю, на ближайшем собрании Сакура тебя порекомендует.       — Как у тебя это получается? — спросила Рангику.       Для себя она решила, что если он начнёт убеждать, что всё не так плохо как кажется, то она его покалечит. Решив её не разочаровывать, Учиха откинулся на спинку кровати и прикрыл глаза.       — Ты ведь знаешь историю моей жизни? — спросил он.       — Сильно в общих чертах, — решила ничего не утверждать Рангику.       Она не лгала. Детали его биографии ей были неизвестны. Только главные подвиги, да и то в представлении Саске и Сакуры, в результате чего данные разнились и окрашивались слишком большим количеством эмоций.       — Я — прирождённый убийца.       Словно обухом по голове, шарахнул её информацией Итачи. Так о себе, да ещё и в таком тоне редко кто говорит. Не хвастовство, не жалобы обиженного жизнью человека, констатация факта.       — Детей, рождённых в кланах вроде моего, учили убивать с момента как те начинали ходить. Не редкостью было, когда восьми-девятилетний ребёнок оказывался на передовой. Пусть в моё время от этого уже и пытались уйти. Примерно столько мне было, когда я начал убивать. Сейчас не вспомню и части лиц не только убитых, но и своих товарищей, слишком много трупов было вокруг постоянно. В тринадцать я убил своих родителей, останавливая гражданскую войну, как тогда считал. Следующие десять лет за мою голову была назначена слишком высокая награда, чтобы её не пытались снять все желающие попытать счастье. Я умер в двадцать два, и считал это справедливым, пока не познакомился с Бьякуей.       Удивительно, но Итачи улыбался рассказывая далёкие от приятного вещи. Про уничтожение им своего же клана Мацемото слышала, как и о дальнейших попытках предотвратить или хотя бы отсрочить глобальную войну. Пацифист с навыками непревзойдённого шиноби и руками выше, чем по локоть в крови — это жутко. Такой зная как лучше всё равно свернёт шею не моргнув и глазом, потому что как жить иначе представляет с трудом и вложенных во младенчестве рефлексов не переделаешь.       — Знаешь, что самое смешное? — оборвал свою же мысль Итачи. — У меня дрожат руки при виде моего же оружия.       Мацумото сразу догадалась о чём он — плен не прошёл бесследно. Она и раньше задавалась вопросом всё ли в порядке, но действительность оказалась хуже догадок. А что, особенно важно судя по тону он никому кроме неё об этом не говорил, и сражался дальше, вытащил их задницы из неприятностей, сведя потери к минимуму. Через не могу, через боль, которую ей и представить трудно, или же он всю жизнь так идёт в бой? В это не верилось. У самой Рангику не было почти религиозной любви к схваткам, но она понимала, будь такой внутренний барьер постоянным, а не недавно приобретённым Учиха никогда бы не стал капитаном. Как и все они он — воин, человек центральное место в жизни которого как не крути, занимают сражения. Они живут во имя этого, пусть и не всегда готовы признавать очевидное.       — Как? — спросила Рангику.       После его слов ей стало стыдно. Они оба старшие офицеры, но она раскисла при первых же неприятностях, а он нашёл в себе силы собирать себя по частям.       — В это, наверное, сложно поверить, но я очень люблю жить. С тех пор, как до меня донесли, что я имею на это право, умирать вовсе расхотелось.       — Как это связано с необходимостью убивать и нашей ситуацией?       Стремление не покидать грешную землю, конечно, замечательно, но ей нужно услышать не это.       — А кто если не я? — посмотрел ей в глаза Учиха. — Я капитан отряда, на мне чужие жизни. Если я сбегу, кому от этого будет легче?       — Ты останешься жив? — заметила очевидное Мацумото.       Чрезмерное долженствование обществу было ей известно, она сама увязла в нём по макушку, но неужели нет ничего более личного, более значимого.       — А мои близкие и всё, что мне дорого? Я не хочу этого лишиться. Не иметь места куда можешь и хочешь вернуться — тяжело. Наверное, поэтому я так прирос к Обществу Душ.       — Настолько, что готов отдать за него жизнь, лишь бы потом не вспоминать постоянно?       Рангику знала, что задаёт жестокие вопросы и требует откровенности, но он сам дал ей такое право, а она слишком нуждает в ответах, чтобы им не воспользоваться.       — Я не думаю, что у нас нет шансов, — пожал плечами Учиха. — Если очистить Сейретей от заговоров и объединиться с Императорской стражей пережить несколько нападений всё будет неплохо.       — Ты знаешь, как это сделать?       Это было то, что Рангику хотела услышать с самого начала. Напоминание за что все они сражаются и вероятность выстоять. Если для этого потребуется довести до ума многострадальный банкай и договорить с Карамельной принцессой, она справится.       — Да, — кивнул Итачи. — Именно за этим я исходил изнанку мира вдоль и поперёк.       Жестокое выражение на его лице насторожило, но не напугало, скорее, заставило сосредоточиться и слушать внимательно уже не исповедь, а план действий. С самого начала Рангику знала к кому шла за советом и в какой помощи нуждалась. Пришло время расстаться с беззаботной и ленивой жизнью, якобы растерянной женщины. Её внутренний стержень слишком крепок, чтобы и дальше оставаться в таком состоянии. Нравится оно или нет. Последнее подтверждение факта, что выбор то уже сделан, и он не в пользу своих слабостей, лейтенант десятого отряда получила.       — Тебя проводить? — спросил Итачи в завершении их разговора.       — Не нужно, Иккаку ждёт за дверью, — отказалась Рангику.       К своему удивлению, она чувствовала реацу Шихуин Йоруичи поблизости. Это помогло сделать несложный вывод, что в отличии от Мадараме, капитан отряда специального назначения слышала весь их разговор. Мешать намечающейся головомойке не хотелось, особенно когда так ненавязчиво попросили.       — Вы долго, — сообщил Иккаку.       — Как получилось, — пожала плечами Рангику. — Мог не дожидаться.       — Мелочи, — махнул рукой друг.       Желания пререкаться и у него не наблюдалось. До чего шинигами медицинские пары довести могут!       — Ты повеселела, — заметил он.       — Скорее озадачена, — возразила Рангику на пару секунд замерев наблюдая увлекательную картину.       У постели бестолкового бессознательного мужа замерла когда-то лейтенант девятого отряда. Она не плакала, лишь нежно едва заметно прикасалась к несостоявшемуся покойнику. Если бы не беременность она бы была первым кандидатом на освободившееся место второго офицера в отряде супруга.       Когда вайзерды вновь стали частью Готей-13, Куна Маширо была частым гостем в казармах и на тренировках своего отряда, торжественно называясь супер лейтенантом. Чем доводила Шухея до нервного тика. До тех пор пока не обрасла семейной жизнью и не охладела к службе.       Они никогда не были близки или просто хорошо знакомы, поэтому Рангику не помнила первый это ребёнок или нет. Главное не столь в отдаленный срок он будет. Сакура тоже ждёт ребёнка, а Иккаку недавно женился. Итачи, судя по всему, в ближайшее время ждёт та же судьба. Есть за что сражаться. Если самой не везёт в жизни, то так не обязано происходить со всеми. К тому же ей незадолго до дежурства Сакура обещала роль духовной матери принцессы Кучики. Какое-никакое подобие материнства, как не крути. Не сказать, что Рангику считала эту мысль сильно притягательной для себя, но дети как никто другой напоминают о скоротечности времени и лечат от отчаянья. Права была Сакура и в первый раз и сейчас, рожая пока есть от кого.       — Не знаешь долго мне здесь валяться или нужно кого-то из четвёртого ловить? — спросила Мацумото, пока друг конвоировал её в палату.       — Пару дней, — философски пожал плечами Мадараме.       Убедившись, что задала вопрос не по адресу, Рангику сделала заметку на память поискать Орихиме. У неё наверняка есть информация по срокам, а может по старой дружбе и ребра вне очереди стростит. Оставаться наедине с собой дольше необходимого не хотелось и из-за предстоящего капитанского экзамена, и потому что стоило закрыть глаза и расслабиться появлялась девочка с кукольным личиком, зовущаяся принцессой Карамелькой. Смотреть на неё и приключившуюся с незнакомкой трагедию не было никакого желания. Своих проблем более чем, чтобы проникаться чужой жаждой отмщения.       До вечера пришлось заниматься примерно этим. В переполненном госпитале попробуй, кого найди. С ранениями, пусть и подлеченными тоже особо не побегаешь. На закате в палату постучалась и услышав отклик заглянула Сакура. Когда-то сама офицер четвёртого отряда и до сих пор один из лучших медиков в Обществе Душ довольствовалась ролью визитёра. Недовольной своим положением подружка не выглядела.       — Ума не приложу, как у тебя выходит всех так ловко дурачить. Исходя из срока, ты должна давно переваливаться как утка, — заметила Рангику.       