А ты что думала - в сказку попала?

«Если веришь – верить надо всецело. Половинчатая вера пуста.» Дмитрий Емец «Таня Гроттер и Болтливый Сфинкс»

Все было хорошо. Настолько замечательно, что я иногда просыпалась ночью от страха, что ничего не было. Пялилась в белый потолок, вслушивалась в отсчитывающие секунды часы. Спросонья тишина давила, казалось, в уши засунули вату. Дышать становилось труднее и от мысли «ничего не было» больно сдавливало сердце. А потом я слышала дыхание. Его дыхание, которое практически возвращало меня к жизни, и я вновь начинала воспринимать звуки и ощущения. Я поворачивалась в сторону, разглядывала в полумраке лицо, умиротворенное, спокойное и необычайно милое. Приобнимала его и он, сквозь сон, прижимал меня к себе. Подстраиваясь под его дыхание, я ничего не боялась и спокойно засыпала. Я верила в любовь. -Что за паника? – Ванька бегал по дому в одних трусах, и не сказать бы, что это меня смущало. Больше напрягал его встревоженный вид и шухер на давно нестриженной голове – вечная тема наших споров. -Юнусов звонил. Ну, продюсер наш, - Ваня обнял меня, смазано чмокнул в щеку, - Прости, малыш, дела… -Знаешь, извини, но мне надо бежать, дела, пойми, дела, дела, - слегка пропела я, с хитрицой смотря на своего мужчину. Мой мужчина нахмурил брови. Я приготовилась возмущениям, которые начинались каждый раз, как я пела что-то из репертуара группы «Звери». Обычно Ваня заводился минимум на полчаса. Значит, успею приготовить себе кофе. -Я побежал! – полностью одетый Алексеев стоял в коридоре. На плече болталась сумка с ноутбуком, которая ему слегка мешала. Я подошла, чтобы поправить капюшон толстовки. А в голове крутились мысли, что неспроста это мы обошлись без утреннего наезда на «Зверей». -Поздно будешь? – коснулась ладонью его щеки. Он перехватил мои пальцы, поцеловал их. -Не знаю. Скорее всего, да. Саня говорил, он готовит нечто грандиозное. Может клип снимем… - на лице у Ваньки появилось мечтательное выражение, - Да и альбом надо уже записывать… Я виновато опустила глаза. Ни в нашем городе, ни в близлежащем не было звукозаписывающей студии. Нойз трудился, заполняя всю память ноутбука музыкой и текстами, но сводить все не в профессиональной обстановке отказывался. «Я же уже не школьник!». Поэтому группа временно взяла отпуск. Ну да, звезда мирового масштаба, нашедшая себе в Тьмутаракани девчонку и оставшись жить с ней. Год прошел после того, как Галка вышла замуж, а я воссоединилась с Ваней. Год, полный счастья и любви. -Люблю тебя, - сказала я, поднимая голову. Слова оказались адресованы хлопнувшей входной двери. Вздохнув, я взглянула на часы – пора было собираться в колледж. После того, как мы с Ваней стали жить вместе, мне пришлось продолжить учебу и восстановится. Поначалу документы мои и принимать не хотели, но пара шуршащих бумажек и обаятельная улыбка Нойза решили дело. Правда пришлось мотоцикл продать и клятвенно пообещать, что больше никогда не сяду на этого монстра – Саша ему уже рассказал, как я катаюсь. Пришлось соглашаться, лишь бы не расстраивать его. Д ень сменялся вечером, вечер утром, а я засыпала и просыпалась с любимым и любящим мужчиной. Я жила в сказке. И моя вселенная действительно была бесконечна. -Ксюнчик, солнце. Прости. Я не приеду. Несколько слов – и у меня все сдавило внутри. -Как…не приедешь? Голос задрожал – и он это услышал. -Эй-эй, что за страхи? Просто Валера предложил записать альбом, он уже договорился со студией. Но она в Москве, так что мне нужно будет срочно уехать. Вдох-выдох. Все в порядке. -И…надолго? Возмущение. Отторжение. Он услышал только принятие. -Вот этого не знаю, но это же работа. Представь, что я уехал в командировку. Командировка. Тише, Ксюша, не