Веришь в привидения?

      Гюнтера, так и не пришедшего в себя, забрали медики сразу же после приземления. Ему еще повезло: автоматические жгуты, встроенные в броню, спасли его от потери крови, а тренировки «призрака» - от смерти от болевого шока. Как мне сказали, его состояние хоть и было тяжелым, но не критичным.       На всякий случай я не забыл предупредить врачей о возможном заражении Гюнтера. Они обещали его проверить.       Адреналин бурливший в крови, уже давно спал и сейчас я не чувствовал ничего, кроме усталости. А ведь я практически ничего и не сделал! Возможно это случайная встреча с Сверхразумом на мне так сказалась? До сих пор в дрожь бросало, стоило только вспомнить об эффекте его присутствия.       Когда я был уже на полпути к своей комнате, меня перехватила Сара.       - Удачно сходил? – первым же делом спросила она, оценив степень запыленности моей брони.       - Вполне. Гюнтеру придётся поставить протезы, но жить он будет. А у вас как? Рейнор вытащил «тупую, злобную задницу»?       - Вытащил, - фыркнула Керриган, пристроившись рядом. – Хочешь поздороваться с любимым дядюшкой? Он сейчас у Менгска.       Я открыл дверь комнаты и, как и подобает джентльмену, пропустил Сару вперёд. Керриган зашла внутрь без стеснения и тут же уселась на кровать.       - Как-нибудь в другой раз, - ответил я. – Вряд ли он воспылает родственными чувствами, если увидит меня. Потери были большие?       - На удивление, потери минимальны. Темпл разработал хороший план. Да и когда Джим уже начал эвакуацию Дюка, зерги словно с ума посходили.       - Это как?       - Они перестали действовать организовано. Стали больше походить на животных, ведомых инстинктами, а не разумом. Это сильно облегчило задачу.       Ага. Вполне возможно, что это моя заслуга. Видимо ранения церебрала были серьёзней, чем я предполагал, или же он вовсе умер, и его стая осталась без «мозгов». Хорошо, если так, будет легче убраться с этой планеты.       - Я пришла поговорить, Алан. Есть… кое-какие новости.       - Ну так говори, - я, сняв броню, взял стул и уселся напротив Сары.       - Еще на Мар-Саре Рейнор достал для Менгска диски с секретными данными Конфедерации. Мы думали, что на них хранится информация о каком-то секретном оружии… Отчасти, так и оказалось.       В груди неприятно засосало. Я «знал», что Сара скажет дальше. И это «знание» пугало меня ничуть не меньше, чем сам Сверхразум.       - … это устройство, называемое учеными «межпространственный волновой пси-излучатель». Конфедераты выяснили, что зерги чувствительны к псионике и их привлекают псионные эманации «призраков». Пси-излучатель создан для того, чтобы передавать многократно усиленный нейронный образ «призрака» даже на другие планеты.       - Другими словами, с его помощью можно «призывать» зергов?       - Именно, Алан. Ты понимаешь, что это значит? Конфедерация не просто знала о зергах. Она же их и натравила на свои колонии, чтобы уничтожить недовольных!       Я «знал» это и так. Придурки-конфедераты решили поиграть с силами, о которых не имели ни малейшего представления. И за это очень скоро их ждёт расплата.       - И никто не заподозрит, что это Конфедерация виновна в нападении инопланетян, - протянул я. – И что Менгск собирается делать с этой информацией?       - Техники уже создают прототип, - было видно, что Саре неприятно это говорить. – К планете приближаются силы Конфедерации и Менгск планирует их уничтожить, натравив на конфедератов зергов.       Твою же мать.       Методы Арктура Менгска вызывали вопросы. Но его идея была слишком правильной, чтобы обращать на них внимания до тех пор, пока он не пересекает определенную черту. И до этого момента, Менгск её и не пересекал, всегда оставаясь в определенных рамках выбираемых средств для достижения своей цели.       Использовав пси-излучатель Менгск впервые перейдёт её. Следующим шагом он отдаст на растерзание зергов Тарсонис, ища отмщения за уничтоженный Корхал. А следом предательство Сары и Джима, установление тоталитарного режима, геноцид, угнетение и далее по накатанной. В рекордные сроки Менгск из революционера станет самым ужасным диктатором за всю историю сектора.       - Мне не нравится этот план, Алан, - призналась Сара. – Мы смогли спасти многих колонистов… Но не всех.       - Мы и не можем спасти всех, - с еле поддерживаемым безразличием сказал я. –Если натравим зергов на конфедератов, то без труда прорвём их осаду. И сможем отступить.       - Но планета будет обречена, - с отчаяньем в голосе сказала Сара, ища во мне поддержку. – И все колонисты, которых мы не успели спасти!       Сейчас Керриган меньше всего напоминала безжалостную убийцу, воспитанную Конфедерацией в застенках секретных учреждений. Передо мной сидела испуганная, неуверенная в себе девочка, которую я когда-то решил оберегать и прозвал «Принцессой Клинков».       Несмотря ни на что, я был благодарен Саре за её доверие: она не скрывала свои истинные чувства от меня за маской «призрака», ставшей нам всем вторым лицом. И я был рад, что те ублюдки из Академии не смогли убить в ней всю человечность: даже после всего, что с ней сделали, в ней еще оставались силы, чтобы переживать за незнакомых ей людей.       