Как маловероятно.

Насколько вероятно, что ты не одинок. Насколько вероятно, чтобы кто-то просыпался только ради того, чтобы написать тебе, прежде чем ты уйдёшь. Насколько вероятно, чтобы кто-то целовал тебя в лоб, когда ты спишь после долгой вечеринки. Насколько вероятно, чтобы кто-то бросал все и приезжал к тебе, когда тебе это нужно. Насколько вероятно, что кто-то шепчет тебе, как ты прекрасен под луной, смотря на звёзды и траву у твоих ног, а ваши сердца танцуют. Насколько вероятно, чтобы кто-то ждал весь день и всю ночь лишь твоего «Я люблю тебя». Насколько вероятно, чтобы кто-то любил тебя всю твою жизнь. Пока смерть не разлучит нас. Он обещал. . Джейсон не чувствовал ничего. Он не был грустным, не был счастливым, не был сердитым. Он был ничем. Оцепенение. Может быть это оно. Все, что его окружало, было большим расплывчатым пятном. Может быть это из-за слез, что застыли в его глазах? Или может из-за громкого звона в его ушах? Или потому что он онемел до такой степени, что все просачивалось сквозь него. Может быть поэтому. Джейсон не был тем, кто быстро сдается. Четыре серые стены уставились на него, а Джейсон уставился в ответ. Их приглушённый цвет удовлетворяет его настроение. Ничто не заполняло комнату, ни одного предмета мебели. Ни одной картины на стене. Его присутствие и фото в руке было единственным, что оставалось. В холодной темной комнате. Так было три дня. Три дня. Ничего, кроме фотографии в руке, чтобы поддерживать его ночью. Ночные кошмары и дневные грёзы. Его пустой желудок издаёт урчание, которое нарушает густую тишину в воздухе. Отсутствие воды оставляет его горло сухим. Полное отсутствие. Его уединение не было замечено снаружи. Или он лишь думал так. После непрерывного двухдневного стучания в дверь, люди сдались. Потому что он не потрудился даже встать со своего места. На холодном кафельном полу. Он надеется, люди решили, что он уже мёртв. Потому что все знают, он не может прожить и дня без него. Без него он не мог быть кем-то. Он не был Вайолет, и не был Джейсоном. Он был просто чем-то в воздухе, находящимся каждую секунду без него. На третий день он удивлён, что все ещё остаётся в живых. Но, конечно, мысль просто не может оставить его в покое. Размышления об этом каждую ночь заставляют его кричать. Кричать, пока его голос не сорвётся. Слишком устал чтобы пить. На него нашёл приступ ярости. Мебель брошена в воздух. Брошены фотографии и изделия из стекла. Он крушил все, до тех пор пока не остался один в этой комнате. В их комнате. В одиночестве. Холоде. И оцепенении. Звуки бьющего стекла и треск дерева, когда он разбивает все это, приносят успокоение. Потому что это выражает то, как он чувствует себя внутри, когда всего слишком много. Он не может остановиться, пока все не будет сломано. Ведь таким образом все вокруг соответствует ему. Таким образом это не оставляет его одиноким. Он не может перестать винить себя в том, что произошло. Иногда, он все ещё чувствует его. Его медлительно-мелодичный голос, пытающийся заставить его встать и быть самим собой снова. Быть Вайолет Чачки, Королевой бурлеска. Быть Джейсоном Дардо, мальчиком, которого он так сильно любит. Но этой поддержки недостаточно, чтобы вернуть его на ноги. Этого недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. Он не может. На всём протяжении соревнований он был жестоким. Игнорирование комментариев соперников настроило всех против него. Игнорируя критические замечания, но убеждаясь в том, что все меняется, он делал каждый свой выход потрясающим. Показывая все лучшее, на что он способен. Они не знали его настоящего. Коронация. И оба они не были удивлены тому, что он выиграл. Потому что он знал, что он этого заслуживает. После этого у них все было великолепно. Это были вечеринки и выступления каждую ночь. Секс, на границе их опьяненных разумов. Маленькие разговоры после полудня, во время его перерыва. И его любимое. Поцелуи повсюду, каждый раз. Но все изменилось после нескольких оскорблений, автокатастрофы и поездки на кладбище. Ничего не было, как раньше. Он не был прежним. Он никогда не будет винить в этом его. Он никогда не будет кричать, что виновата его ненависть. Он никогда не простит себя за то, что сделал это с Мэттом. Мэтт. Мэтт, который пролил вино на пол, чуть было не задев его белое платье. Мэтт, который едва не споткнулся перед всеми, когда ему сказали: «Ты в безопасности. Можешь покинуть сцену.» Мэтт, у которого перерыв в самый неподходящий час дня. Особенно Мэтт, который понимает, кем является Джейсон на самом деле. Говорят, на третий раз везёт. Это третий день без него. Может быть, он увидит его сегодня. Они не могут прожить даже день, не видя друг друга. Они всегда находят способ увидеться, ведь так? Долгие разговоры по FaceTime, когда один из них на другом конце света, на концерте или в туре. А другой всегда смотрит его выступления. Они не могут быть разделены. Он был готов увидеть Мэтта вновь. . Поэтому Джейсон нанес макияж. Вплоть до контура губ. Надел свой самый дорогой парик. И платье, которое купил ему Мэтт на их вторую годовщину. И теперь Джейсон снова был Вайолет. «Ты вновь гордишься мною?», прошептала Вайолет, удивляясь, как сломался голос. Отлично. Вайолет любит восхищаться собой после нанесения макияжа, но сейчас он слишком взволнован тем, чтобы снова увидеть Мэтта. Ведь все знают, какой нетерпеливой может быть Вайолет. Поэтому, взяв осколок от стакана, он прорезал им уязвимую, почти прозрачную кожу. Алые струйки залили пол. Он снова онемел. Отлично. «Мы скоро увидимся, Мэтт.» .

Как маловероятно найти того, кто, вопреки всему, будет с тем, кого он любит.