Я создам свой мир

«-Что будет, если варлак или эрит увидит насилие? - Светлое существо превратится в зверя.» - Рогрон, да чтоб тебя! – Одралон в который раз потряс варлака. Невозможность видеть его лица, того, что с ним происходит, пугала как никогда, - ну подумаешь, заигрались, это еще не самое страшное, ты бы видел, чего я насмотрелся, когда мои сестры платье делят.       Эрит нервно засмеялся. Он слышал, как дыхание учащается, как ускоряет пульсацию кристалл. Он ощущал, что кожа варлака становится слишком горячей, а мышцы напрягаются. - Рогрон… - не в силах проговорил эрит и, нежно обняв, устроил голову ему на плече, - не сходи с ума, - тихо сказал он, надеясь, что тот все же слышит и только не может ответить.       Сильная рука схватила за горло, когти впились в кожу, пробивая даже мелкую чешую. С губ сорвался хрип от удушья. Эрит всегда знал, что эта раса отлично приспособлена для убийств и, наверное, поэтому им было даровано такое миролюбие. Иначе, они бы уничтожили не только себя, утопив мир в крови, но и настигли остальные миры. Так высшие силы подстраховались, уберегли свои свершенные создания от участи людей. - Рогрон, - тихо прохрипел Одралон и ладонью нащупал щеку варлака, крупицы чешуи на которой стали острее и сразу поранили пальцы, но юноша руку не отдернул, - не нужно тебе этого. Насилие не твоя черта.       Когти сжались сильнее и рукой варлак заставил эрита приподняться на носочки. В данной ситуации Одралон легко бы мог отбиться своим мечом, но это бы только усугубило ситуацию. - Рогрон, - сипло проговорил юноша, чувствуя, что легкие начинают гореть, а от шеи по всему телу расползаются ручейки крови, - я тебя люблю, - на последнем вздохе произнес юноша.       Кажется, время замерло, потому что даже судорогой схваченная рука варлака вдруг перестала дергаться. Вырвался тихий вздох, словно что-то отпустило Рогрона, и он в свою очередь отпустил эрита. Юноша упал, закашляв и жадно вдыхая местную атмосферу снова и снова. Он не знал, есть ли у этих существ легкие, как у людей, но то, что при захвате горла он может задыхаться, проверил самолично. Варлак же сделал несколько тяжелых шагов назад. Юноша всем существом ощущал, что сейчас тот борется, милосердная душа борется с природным зверем, коим на самом деле являлась эта раса.       Надо помочь, он совсем запутался.       Подумал эрит, живо воспроизводя в голове умения, которые бы могли ему помочь в этом. В голову пришла самая бредовая идея, какая только может возникнуть у него в такой важный момент. Он начал рисовать. Нет не красками, он стал рисовать энергией в сознании любимого. Выводил огненные и живые узоры, которые сам видел в своем сознании лишь очертаниями. Это трюк, которому он, радостный новой способностью, быстро научился, поэкспериментировав на все том же несчастном Ертаке. И сейчас он точно знал, что в потемневшем в раз сознании Рогрона вспыхивают золотые цветы, звезды и галактики. Рождаются волшебные бабочки, коих нет в их мире. Появляется месяц, и все это отворачивает от зловещего воспоминания, закрашивая его в памяти. - Лео, - позвал вдруг варлак, - что это? – его голос был тихий и очень болезненный. - Это мой мир. Не тот, из которого я пришел. Тот, который я создал сам, - проговорил эрит, продолжая вспышками в сознании Рогрона создавать все новые картины.       Рогрон, похоже, успокоился и стал собой, потому что голос его снова стал мягким, а аура не удушающая. Но он все еще стоял перед эритом, тогда тот прекратил свое представление. - Красивый, - слабо сказал он и тяжело рухнул на пол. - Рогрон? – эрит подполз к варлаку и обнаружил, что тот весь горит. Видимо борьба вызвала сильную лихорадку. - Кто-нибудь, ко мне срочно, - закричал эрит, надеясь, что поблизости есть хоть один слуга, - этот дом вымер, что ли?!       Как по волшебству после ругани Одралона на шум сбежалось несколько слуг. В слугах были не только хрупкие молодые эриты, как Ертак, но и достаточно хорошо сложенные, поэтому доставить варлака в его покои не составило труда.       Рогрон горел, болезненно стонал, как при гриппе, от любого лишнего шевеления его тела, естественный лед, который корочкой появлялся на теле этой расы, почему-то не возник.       И Жернар занят Геортом, не может помочь.       