Я пересел на кровать и прижал к себе Сару, уткнувшись носом в её рыжие волосы, вдыхая их аромат.       - Это необходимо, - мой тихий голос могла слышать только она.       - Я не знаю, выдержу ли это…       - Тебе не придётся. Я это сделаю.       Сара попыталась отстраниться, но я её удержал. Да и попытка это была слабая.       - Нет! – шепотом, но твердо сказала она. – Менгск приказал мне, и я не могу и не хочу взваливать это на тебя.       - Не спорь. А не то придётся вколоть тебе лошадиную дозу снотворного – и всё равно это задание выполню я.       Я знал, что это будет трудно. И не в плане выполнения: вряд ли установка пси-излучателя вызовет у меня трудности. Но мне придётся самому, собственной псионикой привлечь на планету зергов. Фактически, я своими руками уничтожу мир. И от того, что он и так обречён, не легче.       Но лучше уж пусть это сделаю я, чем Сара. Пусть лучше меня терзает вина за содеянное. Так легче.       - Алан, я…       - Не надо слов, Сара. Я всё понимаю, но не позволю тебе это сделать. Простая логика: ты «десятка», я «семёрка» - по мне это ударит слабее.       - … Спасибо.              ***              Менгску было безразлично, кто установит пси-излучатель. Ему был важен лишь результат. Когда я ему сообщил, что возьмусь за задание вместо Сары – он только кивнул.       Пока же до «часа Ч» было еще несколько часов: свежие силы конфедератов только-только прибыли на планету и Менгск хотел им дать время, чтобы закрепиться. Таким образом, по его плану, гораздо меньше сил Конфедерации сможет убежать с планеты, когда на неё обрушаться зерги.       До начала миссии и эвакуации с планеты, я решил навестить плененных собратьев по несчастью. Мозгоправы уже над ними поработали и теперь «призраки» отлеживались в своих комнатах. Я еще помню, как мне самому было хреново, когда с меня сняли «поводок» Конфедерации. Им должно быть не легче, так что я подумал, что смогу как-нибудь им помочь.       Да и просто мне нужно было найти занятие, чтобы не думать о том, что мне предстоит.       Первой я решил навестить Гюрзу. Стоило мне только октрыть дверь, как сразу услышал знакомый, веселый голос:       - Привет, дезертир!       Анна сидела на кровати напротив лежащей Гюрзы и мотала ногами.       - А ты выглядишь достаточно бодро, - заметил я, проходя внутрь. – Груз прошлого не давит совсем?       - Особенности психики, - улыбнулась девушка. – Яйцеголовые сказали, что ублюдки в Академии еще в детстве при первичной обработке что-то мне повредили в мозгу. Так что теперь мне на все ваши сопли наплевать. Обещают это исправить, но не уверена, что хочу этого.       Гюрза накрыла голову подушкой и, кажется, попыталась себя задушить.       - А вот ей хреново, - продолжила говорить Анна. –Очень. Уже третий час отказывается вставать. Пару раз даже пыталась меня убить. Подушкой.       Я подошел ближе к Гюрзе. В эмоциональном плане она представляла настоящий вулкан. Я было попытался «прощупать» её псионикой, но тут же отказался от этой идеи, когда на меня обрушился натуральный шквал чувств девушки. Корежило её не слабо.       - Поменьше бы ты ей надоедала, - тихо сказал я Анне. –Быстрее бы оклемалась.       - Я и не надоедаю, - возразила Анна, - а помогаю. Мы с Гюрзой вместе в Академии были, в одной группе. Дружили даже, насколько это было возможно.       - Заткните. Хлебала. Уроды. – раздельно, с чувством раздалось из-под подушки.       - Это она из вредности. На самом деле… ей легче, когда я рядом. Я же чувствую.       - С чего ты так решила? – спросил я.       - Между нами… есть связь. Тебе не понять, но я могу забрать часть её боли себе. Мне-то без разницы, я ничего не почувствую. А ей легче. Жаль только, я её всю забрать не могу.       Анна встала с кровати, подошла к подруге и села перед ней на колени, беря её за руку. Гюрза сначала дернулась от прикосновения, но тут же успокоилась и вулкан внутри неё стал утихать.       Если Анна права и между ними действительно есть связь… Это было удивительно, но не невозможно. Те же протоссы и вовсе всей расой связаны в одну сеть – Кхалу, через которую чувствуют эмоции и мысли друг друга. Так что подобное между псиониками вполне возможно.       - Тогда позаботься о ней, - сказал я, выходя из комнаты.       - Обязательно, - широко улыбнулась Анна. – Еще увидимся, Алан.       Ну вот, еще одна туда же – «Алан».       Следующим на очереди был Гюнтер. За него я волновался больше всего, ведь к «ломке» от возвращенных воспоминаний у него еще и оторванные конечности. Заражения, к счастью, у него не обнаружили.       Гюнтер лежал на своей койке совершенно беззаботно. Протезов у него еще не было и рядом к стене был приставлен один костыль.       - Как себя чувствуешь? – спросил я, не придумав что сказать получше.       - Как огурчик. Хм, отрезанный с обоих концов огурчик, - бодро отозвался «призрак». – Спасибо, что вытащил меня, Крюгер. Я этого не забуду.       - Я и сам этого не забуду, - усмехнулся я. – Жаль, что ты не видел этого. Зергов была тысяча! Они уже готовились сожрать тебя, когда я ворвался в одиночку в эту толпу! Махнул левой рукой – полегла сотня! Махнул правой – две сотни!       - Мой герой! Извини, что не аплодирую, руки уже не те.       - А ты крепкий. Держишься, как я вижу, стойко. Далеко не каждый на твоём месте мог бы шутить.       - Это всё из-за препаратов, которыми меня напичкали врачи, - признался Гюнтер. – Меня сейчас хоть на ремни режь – я даже не дёрнусь. Вот потом, когда действие лекарств пройдёт, мне обещают жёсткий отходняк.       - Ты что-нибудь помнишь о своём пленении? – мой интерес вовсе не был праздным.       Конечно, врачи по моему совету первым же делом проверили Гюнтера на признаки заражения, но ничего не нашли. Возможно, его похитили вовсе не затем, чтобы обратить в зерга, но что-то мне не верится, что его совершенно случайно и без цели притащили живым к церебралу.       В конце концов, заражение могло быть и ментальным…       - Последнее, что помню – это как мне отчекрыжили ногу. Дюк послал меня на разведку, в район предполагаемого присутствия «мозга» зергов. Сначала всё шло хорошо: я высадился, достиг заданной точки… Вокруг не было ни души. И в следующую секунду какая-то тварь просто вынырнула из-под земли и с ходу отхватила мне руку. А следом на меня набросилась целая орда этих сволочей! Они взялись словно из ниоткуда, я их даже не чувствовал до момента, когда они пошли в атаку! Одна из них мне и отгрызла ногу – и я потерял сознание.       - И больше ничего? Никаких странных видений или снов? Никаких голосов в голове?       Гюнтер на минуту задумался, погрузившись в себя.       - Нет, ничего, - наконец ответил он.       Может быть его и не успели «обработать» и я успел вовремя… Но на всякий случай, за ним лучше приглядывать. Церебралы обладают страшной псионической силой, а Сверхразум и вовсе запредельной. Никто не знает, где заканчиваются их возможности. Могли ли они заложить какой-нибудь «сюрприз» в голову Гюнтера, чтобы он в определенный момент перешел на сторону зергов? Вполне.       По уму, Гюнтера следовало бы засунуть в карантин на какой-нибудь отдалённой планете до тех пор, пока вся эта история не закончится. Или пока он не пройдёт всестороннее физическое и психологическое обследование. Но вряд ли Менгск на такое пойдёт. «Призраки» были для него ценным и весьма редким ресурсом – и он будет использовать нас невзирая на побочные эффекты.       Если я выскажу ему свои подозрения – он просто станет посылать Гюнтера на наименее важные и наиболее опасные задания, не заботясь о его сохранении. Или хуже: отправит его под предлогом обследования в застенки к своим ученым, которые разберут Гюнтера на запчасти, чтобы разобраться во всех тайнах по подготовке «призраков» - Менгск должен понимать, что эта информация после поражения Конфедерации ему сильно понадобится, чтобы совладать с другими «призраками».       - Ладно, отдыхай, - сказал я, направляясь к двери, - и не вставай с постели.       - Ха. Ха. Ха. Когда мне принесут костыли – я обязательно огрею тебя ими по спине.       Последним в списке посещений был Адан. Врачи сказали, что он перенес снятие блокировок легче всех – остался всё таким же молчаливым и вроде как не испытывал никакой боли из-за возвращенных воспоминаний. Сначала медперсонал перепугался, что его мозг не выдержал и он стал овощем, но аппаратура ничего подобного не фиксировала, а сам «призрак» реагировал адекватно и даже скупо отвечал на заданные вопросы.       По его словам, чувствовал он себя нормально, только сильно уставшим. Адана, как и всех остальных, поместили в отдельную каюту.       Когда открылась дверь кубрика, я сразу понял, что Адан врал врачам.       «Призрак» висел на простыне посреди комнаты. Рядом валялся опрокинутый стул.       В мгновение ока я оказался возле Адана, подхватил его за ноги и приподнял, чтобы ослабить давление петли на шею. «Призрак» никак не отреагировал, он уже не дышал. Вынув одной рукой нож, я перерубил простыню. Тело Адана рухнуло вниз, но я успел его подхватить и аккуратно уложил на пол.       - Реанимационную бригаду в каюту два-шесть-семь, быстро! – рявкнул я в коммуникатор.       Врачи должными были следить за состоянием Адана через датчики… Но я практически уверен, что они просто физически не могли этого делать постоянно: сейчас было слишком много беженцев с Антиги Прайм и слишком много раненных, нуждающихся в помощи. Поэтому медперсонал в буквальном смысле зашивался. Спокойствие Адана их обмануло, поэтому они и не уследили за ним… Винить их не в чем.       Пока не прибыла бригада реанимации, я принялся спасать «призрака» своими силами: искусственное дыхание, непрямой массаж сердца… Я бы еще чего-нибудь бодрящего вколол для верности, но как на зло с собой у меня ничего не было. Кто же мог подумать, что мне понадобится аптечка?!       - В сторону! – рядом на колени опустился запыхавшийся медик, тут же открыв притащенный с собой чемодан с красным крестом.       Секундой позже в каюту залетело еще несколько. Меня быстро оттеснили в сторону, и я счел за лучшее не мешать профессионалам своего дела.       - Сердце остановилось уже шесть минут назад, - быстро сказал один из врачей, сверяясь с каким-то прибором, - времени на реанимацию мало.       - Трахея и гортань не повреждены, - доложила медсестра, осторожно ощупывающая освобожденную от пели шею Адана, - спинной мозг тоже в порядке.       - Повезло…       - Дыхательные пути очищены!       - Дефибриллятор сюда! Миллиграмм эпинефрина и два миллиграмма лидокаина, подготовьте искусственную вентиляцию легких!       