Будни семейства Аомине

      Эта атмосфера. Решающий момент. С трибун слышны выкрики болельщиков, пришедших на сегодняшний матч, чтобы понаблюдать за профессиональной игрой. Лучшие из лучших играют на этом поле. На баскетбольном поле. Среди этих профессионалов Аомине Дайки, от его действий в последние секунды игры зависит исход. Аомине Дайки — один из тех юных игроков, у которых баскетбол в крови, кто достигает невероятных успехов, и имеют особые способности. Их называют «Поколением Чудес». Аомине имел особые силу и ловкость. Он вместе с остальными из Поколения Чудес и Призрачным игроком после окончания старших школ договорились, что достигнут мира профессионального баскетбола упорным трудом и силой. И всё-таки это было труднее, чем казалось. — Аомине Дайки стремительно бежит к корзине с мячом! — комментировал в микрофон диктор зрелого возраста с восторженными воплями — Ну вы только гляньте, как красиво он уворачивается от каждого своего противника! К Аомине вернулся его боевой дух! Да-а-а-а, а ведь буквально несколько минут назад, он был словно овощ.       Как и говорил диктор, Аомине стремительно бежал, ведя мяч. Он уже избежал всевозможные блоки команды противника, чтобы остановить парня. С полным настроем победить он прыгнул и уже собирался закинуть в корзину мяч. Осталась доля секунды до конца игры. Вместе с сигналом окончания игры он забросил мяч, прибавив ещё одно очко. Но вдруг Дайки понял одну странную вещь. Сигнал до сих пор продолжается и звенит. — Что? — задал себе под нос вопрос Аомине.       Звук был неприятным и режущим слух. Он осматривает по сторонам своих сокомандников, которых он не может найти. Через мгновение Дайки слышит несколько голосов: — Ты скоро?.. — послышался мужской молодой голос, в котором были нотки усталости от ситуации. — Ну же, ха-ха! — послышался уже детский озорной голос. — Что? — Дайки недоумевал, откуда исходят эти голоса и звук. — ПОДЪЁМ!       От резкого крика парень закрыл глаза и упал. Но упал он не на доски спортивного поля, а на ковёр на деревянном полу, хотя боль всё равно одинаковая. В задней части головы чувствуется терпимая боль, как и в спине с ногами. Открыв глаза и щурясь, перед ним оказался светлый низкий потолок, отдающий слегка голубым цветом. Гримаса усталости некой раздражённости с его лица не сходила. Он валялся возле своей же кровати. Он удивился, что об тумбочку ещё не ударился. А слух резал надоедливый металлический будильник, чей звон раздавался по всей комнате. Помимо противного боя часов скрипела кровать, и Аомине, конечно, уже знал из-за чего, а точнее — из-за кого. Тут же послышались приближающиеся шаги. Над ним возвысился юноша, намного младше Дайки, но явно намного выше, с синими чуть ниже плеч волосами, заплетёнными в слабый хвост, и раздвоёнными бровями. Он скрестил руки на животе и пристально, с долей раздражения, смотрел на него и поправил на носу очки в тонкой оправе. — Па-а-а-а-а-па-а-а-а-а! Вста-а-а-а-а-ва-а-а-а-ай! — приподнявшись на локтях, он посмотрел на кровать, на которой прыгало маленькое красноволосое чудо с широкой улыбкой. — Мама злиться. Лучше тебе спуститься вниз, пап, — со вздохом юноша закрыл глаза и поставил руки на бока — Эмили, пошли. — Не хочу! — сжав ладошки в маленькие кулачки, надув до покраснения щёки и кинув на брата обидчивый взгляд, она спрыгнула с края кровати на отца. — Уф! — Аомине с громким звуком ударился об пол от неожиданного нападения. — Эмили, ты сейчас сделала больно нашему папе. Пошли, иначе мама не даст тебе сегодня данго, — парень вновь поправил очки. — Какой ты вредный, Масаки… — всё с такими же надутыми щёчками она смотрела на старшего брата, сидя верхом на Дайки. — Дочурка, ну ты напросилась, — пробурчал Дайки себе под нос с тенью хитрой ухмылки. — А?..       