Отчаянно думал Одралон, пытаясь вспомнить, как он лечил сестренок от лихорадки. Если естественный лед не появляется, его надо создать, но из чего? Здесь нет воды, и где они найдут холод? Но если Одралон, нет, Лео срочно что-то не придумает, то Рогрон просто сгорит как от сильного гриппа. - Принесите купальную жидкость. И много тряпок, хорошо впитывающих влагу, - приказал он, решив начинать действовать с малого, что он может придумать.       Пока слуги ринулись выполнять приказ, Одралон начал раздевать Рогрона, чувствуя пальцами нечеловеческий жар, который обжигал их. Тело мужчины было хорошо сложено и почти полностью покрыто чешуей, более грубой, чем у эритов, плотной, словно естественный доспех. Он защищал самые жизненно важные точки, и, по сути, убить варлака было бы практически невозможно. Хвост имелся, как и у эритов, но имел по всему хребту шипы, притупленные временем, но если бы он был воинственен, то наверняка они были острые как бритвы. Как только слуги принесли тряпки, Одралон приказал их намочить и обернуть все тело варлака и очень часто менять, ополаскивая в холодной влаге. Это не было льдом и могло быть недостаточно, но других вариантов пока эрит не видел, а слуги и подавно, ведь они привыкли, что с жаром тело справляется самостоятельно.       Жар не хотел снижаться, а примитивное жаропонижающее не помогало. Одралон ломал голову, отчаянно пытаясь придумать заменитель трав и льда. На счастье, при описании того, что эрит хочет, Ертак, спасительное солнышко, вспомнил кое-что похожее по свойствам на лед. Множество слуг в тот же миг отправились на поиск этого таинственного средства за пределами поместья, и, к счастью, оно было найдено достаточно быстро. Это была мякоть какого-то дерева, которая была ледяной на ощупь как лед и не была при этом ядовитой для варлаков. Еще вскоре была приготовлена ванна с примесью этого средства и Рогрона погрузили в нее с головой. Эта раса умела долго находиться в воде без воздуха, дыша незаметными, на первый взгляд, жабрами, что находились сразу за ушами. Обычно они выглядели как три большие чешуйки, но, погружаясь в воду, они поднимались, становясь лезвиями.       Сейчас Рогрон лежал полностью погруженный в эту ледяную «воду», будто амфибия, вернее так себе представил эту картину Одралон. Жар начал спасительно падать, но еще не достаточно, чтобы положить мужчину в постель. Одралон сидел рядом, опустив одну руку в эту воду и касаясь пальцами то шеи, то плеч, то щеки мужчины, словно боялся, что жар будет сходить не равномерно. Уже наступила глубокая ночь, слуги разошлись, а Жернар не появлялся. Либо не мог совладать с пленником, либо ждал, когда придут они. Но Лео было все равно. Он просто сидел и надеялся, что лихорадка скоро пройдет. - Рогрон, - с глубоким вздохом произнес он, - а еще говорят люди «хрупкие создания». Но вы, оказывается, тоже.       Одралон нащупал запястье варлака и переплел пальцы. Сейчас это казалось таким важным, словно именно это окажется лучшим лекарством. Жар никак не хотел спускаться ниже опасной отметки, видимо в их собственной корочке льда есть какое-то вещество, помогающее в этом недуге. Но что делать, если она не появляется? Одралон тяжело вздохнул, как вдруг к нему в голову пришла идея.       Как я сразу не додумался?       Он живо начал раздеваться, сбрасывая с себя легкие одежды. Обнаженное тело тут же покрылось легкой корочкой от смущения, но именно это и нужно было Одралону. Он начал взбираться в ванну, погружаясь под воду к горячему телу, никак не остывающему. Они соприкоснулись кожа к коже. Странно, но эрит и правда ощутил, что может дышать. Так свободно, словно они и не под водой вовсе. Кожа начала покрываться коркой льда и соприкасаясь с телом варлака, оставалась на его коже. Эрит нашел своими губами губы Рогрона и поцеловал нежно, легко, словно русалка тонущего моряка. Их тела, будто змеиные, сплелись в этом их подводном мире, и сейчас Одралон впервые подумал, что отсутствие зрения ему совершенно не мешает, главное, он чувствует любимого и чувствует, что его действия помогают ему.       Если люди могут друг друга согреть в холода, то эти змеевидные могут остудить в жару.       Подумал Одралон, отстранившись от поцелуя и разместив свою голову удобно на груди Рогрона, которая уже понемногу начала остывать.

