Может быть, в этом все дело.
Не думать, где выход, а понять, что жизнь — это распутье,
На котором ты стоишь прямо сейчас.
Тогда и Лабиринт исчезнет –
Ведь целиком он существует только у нас в уме,
А в реальности есть только простой выбор — куда дальше.
В её глазах мелькнул страх, когда парень подбежал к ней и схватил за ворот футболки, сильно сжимая, образовывая комок ткани в ладонях. Он так накинулся на неё, будто она сделала что-то. Но что? — Уйди из моей головы! — Галли практически кричал на неё, отчего Маре пришлось отклонить голову, будто это поможет ей избежать гнева Глэйдера. Что он имел в виду? Как она могла находиться в его голове? — Ты сделала это! Заставь их уйти., — он не договаривает, ослабляя хватку, и делает шаг назад, полностью отпуская девушку. Его голова дернулась в левую сторону, будто судорога, а глаза расширились от страха. Парень сел на колени, оперевшись ими о землю. Он словно изменился в одно мгновение. — Галли? — осторожно позвала его девушка, осмелившись подойти в нему. Он не двигался, а просто смотрел на неё холодными, тёмными глазами, не выражающие ничего, только пустоту. — У меня есть послание от П.О.Р.О.К.А, Мара, — брюнетка вздрогнула от его голоса, точнее не от его, вовсе. Он звучал по-другому, как компьютер. Это был женский голос, словно кто-то говорил, а Галли просто произносил слова. Его контролировали. Как и Ника. Она не понимала, откуда знает это, но эта мысль не давала ей покоя — П.О.Р.О.К. или создатели пользуются им, заставляя делать то, что им захочется. — Как ты смеешь ослушаться нас, Мари*? Ты не должна была попасть в Лабиринт, он уничтожит тебя. Конечно, ты не помнишь, но ты была очень плохой. Настолько, что могла всё испортить. Вот, почему ты прибыла сюда. Вот, почему ты другая. Ты — ошибка. Ты больше не моя дочь, Мари. Я очень разочарована в тебе и во всех остальных, — женский голос разносился по всему Глэйду, привлекая внимание всех его жителей. Мара медленно, находясь в шоке от происходящего, поворачивается к блондину, стоявшего недалеко. — Ньют. Я знаю, что ты сделал. Ты изменил её. Женщина, которая говорила это, была её матерью. Она сказала, что Мара больше не её дочь. Она отреклась от неё. Её мать. В голову поступило слишком много информации, отчего вопрос только прибавилось. Как она могла ослушаться свою мать? Она сделала что-то плохое, но что? И как в это был вовлечён Ньют? — Ты, — голос Галли был скрипучий, словно звук, когда по доске проводят ногтями. — Ник был прав. Я понял, увидел, кто ты на самом деле. Ты — чудовище. Алби направился в сторону стоявшего на коленях Глэйдера, и это всё, что Мара смогла увидеть. Картинка перед глазами помутнела от слёз, ведь в её спину, будто вонзили несколько ножей, медленно и глубоко, пронзая плоть. Она была ошибкой, поэтому её и закинули в этот чёртов Лабиринт. Протолкнувшись сквозь ребят, Мара выбежала из толпы, чувствуя, как её пытаются остановить, успокоить, но она отбивалась от рук, тянувшихся к ней. Её первой мыслью было бежать и не останавливаться, спрятаться где-нибудь, чтобы никто не нашёл. Девушка едва услышала, как Алби созвал Собрание, встречу, чтобы обсудить тему дня. Обсудить её. Какое отношение Ньют имел к ней? Она помнила, что знала его до Лабиринта, но, похоже, они были не просто знакомыми, а их связывало что-то большее. Мара хорошо с ним сдружилась в этом месте, поэтому он был замешен почти во всё, что здесь происходило. Впервые с тех пор, как её доставили сюда в Ящике, ей захотелось спать. Она хотела, надеялась увидеть воспоминания, вспомнить, что она сделала не так. — Мара? — девушка услышала голос Ньюта, который выделялся среди остального шума, создаваемого Глэйдерами. Она повернулась, посмотрев в шоколадные глаза парня, стоявшего перед ней. Его образ был немного размытый из-за слёз, поэтому Мара щурится, надеясь разглядеть его лучше. — Алби созвал Собрание. Я не знаю, что происходит, никто не знает. Мы просто хотим это выяснить. Я попытаюсь Алби отменить его, но… — Просто попытайся заставить его отложить это дело. Я собираюсь пойти поспать, попытаться вспомнить ещё что-нибудь. Если придётся, расскажи ему о моих снах и о том парне Томе, — попросила девушка, надеясь, что её план не провалится, и она действительно вспомнит что-то. — Мне остаться с тобой, пока ты будешь спать? — спросил блондин, выглядя обеспокоенным. Мара могла сказать, что ей вовсе не хочется видеть те кошмары, которые появляются, когда она засыпает, но не сделала этого. — Со мной всё будет хорошо. Я разберусь сама, — девушка откинулась назад, оперевшись спиной о неровную кору дерева. — Я не хочу, чтобы ты беспокоился обо мне или…моя «мать». Мне хватит сил, чтобы справиться с этим самостоятельно. Она говорила искренне, во всяком случае, ей хотелось доказать, что её так называемая мать неправа. Доказать, что она не