Да,папочка!

Как я докатился до этого? Мокрый сон с Гарри в главной роли. А все из-за чего? Из-за того, что случайно назвал Гарри «папочкой», когда он в очередной раз меня отчитывал. Лицо Гарри в этот момент было бесценно: его губы сложились в тонкую полоску, словно он подавил улыбку, брови слегка нахмурились, но он ничего не сказал; просто развернулся и ушёл в кабинет. Надеюсь, очки у него были выключены и Мерлин этого не видел. Вообще хорошо, что это дома случилось, а не на работе, было бы вдвойне неловко от этой ситуации. Блядство. Теперь из-за этой ерунды мне снятся сны, в которых Гарри имеет меня как шлюху, а я, захлёбываясь стонами, называю его «папочкой». Он вообще сам так просит его называть, точнее приказывает. Господи, даже во сне его голос в командном тоне заставляет все внутри сжаться от удовольствия. Раньше я получал от этого своеобразное эстетическое удовольствие, сейчас не уверен. Гарри для меня и правда, как отец, и я стараюсь быть похожим на него. Мерлин как-то назвал меня одержимым. Не знаю был ли это сарказм, поскольку я не всегда могу уловить это, но, может, он прав? Я поделился этим с Рокси. Её слова не очень помогли, поскольку меня она назвала одержимо-влюбленным. Ебануться. Да, Гарри классный, сдержанный, вежливый, статный, чертовски умный, требовательный, блестящий агент, вернее, уже начальник Кингсман. Боже, да в его возрасте иметь такое тело, такие охуенные ноги! Преступление. А эти руки? Представляю, как его пальцы во мне и… И что? Притормози. С его личных качеств я перешел на тело. Скрывать не буду: он красив. Любая дама по щелчку пальцев могла к его ногам кинуться, да я и сам не прочь. Сука! Не прочь я ему на шею кинуться, да?! При этом томно называть его «папочкой»? В голове сразу возникла эта картина. Ощущение тепла его объятий, руки на моей заднице, а над ухом частое дыхание и сексуальный голос с хрипотцой: — Мой мальчик. Ох, черт! У меня встал. Как подросток, ей-богу, словно впервые сиськи увидел. Десять минут в душе, и я разбит. Пора признать, что у меня на девок так крепко не стоит. Гарри "Чертов Папочка" Харт! Сколько я уже вижу эти сны? Неделю? Надо от этого как-то избавиться, иначе я вообще не смогу перед ним появиться. Мне и в глаза стыдно ему посмотреть. Чувство, что он сразу поймёт, каким извращенцем я стал и вышвырнет меня из своего дома. Сейчас почти одиннадцать, он в кабинете и, наверное, надолго. Значит не пересекусь с ним. Но видит судьба, сегодня не мой день (чуть пулю не словил и почти провалил сегодняшнюю миссию), и в коридоре меня встречает наставник, как раз закрывавший дверь кабинета. Мы уставились друг на друга в молчании, и я не мог понять, о чем он думает, хотя смог посмотреть ему прямо в глаза. Через пару секунд от такого контакта мне стало жарко. В голове опять начали всплывать пошлые сны, и я поспешил ретироваться. Откашлявшись, я прошёл мимо него и неосознанно вдохнул глубже. Виски и дорогой парфюм. Гарри редко окружали другие запахи. Виски иногда заменялось еле уловимым запахом мартини. После тяжелого рабочего дня можно уловить слабый запах пота. Мне все это нравится. Я с трудом заставил себя не повернуться и не уткнуться носом в его рубашку, вдыхая эту смесь до потери пульса. Спасительная дверь моей спальни была в шаге, как вдруг Гарри позвал меня. — Эггси, — небольшая пауза, чтобы привлечь моё внимание, я остановился и повернул голову, — спокойной ночи, мальчик мой, — улыбка тронула его губы. — И тебе, папочка, — так же с улыбкой ответил я и скрылся за дверью. Какого черта я это сказал? Если это станет привычкой, проблем не оберусь. Быстро скинув одежду в кучу, приоткрыл окно и нырнул под одеяло. Свежий воздух заполнил комнату, охладил голову. Спать не хотелось совершенно. Я ворочался с боку на бок, вспомнил про несделанный отчет. Завтра Мерлин будет