я все вижу по глазам..

Проиграл. Он вновь проиграл. Вновь Шу. И вновь на глазах всей страны. На его глазах. "Что же это глаза, (при которых наша всегда саркастичная, грубая, заносчивая златовласка заливается мягким румянцем, отводит взгляд или вовсе прячет его в длинных дрожащих ресницах) чьи они?" - спросите вы. Это янтарные глаза, посмотрев в которые Вакия может точно сказать – у него есть сердце и это сердце хочет любить. Любить до бабочек, порхающих в животе, и, разрывающих всё нутро своими заострёнными крылышками; до мурашек, стайками пробегающих вдоль позвоночника, до холоднеющих кончиков пальцев, до искусанных в кровь губ, до потери пульса. И оно любит. Сердце Вакии любит обладателя янтарных глаз. - Златовласка, - Вакия вздрагивает от внезапности чьего-то появления и горячего дыхания, обжигающего шею и правую щеку. Он резко поворачивает голову и видит его глаза, смотрящие с нежностью, от которой сердце пропускает удар, а ты сам забываешь, как дышать. Видит Рантаро и отводит взгляд, опуская ресницы, потому что не хочет заметить в этих глазах жалость. - Златовласка, - всё так же мягко произносит Маэстро, и, трепетно касается подбородка Мурасаки кончиками пальцев, приподнимая его голову, заглядывая в синие глаза, сверкающие в лучах закатного солнца. Вакия несмело (вовсе не трусливо) поднимает ресницы, всматриваясь в янтарные глаза Маэстро, и не видит в них ни капли жалости, лишь любовь. Нежную, обволакивающую любовь. - Я, - Вакия хотел что-то сказать, но... Но зачем о чем-то говорить, когда можно это почувствовать, мелькнула задняя мысль. А ведь и вправду, зачем? Зачем говорить о грации и лёгкости балета, не чувствуя мазолей и изломанных пальцев ног? Зачем говорить о море, видя его только с экрана? Зачем говорить о любви, не чувствуя её пьянящих нежностью поцелуев? Определённо незачем тогда и любить. Думая обо всём этом, Вакия не заметил, как расстояние между его губами и губами Рантаро сократилось до ничтожных трех сантиметров. Два. Один. Поцелуй осторожный и лёгкий. Маэстро всё ещё придерживал подбородок Вакии кончиками пальцев, нежно притягивая его за талию к себе другой рукой. Он мягко касался искусанных губ, сцеловывая с них капельки незасохшей крови. Вакия, забираясь пальцами в волосы Рантаро, подался вперёд. Сейчас он любит всем сердцем.