Будни семейства Аомине

— Алекс, надеюсь, ты прилично оделась? — крикнула Тайга с коридора. — Да! Да! И ещё раз да! — Алекс тихо застонала от указаний своей же ученицы.       Алекс спустилась по ступенькам вниз. Она заплела волосы в высокий хвост, майку с кофтой и джинсы — классика для Алекс. Тайга выглянула и тяжко вздохнула, коснувшись ладонью лба. — Алекс, где очки? — смотря исподлобья, женщина старалась сдержать смешок. — Ой. Точно, хе-хе! — блондинка глупо и широко улыбнуться и пошла за очками в комнату. — Ха-ха… Вот ведь, — Тайга обхватила себя руками и слегка приподняла уголки губ.       Она стояла в самом простом синем платье, прикрывающее плечи, с подолом чуть ниже колен. Волосы у неё, конечно, не такие уж и послушные, но Тайга смогла-таки уложить их и заплести в низкий хвост. Пока она была в ожидании Гарсии, из арки в гостиную выглянула голова не скрывающей любопытства Эмили. Но, когда она осмотрела с головы до ног свою маму, то восхитилась от изумления: — Ва-а-а-а… Мама, ты такая красивая… — Спасибо, милая, — Тайга чмокнула её в лоб. — Точно! Точно! — Эмили стала прыгать на месте и после помчалась наверх — Папа тебя же ещё не виде-е-е-ел! — Эмили? Вот пройдоха, всё ей нужно успеть, ха-ха.       Был слышен писк младшенькой, видимо прилипшую к ноге Дайки, приговаривающей о том, что он должен посмотреть на маму. Когда она увидела ноги мужа то засмеялась тихо в ладонь, видя, как мужу трудно переступать со ступеньки на ступеньку. В итоге, Дайки не выдержал и схватил Эмили и подбросил чуть-чуть в воздух, и усадил себе на шею. Эмили нагнула голову, боясь удариться об потолок, хотя он был у них высоким. — Смотри-смотри! Мама — красавица! — визжала с дефектом девочка и трясла руками голову Дайки. — Б-б-б-буд-д-д-дешь т-так делать д-дальше — я нич-чего не увижу! — с трудом выговорил мужчина. — Пха-ха-ха-ха! Больше не буду, — Эмили по-детски широко улыбнулась и подняла руки вверх.       Дайки усмехнулся и, наконец-то, подошёл к своей возлюбленной и улицезрел её в том, в чём обычно её не увидишь. Он даже на мгновение дар речи потерял, но не подавал растерянного виду. Он шмыгнул и лениво, как ему это удавалось, посмотрел в лицо Тайги. — Ну, это как-то странно увидеть тебя в чём-то подобном, — хмыкнул Дайки и поднял горделиво подбородок — Слишком странно. — Хм? Так вот ты какого мнения? Ну, раз на то пошло, то это касается и тебя, — Тайга обиженно отвернулась. — Па-а-ап! Не обижай маму! — Эмили снова потрясла голову Дайки. — Ладно! Ладно! Я просто пошутил! — он увернулся и схватил за руки дочь, смеясь, а Тайга укоризненно зыркнула на него, надув щеку — Неудачно. Пошутил. Пхах, наша мама — самая-самая красивая! — он протянул всё ещё дующуюся на него жену за талию и поцеловал в губы, от чего Эмили покраснела от ушей до носа и пискнула, прикрывая глаза.       Тайга, хоть и стояла на маленьком каблуке, она поднялась на цыпочки, наслаждаясь одним из самых нежных поцелуем, которые Дайки дарил ей. Она чувствовала, как муж своими сильными руками бережно придерживает её талию, а другой так же удерживал смущающуюся Эмили, чтобы та не упала. Дайки же не хотел прерывать этот момент. Или чтобы кто-то прервал. — Кхм-кхм, — послышался голос Томоки.       Когда глава семьи оторвался от губ жены, то недовольно посмотрел на сына, смеющегося в сторонке. Тайга прильнула к груди мужа и обняла его, глядя на Томоки на ступенях и ухмыляясь. Алекс тоже спустилась и остановилась рядом с рыжим мальчиком. Она хотела что-то сказать, но Эмили спросила: — Теперь можно открывать глазки? — все рассмеялись.       