капать на мозг, чтобы я как можно быстрее его сделал. Час от часу не легче. Сдать бумажную работу, как можно меньше светиться перед Гарри, чтобы опять случайно не назвать его «папочкой», как сегодня. Кстати, а ведь он мне ничего не сказал! Только сейчас дошло, что он позволил себя так назвать. А ведь мог бы поправить. В первый раз он и правда мог списать это на издевку или сарказм, но сейчас-то ничего такого не было. Не думаю, что он спешил куда-то. Возможно ли, что это ему нравится? Может, его донимают те же сны?! Эта мысль вызвала улыбку. Как же ты вляпался, Гэри. Сон так и не пришёл, поэтому я тупо лежал на спине с закрытыми глазами. Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент дверь спальни открылась, шагов я не услышал. Вор к нам забраться не мог, по понятным причинам, а значит это был не кто иной, как наставник. Я хотел было подняться и спросить, что он хотел, однако тело меня не слушалось. Я просто не мог и пальцем пошевелить, словно под тяжестью свинца. Язык тоже не ворочался. Кровать прогнулась без скрипа. За мыслями я не замечал звуков с улицы, а сейчас в голове немного звенело, и все, что улавливал мой мозг, это его дыхание и собственное бешеное сердцебиение. Наставник нежно провел пальцами по щеке. Этого хватило, чтобы по телу прошла мелкая приятная дрожь. Думаю, он заметил это, поскольку тут же убрал пальцы, но я все равно ощущал эту ласку после. На мгновение создалось впечатление, что тело пытается запомнить любое прикосновение этого человека и намеренно меня не слушается сейчас, желая как можно дольше насладиться безмолвной близостью. Вдруг длинные пальцы зарылись мне в волосы, растрепав их. Помимо очередной стаи мурашек, это ещё и сорвало с губ тихий стон. Оно само! —Эггси, мальчик мой, — голос был тихий, такой родной, что мне хотелось ответить. К счастью или нет, но тело ещё не вернулось под мой контроль. Если он откинет одеяло (я сплю голый) и начнет лапать, где ему понравится, уверен, я даже тогда не шелохнусь. Стало жарко. Господи, это пытка! Я чувствую, как в воздухе витает возбуждение. Он хочет меня. Что его, черт возьми, останавливает? Сомневаюсь, конечно, что Гарри сомнофил, но можно же разбудить? Подкатить ко мне днем, дома после работы. Пиздец, я сдаюсь. Слишком долго я пускал слюни на такого шикарного мужчину. Рука спустилась к губам, немного приоткрыла их, большой палец скользнул по нижней губе. Ещё один стон. Член дернулся. Хорошо, что в комнате темно и мой стояк наставник не увидит. Интересно как отреагировал бы Гарри, открой я глаза сейчас? Удивление? Радость? Облегчение? Как часто он вообще приходит ко мне по ночам? Может мои сны и начались как раз из-за его посещений? Гарри, чертов Гарри! Блядский маньяк заводит меня парой прикосновений, а я и не против совсем. Хочется ещё, чего-то более смелого. Хватит дразнить моё тело. Я и так уже понял, что оно принадлежит тебе. Ебанный джентельмен, возьми на себя ответственность! Мысленная тирада увлекла меня так, что я и не заметил, как Гарри встал с кровати и тихо закрыл дверь. Он ушёл, и вместе с этим я почувствовал, что могу вновь контролировать своё возбужденное тело. Приподнявшись на локтях, я мигом схватил электронные часы с прикроватного столика. 4:34. Красные цифры резали глаза, и те немного заслезились. Вот когда ты приходишь, да? Я запомню и постараюсь дождаться. А сейчас… Я глубоко вздохнул, поставил часы на место и откинул одеяло. Стало холодно. Член немного опал, но подрочить все равно хотелось. Закутавшись в одеяло, я закрыл окно. Так и простудиться недолго. Плюхнувшись обратно на нагретое место, устроившись удобно на боку, я сплюнул на руку и начал дрочить. Сдержанные стоны тонули в пуховом одеяле, когда я почти достиг разрядки, рука сама остановилась. Душно. Скинув одеяло, тяжело дыша, я уткнулся в подушку и принял