Я молча наблюдал, как команда врачей борется за жизнь Адана, не смея даже пошевелиться, чтобы случайно не помешать им. В коридоре уже толпились люди, которым было интересно произошедшее. К счастью, они хоть и переговаривались, но делали это тихо. И никто не пробовал зайти внутрь каюты.       Почему Адан так поступил? Глупый вопрос, я им сам не раз и не два задумывался о суициде, когда меня крутило после «операции». Но я всё же этого не сделал… Как не сделали никто из всех «призраков». Даже Сара, хотя ей наверняка пришлось хуже всех.       А вот Адан решился расстаться с жизнью подобным образом. И я даже не представляю, что творилось в его голове в этот момент.       - Есть пульс! – радостно оповестил всех один из медиков.       Адан всё еще был без сознания и дышать ему помогал подключенный к нему аппарат.       - Отлично, грузим его – и в палату!       Сделав главное, вернув пациента к жизни, главный врач принял решение транспортировать его в медпункт, где и находилось основное медицинское оборудование. Там медики имели больше возможностей по спасению жизни Адана.       Тут же, расталкивая собравшуюся толпу, в каюту закатили каталку, на которую аккуратно и погрузили тело Адана. Два бравых санитара шли впереди, создавая проход для команды медиков и тележки с «призраком».       Я хотел было пойти за ними, всё же судьба собрата по несчастью меня волновала, но именно в этот момент пришло сообщение от Менгска: пси-излучатель был готов и мне следовало немедленно отправляться на миссию.       Что ж… Уверен, Адан в надёжных руках и его жизни больше ничего не угрожает.       Обязательно навещу его, когда вернусь…              ***              Установка пси-излучателя оказалась делом проще, чем я думал. Изначально Менгск хотел, чтобы я притащил его на новую базу Конфедерации, которую они буквально за пару часов возвели, только прибыв на планету. Но я быстро указал на очевидные недостатки этого плана.       Арктур хотел, чтобы пси-излучатель приманил зергов на планету, дабы те прорвали установленную Конфедерацией осаду и уничтожили силы наших врагов в космосе и на земле. Вот только для этого, по плану Менгска, требовало нам самим уничтожить силы конфедератов на планете – иначе притащить немаленький пси-излучатель на их базу было нельзя!       Мало того, чтобы мы бы сами понесли потери, так еще и сама установка пси-излучателя в таком случае теряет смысл! Если бы мы могли самостоятельно уничтожить базу Конфедерации, зерги бы нам были не нужны.       Поэтому пси-излучатель был установлен и активирован мной недалеко от войск конфедератов. И результат не заставил себя ждать: зерги со всей системы ринулись к нему, как мотыльки на огонь. Они были похожи на волну, сметающую всё на своём пути.       «Сыны Корхала» еле-еле успели убраться с дороги разбушевавшихся тварей.       База Конфедерации в буквальном смысле утонула в бесконечном потоке биомассы. Орбитальный кордон был прорван с той же легкостью.       Мы покидали Антигу Прайм, погрузив на имеющиеся корабли всех, кого только успели. Но даже так на планете оставались не только конфедераты, но и мирные жители, которых либо просто не нашли, либо не смогли до них добраться.       И все они теперь были обречены в лучшем случае на быструю смерть.       Я стоял у обзорного иллюминатора «Гипериона», смотря как все новые и новые орды зергов стремятся на поверхность. Бой в космосе уже был почти закончен: конфедераты совсем не ожидали, что на них налетят с тыла зерги. Несколько крейсеров еще пытались сражаться или убежать, но я прекрасно видел, что они были обречены: зерги облепили их, как мухи.       А сражение на поверхности еще только начиналось. Точнее, бойня.       Менгск приказал вырубить все средства связи, чтобы крики умирающих на планете и её орбите не деморализовали наших людей… Они счастливчики. Им было достаточно щелкнуть тумблером рации – и как будто ничего и не происходит.       Заглушить телепатию я не мог. И… не имел права.       Это я обрёк всех этих людей на истребление. Я виноват в том, что сейчас их рвут на части безжалостные твари, которым по-хорошему вообще никогда не следовало бы существовать! И я просто не имел никакого права делать вид, что всего этого не происходит.       Я «слушал» их последние мысли. Они были такими громкими и их было так много, что даже увеличивающееся расстояние между «Гиперионом» и Антигой Прайм их не заглушали!       Тысячи, сотни тысяч «криков» заполнили моё сознание. На планете оставалось гораздо больше колонистов, чем мы могли подумать. До поры они прятались в подвалах своих домов и в государственных бункерах, не все из которых мы смогли найти. Они надеялись на спасение, молились…       И зерги их нашли.       Не сошел с ума я, наверное, лишь по одной причине – я уже был сумасшедшим. Иначе я не могу объяснить, как могу терпеть всё это.       Постепенно «криков» становилось всё меньше, они становились слабее… Пока не пропали целиком. Последние их отголоски еще были где-то на краю сознания, но они уже практически мной не различались.       «Я стал Смертью, разрушителем миров», так кажется сказал один из создателей атомной бомбы в древности?       Он был чертовски прав. Теперь и я сукин сын.       