Час огня

      Проснулся Клим в отвратительном расположении духа. Не успел он позавтракать, как к нему пришли двое мужчин, одни из тех, кому ночью пришлось успокаивать старосту. Пока Гравилат оказывал им помощь, Феликс возился во дворе, не желая попадаться на глаза этой троице. Вскоре посетители ушли и лекарь нашел Феликса у бочки с водой. Гравилат выглядел мрачным или даже злым, но когда Феликс посмотрел в его глаза, то увидел в них лишь тоску и опустошенность. В руках лекаря он заметил небольшие тряпичные мешки и простенький лук, а за спиной — колчан с несколькими стрелами.        — Мы идем в лес, — Клим всучил мешки помощнику и развернулся, рассчитывая, что Феликс сразу и безоговорочно пойдет за ним.       Времени на сборы Феликсу не требовалось и он поплелся за Гравилатом, держась немного позади него. Парни прошли мимо нескольких разбросанных дворов и вышли на нужную тропинку. Феликс чувствовал напряжение и чутье подсказывало оставить Клима в покое, но что-то внутри подначивало начать разговор.        — Вчера я увидел тебя с другой стороны. Ты кажешься таким холодным, отстраненным и безразличным, но тобой тоже управляют эмоции, как и мной. Почему ты пытаешься это скрыть?        — Я открываюсь только узкому кругу друзей, которым доверяю, — тихо ответил Клим. — Ты ведь тоже не спешишь раскрывать все карты, так почему тебя это удивляет?        — Потому что ты живешь там, где к тебе хорошо относятся, и ты имеешь право не стесняться своих слабостей! — упрямо воскликнул Феликс.        — Меня любят именно потому, что не знают, что творится в моей голове. Они до сих пор думают, что я все время просидел в военном лагере, латая раненых солдат. А я изучал яды, участвовал в не самых правильных экспериментах. Я видел то, чего не видели они, и это изменило меня, но они… Они этого просто не поймут. Я… держу дистанцию, так всем будет проще.        — Всем, кроме тебя. Если захочешь, чтобы тебя выслушали, я рядом. Со мной все равно никто, кроме твоих друзей, разговаривать не станет, так что я не смогу выдать твоих тайн, — Климу показалось, что в голосе Феликса звучало сочувствие.        — Забавно слышать это от человека, о котором я не знаю вообще ничего, — грустно усмехнулся Клим.        — Ты не спрашивал. А я боялся тебя, я не привык, что ко мне хорошо относятся. Но теперь я вижу, что у тебя есть сердце, и этим сердцем ты кого-то любишь. И хоть вчера ты и был похож на бешеного зверя, я начал, — он запнулся, — доверять тебе, что ли.       Клим шикнул на Феликса, остановился и замер, вслушиваясь в шорох кустов. Пройдя еще пару шагов, Феликс тоже замер, не понимая, что происходит. Шорох повторился, а затем раздался хруст сломанных под ногами веток. Гравилат спросил, кто там, но ответа не последовало. Тогда он достал стрелу и натянул тетиву. Из кустов раздался рык, но Клим не смог понять, какому животному он принадлежит. Ноги Феликса подкосились. Он уже слышал этот звук ранее, и ничего хорошего он не предвещал.       Из кустов показалась сначала морда, а потом и сам зверь. Это существо было ниже взрослого человека или так казалось из-за того, что оно сильно сутулилось. Обладая фигурой человека, оно очень походило на волка — все тело было покрыто серой с желтыми клочьями шерстью, а там, где должно было быть лицо, располагалась волчья морда с горящими желтыми глазами. Феликс попятился. Клим выстрелил, но монстр увернулся и кинулся на него. Вторая стрела попала ему в плечо, но существо это не остановило, а лишь взбесило и укрепило желание выпотрошить стрелка.       