Когда Тайга с Гарсией уже стояли у выхода, солнце только стало заходить за горизонт. Пока блондинка завязывала шнурки на кроссовках, Тайга переспрашивала у мужа помнит ли он обо всех обязанностях, что можно детям, что нет. Тот лишь давал положительный ответ с Эмили на руках. — И не забудь, Масаки и Нацуки вернутся сегодня между восемью и девятью вечера! И следи за состоянием Юки! Пусть Коуки и Йошики ему помогут, если надо! И ещё надо забрать ящик с рисом! Йошики пом-!.. — Мы всё поняли! Поняли! Идите уже! — Аомине подал кидал уже её к выходу. — Что? Собственную жену из дома гонит?! Вы только посмотрите! — возмутилась Тайга, сопротивляясь — Так ещё не слушает! — Мама, мы всё запомнили. Не кипишуй, — за Дайки стоял Коуки и чесать затылок — Мы всё сделаем. — Ладно. Всё, мы пошли, — Тайга спешно клюнула мужу в губы и побежала за Алекс, которая уже была во дворе — Слушайтесь отца!       В доме остались четверо младших сыновей, Эмили и Дайки, который думал чем бы заняться. Он поставил Эмили на пол и сказал ей пойти дать ужин их хомяку Пуфику. Он спросил у Томоки, где рис, чтобы пойти с Йошики. Томоки указал на подвал в сарае. Аомине решил разом сделать всё дела через «не хочу», чтобы позже можно было поваляться на диване перед телевизором. И всё же, как-то они да управляюсь со всем по-быстрому, как и просила Тайга. За час-полтора. Хотя и присутствовали некоторые конфликты между младшими.       Когда Дайки, довольный проделанной работой, рухнул на диван вниз лицом, к его ногам подошла озорная Эмили и стала внезапно щекотать отца, тем самым заставила того слететь с дивана на пол. Аомине стал бегать за Эмили, играясь. Йошики и Коуки были в комнате, а Томоки помогал Юки спуститься вниз и выйти на задний двор подышать свежим воздухом, но чувствовал он себя явно лучше после нескольких дней отдыха. И, когда Дайки всё же смог утихомирить Эмили, они стали смотреть телевизор, Йошики с Коуки были у себя в комнате, а Томоки и попивая и холодный зелёный чай из бутылок и сидели на крыльце внутреннего двора. И всё пошло наперекосяк, когда затрезвонил дверной звонок. — Да кто это может быть?! — сердито вскочив с места, Аомине поплёлся к двери.       И когда он открыл дверь, лицо страдальчески исказилось. — Что ты тут делаешь? — процедил сквозь зубы синевласый. — А вот тут обидно-о-о! Разве ты не скучал без меня? — расстроился пришедший Кисе. — Нисколько. На тренировках тебя вполне хватает. — Ну что ты такой холодный? Мы же друзья со школы, и я, как твой друг, решил, что тебе одиноко без своей жёнушки в огромном доме, — чуть ли не пропел блондин. — Это ты сейчас про себя, так ведь? — Аомине усмехнулся и приподнял бровь, ожидая положительного ответа. — Дядя Аомине, здрасьте, — из-за спины Рёты выглянул парнишка с широкой улыбкой и чёлкой, лезущей в глаза. — Привет, Рэн. Вам скучно дома, как я понимаю, — оскал не сходил с лица хозяина дома. — И вы полностью правы! — громко ответив, Рэн вышел из-за спины отца и посмотрел снизу вверх на Дайки. — Рэн!.. Предатель!.. — по-детски возмутился Кисе Рёта. — А твой сын прямолинеен, как никогда прежде, хех. Проходите тогда уж.       Дайки прошёл в дом, Рёта с сыном — следом. Эмили подбежала сразу к старшему Кисе, тот схватил её и подкинул в воздух. — Ты уже такая взрослая?! — шутливо спросил у малышки тот. — Пха-ха-ха! Нет! Я ещё мале-е-е-енькая! — Всё так же мило картавишь, — подметил Рэн, улыбаясь ей. — И-и! — от смущения она пискнула и закрыла глаза маленькими ладошками — Рэн — дурачок!       Рёта поставил красноволосую малышку на ноги, а Рэн со смехом потрепал до сих пор красную Эмили. Когда они уже хотели войти в гостиную-комнату, в дом вскочил Томоки и налетел на Рэна. Схватив того за шею, он стал натирать его голову кулаком. — Рэн! Привет! — не унимался смеющийся рыжик. — Эй-эй! Ты мою причёску испортишь, плейбой! Успокойся! — возмутился парень. — Сказал второй плейбой в классе! — подметил Томоки — Ну мы пошли во двор, пап! — улыбнувшись во все 32 зуба, он всё так же держал друга и направился во двор. — Й-й-я с вами-и-и-и! — Эмили последовала за ними.       