Тебя любить - это страдать.

«Почему? Почему никто не хочет понять, как мне сейчас нелегко? Почему? Почему все считают, что я действительно такая меркантильная и продуманная сука, которая была с ним только из-за Америки? Почему? Почему все забыли про то, что мы встречались задолго до известия о его возвращение в Америку? Почему? Почему все делают из меня тварь, когда Ксюша крутила им, как хотела, а потом Я… Я его вытаскивала из депрессии и пыталась сделать все, чтобы он забыл, перестал думать о ней.» Только такие мысли последнее время сидят в голове у Энн, она не может думать ни о чем, кроме того, что она потеряла человека, которого действительно любила, ради которого она была готова пойти на все, даже встать к плите и начать готовить, никогда не делая этого до отношений с Никольским. Чёрт возьми! Он был первым парнем, который по-настоящему заинтересовал её. Да, ей было круто и весело с Максом, но Лёха это тот, с которым ей всегда было интересно, он настолько разносторонний, что темы для разговоров не исчезали никогда. Они были вместе не только, когда им было круто и весело, они были рядом всегда, в любой момент и в горе, и в радости, как говорится. «Я любила…» с трудом самой себе признаётся Энн. Как же на неё беднягу всё накатилось, Макс задрачивает своими диссами, Ксюхе она до сих пор не может простить то, что та увела у неё парня. «Чёрт, как я могу с ней после этого дружить… ведь подруги так не делают… или может быть тут другое, и я должна простить и принять, ведь я всегда знала, что так будет. Я всегда видела, как Лёха смотрит на неё, как ведёт себя с ней.» — и только такие мысли были последнее время в голове у Энн, как же она устала от них, как же она устала от самой себя. Психанув, Морозова хватает свой рюкзак и вылетает из комнаты. — Аня! — родители никогда не могли пойти ей на уступки и начать называть её Энн. «Мы назвали тебя Анной, по паспорту ты Анна и для нас ты Аня. Это гораздо красивее, чем твоё ЭНН». — Ты куда? А пообедать? — Я не хочу. — Энн вылетела из квартиры и хлопнула дверью. — Я что, зря готовила? — причитает мама. Морозова этого уже не слышит, она бежит по ступенькам, попутно вытирая слёзы с щёк. Как же она устала быть такой слабой, а самое ужасное, что она никому не может этого показать, ведь все привыкли видеть её такой дерзкой и пофигистичной Энн, но только он один — Лёха знал, какая она на самом деле, и только с ним одним она могла быть собой, с ним одним она могла позволить себе быть слабой. — Ненавижу тебя! — кричит изо всех сил Энн и хлопает подъездной дверью. — Так, Морозова, оформить тебя за хулиганство? — из салона Аллы откуда не возьмись появился Соколов. — Ты чего тут всё разносишь? Что-то случилось? — Нет, извините, день просто тяжёлый был. — Ну, а ты сходи к Гамлету и купи себе шоколадку, для поднятия настроения, помогает. — Кому помогает, вам что ли? — Мне лет с 15 такой способ уже не помогает, но то, что мне помогает, тебе по закону ещё нельзя. — усмехается Соколов. — Я пожалуй откажусь. — Морозова, я тебя не на свидание зову, чтобы ты отказывалась. Быстро за шоколадом, иначе вандализм тебе припишу. «Хороший всё-таки этот Соколов, все для своих сделает да и красивый плюс ко всему, брутал, а Катька — дура, такого парня теряет, не понимает, что в один момент его может не оказаться с ней рядом… ну да, мы же начинаем ценить только, когда потеряем.» — подумала про себя девушка. — Слушаюсь. — скривилась в улыбке Энн и направилась в магазин к Гамлету. — Здрасьте, дядя Гамлет. — поприветствовала продавца Энн, зайдя в магазин. — Привет, дорогая. Чего тебе? — как всегда радушно ответил Гамлет. — Мне бы какого-нибудь шоколада. — Белый, горький, молочный? — А вина нельзя? — А паспорт есть? — Без него совсем никак? — глазами «кота в сапогах» посмотрела Энн. — Ты что, у меня тут камеры, оштрафуют не дай Бог или и то хуже, отправят обратно на родину. — Тогда шоколад на ваш вкус, я не особая любительница всех этих сладостей. — Нам как раз завезли… — Гамлет не успел договорить, как в магазин ворвался молодой парень, высокий, стройный, с милыми кудряшками на голове. — Ну наконец-то, хоть один магазин в этом районе. Ну если это можно назвать магазином. — парень недовольно посмотрел сначала на продавца, потом на девушку рядом с кассой, которая так же недовольно смотрела на него. — Конечно можно, дорогой. Чего пожелаешь? — Мне бы воды без газа и Marlboro красный. — А паспорт есть? — в разговор встряла Энн. — Тогда просто воды. -надменно ответил парень. — 30 рублей. — Надеюсь, в вашем захолустье я могу расплатиться картой? — Мой дорогой, нет, не можешь. — растерянно и обиженно ответил Гамлет, как это, его магазин, куда ходят абсолютно все жилицы его улицы, могли назвать «захолустьем». — Ну это совсем фиаско, братан. — усмехнулся парень. —  Давай, я заплачу, барашек? — Энн решила заступиться за Гамлета, никто не смеет обижать людей, которых она знает, с самого детства. С которыми все праздники они отмечают всей улицей. Даже трагедию чужих людей, на её улице каждый воспринимает, как свою собственную и всегда готов прийти на помощь. — Ну, если я тебя не разорю конечно. — усмехнулся парень. — Гамлет, посчитай мне пожалуйста воду и шоколад. — Ну, спасибо, дорогая. — «барашек» спародировал Гамлета. — Может как-нибудь ещё встретимся, верну. Адьос. — парень махнул рукой и вышел из магазина, направившись к дорогой машине, где его уже ждал водитель и брат. — Не дай Бог. — Морозова посмотрела ему в след. — Ну и бывают же такие мудаки. — протянув Гамлету деньги, девушка поспешила выйти из магазина.