коленно-локтевую позу. Представляю, как я сейчас выгляжу. Видел бы меня Гарри — у него крыша съехала бы. Член упирался в живот, пачкая его предъэякулятом. Хватило пары движений, и белёсая жидкость запачкала простыни. Ох, черт. В голове звенит, ноги не держат. Осознание того, что меня буквально вырубает, и придется спать на собственной сперме, пришло слишком поздно. Сил двигаться нет, поэтому разбираться со всем буду завтра. Завтра… Часы противно пищали. Я резко вскочил. Первая мысль, конечно же, вырубить эту противную коробочку. Вторая — постирать постельное бельё. Широко зевнув и потянувшись, я снял его и кинул ещё одной кучей рядом со вчерашней одеждой, её, кстати, тоже надо постирать. Одеяло из пододеяльника даже вытаскивать не стал, потом это сделаю. Надеюсь, успею за этими хлопотами на работу. Гарри наверняка уже на Сэвил-роу. Объединив две кучи в одну, я неспеша спустился на первый этаж. Чуть не упал на этих проклятущих ступеньках, но смог удержаться. С занятыми руками сложно открыть дверь, но я пыхтел как мог, пока не услышал за спиной тихое покашливание. Блять. Не представляю, что начнет сейчас загонять наставник. Хожу по дому обнаженный и к тому же стирку с утра затеял. А ещё я чувствую его взгляд на своей заднице. - Мальчик мой, — тон, который я слышу каждый раз, когда меня отчитывают, — часто ли ты так расхаживаешь в моё отсутствие? Чего-чего, а такого услышать я не ожидал. Чувствую, как покраснел. Блядство. Что мне делать? Если я сейчас посмотрю на него, точно выкину что-нибудь чудное или гейское. Я в себе не уверен. Переступить черту сейчас может быть опрометчивым поступком, хотя Гарри уже пытается её переступить. В голову сразу мысли полезли, как он касается моей задницы. Шершавая ладонь мнет ягодицы, гладит поясницу, а потом раздвигает половинки в стороны. Встает на колени и проводит языком. Кажется, во мне просыпается нимфоман. - Отвечай, Эггси, – немного командный тон. - Я, это… Ну, нет, в общем-то. Просто я думал, что ты на работе, вот я, – Гарри подошел ко мне сзади. – П-подумал быстренько закинуть в стирку, вот, мм... – Гарри прижался. Тепло его тела, запах дорогого одеколона. Я слегка прибалдел от этой близости, внизу живота всё покалывало. – Вот значит как. Похвально, конечно, что ты решил постирать, но впредь, – он открыл мне дверь и отстранился. – Пожалуйста, накинь хотя бы халат. – Да, папочка, – фраза вышла с придыханием. Гарри и в этот раз ничего не сказал, просто развернулся и ушёл в столовую, или на кухню, не важно! Опять, как можно скорее скрываюсь за дверью и запираюсь. Я кинул ношу прямо под ноги и уставился на полувставший член. Мать твою! Как собака Павлова, реагирую на него. Единственное, в чем я виноват, так это в том, что сам называю его папочкой. Оно само так выходит. Успокойся, Эггси. Представь, что-нибудь отвратительное. Пара воспоминаний с дня V и готово. Облегченно вздохнув, я дернулся от стука в дверь. – Эггси, ты там надолго? Завтрак на столе, поторопись. – Да, уже иду! Говорит так, словно не прижимался ко мне пять минут назад. Он специально. Дрессирует моё тело, а теперь ещё и мой разум. Или я себе накручиваю, и сам всё выдумал, или так и есть. Хитрый, какой же он хитрый. Однако, если это он, то всё в порядке. Этому человеку я готов отдаться без остатка. Он слишком много для меня сделал. А я и сам не заметил, как влюбился. Поставив стирку, я быстро поднялся к себе и оделся. Домашняя одежда всегда аккуратно лежала в комоде. Какой бы бардак я там не устраивал, Гарри складывал все ровно, и, конечно же, отчитывал меня после. Как раз за это он меня отчитывал, когда я назвал его папочкой. Улыбка сама появилась на лице. Внизу ждал Гарри. Он внимательно читал газету, а меня словно не заметил. Слева от его руки как всегда стоял мой завтрак. Чашка кофе, яичница с парой ломтиков поджаренного