***

      Этот упрямый мальчишка совершенно безумный. Почему он, за что мне такое наказание?       Думал Жернар, рассматривая хрупкое тело, распятое на кровати и привязанное к ней множеством крепких веревок. - Связал как особо опасного преступника, - съязвил варлак, пронзая тяжелым темным взглядом, совершенно уставшим и вымученным. - Ты и есть особо опасный, - ответил Жернар, сидящий напротив, - моего господина вот чуть не убил.       Варлак промолчал, лишь стрельнув холодным взглядом на эрита-жреца. Они поиграли в гляделки еще некоторое время, пока Жернар первый не заговорил. - Зачем это все? Что бы тебе дала его смерть? Война? Ты бы облегчил этим душу? - Это не твое дело, - хмыкнул Георт, - вы миролюбивые создания, такие жалкие, слабые. - Ну не знаю, из нас двоих жалким и слабым сейчас выглядишь ты, - хмыкнул эрит и варлак, кажется, был готов уже прожечь его глазами. - Может расскажешь все по порядку? Слышал, злодеи любят разглагольствовать перед злодейством. - Почему я должен тебе что-то рассказывать? – хмыкнул в ответ Георт, - ты этого не стоишь. - Ну, нам теперь долго здесь сидеть, так что нужно искать темы для разговоров.       На это Георт лишь скривился, всем видом показывая, что эта затея ему не нравится. Оба замолчали, продолжая играть в гляделки. На этот раз они длились дольше, даже Жернар начал засыпать. Неожиданный голос, пусть и слабый тут же его разбудил. - Мой мир делился на темных и светлых. У нас была магия, много магии. Сильнейшие маги служили при дворянах и даже королях. При этом рождались мы нейтральными. Мы были вольны сами выбирать, на чью сторону встать. Я хотел быть белым. Усердно учился, был сильнейшим в своем поколении. Тогда же я встретил его. Он был граф без магии. Он так клялся, так обхаживал, я поверил ему! Как было не поверить? Он обещал, что если я стану темным магом, то буду с ним вечно, что он подарит мне все, что я только захочу, подарит всего себя. А в итоге он просто использовал меня как слугу, вернее, как инструмент. Заставлял делать грязные дела, уничтожать его врагов. А в итоге он женился на белом маге, а меня заставил с тем сражаться. И я тогда погиб. У меня не нашлось сил сражаться.       Жернар молчал, выслушивая исповедь черного мага. - Он предал меня, и ради кого? Ради светлого веселого дурачка, распускающего свои флюиды вместо духов? – пленник сумасшедше рассмеялся. - Не думаю, что можно предать того, кому верность и не дарил, - коротко заметил Жернар и пленник затих, - и уверен, белого мага ждет участь еще хуже. - Ты прав, - тихо сказал пленник, - он говорил мне сладкую ложь, а я и верил…       Пленник помрачнел и стал еще больше выглядеть мертвецом, потерявшим краски жизни. Иссохшим, уставшим, смертельно больным. - Просто он был гнилой и жадный. Он не умел ни любить, ни уважать. Но Одралон здесь не причем, - тише проговорил Жернар.       Пленник молчал, опустив черные глаза. В свете магических огней его скулы выделялись острыми шипами, будто и нет кроме них ничего. Чешуя потускнела и теперь казалась обрубками метала, но не той особенной пластиной, покрывающей тела здешней расы. Кажется, даже рога иссохли, превратившись в костлявое подобие. - Знаю, - тихо сказал он,- но я не мог видеть светлых. А здесь все такие добренькие, сентиментальные. Все ищут какую-то пару. Хах, будто бы это возможно. - Ты имеешь что-то против пар? – решил перейти на новую тему Жернар, подумав, что иначе пленник снова разойдется. - Знаем мы эти ваши «узы». Сейчас люблю тебя, а завтра люблю другого, - снова рассмеялся варлак. - Не суди по одному лишь своему опыту. Это другой мир, все здесь устроены иначе.       Жернар отвел глаза, почувствовав, как в душе разгорается огонь, уже знакомый, горячий. Словно лава он распространяется по всему телу, заставляя внутренний кристалл пульсировать и кажется тот норовил вырваться наружу. - Да и парами становятся души, а не тела…       Эрит снова взглянул на варлака, который казался совсем мальчишкой в этом вымученном теле. Хотелось его приласкать, утешить, успокоить, что больше никто не ранит его душу, но Жернар понимал, что это безнадежно. Темный маг был разбит, и склеить эти кусочки казалось невероятным.       До тех пор, пока Жернар не увидел удивленные глаза Георта, в которых тоже полыхал огонь, такой знакомый. Пульсация чужого кристалла улавливалась шумным стуком, похожим на сердцебиение.       Он тоже чувствует?       Удивился эрит и тут же осек себя.       Нет, нельзя торопиться. Надо остудить голову. - Ты ни разу за сегодня не ел. Выглядишь ужасно.       Варлак похоже возмутился, но ни слова не ответил, лишь закусив пересохшие губы. - Прикажу слугам принести поесть.       С этими словами жрец поспешил покинуть комнату. Конечно, далеко отойти он не мог, нельзя чтобы хоть одна душа увидела ту картину маслом, хотя за самого преступника эрит не волновался. Сейчас он будет не в состоянии сбегать. Пройдя по коридору чуть вперед, он подозвал идущего мимо слугу. - Принесите поесть, - коротко попросил Жернар.       Слуга коротко кивнул и собрался уходить, как Жернар вновь его окликнул. - Лордов Рогрона и Одралона ты не видел? – поинтересовался жрец. - Они в покоях лорда Рогрона. У господина был сильный жар. - Что? – опешил Жернар, - как он? Моя помощь нужна? - Лорд Одралон нашел лекарство, сейчас он остался с лордом Рогроном один. Нам велено расходиться по своим делам. - Хорошо, - задумчиво ответил Жернар, - про еду не забудь.       С этими словами он вернулся к пленнику, с которым вновь начали играть в гляделки.