Эмили завизжала, как только отец резко встал, заставив тем самым слететь на пол. Дайки начал атаковать щекоткой. Эмили расхохоталась на весь второй этаж и стала просить папу прекратить, но Дайки продолжал, наслаждаясь ситуацией и хитро улыбаясь. На визг поднялся ещё один парень — второй сын. Он был пониже, с коротко стриженными бурыми волосами и спокойным взглядом, без раздвоенных бровей. — Что тут происходит? — спросил парень — Мама там чуть сковороду не уронила от шума. — Сам посмотри, — указал подбородком на отца и сестру, вертящихся у кровати. — Ха-ха-ха-ха-ха! Б-бра-а-а-а-ти-и-и-ик! На-а-а-а-цу-у-у-у-у-ч-а-а-а-ан! Спа-а-а-ас-и-и-и-и! Пха-ха-ха-ха! — смеясь в легком припадке, Эмили просила заботливого брата спасти её от отца. — Ну-у-у, Эмили, ты сама-а-а-а виновата! — продолжая мучить дочку, он посмотрел на старших сыновей — Что там с мамой? — он прекратил щекотать дочь и помог ей встать на ноги, сам не вставая. — Эм… Она ничего не сказала нам, пап, — Нацуки схватился рукой за шею и отвёл взгляд — Видимо, она решила обсудить это лично с тобой. — Хм? — Дайки приподнял бровь с недоумением. — «Я что, опять трусы не туда положил? Или что?» — подумал он, почесав подбородок с бородкой и направив взгляд на потолок. — Эмили, пошли вниз, — поманил к себе рукой Нацуки и улыбнулся сестрёнке. — Иду-иду-у-у-у! — встала на ноги малышка и, шустро чмокнув папу в щёчку, подбежала к Нацуки, вскарабкиваясь ему на спину — Мы ждём тебя внизу, папуль! А теперь вперёд, мой верный скакун! — закартавила девочка, указав пальцем в сторону лестницы. — Пха-ха-ха, как прикажете, принцесса, — аккуратно поддерживая малышку, он ушёл из комнаты, тихо усмехаясь выкрикам сестры.       В спальне остались Дайки и Масаки. Пробыв в молчании пару минут, Масаки направился к лестнице на первом этаже, оставив напоследок «Мы на кухне». Дверь была всё так же распахнута, но мужчина встал на ноги и подошёл к комоду. Он надел простую чёрную футболку, что обтягивала его хорошо накаченное тело, и обычные серые штаны. Когда он спускался по лестнице, Дайки мысленно рассуждал, что он мог такого натворить, что его супруга так недовольна. Порой она его страшила до такой степени, что старался убежать в другую комнату, если не в другой город или страну. Приближаясь к широкой столовой на первом этаже, громкость возгласов, споров и болтовни усиливалась. Зайдя в просторную кухню по совместимости и столовую, он понял, что проснулся самым последним: часть его семьи либо сидела за столом, либо была на кухне, заканчивая с готовкой. За столом располагались Масаки, попивающий стакан молока, посматривая то на телевизор в гостиной напротив, то на Эмили и третьего по старшинству брата, Юки, который играл с хомячком вместе с Эмили. Юки носит маску и практически не говорит, так как часто болеет. Но он всё равно остаётся добрым малым. Коуки, четвёртый сын, сидел, пялясь в экран мобильного телефона, подперев рукой щеку, с лицом, будто ему нет дела до остальных в доме. Пятый сын, Йошики, сидел за столом и просто смотрел телевизор. По его взгляду можно сказать, что он не хочет, чтобы кто-либо заставлял помочь с чем-то. Дайки понимал, что они сильно-таки его избаловали с женой. На кухне же помогали Нацуки и младший парень в семье — Томоки. Они являются самыми хозяйственными из всей их семейки. Но если не брать в расчет главную хранительницу семейного очага и кормилицу — Тайга. Красноволосая красавица с рубиновыми глазами, идеальной фигурой и изгибами тела, на которых были коротенькие домашние шортики и майка, как Дайки и любит. Все в семье любили и обожали её за