Усевшись на диване с Аомине, Кисе простонал и опрокинул голову назад. Дайки переключала каналы. Они оба не разговаривали. Во дворе были слышны крики их детворы, играющей без перерыва. — Как у вас… с Джун всё? — как ни странно, неловкое молчание было прервано Дайки, который и сейчас с трудом терпит блондина. — Получше, чем у тебя с Тайгой — это точно, — с долей злорадства ответил тот. — Теперь я жалею, что мы не обратились в полицию по причине совращения несовершеннолетней тогда, — с ещё большим ехидством ответил синевласый мужчина. — А вот сейчас это был плевок ядом в мою душу! — воскликнул и схватился за сердце Кисе, уже по-настоящему задетый за больное.       Дело в том, что, когда у всех его друзей личная жизнь шла своим чередом и процветала, Кисе стоял в сторонке и наблюдал, немного завидуя. Хотя это мягко сказано, но всё же он был рад за остальных, не показывая, что ему тяжело. И в один из таких дней, не занятый от работы, он решил со скуки заглянуть в свою старшую школу Кайджо. Он встретился со всеми учителями, узнал, как они без него, и прятался от пищащих школьниц, которые узнали в нём модель. Он, конечно, любит наслаждаться славой, но не тогда, когда у него глубокая депрессия, которую никому не показывает. Даже родным старшим сёстрам. Когда он проник во время уроков в спортивный зал, то заметил двух старшеклассниц, явно прогуливающих занятия.  — «Слава Богу! Смылся!» — пробравшись тайком в спортзал, Кисе направился в подсобку с инвентарём и плюхнулся на один из матов — «Блаженство…»       Удобно обустроившись на мате, он стал медленно, но верно засыпать. Сквозь лёгкую дремоту он услышал школьный звонок. И он уже собирался полностью уйти в царство Морфея, но он услышал голоса. Которые и заставили его со стоном встать и взглянуть в щель через дверь.       В щели парень пытался отыскать источник, который мешал ему отдохнуть от работы хотя бы в школе, в которую ходил на занятия и тренировки. С нынешним положением дел: огромное количество подготовок к приближающимся матчам и свалившиеся фотосессии ему на голову благодаря старшей сестры — тут не то, что на личную жизнь не хватает времени, так Кисе на отдых едва находит.       Когда он услышал какое-то пение со стороны сцены спортзала, то он вышел из подсобки и пошёл за кулисы, крадясь, чтобы остаться незамеченным. Выглянув из-за шторы, он увидел высокую брюнетку с длинным низким хвостом и карими глазами. Она стояла в одной из поз, которые можно увидеть, глядя на выступление поп-идола. Школьница пела одну из песен, которую Рёта не слышал. А на самом деле это была песня, сочинённая для вокалоидов. Вслушиваясь в её голос, парень не мог сказать, что поёт она ужасно, но и не сказать, что хорошо. Когда она прекратила петь, девушка махнула своим хвостом. — Да, Кийоми. Ты прямо-таки прогрессируешь, — с сарказмом сказала девушка перед сценой, выделив последнее слово и хлопая в ладоши. — Ну спасибо, подруга! — обидчиво отвернулась брюнетка. — Всегда рада поддержать лучшую подругу, — слегка усмехнувшись, сказала та.       Кисе стало интересно, кем является вторая прогульщица, потому выглянул с другой стороны шторы. Перед сценой он увидел девушку ростом меньше, чем Кийоми, парадирующая поп-идолов (по мнению Кисе), с постриженными в каре тёмно-русыми волосами. На её щёчках был милый розовый румянец. Когда она посмотрела в сторону, откуда подглядывал Кисе Рёта, она положила голову на бок, слегка нахмурила брови. Кисе стоял, как громом поражённый, не отрываясь от взгляда её серых глаз. Они оба словно замерли. Но крик брюнетки разбудил их от гипноза: — Джу-у-ун-чан? — спрыгнула Кийоми со сцены прямо перед подругой — Чего застыла? — Хм? — наконец, та обратила на неё внимание — Просто мне показалось, что там кто-то есть.       