Влюбленные безумны (Amantes sunt amentes)

Прежнее воодушевление и легкое волнение, свойственные любому человеку, оказавшемуся в незнакомом прежде месте, быстро сменились пассивностью и равнодушием. Бытовые вопросы, начиная от: «Где найти магазины?» и, заканчивая: «Какие есть вакансии?» внезапно стали очень актуальными. За их решение Уилл брался с остервенелой решительностью, присущей, пожалуй, только энтузиастам, но к этой категории он не относился, и тем, кто хочет себя отвлечь. Вернувшись под вечер, Уилл отмечает свое обустройство в небольшой семейной фирме по ремонту моторных лодок мысленной галочкой напротив графы с поиском работы и позволяет себе оставшийся вечер пролежать на софе, наблюдая, как деревья поглощают свет солнца, черными когтями и крюками своих ветвей. Сумерки опускаются на всю округу и медленно топят в своей темноте весь дом, но это неважно до тех пор, пока, сквозь запятнанное засохшими дождевыми брызгами окно, Уилл может наблюдать эту картину. Тишина кричит много громче самых шумных песен, оглушая до тонкого монотонного жужжания в ушах. Отзвуки работы холодильника на небольшой кухне, купленного недавно, не в счет, так как уже давно стали частью этого поглощающего безмолвия. Наконец, Уилл поднимается со своего места, близоруко щурится, потирает глаза в надежде вернуть очертаниям предметов мебели четкость, и, неуклюже бредет на кухню, периодически, то поскальзываясь, то натыкаясь на что-нибудь. Нехитрый ужин, исключающий какую-либо готовку или знание рецепта и быстрое споласкивание посуды. Больше не остается никаких дел, хоть сколько-нибудь необходимых и безотлагательных в свершении. На следующий день после работы, Уилл подбирает трехцветного пса, еле дышащего на обочине дороги. Отдав все имеющиеся наличные ветеринару, он дожидается вестей до поздней ночи, когда, наконец, ему сообщают, что пса можно забрать и настоятельно рекомендуют перечень медикаментов и назначают повторный осмотр через две недели. Так в его «новой» жизни появляется Гарольд. Теперь каждодневная тишина разбавляется постоянным шуршанием, скулежом или тявканьем, а Уилл обретает небольшой якорь, способный удержать его в действительности. Возможно, он упустил нечто из виду, когда в очередной раз, открывая дверь дома, уставший после работы, он был снесен стаей из пяти собак разных расцветок и размеров, которые тут же стали резвиться перед домом, иногда порываясь забежать в лес. Прошел почти год, но временные острова спокойствия и тихого счастья, быстро рушились, стоило детективу пересечь порог загородного дома, где обосновался Уилл. На смену размеренной жизни снова приходили беспокойство и страх. В каждом месте преступления Уилл искал следы присутствия Ганнибала. Вновь поймав ускользающий облик убийцы, облачившись в его эмоции, он на время забывал о своем смятении и после, глотая таблетку аспирина с мигренью и болезненным облегчением, сбивчиво рассказывал психотип преступника. Особо сильна была отдача при расследовании нескольких связанных убийств. Места преступления в каждом случае были идентичны, словно сообщение, которое настойчивый абонент пересылает снова и снова в надежде, что его прочтут. Символика – самая любимая сфера познания любого психопата. Не нужно быть особого склада ума, нужно только уметь читать знаки. ОДИНОЧЕСТВО. ОБМАН. СОЖАЛЕНИЕ. Первые две составляющие можно было только с помощью наблюдения, тогда как третье, Уилл пропустил через себя, содрогаясь от необъяснимого ужаса. В испытанном чувстве была ядовитая тихая ярость, обещание мести – слишком извращено и изранено сожаление жалом обиды. Все жертвы, женщины и мужчины, с любовью и терпением были определены на свои места. Сама местность не была многолюдной, что указывало на некую интимность, личную сторону преступлений. Убийца не желал выставлять все напоказ, но при этом оставил возможность обнаружить тела до их обезображивания гниением. Закрепленные в одном положении, каждая из жертв сидела, спрятав голову в коленях. Эти статуи были воплощением меланхолии, тогда как цветы львиного зева, связанные в небольшой букет, будто небрежно кинутый вблизи, казались надгробными цветами. Обман – имя этим несчастным. Ты погубишь говорящих ложь; кровожадного и коварного гнушается Господь. (Пс. 5:7) Внутренний голос был голосом Ганнибала, а перед глазами виделся его сосредоточенный взгляд, вместе со словами, проникающий в самую душу. Мысли смешались в кашу, что надолго вывело Уилла из строя и почти сорвало все расследование. Это дело стало поворотным в карьере Грэма. Он ушел из убойного отдела с отговоркой, что при поимке преступника не смог в него выстрелить, но это было лишь половиной правды. Желая отгородиться от мира, вскоре он переехал в Луизиану и нашел свое успокоение в починке моторных лодок. Преподавательскую деятельность он возобновил после продолжительного отпуска. От природы необщительный, Уилл, казалось, и вовсе растратил навыки коммуникации во время своего отдыха. Но находились те, кто без лишних вопросов вторгались в личное пространство, их ничто не останавливало. Одним из этих людей был Джек Кроуфорд. Он предстал перед Уиллом в самой безвыходной для последнего ситуации, когда тот вел лекцию. В любом другом случае Уилл мог избежать любого разговора, но перед студентами, было бы верхом нарушения субординации проигнорировать действующего агента ФБР. Кроуфорд – начальник поведенческого отдела ФБР предложил, читай - приказал, Уиллу помочь с поимкой психопата, убивающего девушек. Поверхностные выводы его не устраивали, по всему его виду было ясно, что Джек вцепился в Уилла хваткой бультерьера. Слабые попытки напомнить о психическом состоянии, и даже тайный сговор с Аланой Блум, до чего, признаться Уилл бы никогда не опустился, ни к чему не привели.