возмущайся. Он и так слишком много был с тобой, надо и о работе подумать. -Хорошо, Вань. Буду тебя ждать. Практически выдавливаю улыбку – не для него, для себя. Где-то вычитала, что когда у тебя плохое настроение – нужно улыбнуться и организм сам станет вырабатывать положительные эмоции. Врут. -Давай, до встречи. До скорой встречи, до скорой встречи, моя любовь к тебе навечно… Он не пришел вечером, да я и не ждала. Просто автоматически накрыла ужин на двух человек, а теперь сижу, разглядываю его пустую тарелку, и кусок в горло не лезет. Он просто по работе. Он вернётся. Так почему же тогда в груди что-то ноет и холодит? Или я настолько отвыкла быть без него? Не выдерживаю, хватаю телефон. «Я люблю тебя». Через мучительно долгих пять минут приходит ответ. «Я тоже». И становится чуть легче. Он позвонил через два дня. Два дня я как-то выживала, буквально на автомате, постоянно ругая себя за такое поведение. Поэтому и не сдержалась – отругала его. -Я же волнуюсь! -Но я же занят! -Так занят, что не можешь позвонить своей девушке? -Так занят, что не могу позвонить любимой девушке, - вздохнул он. -Извини, - искренне произнесла я, ругая себя за несдержанность, - я просто соскучилась. -Я тоже, - произнес Ваня, - Я попробую заехать на выходных… -Здорово! – обрадовалась я, - Буду ждать, - а вот это уже было произнесено гудкам. Захотелось швырнуть телефон об стену, но вместо этого я открыла фото. Улыбающийся Ванюшка и я. Целующиеся мы. Спящий он. От этих фото стало теплее. Я выдержу. Я же его люблю. С утра субботы скакала как заведенная, наводя порядок. Телефон Ваньки, правда, был недоступен, но я успокаивала себя, что он все равно придет. Он не обманет, а я ему доверяю. Легкий обед, его любимый горячий шоколад, его кружка. Надела платье, которое так нравится Ване. Когда, ну когда? Через час звонок. Тихий, короткий, неуверенный. Я распахиваю дверь. -Ванька…о, привет, Саш, - киваю я Кислинскому и заглядываю ему за спину, - А где Ваня? -Можно я зайду, Ксюш? – голос серьёзный. Сердце почему-то начинает испуганно биться. Внутри сжимается в нехорошем предчувствии. -Да, проходи, конечно. Я пропускаю Сашу и с какой-то глупой надеждой оглядываю на лестничную площадку. Он не пришел. Я ему не нужна? -Меня попросил Нойз заехать, - судя по голосу, Саша уже на кухне. Иду к нему, - Он не сможет приехать. Мы дописываем альбом и снимаем клип. -Все сразу? Как Цезари? – я не смогла скрыть раздражение в голосе. -Ксюш, - укоризненно смотрит на меня Саня, - Ну чего ты как маленькая девочка? Это его работа. Он и так переживает, когда ты ему сцены по телефону закатываешь. Итак, считай, из-за тебя в вынужденном отпуске оказался. Не мешай ему… -Я ему мешаю? – воздух внезапно закончился, и слова я произнесла противным сиплым голосом, - Сцены по телефону закатываю? Из-за меня? Хотелось объяснить, что это не так. Я же не закатываю сцен! Всегда его поддерживаю! Я же его люблю! Скучаю! -Уйди, а? – говорю, не глядя на Сашу. -Ксюш, я наверное, слишком резко это все сказал. Но не будь эгоисткой… -Уходи, - я как-то справляюсь с собой и говорю твердым голосом. Кислинский пожимает плечами и уходит, прихлопнув дверь. Я, всхлипываю, все-таки не выдерживаю. Буквально падаю за стол, задев скатерть. «Звиньк». Кружка Вани, напополам расколота. Внутри меня тоже будто что-то внезапно разбивается. Я заливаюсь слезами. Мешаю. Закатываю сцены. Все из-за меня. Остаток ночи провожу на полу, в любимой байковой пижаме со«злыми птичками». В ушах успокаивающий уже много лет голос Ромы Зверя. Первый раз – не в счет. Ты - не виновата… -Я тебе мешаю? Не так, ох не так нужно начинать разговор с любимым человеком. Пытаюсь себя удержать. -Вообще, да, - вздыхает Ваня, - Ты слегка не