Сакура пожала плечами и заняла стул для посетителей.       — Я не самый плохой иллюзионист, — сообщила она, давая проступить настоящим контурам своего тела.       Объёмный живот заметно выступал из-под свободного капитанского хаори, лицо характерно опухло. Походка тоже, скорее всего, изменилась. Только эта хитрюга прикидывается, словно ничего не происходит.       — Такую мелочь, если не привык постоянно присматривать, ожидая подвоха сразу не заметишь.       А долго себя рассматривать она шанса никому не даст. Рангику неплохо владела кидо, пусть оно никогда не было её сильной стороной, и всё равно испытала желание узнать, что же не мелочь, раз при нестабильности реацу часами искажать восприятие себя — не стоит внимания и усилий.       — Ты ведь не за этим пришла, — сменила тему Мацумото.       — Мне хотелось тебя проведать.       Спокойствие, с которым говорила химе, располагало к тому же.       — А я слышала у капитанов дел невпроворот.       — Если не хочешь, можно ещё всё отменить, — заметила Сакура.       Факт её готовности остаться хорошим другом вопреки общественным интересам радовал и ещё раз убеждал, что панического бегства от ответственности не будет. Таким друзьям нужно соответствовать, особенно, когда они в несколько раз младше.       — Не нужно. Правда не уверенна, что из меня получится толковый капитан. Кто будет принимать экзамен?       — Вероятней всего я, Хицугая и Кёраку, ну и главнокомандующий само собой.       — Неплохо, — согласилась Мацумото.       Все свои, за исключением Ямамото. Впрочем, будь другой состав, волноваться тоже не было необходимости. Рангику засиделась в лейтенантах, успев давно перерасти этот уровень. Об этом ей говорил ещё Бьякуя во времена, когда они крутили роман, а он воспитывал Абараи.       — Мой капитан, наверное, рад — у него теперь будет исполнительный лейтенант.       — Не сказала бы, — усмехнулась Сакура. — Но он успел стребовать с меня Карин. — Так что радоваться он будет недолго.       — Чего так? — удивилась Рангику.       О младшей сестре Ичиго, она слышала. В том числе, как о любимой подчиненной Сакуры, в бесчисленных жалобах Юмичики.       — Не думаю, что он будет в восторге, когда обнаружив ваш бардак, Карин начнёт организацию своей диктатуры. И никто не сможет ей помешать, — с почти материнской гордостью поделилась Сакура.       — Не жалко отпускать столь ценный кадр? — спросила Рангику.       Она сама давно ничего подобного не чувствовала и не привязывалась так к своим подчинённым, но помнила какого это гордиться за своих выросших птенчиков.       — Жалко, — честно сказала капитан шестого отряда. — Но ей нужно развиваться, поэтому ничего не имею против.       — Какая ты щедрая.       — Едва ли, просто понимаю очевидное.       Нельзя сказать, что Рангику приложила руку к последнему повышению Сакуры. Она лишь уговорила Юмичику согласиться на лейтенантское звание. Но чем-то сегодняшние посиделки напоминали прошлое. Подруга тогда была гораздо более разбита и на перепутье, но для Рангику осознание перехода в новую часть жизни выдалось непростым.       Проводив не бросившую в беде Кучики-химе, Мацумото уткнулась лбом в стекло больничного окна и задумалась. Можно ли считать скорое назначение твоим наследством, Гин? По стечению обстоятельств ей ведь достался ни какой-нибудь, а именно его отряд. И Кира в качестве лейтенанта в придачу.       Самый любимый в её жизни мужчина ушел не попрощавшись, подарив возможность жить дальше, чем Рангику и воспользовалась. Лишь время от времени она вспоминала определившего её жизнь человека с не сходящей с лица улыбкой. Заставляя вновь задуматься изменилось бы что-то останься Ичимару тогда жив. Так происходило всегда, когда ей хотелось услышать его способный взбодрить в любой момент голос, а ощущение чужой смерти исчезало. Без малого капитан третьего отряда улыбалась глупости своих мыслей, рассматривала кольцо с малахитом у себя на пальце и думала, что отдыхать ей осталось недолго. Не далее чем утром она станет немного непривычной собой и примет изменившиеся правила игры. Лейтенант Мацумото знала не всегда нужно верить в происходящее, чтобы оно становилось твоей реальности. Осознание частенько запаздывает порой на годы, если не на века. Необходимость действовать и жить это не отменяет, у неё же есть весомые причины, как для первого, так и для второго.