Безответно

      Каково любить человека с начальной школы, но даже не задумываться об этом?.. Эта привязанность стала чем-то обыденным, как приём кофе каждое божее утро. Если не выпьешь хотя бы глоток, то весь день будешь чувствовать себя неполноценным и заниматься самобичеванием. Мысли о предмете своего обожания не покидают голову даже в момент сна. «Как она?.. О чём думает?.. А она знает, что завтра к нулевому уроку?.. Надо написать, — Гоша тянется к прикроватной тумбочке, но тут же, будто ошпарившись, одёргивает руку. — Вдруг занята?.. Вдруг знает?..» Глупая неуверенность в себе, тупые отговорки, идиотская привязанность. Если бы он мог дать по морде самому себе в средней школе, то без угрызения совести выбил бы из этого мелкого, наивного, мечтательного придурка всё говно. Он поздно осознал, что влюбился и сразу же понял, что опоздал года на два.       «Если бы я тогда написал Яне, она бы принадлежала мне?..»       Каково безответно любить человека с начальной школы, который так же с начальной школы влюблён в твоего брата?.. Как глупо. Глупо. Глупо. Глупо. Он видел её мечтательный взгляд в сторону Паши, слышал томные вздохи девушки, адресованные проходящему мимо крепкому юноше, слышал, как она шептала своим подругам о «внезапной любви, застлавшей глаза», был свидетелем жёстких отказов парням и до последнего отказывался верить в свои наихудшие предположения. А братец ничегошеньки не замечал и продолжал менять девушек, как перчатки. Странно, почему Паша не опротивел ей?.. У мечтательного Гоши нет и не будет шанса. Где-то там, на задворках сознания, зарождалась малюсенькая толика веры. И та с каждым разом разбивалась о реальность.       «Надежды больше нет».       Каково безответно любить человека с начальной школы, который также безответно влюблён в твоего брата-бабника с начальной школы, а потом случайным образом узнать, что они занимаются далеко не дружескими вещами?.. С каждым днём возвращаться домой и видеть довольную рожу Паши всё труднее. Сложнее смотреть ему в глаза и слушать, как он в очередной раз оприходовал какую-то девицу. Хочется дать Пашке по морде за всё хорошее: за то, что Гоше приходится быть для подруги жилеткой для слёз, за то, что он вынужден слушать кучу матов в адрес брата, клятвы, что она разлюбит его, и, наконец, слова, сказанные сиплым, зарёванным, предательски подрагивающим голосом: «Но я так люблю этого ублюдка». Раздражал пофигизм брата, слёзы девушки и собственная трусость. Парень держался молодцом.       Придя домой пораньше из-за отменённой тренировки, Гоша привычно тихо открыл и закрыл дверь. Хотел было уже стянуть кроссовки и проскользнуть в комнату, запирая за собой дверь, но до его острого слуха донёсся женский возглас, который быстро перешёл в заливистый, такой знакомый смех. «Как она может так непринужденно беседовать с братом и смеяться?..» — подумал парень и потянулся к кроссовкам. Но вдруг он услышал вздох в весьма неуместном контексте. Так вздыхают только во время секса. Порно и распознавать звуки учит, а не только рукоблудить. Хоть какая-то польза. Затем квартира стала наполняться не только охами и ахами Яны, но и возгласами Паши, и характерным хлюпаньем. Гоша будто зачарованный ломанулся вон из квартиры. Сердце бешено колотилось, в ушах слышались возгласы девушки, дёргался глаз, болела голова. Расположившись на лавочке во дворе, он начал приходить в себя. Думать хотелось меньше всего. Было необходимо забыться, поэтому парень набрал номер закадычного друга и отправился к нему заливать шары.       Сердце усохло, ванильные мысли перестали появляться. Зато новый материал для рукоблудия был всегда наготове.       «Если бы я их тогда застукал, изменилось бы хоть что-нибудь?.. Может, смог бы стать третьим…»