Времени на третий выстрел не хватило. Монстр был тяжелее, чем казался, и с легкостью повалил лекаря на землю. Гравилат почувствовал что-то твердое под головой. Волкоподобное существо крепко прижало его всей тяжестью своего веса, чтобы прикончить парой точных укусов в шею. Феликс, чувствуя неожиданный прилив сил, поднял с земли массивную ветку и огрел монстра по спине. Тот оставил отключившегося Гравилата на потом и начал наступление на нового противника. До смерти перепуганный Феликс считал, что это конец. Замелькали мысли про Астрофорт — город-утопию, в котором мирно живут колдуны, маги и выродки вроде него, город, в который он уже никогда не попадет. А ведь так хотелось оказаться там, где его примут такие же как он, помогут контролировать силу и станут надежной опорой! От этих мыслей Феликса трясло, но их было недостаточно, чтобы поверить в чудо. Он пятился назад, вытягивая палку перед собой, и монстр, играючи и дразня, медленно шел на него.       Клим лежал на земле и тихо стонал, глядя в безоблачное яркое небо. Сознание уже вернулось к нему, но сильная слабость после обморока не позволяла встать. В ушах звенело и мир вокруг крутился как на карусели. Феликс смотрел то на зверя перед собой, то на Клима позади противника. Он понимал, что если проиграет сейчас, то монстр раздерет и ослабевшего Гравилата. Лекарь теперь зависел от чужака, а несколько дней назад все было наоборот. Тогда Феликс еще не понимал, что Клим рискует, давая приют незнакомцу и от чего-то веря, что чужак того стоит. А Феликс так и не смог его понять, не смог отблагорадить и спасти его сейчас тоже не сможет. На глазах выступили слезы. Они не скатывались вниз, а лишь размывали мир вокруг. Зверь пригнулся, готовясь к прыжку. Феликс крепче вцепился в палку и в своей голове уже проиграл эту битву, но палка в его руках вспыхнула и загорелась ровным пламенем на конце. Ошарашенный зверь сделал шаг назад, опустился на все лапы и прижался к земле. Феликс и сам был напуган произошедшим, но, взяв себя в руки, он принялся размахивать горящей палкой, прогоняя монстра прочь. Тот заскулил и попятился, а после выпада в свою сторону развернулся и убежал в чащу. Оружие потухло само.       Феликс бросился к Климу. Не считая удара головой, он был в порядке: зверь отвлекся прежде, чем смог навредить. Гравилат попытался встать, но головокружение снова потянуло вниз. Подхватив его, Феликс смог поставить лекаря на ноги, и тот, провисев несколько секунд на его шее, поймал равновесие.        — Это еще что за чертовщина была… — пересохшими губами пробормотал Клим, глядя в сторону сбежавшего монстра. — Пошли нахрен отсюда…       Хотя Феликс и спас Гравилата, он чувствовал себя виноватым. Теперь лекарь был в курсе его тайны, за которую во всех городах и деревнях его хотели казнить. Одна вещь сейчас пугала Феликса больше всего на свете. Эта вещь была страшнее любого монстра. Он боялся, что Клим тоже от него отвернется.        — Что будешь делать дальше? — спросил Феликс, помогая Климу идти.        — Расскажу нашим о монстре. А потом напьюсь. Можно и наоборот, — отшутился Клим.        — А что насчет меня?        — Долг выплачен. Если захочешь уйти, я не буду тебя останавливать. Но ты можешь и остаться. Вместе нам, вроде как, безопасней, так что…       Клим не успел договорить. Не скрывая восторга, Феликс бросился ему на шею и крепко прижался к пошатнувшемуся телу, утыкаясь теплым носом в волосы лекаря. Удивленный Гравилат медленно сомкнул руки на его спине и почувствовал тепло, заполняющее его сердце. Теперь он был уверен, что сделал правильный выбор.        — Я останусь, — шепнул ему на ухо Феликс, не спешивший разрывать объятья. — Мы теперь друзья, да?        — Ты с выводами-то не спеши, парень, — ответил Клим, пытаясь отлепить его от себя. — Но если тебе нужна будет помощь, то можешь на меня рассчитывать.        — Большего мне и не нужно, — довольно прошептал Феликс и отпустил лекаря. — Может, я зря это спрашиваю, но почему ты так спокойно отнесся к тому, что я колдовал?        — Ты ведь не совсем колдун. Я нашел статью про твое клеймо и оно означает, что ты не закончил школу магии, а значит, не конца контролируешь свою силу. Поэтому и позволил тем бандитам себя поймать. Если я прав, твои способности доставляют тебе вреда больше, чем пользы, но это не делает тебя плохим человеком. У меня уже был опыт общения с магией, и все обернулось неожиданным образом. Но об этом потом. Сейчас надо убираться отсюда, пока не вернулось это существо.        — Оборотень, — поправил Феликс. — Это оборотень. Но ты прав, пойдем, я расскажу по дороге. В общем, существует такое проклятье, когда каждое полнолуние проклятый обращается в волкоподобное существо, не контролирует себя и скорее всего не помнит утром, что с ним было. Он превращается в безжалостного вечно голодного хищника, неутомимого, не боящегося боли, но видимо боящегося огня, как и обычный волк. Но вот что странно. Нам рассказывали, что они в таком облике ходят только одну ночь, а на утро становятся снова людьми. А уже утро. Этого я не понимаю.        — Давай скажем, что видели монстра, а остальную информацию пока придержим, — предложил Гравилат.       Вернувшись в деревню с пустыми руками, парни издалека заметили, что на площади собралась толпа. Туда они и направились, чтобы узнать новости и рассказать о происшествии в лесу. На невысокой сцене стоял Серафим и как одержимый вел монолог.       — … Смотрю в темноту, а там два янтарных глаза! Взгляд такой, что кровь стынет! И дыхание хриплое, как у зверя! Говорю я вам, прокляты мы за наши грехи! Пока не поздно, обратитесь к создателю нашему, справедливому и всемогущему Даэре, и смилуется он, и отвадит чудище от нас!       Толпа волновалась. Клим, игнорируя головокружение, пробирался к сцене, расталкивая зевак, а Феликс старался не отставать от него, чтобы не остаться во враждебной давке. Добравшись до цели, Гравилат не без труда поднялся на сцену и потащил Феликса за собой, оттесняя Серафима к краю.        — Мы тоже видели этого монстра! — громко сказал Клим. — Только что! В лесу! Он ходит на двух ногах, но покрыт шерстью и голова у него волчья. Я ранил его в плечо, но он как будто не чувствует боли. Я чуть не погиб, это не просто россказни!        — Я знаю, что это за чудище! — из толпы раздался пьяный голос Драгомира. — Это уродец твой. Как ты его притащил, так и началась эта дребедень!        — Если бы не он, меня сейчас бы уже доедали! — рявкнул Клим, и пожалел: он крика голова разболелась сильнее.        — Он отводит от себя подозрение! Посмотрите же на него, как можно доверять существу с бесовскими глазами! — толпа загалдела, но в этот раз, стоя плечом к плечу с лекарем, Феликс чувствовал себя защищенным.        — Давайте успокоимся и подумаем, что делать! — предложил Клим. — У нас тут староста есть, пусть предложит путную стратегию.        — Да что тут думать! — возмутился Драгомир. — На костер этого и все! Завтра день рождения у моей дочери, Искорки, я не позволю этим гадам испортить праздник ребенку!        — Ребенком он прикрывается, ишь какой трус нашелся! — раздался звонкий женский голосок. Клим узнал в толпе Лану. Стоящий рядом с ней Леонард подмигнул другу.        — Тебе лишь бы всех сжигать! — поддержал свою невесту Леонард. — А ты прислушайся хоть раз к умным людям.        — Да я вас всех, компашка бунтарей, повешу! — взбесился староста. Толпа негодовала.        — Давайте лучше ситуацию обдумаем, — предложил Клим. — Эй, я на сцене, меня слушаем! Сейчас расходимся по домам, запираемся и думаем, потом соберемся снова и обсудим уже готовые идеи. По одному не бродим, детей без присмотра не оставляем, после заката дом не покидаем. Все, по домам!       