Ромашки

В первый раз у них всё случилось в однокомнатной квартире Гордона, на зелёном постельном белье с белыми ромашками. Оба были настолько пьяны, что прелюдию и сам процесс запомнили плохо. Но одно воспоминание буквально застряло у Криса в голове: когда он уже лежал на животе и понимал, что сейчас произойдёт, ему всё же стало страшно, на мгновение, но всё-таки стало, и, чтобы хоть как-то сосредоточиться, он сфокусировал взгляд на белой ромашке и начал считать лепестки…один, два, три…больно! И во время процесса, от нарастающего возбуждения, ромашки перед глазами расплывались, превращаясь в белые круги. Проснувшись на утро с дикой головной болью и болью в строго определённом месте, он с каким-то раздражением смотрел на нарисованные цветы. «Ну, как на ромашковом поле трахались», — подумал Крис, резко откидывая одеяло. Но вопреки всей логике, всё повторилось не один и не два раза. Их затянуло в непонятные отношения. Непонятные с точки зрения Криса: вроде он всегда интересовался девушками, вроде и Гордон тоже, как так получилось – непонятно. А ещё Криса раздражало это постельное бельё с проклятыми белыми ромашками. Если они занимались сексом у Гордона, то обязательно на нём, причём оно было свежим, значит менялось, то ли Крису просто «везло» на него, то ли у Гордона был бзик по поводу ромашек. Поль этого не понимал, и это его раздражало…раздражало, раздражало. Напряжение между ними нарастало, на каждый знак внимания со стороны Гордона Крис огрызался, бесился. Последней каплей стал букет цветов…ромашек. Вокалист буквально бросил его в Гордона. Он рвал и метал, носился по студии из одного угла в другой, кричал, что его достали эти отношения, достал Гордон, достали чёртовы ромашки. Гитарист выслушал эту тираду молча, так же молча развернулся и ушёл. На мгновение Крис испугался, что он ушёл навсегда, но на следующий день Гордон вернулся, как ни в чём ни бывало со всеми общался, но с того времени свёл всё общение с Крисом до минимума, говорил с ним только по поводу работы, а в конце дня сразу же уезжал домой. И спустя две недели, сидя поздним вечером в студии Крис понял, что ему одиноко. Он соскучился…соскучился по Гордону, по его вниманию, даже по проклятым ромашкам. Вокалист упёрся взглядом в уже засохший букет. Это был тот самый букет, который ему подарил Гордон в тот памятный день, который он бросил в него, и который потом собрал аккуратный Луис и поставил в вазу. Крис пытался понять, что же его так нервировало в их отношениях? Может, то, что он просто не привык, чтобы за ним ухаживали, может, то, что Гордон иногда перебарщивал, и Поль иногда реально ощущал себя девицей. А может – Крис сильнее сфокусировал взгляд на цветах – то, что ему всё это нравилось…нравились эти ухаживания, нравилось ощущать заботу и внимание. Ведь он так в этом нуждался, хоть и не хотел этого признавать. Резко схватив куртку со спинки стула, Кристиан запер студию и помчался к Гордону. Уже стоя возле входной двери, он долго не решался позвонить, а когда сделал это, ему открыл заспанный гитарист. Видя нерешительно топчущегося на пороге Поля, он молча пропустил его в комнату. Первое, что бросилось Крису в глаза, это разложенный диван, на котором было вовсе не зелёное постельное бельё с ромашками, а какое-то сине-белое, непонятное. — А где ромашки? – брякнул Крис, понимая что вопрос глупый, это как минимум, но от волнения все мысли и слова ушли из головы, и получилось только это. — Какие ромашки? – Гордон усиленно тёр глаза, чтобы проснуться. — Да так…ты прости меня…я тогда наговорил столько глупостей, — Крис опустил глаза. — Эм, знаешь, я устал и очень хочу спать, давай поговорим завтра, — гитарист сел на диван. Поль кивнул и направился к выходу, но его окликнул Гордон: — Ложись спать, — Кристиан обернулся и увидел, как гитарист приглашающее показывает на свой диван. У Криса отлегло на сердце, он улыбнулся, но сказал неуверенно: — Давай только поменяем постельное….на то…зелёное…с ромашками… Гитарист рассмеялся и полез в шкаф. Когда они уже лежали в полной темноте, Крис всё-таки решился спросить: — А почему ромашки? Ну, в смысле, почему всегда именно на нём мы….о Господи, ну, ты меня понял..? — Нуууу, ты наверно забыл, а я вот помню, где мы познакомились. — И где же? Я помню, что мы познакомились на фестивале… — Ну, да, на нём….а точнее на большом поле, с яркой зелёной травой и большими белыми ромашками, — Гордон усмехнулся. — О как, — только и смог сказать Крис, до которого стало доходить, в чём заключается эта страсть к ромашкам. — Ты уж прости…у меня ностальгия прорезалась. — Нет-нет, я не против…уже не против. И на следующее утро, чувствуя идущий с кухни запах свежесваренного кофе, Крис с нежностью провёл рукой по большому нарисованному цветку.