вовремя. Давай я позвоню, как освобожусь? -Ты и так мне почти не звонишь, - вздыхаю я. -Ксюнь, солнце, прости. Я все силы бросаю на запись альбома, а еще съемки клипа…Я очень скучаю, но… -Я все понимаю, - вздыхаю. Слишком понятливая. Уж лучше бы закатила истерику, глядишь, он бы и прилетел. Но Саша был прав – не нужно быть эгоисткой. Ваня кладет трубку, а я думаю о том, что он не спросил, как я сдала экзамен. Обидно, но у него ведь дела. Так что я зря накручиваю. Проходит три месяца. Ничего не меняется – Ваню я лишь изредка слышу и еще реже получаю от него фото. Учеба сменяется практикой. Нас везут в Питер, поэтому сейчас я занята тем, что прохожу комиссию. Звонок настигает меня в галдящем коридоре местной поликлиники. Я отхожу к окну и затыкаю одно ухо пальцем. -Привет, - мягкий приятный голос, словно изнутри наполняет меня теплом. -Привет, Роман Витальевич, - я широко, по-глупому улыбаюсь. -Куда пропала? – со смешком интересуется он, а я слышу, как на заднем фоне что-то говорит Марина. Внезапно горло как схватывает. -Извини, я в поликлинике, моя очередь, пока, – скороговоркой бормочу и отключаюсь. Отзвуки чужого счастья затопили меня, и я еле сдерживаю слезы. Набираю номер Вани. После пары гудков он сбрасывает. Питер. Нахмуренный тучами, ветром измученный. Вчера мы приехали в это прекрасный город, по быстрому устроились на завод – пришлось вытерпеть дюжину насмешек, ведь девушка-механизатор – это так весело! Выключенный еще в родном городке телефон оттягивает карман ветровки – таскаю его скорее по привычке. После сброшенных звонков Ваня так и не перезвонил. Во мне что-то взбунтовалось – видимо, обида, и я решила его проучить. Недельку не выйду на связь – пусть попереживает, авось и чаще звонить будет. -Мс ДикООбраз? – голос раздается где-то сбоку. Я шарахаюсь в сторону. Мс ДикООбраз – не лучшая часть моей биографии, лишний раз вспоминать не хочется. Но увидев улыбку говорившего, и его веселые синие глаза, буквально таю. -Дуня! Тот смеется, обнимая меня. -Сколько лет! Как ты, девушка Нойза? Тоже приехала болеть за его знакомую? Знакомую? -Что? За кого? – удивление и подозрение так и сквозят в моем голосе. -Ну, Версус, Марина Кацуба и Драго. -Версус? – я еще в шоке, в голове не укладываются сказанные слова. -Только не говори, что ты не знаешь, что такое Версус Баттл! – Дуня смешно округляет глаза, - Но могу просветить, если ты не в курсе. -Да нет, я в курсе, - усилием воли беру себя в руки. Ваня не говорил, что он будет в Питере. Ваня не говорил ни про какую Кац…буц…Кацубу. Ваня…не выходил со мной на связь давно – что я могу вообще знать о том, как он проводит время? Даже Саше не звонила, хотя бы могла от него обо все узнать. Только и он мне не звонил, и не посчитал нужным сообщить. -МС ДикООбраз, ты чего зависла? Ждем reseta? – Дуня ухмыляется, и мне кажется, что его улыбка – единственный якорь, что удерживает меня от истерики. -А ты идешь на Версус? Может, возьмешь меня тоже? – я выдавливаю ответную улыбку, с силой сжимая в кармане отключенный телефон. Вечерний Питер – вообще не притягательное зрелище, если тебе не повезло с погодой. Я вышла из здания завода, и тут же попала под липкую неприятную морось. Накинула капюшон, в одно ухо наушник. -Привет. -Здрасьте, - я ухмыляюсь, но собеседник этого не видит. -Ксюш, как твои дела? – голос Марины какой-то настороженный, или мне кажется? -Все в порядке, Мариш, - улыбаюсь вновь. Все-таки я почему-то ее очень люблю – она, будто излучает какое-то спокойствие и уверенность, вся такая одновременно неземная, но при этом простая и надежная. Мне иногда почему-то хочется быть похожей на нее. Иногда. -Просто мне показалось… - она замолчала, недоговорив. -Я просто в последнее время немного