бекона и тосты. Ещё горячие, видимо, только что приготовленные. Пока я ел, Гарри изредка поглядывал на меня, когда отпивал кофе или перелистывал страницы. – Эггси, не забыл про отчет? – Если забуду, Мерлин мне все мозги проест, — усмехнувшись, ответил я. – Жду его сегодня в своём кабинете. Мерлина я предупредил, что ты лично мне его сдашь, – он сложил газету и положил рядом. – Постарайся не затягивать. – Да, — вовремя себя остановил, чтобы опять не вляпаться в неловкую ситуацию, потому что спрятаться от него, как обычно, негде, а свой завтрак я ещё не доел, — Гарри. Наставник сухо бросил «увидимся на работе», встал из-за стола и ушёл. Обычно он говорил: «удачного дня, Эггси», – а тут словно он недоволен. Настроение сразу подпортилось, поэтому, наспех доев, я помыл за собой посуду. Я не часто это делаю. Сейчас это выглядит так, словно я пытаюсь загладить вину перед ним. Я просто назвал его по имени, всегда так делаю. На работе он Артур, однако наедине, пусть и в рабочей обстановке, позволяю себе называть его Гарри. Он не против. Эти мысли так крепко засели в голове, что тарелка, которую я протер насухо, почему-то выскользнула из рук. Естественно разбила о кафель. – Пиздец! — я вовремя отскочил от осколков. Какой сегодня замечательный день! Позвоню Мерлину и скажу, что отчет я напишу дома и приду к Артуру, когда закончу. Пододвинул мусорное ведро к себе, принялся аккуратно кидать осколки туда. — Не порежься. Меня дернуло от внезапности. Плохое качество для агента, но обычно такого со мной не бывает. Я всегда собран и внимателен, но Гарри-Чертов-Харт передвигается, мать его, тихо! Сука, порезался! – Тц. Извини, Гарри. Она из рук выскользнула и упала, вот. Я куплю новую, – засунув палец в рот, я усердно смачивал его слюной, пока собирал другие осколки. Почему наставник вернулся? Не успел я спросить, как он сел на корточки рядом. Машинально повернувшись, я столкнулся с ним взглядами, как тогда, в коридоре. Словно прочитав мои мысли, он сказал, что забыл зонт. Всего-то. А потом он взял мою руку изо рта, а так как слюны я не пожалел, палец с чмоканьем покинул рот. Тело снова залило свинцом. Как завороженный я смотрел то ему в глаза, то на свою руку, и ждал, что он сделает. Представляю, как он так же смачно посасывает палец с минуту, целует в запястье, а потом в губы. Его язык хозяйничает во рту, и не даёт вести в поцелуе. Мокро, я не успеваю сглатывать слюну, и она катится по подбородку. Гарри отстраняется давая мне отдышаться, но не много, пара вдохов и его губы снова терзают мои. Стон в поцелуе. И тут до мозга доходит, что я реально простонал пока фантазировал. Рука наставника сжалась чуть крепче, он, наверное, понял, что я запаниковал. Из его хватки вырваться не реально. На задворках разума я понимаю, что не хочу этого, не хочу, чтобы он отпускал меня. – Не тяни пальцы в рот. В слюне не мало вредного, в следущий раз промой и заклей пластырем, Эггси, – он пристально смотрел мне в глаза, а я не мог оторваться, словно от этого зависела моя жизнь. Я слабо кивнул, и он отпустил мою руку. Наставник опять ушёл. Всё ещё прибывая в шоке, я кое-как собрал оставшиеся осколки, и тут до меня дошло: в штанах тесно. Пиздец, он точно видел. И что мне теперь делать? Как вести себя, когда отчет сдавать пойду? Бля, да я на миссиях так не волновался, как сейчас! Соберись, Эггси, просто напиши отчёт отнеси Харту. Фигня. Стояк он, может, и не видел. До обеда я писал этот гребаный отчёт и к трем прибыл на Сэвил-роу. Гарри сидел в кабинете за длинным столом без очков, они лежали рядом. – Как всегда без стука. Надеялся, что ты управишься раньше, Эггси. – Были трудности, – откашлявшись, я положил папку с бумагами перед ним и сел по правую руку от него. Наставник окинул меня взглядом и принялся читать отчет, точнее листать. Он просто пробежался