***
Утро встретило Одралона в первую очередь болью во всем теле, но приятной, какая бывает после физических нагрузок. Впрочем, они-то вчера и были. Одралон расслаблено перевалился на спину, ощущая большую руку у себя на поясе, от чего хотелось прижаться к ее хозяину, что он собственно и сделал. Он не думал ни о прошлой жизни, ни о прошлых нормах и правилах. Он был счастлив, а с последствиями он был полон сил бороться. Когда Рогрон чуть не обезумел, эрит впервые задумался о том, как все продумано в мироздании, и в тоже время насколько эта продуманность хрупка. Тогда он и решил, что если ему позволяют любить, значит это правильно и не противоречит неизвестным законам. Странно, но что-то ему мешало, во мраке появилась какая-то серая дымка, природу которой он не мог разобрать. Невольно он решил размять глаза и опешил, потому что его сразу ослепил яркий свет. Проморгравшись, он открыл их вновь и замер, потому что он видел. Он видел высокий потолок из светлого дерева, в котором была столь тонкая и изящная резьба наружу, что через него проглядывало белесое небо. Он перевел взгляд и увидел комнату в форме эллипса с такими же резными вставками, служащими окнами, за которыми была богатая зелень, совершенно не похожая на земную. Она была похожа на тонкие, полупрозрачные кристаллы вытянутой формы, но шевелились от каждого дуновения ветра, как листва. В дальней части он увидел дверь, а так же мебель из того же материала, что и комната. Складывалось ощущение, будто он и правда в дереве. Мне это снится? Не веряще, думал Одралон пытаясь протереть глаза и ущипнуть себя, чтобы вынырнуть в черную реальность, но этого не происходило. Горячая рука погладила живот, и послышался хрип. - Лео, поспи еще немного. Всего лишь Эраста взошла, - хрипло и сонно проговорил знакомый голос, и Одралон в сей же миг устремил взгляд на него. Это был мужчина лет тридцати, не больше, вернее сказать, варлак. У него была сиреневая кожа, приближенная к малиновым оттенкам. Более насыщенные лиловым волосы, взлохмаченные после сна, и не только. Темный узор на щеке, будто дым. И более светлого оттенка чешуйки. На извилистых рогах была резьба, чем-то напоминающая роспись восточных художников. Черты лица мало имели значение, ведь Одралон выучил их касаниями наизусть, но увидеть и почувствовать вещи разные, хотя эрит был достаточно близок. Крупноватый нос, более резкий подбородок, чувственные губы, темные брови. Эрит не мог произнести ни слова. Он любовался возлюбленным, не веря в происходящее и боясь, что благословение уйдет, и он не успеет насмотреться на него. Варлак же открыл алые глаза и ласково улыбнулся, видя возлюбленного. - И все же, какие красивые у тебя глаза, - улыбнулся он, спросонья не заметив ничего странного в возлюбленном. - Рогрон, - тихо прошептал эрит и коснулся кончиком пальцев щеки того, ощутив знакомые черты, - это не сон? Вид собственной руки напомнил эриту, что теперь он может и себя рассмотреть, что сразу же сделал Одралон. Светлая, почти белая кожа, волосы, отливающие мягким сиреневым оттенком, очень светлым, словно призрачным, а кончики отливали небесно голубым. Вполне человеческие руки, но более длинные пальцы и жесткие ногтевые пластины, напоминающие когти. Изящное тело, покрытое укусами и отметками страсти, которые горели на бледной коже приятным мягким алым оттенком. Голубая и сиреневая чешуя, переливающаяся с одного оттенка на другой при каждом движении, юркий длинный хвост, того же цвета что и волосы. А вот ноги наконец-то можно было сравнить с нечто средним между лапой птицы и ящерицы, но они не выглядели отвратительно, скорее опасно. - Одралон? – непонимающе поинтересовался Рогрон, приподнявшись на локтях, а когда эрит откликнулся и посмотрел ему прямо в глаза, замер, поняв, в чем дело, - ты видишь? - Это ведь не сон? – все еще не веря и подрагивая, спросил эрит, - скажи, что мы не спим. Варлак тут же подскочил и взял лицо юноши в свои руки, заглядывая в любимые серые глаза. - Видишь, ты видишь! – радостно произнес