Tilt – Meleklerimi Indirdim Tony Crown – Killing Machine
***
Сердце бешено бьется в груди, боль расплывается по всему телу. Я не могла так глупо потерять Блэйка. Я не люблю Айзека, это была всего лишь мимолетная слабость, блик от воспоминаний, которую я не смогла сдержать, Блэйк – это тот человек, с которым я хочу стоить будущее. Морозный воздух отрезвляет меня, иду вверх по улице, мне нужно остыть, мне нужно придумать, как извиниться перед Блэйком. Не успеваю отреагировать Сильный удар по голове. Тишина. Темнота. Холодно. Чувствую, как меня бьют по щекам. Моргаю несколько раз, все размыто. Мне требуется несколько секунд на то, чтобы сфокусировать взгляд. Чувствую кровь во рту. Чертовы ублюдки. – Что вам нужно от меня? – злость окутывает мое сознание. Мерзкий смех раздается от мужчин. – Сучка слишком смелая, – сжимаю зубы, когда один из мужчин меня несколько раз бьет по лицу. На глаза наворачиваются слезы. Мне больно, в жизни меня никто никогда не бил. Пытаюсь вырваться. Мои руки связаны за спиной, неровная поверхность спинки стула болезненно упирается в спину. – Зачем я вам и что я тут делаю? – я догадываюсь, кто это и понимаю, что живой мне вряд ли удастся отсюда выбраться, так что, почему бы и не спрашивать? «Мия, ты самая великая идиотка в мире, пересмотревшая боевиков». Но, как бы то ни было, никакой правды, если она им вдруг понадобится, они от меня не добьются. Даже если им что-то сказать, они все равно меня убьют, такие люди свидетелей в живых не оставляют, это и дураку понятно. – Твой дружок не хочет помочь нашему боссу выбраться из тюрьмы, а вот ты нам поможешь. – Нет, – внимательно осматриваю мужчину перед собой. Несколько тату на шее. Морда собаки, а вторую мне трудно разглядеть. Мужчина больно хватает меня за лицо жирными пальцами и меня начинает немного тошнить. – Ты уверена? – он смотрит на меня. Глупости во мне явно больше, чем инстинкта самосохранения. Айзек был прав, я сначала делаю, и только после думаю. Получаю новый удар по лицу. – Ты шестерка Кравченко, да? – мне нечего терять, но может быть, мне хоть как-то удастся отсюда выбраться, хотя бы на пять минут, чтобы успеть хоть что-то передать Айзеку и Блэйку. – Не шестерки, а верные помощники, – блондин садится напротив меня, старый шрам от ожога портит его симпатичное, хоть и немолодое лицо, странный акцент заинтересовал меня. – Твой босс должен помочь нашему, брат твоего босса должен оправдать Кравченко. – Вы же понимаете, что это невозможно? – поочередно смотрю на обоих бандитов. Они слишком очевидные. Кожаные куртки, синие тату, шрамы, будто я попала в кино. Стресс явно на меня действует неправильно, либо я слишком тщательно слушала уроки по самозащите. – Ты ведь умная, ты все понимаешь. – Да, понимаю, но может, все-таки развяжете меня? – парни переглядываются. Осматриваю комнату. Одна дверь, не лучшее освещение, несколько столов и стульев, тут не пахнет сыростью, но тут совсем не чувствуется свежего воздуха, и я не понимаю, подвал это или просто хорошо закрытое помещение. Мужчины выходят из помещения, слышу, как закрываются замки. Большая вентиляционная труба, водная труба, но ничего такого, что мне может помочь. Вспоминаю дела, что успела посмотреть, проблема в том, что, как мне кажется, из архива унесли несколько важных документов, например, там не было фото с места задержания, слишком мало фото с места убийства наставника Блэйка, фото с суда Энтони, и в принципе мало информации для закрытого дела такого масштаба… слишком мало. Русские или кем бы они ни были, не появляются слишком долго, несколько часов. Мои руки затекли. Еще примерно час спустя зашел какой-то молодой парень, молча развязал мне руки и дал бутылку воды. Странно. После, он также молча ушел, закрыв за собой дверь. Аккуратно встаю со стула, мое тело ломит от долгого сидения и ударов и, кажется, я повредила лодыжку, возможно, после удара по голове, когда упала, либо уже здесь. Сажусь на стул, снимаю один сапог, осторожно ощупываю