по нему глазами и закрыл. Я зря корпел над ним что ли? Повисла тишина. Стало некомфортно, и в груди закралось чувство надвигающейся бури. Бывали моменты, когда мы с Гарри сидели в тишине и дискомфорта никогда не ощущалась. Видимо, день не перестанет подносить мне сюрпризы. – Эггси, ты сегодня хорошо спал? Проблем со сном нет? — будничным тоном спросил наставник, а я запаниковал. Это он тонко намекает на то, что в курсе моего влечения к нему, или намекает, что приходит ко мне в спальню по ночам? Я растерялся и не знал, что ответить, а сказать что-то надо. Мысли не шли совершенно и, к счастью, Гарри надоело смотреть на мои бесплодные попытки ответить, он добавил: — Ты принес не те бумаги, – он взял папку и откинулся в кресле. – Они с прошлой миссии. Если тебя что-то беспокоит, можешь рассказать мне, хорошо? Проблемы не должны отражаться на работе. Твоя сегодняшняя рассеянность и невнимательность может стоить тебе жизни в бою, ты это прекрасно знаешь, поэтому… Дальше я уже не слушал. До разума доходил только тембр и тон, но не смысл. Все оказалось проще, чем я себе накрутил. Взять не те бумаги, мда, Гэри, ты проебался. Однако в теле была необычайная легкость, словно камень с души упал. А Гарри, к слову, не выглядит рассерженным, думаю, могу сгонять за нужным отчетом сейчас. Со стороны, наверное, я выглядел глупо, поскольку наставник потряс меня за плечо. Он стоял рядом и сжал его, когда я поднял на него взгляд. В глазах Гарри я успел уловить беспокойство, но лишь на секунду, потому что в следующую в них пылал огонь. А я что? Мой язык решил пожить отдельно от меня. – Папочка хочет наказать плохого мальчика? – я сглотнул, потом, поняв, что ляпнул, резко встал, – Гарри, я, – договорить не успел, наставник надавил на плечо и опустил на стул. Посмотреть на него я не решался, сказать что-либо ещё тоже и просто уставился на лакированную поверхность стола. Время словно остановилось и пара секунд показались часами, пока Гарри не сказал следующее: – Нам пора обсудить твоё поведение, молодой человек. Сегодня вечером, дома, – стук удаляющихся каблуков эхом раздавался в голове и с каждым шагом на меня что-то давило, словно я совершил отвратительный поступок. Чувство, взявшееся из ниоткуда, утихло, когда хлопнула дверь. Поразмыслить над ситуацией не дал Мерлин, как он тут оказался, я вообще не понял, видимо, слишком зациклился на произошедшем. – Артур сказал, что ты принес не тот отчет, откуда такая рассеянность, Галахад? Откинувшись в кресле, я напряженно выдохнул, непроизвольно затопал ногой. Мерлин, как всегда, одет с иголочки со своим чудо-планшетом в руках, ожидал ответа. Задержав на нем взгляд на пару секунд, я отвернулся в сторону. С одной стороны мне хотелось поделиться, а с другой – распространяться о таком личном, как минимум, глупо. А раз за этот день я только и делал, что совершал глупые ошибки, то пошло оно к черту! – Может, тебе пора искать отдельную квартиру? — он сел напротив. – Я уже предложил такой вариант Гарри. Он сегодня был взвинчен с самого утра. Вы поругались? – Нет, – ответ последовал тут же. — Мы не ругались и я не хочу съезжать от, точнее – с квартиры. Всё дело в том, что я, кажется, слишком зациклился на Гарри. Разговор было бы проще вести в неформальной обстановке, но сложившаяся ситуация не требовала отлагательств. Принятие того, что я люблю Гарри тоже ничего не упростило. Сняв очки и расслабив галстук, я уставился на Мерлина. Он откашлялся. Выглядит усталым, наверное, мониторил миссию одного из агентов всю ночь. – Ты любишь его, – это был не вопрос, а констатация факта, и я лишь кивнул. — Эггси, Гарри, по возможности, присутствует на твоих миссиях и переживает всякий раз, даже если обходится без перестрелок. Он просил не говорить тебе об этом, поэтому, о чем знают двое — не нужно знать третьему.