доброту, любовь и заботу. Но сейчас, как только она заметила своего мужа, не было похоже, что она полна заботы и любви. К нему, по крайней мере. Глава семейства нервно проглотил ком в горле, рассматривая все варианты разборок, суть которых он не знает, или не помнит. — Дети, все за стол! — громко сказала мисс Аомине своим чадам. — Ура-а-а! — воскликнула Эмили, после чего Юки вернул хомячка в клетку, а сестра потянула его за руку к столу — Сегодня я хочу покушать с братиком Юки-чаном! — прижавшись к его руке, её глаза засветились энтузиазмом. — Хорошо, Эмили-чи… — полушёпотом ответил Юки охрипшим голосом, и его уголки губ приподнялись под медицинской маской. — Коу-ча-а-ан, убери уже свой телефо-о-о-он! — пропел с яркой улыбкой рыжий Томоки, поставив на стол тарелки с омлетом и онигири и отобрав у того телефон с другой стороны стола, — Мы же за сто-ло-о-о-ом всей семьёй. — Верни! — пытался тот достать телефон у брата. — У-у-у-у! Там что-то важно-о-о-о-ое? — Томоки! Я убью тебя! — воскликнул синевласый. — М? Фе-е-е! Опять смотришь всякие непристойности! — высунув язык и скривившись, Томоки показал свою неприязнь к подобному. — Коуки, Томоки, прекратите. Вы мешаете остальным, — вмешался в разборки Масаки. — Масаки-чан, скажи ему перестать смотреть такие непристойные фотографии, если их увидит наша Эмили-чан… — Томоки прикрыл рот руками и разыграл слёзы. — А что за-… А-а-а, — Юки поднёс ко рту сестрёнки, сидящей у него на коленях, палочки с омлетом, она схватила его и стала пережёвывать — … фотографии? — вновь закартавила. — Не бери в голову, принцесса, — ласково ответил Нацуки и погладил её слегка по голове. — Пап, передай темпуру, — еле слышно попросил Йошики.       Аомине старший подал ему креветок и сам принялся за еду. Во время завтрака все просили что-то передать с другого конца стола, долить апельсинового сока или молока, и среди всей этой неразберихи с одного конца стола по другой было будто бы лезвие, которым Кагами пронзала неоднократно своего мужа. Она моментами подавала детям что-нибудь возле себя, моментами улыбалась, но когда она смотрела на него, она прожигала в нём дырку. Тот сидел весь в непонятках. — «Да почему она так зла на меня?» — недоумевал глава семейства. Когда трапеза завершилась, Тайга заставила убираться вместе с мальчиками, которые помогали готовить, Коуки за то, что он чуть не перевернул стол в попытках вернуть телефон. Когда все убрали всё после еды, Эмили побежала за Юки, который решил пойти в парк, чтобы подышать свежим летним воздухом, Коуки и Йошики закрылись в своей комнате, не давая Томоки войти туда же, ведь это была и его комната. Масаки ушёл на тренировку с Мурасакибарой. Нацуки спустился вниз по лестнице с тренировочной сумкой и подошёл к матери, задал вопрос: — Мам, ты уверена, что тебе не надо ещё с чем-то помочь? — Нет, милый, сегодня ты достаточно помог мне, — повернулась она, чтобы показать ему свою благодарную улыбку, и вернулась к своей рутине на кухне. — А на тренировку? — Нет, сегодня ты сам с Химурой позанимайся, оки? — она поставила пару тарелок на полку в настенном шкафчике. — Хорошо, мам. Тогда я пошёл, — нагнувшись, он легонько чмокнул маму в щёчку и помчался к выходу — Люблю тебя! — И я тебя! Передавай ему от меня привет! — громко ответила она второму сыну и вернулась к уборке на кухне.       