ногу. Это не серьезно, но будет болеть несколько недель, не меньше. Стараюсь, как можно тише передвигаться по комнате, но нога с каждой минутой начинает болеть все сильнее. Возможно, Блэйк или Айзек меня уже ищут, а может, и нет… Несколько часов спустя мне приносят бокс с едой. По несколько глотков пью воду, в горле першит, не уверена, что хочу есть еду, которую мне дали. Уверена, в комнате есть камеры, но пока что я их не нашла. Я сижу одна слишком долго и от давления стен в моей голове слишком много мыслей. Слишком. В тишине я слышу, как тикают часы на моей руке. Их я купила сама на свою первую зарплату. Мы ездили в несколько магазинов вместе с Блэйком. Это было осенью, через несколько месяцев после отъезда Айзека. По какой-то причине слезы скатываются по моим щекам. Трогаю кольцо на пальце, подарок от мамы на окончание школы. Как она? Знает ли о моей пропаже. Прошло уже двенадцать часов, но в эту злосчастную комнату так никто не возвращается. Я чувствую, насколько сильно опухло мое лицо, и я рада, что в этом помещение нет зеркальных покрытий, не думаю, что я смогу остаться /в полном сознании, увидев свое лицо. Как там Блэйк, принимает ли он лекарства? В голове всплывают воспоминания об Айзеке: наше знакомство, встречи, прогулки, клуб, первый раз, свидания после. Слезы нескончаемым потоком скатываются по щекам, моя голова начинает болеть, но я никак не могу остановить поток воспоминаний и переживаний, остановить душевную боль. Воспоминания вколачиваются в детальных потребностях. Вспоминаю себя на протяжении последних двух лет. Блэйка. Наши общение, шутки, темы. Наш первый раз. Вспоминаю Блэйка. Сердце больно сжимается в груди. Я предала его. Он никогда в жизни теперь не то, что не заговорит со мной, даже не взглянет, и я это вполне заслужила. Сутки проходят, я сплю по полчаса и то, сном трудно это назвать, я слышу каждый шорох. Мой желудок урчит. Через полутора суток после того, как меня сюда посадили, тот же молчаливый парень принес мне бокс с едой и бутылку воды. Мне страшно это есть, но понимаю, что мне нужно хоть как-то поддерживать свои силы. Осторожно ем, запивая водой. Тут есть туалет, отгороженный небольшой стенкой и раковина, но кран, как бы я не крутила, не работает. На протяжении четырех дней ко мне никто не заходит, только раз в день приносят еду. Мне хочется домой, хочу обнять маму. Как она там? Я облазила все помещение, нашла одну камеру, но достать так и не смогла она на потолке. Отсюда нет выхода, кроме единственной двери, в которую как бы я не стучала никто не заходит. Мне кажется, я начинаю сходить с ума, так как мне кажется, что я слышу, как открывается дверь, но требуется несколько секунд, чтобы понять, что это взаправду. – Ну, что, куколка, соскучилась? – мужчина грубым голосом, наполненным желчью, спрашивает меня. Закатываю глаза. – Нисколечко, милый, – кривлю губы в подобии улыбки. – Если расскажешь нам нужную информацию, то мы отпустим тебя. – Не стоит утруждаться, я вам ничего не скажу, – мужчина в мгновение меняется в лице, хватает меня за шею и мне трудно дышать. Мои силы на исходе. Бью ногой наугад, и мужчина шипит от боли, он держится за коленку. – Сука, – удар по лицу и я сваливаюсь со стула, чувствуя во рту кровь. – Я ничего не расскажу вам и уверена, меня уже повсюду ищут, а когда найдут, вас порежут на кусочки, и будь уверен, чертов ублюдок, с тобой будет особое обращение, я обещаю, – он внимательно слушает меня, хватает за лицо руками, больно сжимает. Плюю ему в лицо, мне нечего терять. Блэйк никогда не примет меня обратно, мама сильная женщина, она справится, ведь она знает, что я никогда не сдаюсь. – Ты слишком большого о себе мнения, тебя даже никто не начинал искать, даже собственная мать, – он зловеще смеется, ничего не успеваю ответить, сильный удар кулаком и дальше приятная темнота. Открываю глаза. Голова ужасно болит, тело ломит. Притрагиваюсь к лицу, ощущая боль. Смотрю на часы, кажется, в отключке я была не больше