***

Дом меня встретил пугающей тишиной. Свет нигде не горел, Джей Би не вышел меня встречать. Ботинки Гарри были на месте – значит он дома, какая-то часть меня надеялась на его отсутствие. Наставник ждал меня в столовой. Он сидел на своём привычном месте во главе стола, в руках у него был стакан, наверняка с виски. Я включил свет, но подойти не решался, так и встал в проёме. Гарри поднял свой взгляд и головой кивнул на стул. Моё место. – Мальчик мой, ты должен съехать, – сделав большой глоток, Гарри ждал моей реакции. У меня внутри всё похолодело, я неосознанно вжался в стул и вцепился пальцами в обивку. Нет, нет. НЕТ! Тело пробил озноб, а голова резко опустела. Пауза затянулась, и наставник хотел было встать, давая понять, что разговор окончен, но я смог заставить выдать из себя жалкое «нет». – Нет, Гарри. Я не хочу, — голос дрогнул под тяжелым взглядом наставника, — не хочу уходить от тебя. Если ты так разозлился из-за разбитой тарелки утром, я куплю новую сегодня же, – сказал, что первое пришло в голову. Гарри шумно выдохнул, покрутил пустой стакан в руке, бросил тихое: «Дело не в тарелке, Эггси», – и быстро ушёл на второй этаж. Глаза защипало от слез. Это не может так кончиться. Гарри заботился обо мне всё время и, как бы сложно со мной не было, он не выгонял меня. Тарелка стала последней каплей? Или отчёт? Он, конечно, был со мной строг на работе, мог отчитать перед другими агентами, но дома всё было нормально. Рабочие проблемы и промахи оставались там, кроме моментов, когда дедлайн был на носу. Эта мысль заставила улыбнуться. Дурной сон какой-то! Это не разговор, которого я ожидал. Пусть скажет в чем дело по-человечески! Только сначала я выскажу всё, что думаю! Небрежно кинув очки на стол, я умылся холодной водой на кухне. Это немного успокоило и привело мысли в нужное русло. Решительность немного подкачала, когда я застыл перед дверью в кабинет. Он точно там, я уверен, но, Боже, с чего начать? С самого начала? Глупость! Давай, Гэри, просто открой дверь и зайди в кабинет, дальше оно само пойдет. Резко дёрнув ручку и хлопнув дверью, я уставился на Гарри. Он сидел перед ноутбуком, пиджак покоился на спинке кресла, а в руках уже был наполненный стакан с излюбленным напитком. Он даже в лице не изменился, словно знал, что я приду. Выжидающий взгляд, как у голодного хищника, заставил всё внутри скрутиться в узел. Господи, как же он сейчас сексуально выглядит. Бля, оставлю эти мысли на потом. – Гарри, просто блять выслушай меня! Я много думал последнее время, о нас. Мерлин, наверное, говорил, что я «одержим» тобой. Практически всё время с вступления в «Кингсман» я старался быть похожим на тебя! Ты для меня идеальный пример и просто человек, спасший от дерьмовой жизни. Дал работу, приютил и терпел мои вредные привычки, – улыбка невольно тронула губы. – Я с каждым днем узнавал о тебе что-то новое, но, кажется, переступил черту, – сердце колотится, как бешеное, от сказанных слов, от пылкости речи. Пока я говорил, мой взгляд падал куда угодно, но не на его фигуру за столом. – Я не могу больше смотреть на тебя, как на наставника или начальника. Я хочу смотреть на тебя, как на любимого человека, – именно в этот момент я столкнулся с глазами Гарри. В них читалось… облегчение? Тепло и, кажется, любовь. Я поймал тебя, Гарри Харт. Поймал.