Обреченные

А я пытался, и не раз, свести с бессмертной жизнью счеты. Веревка, пуля, даже газ не трогали моей заботы. Как будто было б для чего жить в плесени тюрьмы небесной. Свои грехи — грешней всего; мне в роли брата стало тесно. Пусть роль я выбрал эту сам, стал братом названным, но все же одним известно небесам, что с первой встречи меня гложет: согласен был обманом жить, лишь только слез не видеть боле, ты не узнала б моей лжи и не увидела бы горя. Я отдавал себя другим, и пусть служение приелось, я был всегда тобой любим, но мне другой любви хотелось. Ты б отвернулась от меня, узнай рассказанную сказку. Я жил, название терпя, и куя год из года маску. Смириться с маской было просто — не просто было лишь с тобой. Я каждый день на перекрестке ко смерти обращен с мольбой. Она смеется — нагло, дерзко, и тянет из груди копье. Но за отказ мне слишком резкий я не в обиде на нее. Ведь наша, звезд, проста святыня — живем, желания творя. Ты все мечтала быть с родными, и я назвал родней себя.