После огромных проблем, с которыми парочка с трудом справилась, Рёта вместе с Джун, наконец, увидели своего сына. Их счастью не было предела. На свете он появился в начале сентября, когда лотосы, на которые так любили смотреть они вместе, наконец, зацвели. Кисе, как только прибежал с работы, узнав о рождении мальчика, он рассказал, что по пути он увидел, как лотосы раскрыли свои бутоны. Это стало идеей для обоих родителей назвать его «Рэн».       Сейчас же Рэну одиннадцать. Он вырос таким же красавцем, как и его отец. Его светло-русые волосы, переливающиеся на свету золотым, золотые глаза, его харизма всех покоряют. И это одна из причин, почему он так сильно сдружился с Томоки. Их обоих в классе обожают многие девчонки, а мальчишки — либо находят общий лад, либо стоят в сторонке и завидуют. Рэн — парень честный и весёлый, как и его родители. Он, как и его мать, считает, что в игре важны не только игроки и мяч, судьи, но и болельщики, которые поддержат.       Сдавшись, Кисе поднял руки. Аомине гордо смотрел на товарища сверху вниз, зазнавшись из-за выигрыша в очередном споре. Но после криков Эмили во дворе, они оба вскочил и побежали, жутко переживай, лишь бы ничего не случилось.       Солнце почти ушло за горизонт, во дворе всё было мокрым. Эмили стояла в луже, вся измазанная и улыбчивая. Рэн с Томоки тоже были грязными. Юки же сидел чистым и сухим. Дайки посмотрел с удивлением на Юки. — Это не я, пап, — полушёпотом ответил на немой вопрос голубоволосый.       И только потом Аомине заметил синюю голову. Возле сарая с краном стоял Коуки со шлангом в руках, направленный на мелких. — Коу! — гаркнул Аомине, шагая к сыну. — Прости, пап!       И тут Коуки поспешил крутить вентиль на кране, и вода сразу стала хлестать из шланга сильной струёй. Он зажал пальцем дырку шланга и направился уже мощный поток воды в отца. Но Кисе оттолкнул друга со словами «Берегись!», и, в итоге, уже вместе со своим другом, которого он так хотел спасти, свалился в грязь. — Как благородно, Кисе. Я просто не знаю, как выразить тебе свою благодарность! — зашипел Дайки, поваленный в грязь. — Ой, чего уж там, мы же друзья, — чувствуя беду, мужчина пытался отшутиться. — Как насчёт водных процедур, пап? — поинтересовался Рэн. — О, с радостью. Только надо добраться до ван-!.. — не договорил тот из-за струи воды, что нахлынула на его блондинистую голову.       Под удар попал и Дайки. Оба мужчины вскочили и побежали за Коуки, желая получить желанную месть. Тот же в свою очередь усилил напор воды и бегал по кругу от них, прыская из шланга. Но когда они загнали его в угол, шланг ускользнул из его рук и оказался у Томоки. — Ага! — с криком он направил оружие на мужчин.       Резвясь и играя, они не заметили, как солнце зашло. Юки, незаметно для остальных включил свет и продолжал наблюдать издалека. Он услышал шаги и повернул голову — Масаки и Нацуки вернулись. Они со своими тяжёлыми сумками в спортивных мастерках вышли на крыльцо. Масаки поправил очки и вздохнул: — Как дети малые. — Да ладно тебе. Нас вспомни мелкими, — с хрипом в голосе откликнулся Юки. — Соглашусь с Юки. Сам вспомни, как ты стаскивал сладости из шкафа в спальне родителей без спроса, — припомнил Нацуки и бросил свою ехидную улыбку в сторону брата. — Э-это были способы… в-выжить… — отвёл он взгляд в лёгком смущении. — Выжить от недостатка сладкого? — принялся дразнить заодно с братом Юки — Наверное, тяжко тебе было. Помню, как мама ещё подумала, что это и впрямь мыши, когда мы прикрывали тебя с Нацуки, ха-ха. А когда ты закричал на весь дом. Все мы прибежали, а ты угодил в мышеловку, — не прекращая хихикать, продолжал Юки. — В-всё! — по реакции было понятно, что это одни из самых худших воспоминаний Масаки, братья продолжали смеяться.       