На кухне была гробовая тишина, которую нарушал лишь голос поп-идола из телевизора. Кагами, тяжко вздохнув, села за стол. Она дотянулась до пульта на кухонном столе, перегораживающего кухню от столовой, взяла пульт и переключала с канала на канал. Вдруг она повернулась к лестнице, и когда узнала в лице мужа, она резко изменилась в лице. Аомине это заметил и, почесав затылок, стал возле стола напротив жены. — Эм… Тайга. Ты чего такая хмурая с утра? — спросил, отводя взгляд в сторону телевизора, лишь бы не видеть осуждающий за непонятно что взгляд супруги. — Оу, неужто заметил? — проговорила сквозь слабо стиснутые зубы женщина. — Что-то случилось? Я опять не убрал после себя вещи? Или не купил продуктов домой? — Мимо. Но ты в кое-чём прав. Что-то случилось, — облокотившись об спинку стула, она скрестила руки на груди и продолжала сверлить его взглядом. — И что именно? Не говори загадками. Я не особо хорошо думаю в подобных вещах, ты же знаешь. — Да, как я понимаю, ты вообще не думаешь. Даже не стараешься. — Да что случилось, чёрт возьми?! — не удержался от высокого тона супруга, стукнув ладонями об стол. — А ты не припоминаешь?! — поступила точно так же Тайга, опрокинув стул. — Да что именно?! — Ах! Ну да! Ты же пошёл в мясное кафе с ребятами! Да и напился в хлам! Как тут помнить что-нибудь?! — кричала красноволосая. — И что с того?! У меня должно быть время и на встречи с друзьями! — Но ты договорился об этом после того, как пообещал мне помочь! — С чем именно?! — О Боже… Ты серьёзно? Кошмар, — она прикрыла глаза одной рукой, другую положила на талию — Что ты помнишь со вчерашнего? — Например? — «Например»? Хорошо. Например, что я и Масаки приехали за тобой, чтобы забрать домой? — Что? — Да-да. Мы забирали тебя. Хорошо, что остальные уже спали, — расставила обе руки по бокам, окидывая мужа уже не гневными, а грустными глазами — Аомине, я тебя почти не трогаю, так как ты в последнее время готовишься к скорому чемпионату, но ты не смог выполнить одну мою просьбу. Это так сложно? — Да какая просьба? — взмахнул он руками вверх, а потом провёл ими вдоль волос. — Забрать Алекс. Из аэропорта. В 19:30.       И тут её муж побледнел и изменился в лице. — Чё-о-о-о-орт… — тихо протянул мужчина. — Она ждала тебя час-полтора. В итоге, мне пришлось звонить Момо. Я узнала, что ты вместе с Куроко и остальными ушли выпить. Спасибо Момо. Она пошла, встретила Алекс и отвезла к себе, в то время, как я разбиралась с тобой. — Тайга, пожалуйста, успокойся. — Я спокойна. Но мне обидно, — она подняла стул, который опрокинула в припадке гнева, и посмотрела с грустью на мужа — Мне обидно, что мой муж не вырос. Что он не сдерживает свои обещания, что не выполняет просьбы, которые я даю очень редко. Дайки, мы — не дети. Мы больше не в младшей, средней или старшей школе, за нас никто ничего больше не будет делать. Момо не обязана делать всё за тебя, как в раньше. У неё своя семья: свой муж, свой ребёнок. У неё забот и без нас хватает. Ты сам это понимаешь! Но… Ты продолжаешь вести себя, как малое дитя, — она выключила телевизор и подошла к мужу.       Он был выше неё на голову, если не больше. Она посмотрела в его синие глаза, но он отвернулся с выражением полным растерянности и раздражения. Она коснулась его щеки. Он лишь посмотрел на неё краем глаза. Дорогая его сердцу женщина и впрямь была расстроена. Дайки закрыл глаза и вздохнул. Она провела рукой от щеки до его груди и уткнулась туда же носом. Прикрыв глаза, она вдохнула его аромат. Аромат её любимого. Она сжала ладонь в слабый кулак и отошла. Посмотрев вновь на него, она направилась к выходу из дома, добавив: — Надеюсь, ты подумаешь об этом. А сейчас, я пойду, встречу Алекс, — надев кроссовки, накинув мастерку, женщина поспешно ушла.       Оставшись один на первом этаже, он цокнул языком. Он стал проклинать свою беспамятную голову. Выпить — он выпил, но забыть встретить женщину в аэропорту, которая много значит для его жены…       Он облокотился об стол и посмотрел в окно на кухне. Тайга уже ушла.