была ошибкой. Когда подобные мысли появлялись в голове девушки, сердце сжималось, ведь о ней, как об ошибке, отзывался когда-то родной человек. Ньют кивнул и встал рядом, когда обзор Мары стал более чёткий, и она смогла разглядеть всё, что происходило в Глэйде на тот момент. Кураторы и Алби были в Хомстеде, вероятно, скрываясь от огромного количества вопросов, поступающих со стороны других Глэйдеров. Некоторые ещё стояли в центре, пытаясь удержать Галли на земле, когда тот пытался вырваться. — Ты не была ошибкой, Мара. Во любом случае, ты помогла мне спать по ночам в этом месте. Ты — причина, по которой я ещё нахожусь здесь. Причина, по которой я забываю тот день, когда заработал хромоту на одну ногу. Ты действительно особенная, и не слушай никого, кто говорит, что это не так. Потому что они ошибаются, — Ньют улыбнулся, но в глазах читалась печаль, когда девушка поймала его взгляд. Мара знала, что парень верит в слова, сказанные им самим, и это многое значило для неё. Он был удивительным человеком, был тем, кому она могла доверять. Неужели он действительно мог сделать то, о чём она подумала? Девушка сидела около дерева и наблюдала, как парень отдалялся от неё, и обратила внимание на его хромоту. Он же не мог…? Или мог? Мара поверить не могла, что Ньют мог бы сделать что-то подобное. Но в таком месте, как Глэйд, кто не думал об этом? Вероятно, не было ни одного Глэйдера, который не считал самоубийство выходом. Возможно, так оно и было. Может, есть только один выход отсюда. Умереть. Мара покачала головой, стараясь не думать об этом, и пыталась охранить оптимистичность. Убить себя не было единственным выходом. Так ведь? Всё, о чём она могла думать — это Ньют. Что, если бы он смог сделать это? Как бы она смогла жить без своего лучшего друга?~
На этот раз воспоминания были более длинными и подробными, давая Маре доступ к дополнительной информации. Но она не была собой или частью сна, она была просто наблюдателем, который следил, казалось, за другой жизнью, как на экране. Мара видела, как она сама бежит по узкому белому коридору, пытаясь не отставать от высокой женщины перед ней. Это был первый раз, когда она увидела себя, первый раз, когда она узнала, как выглядит. Девушка смотрела на себя, слегка удивляясь. Та брюнетка, которую Мара видела, выглядела чистой, опрятной, что очень отличалось от реальности, ведь в Глэйде не было ничего, чем можно было помыть волосы или хотя бы расчесать их. У девушки, которую она видела, каштановые волосы были распущены, спадая чуть ниже плеч. Глаза были шоколадного цвета, которые напомнили ей об одном человеке. Ньют. Подобно женщине, спешащей впереди, девушка была одета в белые джинсы и облегающую футболку. — Как ты могла так с ним поступить? Как ты смогла позволить ему это сделать? Ты разрешаешь его жизнь! — Мара кричала, а её лицо искажалось в гневе, покрываясь пунцовыми пятнами. — Его жизнь всё равно будет разрушена, Мари. — Я ненавижу, когда ты называешь меня так. Меня зовут Мара, — огрызнулась брюнетка, но женщина не останавливалась, идя вперёд. — Я пойду в Лабиринт, мам. Мне плевать, что ты думаешь. Я больше не позволю тебе разлучить нас с Ньютом. Он мой лучший друг. Мне прекрасно известно, что ты думаешь также про Томаса, Терезу, Рейчел и Ариса с Энди, но это не так. Ньют всегда был им и есть. Женщина в длинном белом халате развернулась, резко остановившись, и посмотрела на свою дочь тяжёлым взглядом. Глядя на мать, Мара видела, насколько они были с ней похожи: их глаза и черты лица совпадали, девушка была почти клоном женщины. — Ньют был не просто твоим лучшим другом, Мари. Я говорила тебе, перед тем, как он ушёл, держаться от него подальше, ведь ты могла всё испортить. Если он умрёт, то это и к лучшему, — спокойный тон буквально убивал девушку. — И если ты попытаешься попасть в Лабиринт, последствия будут ужасными. Хуже, чем когда-либо, — голос женщины был суровее и холоднее, чем у Галли. Это было всё, что она сказала, прежде чем развернуться от дочери и дальше пойи по коридору.~
Мара очнулась, когда почувствовала, как её трясут две пары рук, пытаясь разбудить. Открыв глаза и приняв сидячее положение, девушка заметила Минхо и Ньюта, стоявших рядом с её кроватью. Что происходит? Она опять сделала что-то не так? Оба парня выглядели обеспокоенными, а в Глэйде творился хаос. Почему всё изменилось после её прибытия? Она не должна быть здесь, и она знала это. Ей нужно было рассказать об этом остальным. — Я знаю, почему… — Расскажешь позже, Мара. У нас есть то, чем нужно заняться в первую очередь, — блондин перебил девушку, помогая ей встать. — Что случилось? — она чувствовала тревогу, витающую в воздухе, отчего на становилось не по себе. — Лифт приехал, а значит, у нас новый салага, — Минхо кивнул в сторону Ящика, около которого столпилось большинство Глэйдеров.