И теперь я знал, что должен сделать. Сомнений после всего пережитого во мне не осталось.              ***              Поздно вечером, уже после корабельного «отбоя», ко мне в каюту пришла Керриган. Не могу сказать, что я не ожидал этого, но и видеть сейчас никого не хотелось.       Сразу после возвращения с планеты, я заперся у себя. И даже Менгск не решился ко мне лезть со своими поздравлениями. Тогда, только вернувшись на корабль, я проник в его мысли – и он не испытывал никаких сомнений и угрызений совести за то, что нам пришлось совершить.       Арктур Менгск был абсолютно уверен в выбранном методе и ни секунды не сомневался, что всё сделанное было сделано ради высшего блага всего человечества.       - Адан в порядке, - сказала Сара, закрывая дверь и садясь рядом со мной, - в относительном. С ним еще предстоит много работы врачам и мозгоправам, но убить себя он больше не попытается. В основном, потому что он лежит прикованный к койке.       Чёрт, а про него я и забыл.       - Всё нормально, - успокоила меня Керриган, - я присмотрела за ним.       - Спасибо, - искренне поблагодарил я девушку. – Как он… справляется?       - Он многое пережил, Алан. Больше чем ты или даже я. Он просто не выдержал вернувшихся воспоминаний. Я поговорила с ним… как могла.       - Что с ним произошло в прошлом?       - Я не могу тебе рассказать. Это слишком личное, Алан, ты должен понимать. Если захочет – сам расскажет.       - Понимаю.       Сара наверняка прочла мысли, которые терзали Адана. Не могла не прочесть. Но ей хватало такта и приличий держать их в тайне.       - Ты не должен винить себя, - неожиданно сказала Сара. – То, что произошло на Антиге Прайм… было ужасно. Но иного выхода не было.       - Был.       Да, был. Если бы я не сомневался в своих «знаниях», если бы предупредил того же Менгска, что Конфедерация установит кордон на орбите, чтобы не дать ему сбежать!.. Я мог предотвратить всё это! Ведь я знал о том, что произойдёт!       И плевать, что мне бы не поверили, я бы всё равно мог найти способ не дать этому случиться!       На мне лежит ответственность больше, чем на Менгске. Я знал – и бездействовал.       - Алан, - Керриган взяла меня за голову и заставила посмотреть в свои глаза. – Если позволишь чувству вины себя поглотить – лучше никому не станет. Виновата Конфедерация, виноваты зерги… Но не мы!       Сара в чем-то была права… Были силы, виновные в смерти сотен тысяч людей гораздо больше, чем я или даже Менгск.       Амун, падший зел-нага, превративший зергов в то, чем они являются сейчас.       Я посмотрел в зеленые глаза Сары и внезапно мою голову пронзила мысль: а ведь ей сейчас гораздо хуже, чем мне! Я сам выбрал «слушать» крики погибающих людей на Антиге Прайм, а она просто не имела возможности их заглушить!       И какого, спрашивается, чёрта я тогда расклеился?! Почему она вынуждена утешать меня, а не наоборот?!       - Спасибо, Сара, - повторил я, прогоняя самобичевание прочь. – Ты мне очень помогла.       Я обнял девушку, а она совсем и не сопротивлялась. Меня тянуло к ней какой-то странной, непреодолимой силой. Я и раньше считал её очень красивой и притягательной девушкой, мне всегда нравилась её стойкость и ум… Но сейчас было нечто другое. У меня в груди внезапно зажегся огонь от близости Сары.       Повинуясь своему порыву, я поцеловал её – и она ответила! Её губы оказались удивительно мягкими и сладкими, я просто не мог от них оторваться. Пожар в груди разгорался все сильнее, и я повалил Сару на кровать. Теперь уже она не давала мне разорвать поцелуй, вцепившись в меня мертвой хваткой.       Полагаю, нам обоим хотелось отвлечься от всего, что произошло. Нам это было нужно. И раз так, то почему бы не отвлечься друг на друга?       Немного человеческого тепла – это как раз то, что было нужно и мне, и ей.       Только спустя несколько часов, когда Сара уже мирно спала у меня на груди, я почувствовал новый укол вины за то, что сделал с ней. Не следовало мне поддаваться чувствам и сближаться с Керриган!.. Пусть лучше была бы с Джимом, он хороший и надежный человек, и он смог бы ей помочь.       Ведь мне предстояло много работы, и я точно не мог позволить ей последовать за собой…       Да и вряд ли она сама захочет.              ***              - Джим, ты бы убил Гитлера, если бы у тебя была такая возможность? – спросил я.       Рейнор вынул изо рта сигару и задумчиво почесал подбородок.       - Это техник с полётной палубы что ли? – уточнил бывший шериф. – А за что его убивать-то?       - Полагаю, Алан имеет в виду Адольфа Гитлера, - сказал Джон, глядя в свои карты. – Диктатор XX века, еще на старой Земле. Главный нацист и просто чудовище. Повинен в смерти более пятидесяти миллионов человек, как пишут в учебниках по истории.       - Не слыхал про такого, - заявил Джим. – Но если он действительно так плох, то не сомневайся – убил бы.       - А если бы ты, Джон, смог попасть в прошлое, когда он был еще ребенком, и точно знал, что он сотворит – что тогда?       - А, классика, - довольно усмехнулся Темпл. – У нас в академии постоянно устраивали подобные «психологические тесты»: «Убили бы вы ребёнка-Гитлера?», «Кого бы вы спасли: мать или отца?» и так далее. До сих пор не понимаю смысла этих «тестов». Как по мне, они показывают только степень идиотизма того, кто придумывает эти вопросы.       - Ну а всё-таки?..       - Убил бы я Гитлера, когда он был ребёнком? Определенно – нет. Во-первых, он всё же был бы ребёнком, пускай и чудовищем в будущем. Во-вторых, нет никаких гарантий, что его смерть не сделает всё еще хуже. В-третьих, изучая историю, я пришел к выводу, что роль личности в этой самой истории минимальна. Не будет Гитлера – будет кто-нибудь другой. Само развитие общества в XX веке пришло к той точке, когда появление фигуры, вроде Гитлера, и идеологии нацизма было лишь вопросом времени. Нацизм – это закономерный итог многовекового развития человеческой цивилизации. И Гитлер лишь продукт своего времени, как и все мы. В конце концов, расизм, геноцид целых народов и прочие «прелести» нацизма придумали за века до него.       - Так что, он хороший что ли? – удивился Джим.       - Нет, он монстр. Но не было бы его – был бы другой. Скажем так, то общество было чудовищным. И именно оно породило такое чудовище как Гитлер.       - То есть ты бы его не убил в детстве? – спросил я.       - Нет. В зрелости, еще даже до начала Второй Мировой Войны, с легкостью. Но в детстве, до совершения им его преступлений, – нет.       - Ладно, умники, - прервал нас Рейнор. – Хватит за историю говорить. Вам волю дай – вы весь вечер будете философствовать. Любите вы всё усложнять.       - А с чего такой странный вопрос? – Либерти, отложив свои карты, смотрел на меня. –У тебя было видение и ты собираешься убить какого-то ребёнка, который, по твоему мнению, в будущем станет чудовищным тираном?       Майкл был отличным журналистом. И как у всех отличных журналистов, у него была прекрасная интуиция. Благодаря ей он когда-то спасся от меня на Мар-Саре.       - Нет…       - Он зубы заговаривает, - убежденно перебил меня Рейнор. – Наверняка на руках у него паршивые карты, вот и пытается всех одурачить и сбить с игры, а сам в это время достанет из рукава пару тузов. Я с таким уже сталкивался, следите за его руками.       - У меня ничего нет, - я демонстративно закатал рукава.       - Моё дело предупредить, - пожал плечами Джим, - кто будет мухлевать – получит по наглой призрачной морде.       Покер пошел своим чередом. Удивительно, но мне понравились эти мирные посиделки в кругу… друзей. Джон Темпл, Джим Рейнор, Майкл Либерти, Мэтт Хорнер – все эти люди были хорошими товарищами. Я и забыл, что такое нормальные, человеческие отношения. И не вспомнил бы, как бы не они и не Сара.       И тем труднее мне становилось оставаться верным своему плану.       Жертва Антиги Прайм меня многому научила, на многое она открыла глаза. Я был преступно пассивен всё это время, сомневаясь в собственном рассудке вместо того, чтобы сделать хоть что-нибудь для спасения тех несчастных людей. Больше я себе такого позволить не мог.       «Сыны Корхала» уже неделю бездействовали, собираясь с силами. Наш предводитель, Арктур Менгск, уже объявил, что следующий удар будет нанесён по самому сердцу Конфедерации – по Тарсонису.       И я единственный знал, что это означает.       Жажда мести Менгска за уничтоженный Корхал никуда не делась. Ослепленный ею, он активирует на Тарсонисе пси-излучатель, натравив на планету полчища зергов. И бросит в этой бойне Сару Керриган, мстя уже ей за свою семью, которую она убила по приказу конфедератов.       А дальше – Доминион Терранов и новый правитель, император Арктур Менгск. А еще геноцид, угнетение, бесчеловечные эксперименты… Два миллиарда человек будет убито, и это только на Тарсонисе.       Я не мог позволить этому случиться.       Поэтому всю неделю я работал, собирая необходимую информацию и подготавливая снаряжение. Действовать приходилось в полнейшей тайне.       Я прекрасно понимал, что никому не мог рассказать о том, что собираюсь сделать. У меня не было ни единого доказательства того, что я действительно знаю будущее! Все мои «знания», касающиеся прошлого, бесполезны и в глазах любого, даже Джима или Сары, я буду просто безумцем, вещающим о Конце Света!       Все они хорошо ко мне относятся, но они всё равно сочтут меня сумасшедшим, если я только заикнусь о знании будущего! Можно было бы саботировать планы Менгска по прибытию на Тарсонис… Но какое я имел право рисковать двумя миллиардами жизней?!       Да и стоит только Менгску узнать о моих словах – он будет всё отрицать! На данный момент он отважный предводитель восстания, спаситель тысяч колонистов. Он еще не показал своего истинного лица и его люди просто обожают своего вождя. Моё слово против его ничего не стоит. И он без труда упрячет меня за решетку или вообще убьёт.       В ту же ночь, после игры в покер, я решил действовать. Всё из-за Майкла – он явно что-то заподозрил, и я не мог допустить даже малейшей возможности навредить моим собственным планам. Зря я вообще затеял тот разговор, но я всё еще искал моральное оправдание того предательства, что замыслил.       А ведь буквально все и воспримут это как предательство. Особенно Сара.       Ночью, выходя из каюты, я в последний раз посмотрел на спящую Керриган, оставляя на кровати рядом с ней письмо, в котором я попытался объяснить всё, что сделал. Я написал обо всем: о своих «знаниях», мыслях, целях… Я просил у неё прощения, просил позаботиться о «призраках» и особенно об Адане, советовал ей держаться Джима и Мэтта, которые не бросят ни её, ни других членов «Сынов Корхала». Предостерегал её о Дюке, который еще неизвестно как себя поведёт. И всё в таком же духе.       