После баловства со шлангом и грязью, все грязнули приняли душ. Дайки и Томоки одолжили свою одежду гостям, так как та сушится. А те, кто стояли в стороне, приготовили ужин. После трапезы, Кисе поблагодарили их за гостеприимство, Дайки напомнил, что он пришёл без предупреждение, и ушли.       Дайки стал укладывать Эмили спать в её единоличной комнате. Он прилёг рядом с ней и нежно гладил по спине. Эмили лежала к нему лицом. Она медленно тыкал в его грудь указательными пальчиками, будто играла на пианино. Дайки тихо рассмеялся: — Чего никак не уснёшь, пройдоха? — Не хочу-у-у… — сказала девочка и широко открыла рот, и зевнула. — Вот как. — Па-а-апу-у-у-у-уль, — протяжно позвала она, подняв свои красные глаза. — Да? — А ты меня любишь? — Конечно. — А Юки-чана? — Естественно. — А Нацу-чана? — Разумеется. — А Коук-?.. — Всех-всех-всех-всех люблю! — после этих слов Дайки подул ей в щёку, заставив рассмеяться. — И мы тебя все любим, — малышка прижалась к его торсу всем телом — Сильно-сильно. — Знаю, — он продолжил поглаживать её до тех пор, пока она не уснула.       Дайки тихо вышел из комнаты и закрыл дверь. Когда он вошёл в комнату, то заметил несколько пропущенных звонков от Чисаки. Взяв телефон, оно набрал её и приложил трубку к уху. — Аомине! Дайки-и-и-и! — вскрикнула радостно женщина. — По-пьяни ошиблась, звоня мне? — Тайга, что это твой муж тут устроил? Я ему позвонила, чтобы он забрал тебя, а он!.. — «Не пойму. Она пьяная? Или трезвая всё-таки?» — сам у себя спросил мужчина. — Что-то случилось? — Нет, просто она захотела домой раньше. Всего-то, — спокойным голосом ответила она. — Ясно, скоро приду за ними. — «За ними»? Нет, только Тайгу. Алекс ещё на чуть-чуть останется, ага-ага, — предупредила Чисаки. — Уф-ф… Понял, скоро буду, скажи, куда идти.       Схватив куртку, Аомине позвал Масаки и предупредил, что он идёт за их матерью, а он пусть следит, чтобы всё было в порядке. Мужчина вышел и направился к адресу, который указала ему жена коллеги. Когда он добрался, у входа стояла Тайга, качающаяся из стороны в сторону. Её муж сразу понял, что она прилично выпила и спросил: — Хорошо себя чувствуешь? Идти можешь? — Каблуки… натёрла пятки… — красноволосая посмотрела на свои босые ноги. — Вот ведь. Вы что там делали-то? — сказал он и подхватил жену на руки. — Ах! — от неожиданности она ахнула, обхватила руками его шею — Ты что делаешь? — Возвращаюсь с женой домой. — Хм. Романтик нашёлся… То же мне… — Тайга опустила руки на его грудь и бурчала себе под нос. — Хватит бухтеть. — Бу-бу… — Есть ещё, что сказать? — поинтересовался супруг. — Бу… — добавила супруга.       Остальной путь они прошли в тишине. Летом хоть и жарко, но только днём. Ночью чувствуется холодок. Потому Тайга прижалась сильнее к Дайки и вцепилась рукой в его футболку. Когда они уже завернули на свою улицу, Тайга сказала: — Дайки… — Да? — Ты ведь счастлив? — едва слышно прошептала она. — Э? Естественно. Счастливее человека ещё отыскать надо. — Я ведь правильно всё сделала?.. Я подарила тебе счастье?.. — после этих слов он не сделал и шага, оставаясь в свете фонаря — Дайки… Я ведь… — уже хныча повторяла Тайга — Делаю тебя… счастливым… наши дети… ведь… так?.. — он так же стоял молча — Дайки… — она прильнула заплаканным лицом к его груди — Ведь так?.. — Дура… — она шмыгнула — Наша семья — больше, чем счастье для меня… — и всё так же стоя под фонарём, он поцеловал её в макушку.