он и крепко обнял возлюбленного. От нахлынувших чувств эрит разрыдался, уже признавая, что он плакса, но безумно счастливый плакса. Но при этом он не закрывал глаз, он боялся, что стоит ему их закрыть, и темнота настигнет вновь, не дав шанса увидеть этот мир вновь. Посидев еще немного, Одралон не выдержал и, быстро собравшись, попросил варлака все ему показать, познакомить с этим миром снова. По привычке он прихватил трость, даже не задумываясь, что по факту она ему больше не нужна. Рогрон же принялся молниеносно выполнять просьбу любимого, было видно, что он сам безумно счастлив, и, кажется, не меньше эрита. Первое, что отметил для себя Одралон это одежду. Она у варлаков и эритов отличалась начиная с стилистики. Одежды эритов были легкие и воздушные, словно они нечто неосязаемое, воздушное, нереальное, и вся имела светлые тона самого разного цвета, причем даже такого, которого Одралон даже вообразить себе не мог. А у варлаков она была по-восточному свободной, даже слишком, потому что состояла из шароваров, жилетки и рубахи тех же тонов, что и сам варлак. Второй разностью было строение тел варлаков и эритов. Оно мало отличалось друг от друга в физиологии, основным отличием были рога. У эритов они были более изящные, оленьи, а вот у варлаков бараньи. Потому что упрямые бараны, когда дело касается любви. Со смешком добавил себе Одралон, когда оценивал эту особенность. Кроме прочего отличались глаза. У эритов глаза были без зрачка, лишь радужка, будто за стеклом, а вот у варлаков они были красные и в буквальном смысле полыхали мистическими огоньками. Встречающиеся по пути слуги пораженно смотрели на своего господина, а узнавая, что тот видит, роняли все, что было в руках, прямо на пол и в прямом смысле веселились так, словно это они прозрели. Либо Одралон так достал их своей слепотой, либо они так радовались за здравие хозяина. В любом случае, эта радость была искренней, а потому приятной и трогательной. Каждый считал своим долгом показать господину то, что тот не увидел за время слепоты и несли то новую вазу, то придуманное блюдо, то на кусты в саду тыкали пальцами. Такое излишнее внимание быстро утомило лорда, и тот поторопился скрыться в своих покоях, с Рогроном конечно. Перед самыми дверями Рогрон остановил любимого. - Там Жернар, он видимо пришел на ежедневный осмотр, может разыграем его? – хитро предложил варлак. - Видно, безумие не прошло для тебя бесследно, - фыркнул Одралон, - но я согласен. Он закрыл глаза, к счастью он уже успел проверить, что зрение никуда не денется от этого, и привычно вошел в свою комнату. - Одралон, Рогрон, как я рад, что вы в порядке. Что за шум в коридоре? – спросил привычно Жернар. - Да так, слуги расшумелись, - довольно произнес Одралон, присаживаясь для привычного осмотра. - Сегодня ты без повязки? – удивился эрит, раскладывая инструменты. - Да вот потерял ее в пылу «спасения» Рогрона, - слишком довольно произнес юноша. - Вот что за шум был ночью, - усмехнулся Жернар, - ну открывай глаза. Глубоко вздохнув, эрит открыл глаза и увидел перед собой другого эрита лет тридцати, как и варлака. У него были светлые серо-зеленые волосы, собранные в хвост сзади, и два более мощных, чем у Одралона, оленьих рога. У него были добрые зеленые заботливые глаза и мягкая улыбка, которая присутствовала, даже если тот не улыбался. Большеватый нос и грубые скулы не делали его некрасивым, а подчеркивали некоторую мужественность и приземленность к остальным. На него было приятно смотреть, даже не понятно, почему в свое время Одралон сомневался в нем. Мужчина легкими и точными движениями осматривал глаза эрита, меняя незатейливые инструменты, но после разочарованно выдохнул. - Прости, я все еще не вижу причины твоей слепоты, но могу сказать тебе хорошую новость, - он легко и виновато улыбнулся. - Какую? – поинтересовался Одралон, делая вид, что смотрит сквозь мужчину. - Ты не теряешь больше зрение, и оно даже улучшилось, став прежним. - Вот как? – спросил Одралон и уже захотел сказать