Толпа поддержала его идею и начала расходиться. Феликс спустился со сцены первым и подал побледневшему Климу руку. Через редеющую массу к парням пробирались Лана и Леонард. Девушка оказалась симпатичной молодой кокеткой со слегка несимметричным лицом, волнистыми пшенично-русыми волосами, из которых торчали свежие цветы. На ее плечи был накинут платок, подчеркивающий цвет платья. Приобнимающий ее за талию Леонард, от которого резко пахло масляной краской, светился от счастья и гордости за свою прекрасную спутницу.        — О, Феликс, дай я тебя наконец познакомлю с моей Ланочкой, с музой моей, без которой мне жизни нет! Это ее красота вдохновляет меня столько лет на подвиги!       Девушка жеманно рассмеялась, изображая смущение, и игриво отмахнулась рукой. Она с интересом изучала Феликса, как коллекционер изучает редкий артефакт. В своем роде, знакомство с ним уже пополняло ее коллекцию.        — Какой милый мальчик! — восхитилась Лана. — Но трогать я его не буду. А вот тебя, Клим, поцелую, иди сюда, герой!       Клим сделал шаг навстречу девушке, и она, встав на носочки, чмокнула его в щеку. Затем его крепко обнял Леонард и восторженно спросил:        — Ты правда чуть не погиб? Поэтому ты такой зеленый? Рассказывай все в деталях! Ох, ты прилечь, наверно, хочешь… Ну так мы тебя как раз и проводим!       Клим начал рассказ, в деталях рассказывая о произошедшем, но с одним отличием: про силы Феликса он промолчал. Друзья удивлялись, пугались и восхищались, Леонард сказал, что Феликс после этого и его друг тоже, а Лана пригласила их обоих в гости, когда Гравилату станет получше. В оживленном разговоре лекарю стало легче и дорога домой казалась легкой и приятной, однако у мужчины сохранялось стойкое желание прилечь. Зайдя домой, он так и сделал. Клим поленился даже дойти до спальни, просто лег на лавку и укрылся одеялом Феликса, пока тот заваривал ему травяной чай по указаниям лекаря.       Вечером выспавшемуся лекарю стало немного лучше. Ему показалось хорошей идеей навестить друзей по соседству, тем более, что они уже давно их приглашали. Феликс работал по дому, когда Клим подошел к нему с предложением развеяться. На просьбу уточнить лекарь уклончиво ответил: «Тут недалеко». Парень оставил работу и вышел из дома вслед за мужчиной. Вечерело. Белые тучи не собирались спускаться дождем, но закрыли засыпающее солнце, из-за этого казалось, что ночь ближе, чем она была на самом деле. Идти было недалеко, метров тридцать, в дом по соседству, где жил Леонард со своей прекрасной музой Ланой. Клим толкнул новую, еще не крашеную дверь, и гости вошли внутрь. Леонард стоял у стены, одетый в домашний халат до колен, растрепанный и румяный. Из гостиной доносились пьяные громкие голоса.       — А я вас в окно видел! — довольно сказал художник и тихо рассмеялся себе под нос. — Как ты себя чувствуешь, Клим? Выглядишь вроде получше.       — Я в порядке, спасибо, — ответил Клим и обнял заботливого друга.       Голоса гостей привлекли внимание хозяйки. Она просунула взъерошенную голову в двери и, увидев, кто пришел, вышла в прихожую. Одета она была скорее для сна, чем для приема гостей: тонкая, почти прозрачная приталенная сорочка позволяла рассмотреть ее трусики и маленькую грудь с твердыми от вечерней прохлады сосками.       — Клим, дорогой, ты как раз вовремя! — сказала девушка и чмокнула друга в щеку, — у нас там вечер искусства. Ты присоединишься и расскажешь парочку историй или поболтаете с Леонардом наедине?       — Я сначала хотел бы обсудить с ним кое-что, а потом присоединиться, — наигранно улыбнулся Клим, чтобы не показаться грубым гостем.       — Хорошо, солнце. Как насчет тебя, Феликс?       