Не знаю, станет ли она читать это письмо… Быть может ей и не стоит.       Каюта Менгска постоянно охранялась. Но за неделю я смог подготовиться: взломал системы безопасности, сигнализацию и камеры. Нейтрализовать двух морпехов у двери и вовсе было проще, чем отнять конфету у ребёнка. Я же «призрак», специально обученный убийца на службе Конфедерации, которого всю жизнь готовили к такому.       Арктур чувствовал себя в безопасности на своём флагмане, тем более, когда под боком была Сара. Но сейчас измотанная хорошим сексом Керриган сладко спала, а на флагмане его смерти желал тот, от кого подобного точно не ожидали. Будь Менгск чуть менее уверен в «Гиперионе» - я бы в жизни до него не смог бы добраться на корабле.       Каюта Арктура была просторной, выполненной под старину: деревянная, вычурная мебель, дорогие ковры и прочие атрибуты роскоши. Всё очень аристократично.       Сам Менгск спал на огромной двуспальной кровати. Лицо его было абсолютно спокойным. Конечно, его не мучали по ночам кошмары, он не слышал крики разрываемых зергами людей!       На секунду в голове промелькнула мысль: а мог ли я убедить Менгска не быть таким ублюдком, каким он на деле и является? Мысль была глупой. Ведь обладая я таким уровнем ораторского искусства, я бы смог уболтать даже Сверхразум или Амуна!       Конечно, под прицелом пистолета Менгск мог пообещать что угодно… Но все его обещания – пусты.       Я сорвал с Артура одеяло, и он мгновенно проснулся. Еще даже не разлепив глаза, он первым делом сунул руку под подушку.       - Это ищешь? – спросил я, демонстрируя пистолет в руке.       - Охра!..       - Заткнись, Арктур. Твоей охраны здесь нет и тебя никто не услышит.       Менгск со злобой посмотрел на меня и сжал край своих трусов.       - Бесполезно: сигнализация отключена, я взломал все системы.       О, я не впустую потратил эту неделю и смог выяснить всё о тех предосторожностях, что предпринял Менгск для защиты самого себя.       - Что это значит, Дюк? – грозно спросил Арктур, садясь на кровати.       Злоба исказила его лицо, но сквозь неё я видел первые признаки страха. В его глазах горела ненависть, вся его фигура, не смотря на положение, внушала чувство мощи и беспощадности.       - Наконец-то я увидел твоё настоящее лицо, - заметил я. – Ты больше не прикидываешься добрым, но суровым «отцом народов». Вот ты какой на самом деле, Арктур Менгск.       - Я не понимаю, что ты несешь, Дюк! – отрезал главный террорист сектора, умудряясь звучать грозно даже будучи в одним трусах. –Немедленно объяснись и убирайся из моей каюты!       - Я ухожу, Арктур. Насовсем. Считай это моим заявлением об уходе.       Я кинул на колени Менгска коммуникатор.       - Свяжись с диспетчером и прикажи подготовить для меня корабль. Скажи, что я отправлен на важную и секретную миссию. Пусть погрузят на него запас снаряжения и дополнительный паёк на месяц. Ослушаешься или позовешь на помощь – пуля окажется в твоей голове быстрее, чем прибежит охрана.       - Тебя расстреляют за это, - процедил Арктур, но коммуникатор взял.       - Тебе это уже не поможет.       - И что ты дальше намерен делать, Дюк?       - Сделаешь всё, как надо – будешь жить. Вырублю тебя и улечу. Попробуешь меня искать – тебе же хуже будет.       Менгск любил жизнь и точно не хотел умирать, стоя в шаге от своей мести и абсолютной власти. Я достаточно напугал его, чтобы он сделал всё так, как я велел.       - Готово, - с отвращением сказал Менгск, кидая коммуникатор на край кровати. – Седьмой ангар.       - Спасибо, Арктур. Я.. действительно верю в те идеи, что ты заложил в «Сынов Корхала»: лучшее общество, справедливость для всех, равенство... Жаль ты сам в них больше не веришь.       Я не стал стрелять, ведь выстрел мог кто-нибудь услышать. Я просто перерезал Арктуру горло. В последний момент он успел всё понять и попытался бороться, но было уже слишком поздно.       Я смотрел как лидер «Сынов Корхала» захлебывается кровью. В нём больше не было той воплощенной власти, что заставляла людей вставать на его сторону и подчиняться ему. Сейчас я видел просто обычного человека, который не хотел умирать.       Я не стал глушить свою телепатию и это решение резануло раскаленным ножом по моей совести.       Последние мысли Менгска были о семье: об отце, матери, жене… и сыне.       Я приблизился к нему: он еще был жив и из последних сил пытался зажать рану на горле…       Арктур Менгск… Подумать только, а ведь он хотел быть простым геологом. Конфедерация изуродовала его жизнь так же, как изуродовала мою. Если подумать, он был такой же жертвой, как Сара. Его семью убили, его планету уничтожили… Не удивительно, что это ожесточило его до крайности.       - Мне действительно жаль, - сказал я, в последний раз встретившись со взглядом Менгска.       Дернувшись еще раз, Арктур замер навсегда.       Последнее, что я сделал – забрал из прикроватной тумбочки личный планшет Менгска. На нём, как я надеялся, была кое-какая информация, которая в будущем мне поможет.              ***              Уже сидя в кресле пилота, оставив за кормой «Гиперион», я включил планшет Менгска.       Даже быстрый осмотр показал, что я был прав: на нём хранилось действительно масса нужной мне информации. В частности, некоторые личные счета Менгска в банках Кел-Морианского Синдиката и Умоджанского Протектората. Как я и подозревал, отнюдь не все деньги, получаемые от «спонсоров», уходили на благое дело «Сынов Корхала». Кое-что Менгск оставлял себе.       Эти тайные счета мне очень помогут, тем более, что деньги с многих из них можно было снять, лишь зная нужный код и кое-какие особенности.       Так же в планшете были многие имена: торговцы черного рынка, надежные наёмники, посредники и так далее. Не говоря уже о каналах связи с ними. Были и генералы «Сынов Корхала».       Но сейчас меня интересовало лишь одно имя.       Не смотря на убийство Менгска, я действительно считал, что «Сыны Корхала» делают доброе дело. Конфедерация была чудовищной, и её давно пора было разрушить. К чести Менгска, он готовился не только разрушать, но и созидать. У него была программа по организации нового государства. К сожалению, во главе стал бы такой ублюдок, а значит Доминион со временем превратился бы в «Конфедерацию-2».       Теперь же Менгска не было… И я боялся, что «Сыны Корхала» могут развалиться на отдельные группы, которые уже сами не смогут соединиться обратно и противостоять Конфедерации. Нужен был общий лидер, но в данный момент среди членов «Сынов» не было никого, кто смог бы стать той фигурой, вокруг которой объединятся остальные.       Дюк попытается, но он слишком туп, чтобы достичь успеха. Да и никто не станет подчиняться вчерашнему генералу Конфедерации. Кто-то из штаба Менгска тоже попробует, но вряд ли получится. У «Сынов Корхала» должен появиться лидер, превосходящий Менгска.       По закрытому каналу связи, я связался с Валерианом.       Лицо молодого, лет двадцати, парня появилось на экране почти мгновенно.       - Отец? – обеспокоено спросил он. – Что-то случилось?       Секундное замешательство – и лицо Валериана стало холодной маской.       - Следовало догадаться, - горько произнёс он. – Отец никогда не связывался с нами по этому каналу связи. Кто ты такой?       - Твой отец мёртв, Валериан. Я – Алан Дюк, его убийца.       - И теперь ты хочешь сообщить, что я следующий? – тон парня изменился кардинально, теперь в нём звенела сталь.       Да уж, истинный сын своего отца.       - «Сыны Корхала» нуждаются в новом лидере. Ты – сын Арктура Менгска и, судя по тому, что я о тебе знаю, его достойный наследник. Ты сможешь подхватить знамя своего отца и закончить то, что он начал.       Валериан молчал, и я его понимал: мои слова были довольно неожиданно.       - Ты меня даже не знаешь…       - Ты Валериан Менгск, - перебил я его. – Слабак, женоподобный книголюб.       Парень дернулся, как от пощечины.       - Именно эти слова твоего отца определили твою жизнь. Ты всё время посвятил себя тому, чтобы опровергнуть их! Ты посвятил себя тренировкам и академическим наукам… И вот тебе представился шанс закончить дело своего отца, окончательно доказав всем, что ты достоин его фамилии. Неужели ты откажешься?       Валериан не был дураком. И, в отличие от своего отца, он не утратил человечности. Я был уверен, что он сможет возглавить «Сынов Корхала» - ему хватит и ума, и смелости. И никто не обвинит его в смерти Арктура, никто не восстанет против его власти.       Рейнор, Керриган и остальные ему помогут, не сомневаюсь. Особенно Сара, которая станет себя винить за смерть Арктура и приложит все силы для защиты его сына.       И он будет лучшим правителем, чем его отец. А если и нет… Что ж, я приду и за ним.       - Какую цель ты преследуешь? – спросил Валериан, глядя мне в глаза.       - Хочу, чтобы Конфедерация была уничтожена, и на её месте появилось что-нибудь получше.       - Ты безумен. Никто не пойдёт за мной, я всего лишь…       - Ты сын своего отца. Если тебе интересно, последние его мысли были о тебе. О том, что он гордится тобой и том, что он сожалеет о своих словах и что не смог тебе этого сказать. Я телепат, я знаю.       Конечно, я врал. Немного, но врал. Парню нужен был стимул, нужна была уверенность. Я надеялся, что мои слова дадут ему это.       Если я правильно помню, сейчас от рака умирала его мать, Юлиана. Или она уже умерла. Во всяком случае, её смерть совпала с уничтожением Конфедерации.       Валериану сейчас было тяжело. Очень тяжело. И я вынуждал его покинуть умирающую мать и кинуться, подобно отцу, с головой в эту революцию. И от этого его ненависть ко мне должна была стать еще больше.       - Ты ведь понимаешь, что я найду тебя? – спокойно спросил Валериан. – Найду и убью.       Еще бы. Он плохо знал Арктура. Это лишь после создания Доминиона, годы спустя, он смог в нём разобраться в достаточной степени, чтобы не мешать его убийству. А сейчас Арктур Менгск для него пусть суровый и несправедливый, но отец. Тем более после моих слов.       И своё обещание Валериан обязательно выполнит, в этом я не сомневался.       - Я буду тебя ждать, Менгск.       Экран погас, и я откинулся на спинку кресла.       Когда-нибудь я отвечу за то, что сделал. Но не сегодня.       Сегодня у меня еще есть работа.