о своем прозрении жрецу, как вдруг заметил Георта на заднем плане, спокойно расседающего в плетенном кресле рядом с Рогроном, словно не они чуть не поубивали друг дуга вчера. - А где пленник? – поинтересовался эрит, напрягаясь. - Здесь, - спокойно ответил Жернар, - он послушный мальчик и больше проказничать не будет. Георт обижено фыркнул и покраснел, словно его пристыдил перед незнакомцами родной папа. Одралон опешил совершенно, уже без скрытости удивленно смотря на тощего варлака. - Одралон? – позвал его Жернар, - с тобой все хорошо? - А? А, да… Я тут сказать хотел. Но договорить слова не дал, вдруг откуда-то ворвавшийся, юный варлак, с криками падающий к ногам эрита и навзрыд кричащий. - Господин Одралон, я так рад что вы прозрели!!! – завопил он, не жадничая поливая белыми слезами паркет и одежду Одралона, который только и успел вжаться в стул и схватить угрожающе трость. - Е.Ертак? – заикаясь, просил лорд, - тьфу, напугал! Вставай уже, нечего по полу ползать, уверен сегодня его никто не убирал еще. Ертак поднялся, но рыдать продолжал. - Ты прозрел? – вдруг вернул к себе внимание Жернар. Одралона окатило волной жара, как ребенка, проговорившегося маме, что он курит. - Да, ты не злись, мы с Рогроном просто разыграть тебя хотели, - виновато опустил глаза юный эрит. Жернар поднялся, от чего Одралон весь сжался, и вдруг крепко отечески обнял юношу. В комнате повисло удивленное молчание. - Как я рад, - искренне проговорил Жернар, и в этом был весь он, искренне радующийся за здоровье пациента.***
После прозрения Одралон основательно отредактировал свои жизненные привычки. Для начала он начал жить вместе с Рогроном, тот же в свою очередь, ни секунды не сомневаясь, отдал свои земли советнику, который был в ужасе от новой должности, но привык быстро. Одралон занялся торговлей, быстро осваиваясь в новой сфере и даже заинтересовываясь ею, хотя свою любовь к рисованию он не оставил и каждый вечер радовал возлюбленного новыми шедеврами. Ертака он взял в свои ученики, решив взрастить из того настоящего всесторонне развитого умельца, а позже талантливого советника, к несчастью юного варлака. Рогрон же занимался основной торговлей, что было у него в крови, ибо таких талантов надо было еще поискать. Георта отдали на попечение Жернару, как нового пациента, которого надо вытянуть с того света, чем тот основательно и занялся, поэтому варлака никто на родину не отпускал. Одралон все равно не доверял ему и не скрывал этого, тот же в свою очередь не пытался скрывать, что он у себя на уме с походом, но, тем не менее, все купленное оружие заставил использовать в турнире, который должен был организовать его советник. Привычку носить трость Одралон не бросил. Она стала частью его самого, верной помощницей во всем, поэтому он выпускал ее из рук только в купальнях и в кровати. Так же эрит оставил и Драко, сделав того домашним любимцем. На внешний вид тот и правда оказался дракончиком, правда слишком лохматым, из-за чего эрит и спутал его с собакой. А вот новой привычкой у эрита стали вскакивания по ночам. Каждый раз в темноте он с ужасом думал, что снова потерял зрение и отчаянно искал то, что может увидеть, а, находя, успокаивался и засыпал снова. Но это все мелочи, Одралон радовался каждому дню и стремился сделать счастливым следующий.***
-Что ты там высматриваешь? – поинтересовался Рогрон, подходя сзади и обнимая эрита за плечи. Тот задумчиво смотрел на два горшка с землей, поглаживая подбородок. - Да вот, Георт подарил цветок. Как ни старался я, он не рос. Тогда он подарил еще один, но он тоже не взошел. Я подумал что подаренный цветок не для нашего климата и бросил затею, а теперь, видишь, оба дали ростки. Интересно, что повлияло? Варлак выглянул из-за плеча эрита и приложил руку к губам, сдерживая смех. - Что? – непонимающе посмотрел на Рогрона эрит. - Точно, откуда тебе знать про этот цветок, - помотал отрицательно головой варлак и, поворачивая к себе эрита лицом, произнес - поздравляю родной, мы станем отцами!Конец