получаса. Слова ублюдка всплывают в моей голове. Что, если меня и вправду никто не ищет? Прошло уже четыре дня, если не больше, но все такая же тишина. Мне нужно выбраться, чего бы мне это не стоило. Дверь открывается, парень заходит с боксом и бутылкой воды, подскакиваю к нему, он, широко раскрыв глаза, смотрит на меня, делаю несколько шагов навстречу к нему. – Не смей, – он говорит шепотом, будто боится и я тоже. – Ты боишься? – подхожу к нему, толкаю от себя и бью ногой меж ног, никто из нас этого явно не ожидал. Боги, Мия, откуда в тебе столько смелости и глупости? Парень кряхтит от боли и держится руками. Вижу у него пистолет. Каблуком наступаю ему на ногу и вырываю пистолет. Понятия не имею, как им пользоваться, но как-то раз я видела, как Блэйз это делает на учениях. Блэйк до сих пор этого не знает, да и впрочем, ему не следует. Снимаю с предохранителя. – Не двигайся, – предупреждаю парня. – Они убьют тебя. – Может быть, – выбегаю за дверь, захлопывая ее. Ключ остался в замке. Поворачиваю ключ в замке. Слышу громкие голоса. Длинный коридор ярко освящен. Выстрелы. Еще больше голосов. Бегу на выход, держа пистолет перед собой. – Куколка, – мужчина с тату остановился, держа пистолет также на вытянутой руке. Стреляю в него и попадаю в грудь. Один преподаватель нам всегда говорил: «Никогда не говори с преступниками, тем более у которых есть оружие». Бандит падает на пол, слишком много крови, кажется, что меня сейчас стошнит. По пути забираю у него пистолет, открываю дверь и чувствую адскую боль в руке. – Куда это ты собралась? – Это ты, – смотрю на мужчину, это тот самый охранник, ну, конечно же. Боль пугает меня, голова начинает кружиться. Сжимаю пистолет в руке. – Ты не выстрелишь, – нажимаю на курок, руки сильно трясутся, и я попадаю вниз живота, дальше рука просто не поднимается. Слышу выстрелы. Закрываю дверь, на секунду прижимаюсь к холодной поверхности, осматриваюсь. Я попала в комнату, где стоят компьютеры, подхожу к ним. На столе план здания, я где-то в Бруклине? Или это просто такое же название улицы, или все намного проще и я что-то путаю. В здании несколько этажей и два выхода. Смотрю на камеры, первый этаж, остался без света, видны только вспышки. На втором этаже камеры отключены. Третий этаж, на котором нахожусь я, практически пуст. Смотрю в экраны, но не успеваю что-либо разглядеть, как все камеры отключаются. Дверь с грохотом открывается, разворачиваюсь и наставляю пистолет. Полицейский, а за ним… – Мия! – Блэйк смотрит на меня, сажусь на стул. Я не могу что-либо сказать, нет больше сил. Блэйк, мой Блэйк прямо передо мной. – Блэйк, – слезы скатываются по щекам, обжигая воспаленную от ударов кожу. – Что эти ублюдки с тобой сделали? – его голос тихий. – Мия, – Айзек заходит следом вместе с парнями в форме. – Там несколько человек, – указываю на дверь позади себя. – Давай я это заберу, – Блэйк пытается забрать пистолет, но я так сильно зажала его в руке от страха, что не могу отпустить, руки трясутся. – Мне больно, – кровь сочится по кофте. – Отдай пистолет, и мы сразу же поедем в больницу, – прикрываю глаза, считаю до пяти. Мама ждет меня. Рука расслабляется. Открываю глаза. – Вы искали меня? – Сразу же, как только ты вышла из офиса, – сказал Айзек, оба парня сидят передо мной. – Он сказал, что вы даже не пытались, что вы забыли про меня, – всхлипываю. Блэйк осторожно дотрагивается до моей щеки прохладной ладонью. – Сэр, двое раненых, один закрыт в комнате, – к нам подходит мужчина в форме, в руках автомат. – Мия? – все трое смотрят на меня. – Я испугалась и была зла на вас, он сказал, что вы не искали меня, – смотрю на каждого поочередно. – Наша девочка, – Айзек улыбается, Блэйк качает головой, а полицейский, кажется, не понимает в чем дело. Блэйк помогает мне встать, но моя голова начинает кружиться, и я не удерживаюсь на ногах. Кажется, уровень адреналина резко упал, и стресс взял верх. – Мия? – все становится расплывчатым и снова наступает тишина…