Парень посмотрел на Клима в надежде понять, как он должен поступить, но Клим пожал плечами, мол, как хочешь, и Феликс пошел за Ланой. Гостиная была полна полуобнаженных смеющихся девушек и мужчин, пытающихся их рисовать. К слову, рисовали от силы пара человек, остальные же просто пили и любовались. Их глаза горели похотью и страстью. Кто-то из гостей поднес Феликсу кубок с изумрудным напитком и тот, не задумываясь, выпил залпом и тут же пожалел об этом. Горло горело, как руки во время приступов. Вдохнуть было невозможно. Парень закашлял, и тут же с других рук принял второй кубок в надежде запить. Яблочный сок глоток за глотком снял жжение и восстановил дыхание. Третьи руки потянули гостя в центр комнаты, где он присел на диван между Ланой и красивым мужчиной, у которого Феликс мог рассмотреть только черные безбелочные глаза. Со всех сторон велись разговоры, но гость никак не мог сосредоточиться на словах. Вскоре мир размазался и поплыл, и парень смотрел на все уже совершенно другими глазами.       Перед ним плясали обнаженные полулюди. От пояса и вниз их тела поросли жестким бурым мехом, похожим на козий, а ноги заканчивались копытцами, которыми танцоры отбивали четкий ритм на полу. На лицо они все были одинаковы — Феликс мог различить только их пол по груди и гениталиям. Сидящие на диване сохранили человеческий облик, однако их кожа окрасилась в цвет крови, а из приоткрытых ртов, изуродованных кривыми улыбками, торчали змеиные языки. И Лана, и незнакомец, словно сговорившись, одновременно потянулись навстречу друг к другу, не волнуясь о том, что между ними кто-то сидит. Они все приближались и все больше прижимались к телу Феликса, обвивали его одной рукой, как змея обвивает свою жертву. Вторые руки они положили на диван между ног Феликса в непростительной близости к его паху. Отодвинуться было некуда — за спиной спинка дивана не отпускала парня из власти иллюзии. Наконец пара сплелась кончиками длинных языков. Это было настолько отвратительно, что Феликс зажмурил глаза, но даже под веками он видел, как они гладят друг друга и его самого, вызывая противоречивые чувства. Открыв глаза, Феликс увидел, что танцоры уже прыгали по кругу и били себя в грудь. На их головах отросли крепкие оленьи рога, и они продолжали расти, пока не уперлись в потолок. Тогда они начали расти вбок, сплетаясь с другими рогами и постепенно заполняя все пространство под потолком и вдоль стен. Окна тоже заросли и стало совсем темно. Феликс остался в этом мраке в окружении демонов, которых он видел на страницах магических книг. Имя им — суккубы и инкубы. Демоны плясали и прыгали, выли утробными голосами и царапали себя. Из-под их ногтей сочилась кровь, текла вниз и пачкала мех, капала на пол, а демоны продолжали выть на блеклую керосиновую лампу между рогами, как волки на луну.       Танец закончился. Демоны, медленно и неестественно извиваясь, направились к Феликсу, вытянули к нему свои черные и липкие от крови руки и облизывали зубастые рты козьими языками. Их рога шевелились и ползли как черви, оставляя все меньше и меньше свободного пространства. Демоны хотели забрать Феликса в свой мир, он был уверен в этом, но дверь открылась и свет из прихожей заставил рога отползти от дивана. Парень поднял глаза на Клима, за спиной которого выросли два прекрасных, пушистых и ослепительно белоснежных крыла. В его груди, там, где должно быть сердце, зияла сквозная дыра с окровавленными краями. Феликс не знал наверняка, но думал, что его сердце вырвали демоны, сделав ледяным и бесчувственным. Изламываясь и извиваясь, демоны отползли назад вслед за своими рогами, недовольно шипя и плюясь кислотно-зеленым ядом. Клим подал Феликсу руку, и тот принял ее, готовый идти на свет его идеальных крыльев. На лице парня сияла блаженная улыбка. Лекарь помог ему встать и вывел из комнаты. Он что-то говорил, и демоны что-то ему отвечали, но Феликс не мог разобрать их слов. По интонации он догадался, что Клим был недоволен их грехами. Он все еще держал парня за руку, когда вывел из дома на свежий воздух. По дороге домой крылья Клима тускнели, перья осыпались и гасли под ногами плетущегося сзади Феликса, пока не опали все до последнего у порога лекарского дома.       — Твои перья… — жалобно сказал Феликс, оглядываясь назад, но лекарь завел его внутрь и уложил на лавку. Прежде, чем уснуть, парень еще долго смотрел на голые птичьи кости, обтянутые болезненно-красной кожей, где совсем недавно сияло лебединое оперение.       Посреди ночи Феликс проснулся, а по ощущениям воскрес. Его подташнивало, сердце вырывалось из груди, а уснуть обратно до утра не позволяла головная боль. Единственный вариант пугал его до чертиков — будить Клима, которому и так пришлось возиться с ним вечером, и просить лекарство. Это должно было разозлить лекаря, не оправившегося окончательно после схватки с оборотнем. Феликс еще долго пытался уснуть, но с каждой минутой сон лишь отдалялся, и парню все же пришлось встать. Он прошел босиком по холодному полу до двери в спальню Гравилата и осторожно приоткрыл дверь. Хозяин дома спал в лунных лучах, поджав ноги под живот. Спутанные волосы закрывали его глаза. Ребра медленно поднимались и опускались, в ночной тишине Феликс слышал, как ровно дышит еще не потревоженный лекарь.       — Клим, — прошептал Феликс, — Клим, вставай… Гравилат промычал и развернулся на спину. С усилием открыв глаза, он привстал и внимательно посмотрел на дверь, пытаясь понять, кто там и что от него хотят.       — Клим, мне плохо… Ты можешь дать мне какое-нибудь… Договаривать Феликсу не пришлось. Лекарь поднялся и поплелся к рабочему месту, попутно пытаясь убрать волосы с лица. По памяти он нашел склянку и поднес ее к окну, чтобы прочесть этикетку. Надпись на склянке сошлась со словами в сонной голове и Клим попросил Феликса набрать воды, чтобы накапать туда лекарство и вернуть кружку парню.       — Спасибо, — сказал Феликс. — Слушай, там, в гостях, я…       — Может, до утра? — предложил Клим.       — Нет, пожалуйста, сейчас. Меня это беспокоит. Гравилат закатил глаза. Шаркающими шагами он вернулся за стол и опустился на свое место. Глаза закрывались, но мужчина делал вид, что внимательно слушает Феликса.       — Мне там дали какой-то зеленый напиток…       — Абсент. Тебе дали абсент. И судя по твоим галлюцинациям, с добавками.       — Галлюцинациями? — испуганно переспросил парень. Липкое чувство стыда за то, что он мог наговорить, внезапно охватило его, и он жадно ждал следующие слова Клима.       — Да, ты бредил про суккубов и инкубов. Честно говоря, я понятия не имею, о чем ты. Расскажешь, что тебе привиделось?       — Все вокруг меня стали демонами похоти. У двух были змеиные языки. Еще у них выросли огромные рога, они переплелись и заполнили комнату. Они плясали и кричали, и это было так жутко, так жутко…       — Хм, кажется, ты наконец понял, что за люди нас окружают, — ответил Клим, — а что там с перьями?       — Когда ты вошел в комнату, у тебя были крылья и дыра вместо сердца, как будто они его вырвали. Потом перья начали облетать, как листья осенью, и остались только голые крылья, как у ощипанной курицы.       — Такое себе сравнение с курицей, — недовольно заметил Клим, — но твои галлюцинации очень близки к истине, скажу я тебе. А теперь отпустишь меня спать?       — Д-да, конечно, иди, — отозвался Феликс, — мне уже лучше, спасибо. Клим поднялся и медленно ушел спать. Думая о своем видении, Феликс медленно погрузился в сон.