Home

Мужчина медленно шёл по ночному городу. Было мертвецки тихо - прямо, как на кладбище. Моросил мелкий дождь. Ровно такой же дождь шёл в душе мужчины. Хотя все его знали его, как жестокого и беспощадного маньяка; но Майкл Майерс не родился с какой бы то ни было патологией, полностью исключающей эмпатию. Ему вспомнился тот его последний Хэллоуин, когда он, наконец, покончил с сестрой, пьяным отчимом и тем парнем из школы. Но нужно ли было это? Кто знал? Он мог бы вырасти обычным мужчиной, жениться, завести детишек; однако судьба распорядилась иначе. Больше двадцати лет назад Майкл нанёс тот порез на шее калеки - отчима, служивший ему его личным Рубиконом, после которого путь назад был заказан. Потом та психиатрическая больница, этот доктор Лумис и пропавшая мать. Что с ней? Он не знал. Умерла она или отказалась от его младшей сестрёнки Бу, отдавшись панели и наркотикам, как многие стриптизерши? Кто знал? Ловкой тенью мужчина проходил по городам, принося кровь и смерть. Он пытался заглушить то, от чего ему было не скрыться. Эта тоска давно сдавила своими ледяными объятиями шею уже не мальчика, а взрослого мужчины. Он был один. СОВСЕМ ОДИН. Всякий раз, пока был в этом городе, Майкл заглядывал в одно окно. Там мирно спала красивая пышнокудрая девушка. Её грудь, выпавшая из рубашки пробуждала в мужчине массу неизведанного, а на её круглые бёдра он мог смотреть минутами. Но не сегодня. Пройдя к окну, Майерс увидел, как окно настежь открыто, какой - то темноволосый парень прикасается к девушке, и ей это явно не нравится. Душераздирающие крики и мольбы оставить её невозможно не услышать за стенкой; но всем окружающим на это окровавленно плевать: ни соседи, ни случайные прохожие не утруждают себя даже тем, чтобы хотя бы просто вызвать полицию. Секунда - и резкий звук. Стекло и рама уже валялись на улице, когда Майкл с ножом стоял в комнате. Прежде, чем насильник успел опомниться; Майерс одним махом ножа перерезал его горло. Хлынула тёмная густая кровь, лицо девушки стало белее, чем маска убийцы. Она будто бы застыла, как застывает мозг или цемент. Девушка долго смотрела на странного мужчину в белой маске, только что спасшего ей честь, а возможно, что даже и жизнь; пока тот не привлёк её к себе, погладив волосы. - Спасибо! Майкл взял на девушку на руки и перелез подоконник. Та нисколько не сопротивлялась - кроме крыши над головой ей в этом доме терять было практически нечего. Проходя через парк, Майерс увидел, как енот забрался на дерево и хотел показать девушке; но увидел, что та уже давно сладко спит и легонько чмокнул её в пухлые губы.

***

Девушка уже давно замечала своего загадочного гостя. Этот ореол тайны безумно привлекал её и манил в свои объятья. Каждую ночь Бриттани (так звали эту девушку) делала вид, что спит, чтобы только услышать его неровное дыхание. Бриттани не понимала, что происходит с ней. Не могла ни спать, ни есть, ни плакать. В её голове был только он один, этот загадочный ночной гость. Но однажды девушке повезло. Ну, как повезло? Её развращённый и, как теперь выяснилось, отмороженный на всю голову братец; а, вернее сын её мачехи с самого начала отпускал отвратительно похабные шутки, а то и откровенно приставал к Бриттани. Но что бы он ни делал, ему всё сходило с рук. Для мачехи априори всегда и во всём была виновата только падчерица, за которую некому было заступиться; и такая безнаказанность, конечно же, не могла не развратить Джека (а именно так и звали этого малолетнего отморозка) во всех смыслах этого слова. Утром 15 мая, незадолго до того «Кровавого Воскресенья» мачеха уехала погостить к своей кузине в соседний город, и уже целую неделю ни о ней, ни о её кузине каким - то подозрительным образом ни слуху, ни духу. Падчерице, которая её боится и ненавидит, конечно же, от этого, ни холодно, ни жарко; а «любящий» избалованный сын до сих пор так и не хватился ни матери, ни двоюродной тётки. Стоит ли удивляться, что как только она выехала из Спрингвуда, Джек в тот же день распоясался до беспредела, а сегодня уже и на полном серьёзе решил довести свои домогательства до конца? Дождавшись, когда сводная сестра заснёт и надев непонятно, откуда взявшуюся балаклаву, Джек бесшумно проник в её спальню. Но девушка тут же проснулась и, прежде, чем тот успел заткнуть ей рот; во всё горло завопила о помощи и пощаде. Джек уже навалился на Бриттани и раздевал её; когда послышался треск стекла, и рама выпала из окна. Перед ними стоял незнакомый мужчина в маске с большим столовым ножом. Бриттани узнала в нём своего загадочного ночного гостя. Сердце девушки бешено билось, когда Майкл снимал с неё Джека. А когда мачехиному сынку у неё на глазах перерезали горло, - с её стороны не было ни капли жалости и ни капли отвращения к происходящему. Бриттани испытывала сладкую и жестокую радость, что её не просто спасли от изнасилования; но и что эта мразь, которая с молчаливого согласия мачехи и окружающих годами держала девушку в постоянном страхе и в любой момент могла сделать с ней всё, что угодно, наконец - то получила по заслугам. И не меньше была рада тому, что эту мразь порешила на месте именно её любимая загадка. Бриттани больше жизни хотела быть с этим человеком. И когда Майерс решил её забрать из дома, с радостью и без малейшего сомнения подчинилась ему в этом.

***

Майкл по - детски чмокнул Бриттани в пухлые губы. Та проснулась, пощекотала своим языком его губы и, хохоча, отстранилась. Майерс прижал девушку к себе, и будто ставя на ней печать, крепко поцеловал в плечо. Когда Майкл встал, Бри заметила странный знак на его плече. Мужчина был рад, что теперь его любимая в безопасности и понёс её в свое обиталище.

***

Зайдя в зал, Майкл посадил свою девушку рядом с Вестой Вурхиз. «А мы - то все думали, что это ты там бродишь? А ты там себе бабу завёл. Что ж, пример Вурхиза заразителен!» - подвёл итог Фредерик. «Повремени с шутками, пожалуйста, у нас объявление», - вставила свои пять копеек Тиффани. - Глаголь, миледи. - Внимание, в клане маньяков скоро прибавление! Джейсон, зимой у тебя будет пополнение! Зал заапплодировал, поздравляя счасливого папу, уже поглаживающего живот своей жены. А Памела, пока не произносившая ни слова, ликовала. В этот раз она не сдержалась и обратилась к единственному и любимому ребёнку: «Я поздравляю тебя, мой мальчик. У вас будет много прекрасных детей!»