***

      После инцидента прошло больше недели. Все это время Гоша скитался по друзьям. И вот пришёл тот знаменательный день, когда блудный сын соизволил вернуться домой. Он специально приходит во время обеда. Брат ещё в университете, мать с отцом на работе, а Яна, если и решила бы зайти, то не смогла бы. Вторая смена как никак. С ликом победителя парень заходит в прихожую, ещё хранящую воспоминания того дня. Гоша мотает головой, прогоняя мысли прочь. Ещё рукоблудить он тут будет. Этого ему ещё не хватало. Его взгляд останавливается на силуэте девушки, застывшем в дверном проёме, ведущем в его комнату. Парень осёкся, разгибая спину.       — Ты где был? — интересуется Яна, сложив руки так, как любит делать мама. Взгляд девушки холоден, почти мёртв.       Так хочется съязвить, шуткануть на тему её с Пашей близости, но что-то плотно сидит в горле клином, и поэтому он лишь сконфуженно отвечает:       — Решил отдохнуть. А ты чего не в школе? — опустив голову, как провинившийся ребенок, более смело спрашивает Гоша.       — Если бы ты ходил, знал бы, что у нас карантин, — говорит девушка, не меняя позы и интонации.       «Почему я чувствую себя виноватым?..»       — Поможешь мне с алгеброй? — хлопая глазками, просит Яна. Она теребит кончики каштановых волос и смотрит исподлобья, умоляюще.       «Нечестно играет, — констатирует Гоша, сглатывая и стараясь прогнать возбуждение. — Интересно, на Пашку она так же тогда смотрела?..»       — А что мне за это будет? — ухмыляясь и приподнимая брови, спрашивает парень. Он уже знает ответ.       — Считай это платой за мои потрепанные нервишки, — говорит девушка и направляется в комнату.       «Она волновалась?.. О, боже, прекрати тешить меня призрачной надеждой!»       Сердце стучит, руки трясутся. Не хорошо это всё.       В итоге всю домашку за двоих сделал Гоша. Либо Яна отупела за неделю, проведенную дома под пледом с чашкой горького горячего кофе, либо ей было настолько лень шевелить своими извилинами, что она, беря парня на слабо, сделала всё его руками. Сейчас они сидят порознь и вчитываются в учебник по литературе. Одного прочтения мало, так как большая часть произведений из этой бренной книги не интересна или о сопливой-ванильно-сахарной любви. Это сейчас точно не в тему.       — Гошан, ты девственник? — неожиданный вопрос бьёт парня по голове битой.       — Э-э, да, — неуверенно отвечает парень, скрывая смущение под лицом-кирпич. — А ты?       — Тоже, — слегка задумываясь, запрокидывая голову, говорит Яна. Она рвёт обложку учебника и закусывает щеку изнутри.       — Ложь, — слова вылетают прежде, чем Гоша задумывается зачем.       — Ха-ха, — несколько грустно смеётся девушка, сразу же убирая неожиданный для неё самой нервный смешок. — Как всегда прав.       — А с кем? — ещё один спонтанный вопрос. Да что ж за напасть-то?..       — Да так, парень из параллельного класса. Ты его не знаешь, — отмахивается Яна, не желая более продолжать эту тему.       — Опять ложь, — Гоша сегодня определенно слишком импульсивный. Недельные пьянки дают о себе знать? Атрофируется мозг? Пора писать завещание…       — Ага, — кивает собеседница, но не глядит на парня. Слишком стыдно признавать, что она врёт лучшему другу. — Угадаешь?       — Мой старший брат? — парень и не думает тянуть кота за яйца и сразу же выплёвывает правильный ответ.       Глаза Яны округляются. На лице недоумение. Всё. Он всё знает. Теперь будет думать, что она слабая, не имеющая гордости и чувства собственного достоинства девка, готовая спать с парнем, у которого есть девушка.       — А ты проницателен, как всегда, — печальная улыбка снова касается губ девушки. — Да, я слилась. Согласилась на банальный секс. Приползла к его ногам и легла под него. Я больше не могу так. Пусть Паша привяжется хотя бы к моему телу. Я и с этим смогу жить. Ты же наверняка не понимаешь, что значит любить втихаря, откровенно пялиться, ревновать ко всему, что движется. Не понимаешь, — она говорит со смешком в голосе. Он слегка подрагивает, давая понять, что девушка вот-вот расплачется.       До жути обидно. Негодование сковывает речь. Болит живот, сердце вырывается из грудной клетки. Как же раздражает! Почему она не замечает никого и ничего, кроме этого подонка Паши? Вот же перед её глазами Гоша, который всё это время слушал и утешал девушку. Почему? Где причина?       — О, нет, поверь, я знаю, что значит безответно влюбиться, — как-то зло выдавливает из себя парень, по привычке неуклюже грозя пальцем от возмущения. — Только у меня в отличии от тебя нет жилетки, в которую можно поплакаться и рассказать свои проблемы. Тебе повезло, так что прекрати катить на меня предъявы.       Дыханье спёрло. Хотелось побыть в одиночестве. Яна забирает сумку с учебниками и уходит. Через секунду хлопает дверь, и слышатся удаляющиеся шаги.       Чёрт. Ужас. Крах. Хочется удариться о стену головой и всё забыть: влюблённость, инцидент и эту непонятную то ли ссору, то ли неожиданное откровение. И почему он ей не признался? Ответ очевиден. Гоша не хотел обременять и без того обременённую Яну, не хотел, чтобы она была с ним из жалости. Жалости хотелось меньше всего. Ужасное чувство, убивающее стремление в людях. А ещё неподдельный страх. Страх быть отвергнутым, никому ненужным. И Яна не признавалась Паше именно из-за этого.       Господи, как же похожи они и их судьбы.