занята, устаю, все дела, - говорю как можно бодрее. -Все дела, - она смеется, - Узнаю Ромин жаргон… Так, в разговорах, я дохожу до общежития, практически радостно плюхая по лужам в старых кроссовках. Перед сном получаю смс от Дуни. Тот уточняет адрес общежития, время и пытается забавно шутить. Оставляю шуточки без ответа, и пару минут гипнотизирую телефон, пытаясь сдержаться и не звонить Ване. Уговариваю себя, что уже поздно, что сама не настроена на нормальный диалог, но руки уже находят номер любимого в списке контактов. После повторенных несколько раз фраз «номер не отвечает», я бросаю трубку и плачу, закусывая подушку, чтобы было тише. Чувствую себя ненужной, бесполезной, обманутой. Версус Баттл. Я редко его смотрю, но в принципе знаю, что проходит он в Питерском баре 1703, в душном помещении, полного разношерстной толпы, невозмутимого Ресторатора и постоянно бухого Хованского со стаканом пива. Последнего я хочу вообще не видеть. Но этот Версус проходит на крыше – и я никак не могу сосредоточиться на происходящих приготовлениях, разглядывая голубое небо, и радуюсь невероятно редкой хорошей погоде в Питере. И пытаюсь отогнать мысли о том, что буду говорить Ване, когда его встречу. -МС слева, представьтесь! -Дигидигидиги Дра-а-а-а-аго! Про Драго я только слышала, но интересно посмотреть его в деле. Если тексты будут неплохие, может, и пару треков послушаю. -МС справа, представьтесь! -Марина Кацуба. Миленькая девушка, в маленьком черном платьице и невообразимо мощных ботинках. Ничего такая. Дуня ухмыляется, стоя рядом. -А твой Нойз дал по щщам Хованскому! – шепчет мне на ухо. -Хованский здесь? – дернулась я, неосознанно вцепившись в рукав Дуни. -Не надо парится, давай расслабимся, - подмигивает он мне, - Чего ты киснешь? Ща посмотрим Баттл, поприкалываемся, потом отойдешь к Ваньку… Я ошарашенно взглянула на него. - Слушай, тебе не кажется очень рискованной – любовь на расстоянии? Нет, ты не подумай, - он широко улыбается, - Я не осуждаю, просто интересуюсь. Это же очень тяжело. Постоянные мысли, где и с кем твой любимый человек… Хотя вы такие клевые ребята. Я в вас верю. Я молча кивнула, пытаясь справится с чувствами. Внутри вдруг стало как-то холодно, и одновременно жарко – как льдом обожгло. Воздуха стало мало, и я сосредоточилась на том, чтобы делать маленькие вдохи-выдохи, одновременно наблюдая за происходящим. Да кого я обманываю. Все пикировки я слушала краем уха, наблюдая только за Ваней, который улыбался знакомой родной улыбкой…и глаз не сводил с Кацубы. -Не только мышцами можно стремиться к лучшему. Купи себе, сука, томик Тютчева! -Я здесь, ни много ни мало, лишь королева бала. Так уж, сударь, извольте, чтоб не прослыть нахалом, подзавалить ебало! -И мне так страшно стать одной из скрашенных рыл, утратить силу стиха, и на хую истекать. И я никак не принимаю правил вашей игры. Мне бурной славы дороже, одна строка вдруг вышла хорошей. Кацуба – горячая штучка. Нет, это не мои мысли, это Дуня нашептал. Хотя она жжёт – и не только глаголом сердца людей, но и меткими панчами в сторону банального Драго – письки-сиськи, я круче всех – мужик, как ты мог так облажаться?! Нет, не буду я тебя слушать. Баттл необычен, но почему-то не радует победа этой Кацубы, хотя и Драго мне не пришелся по вкусу. Мне много что не пришлось сейчас по вкусу. Особенно то, что эта Кацуба, у которой сиськи меньше моих, прыгнула на шею Вани с радостными писками. Все, господа, мой выход. Делаю пару шагов, лавируя в толпе. Где Дуня, и где Хованский – мне уже не важно. Важны лишь тепло-карие глаза, которые смотрят на меня из-за плеча Кацубы не с радостью и любовью, как мне хотелось бы, а с…удивлением? -Привет, Ваня, - голос преувеличенно бодрый, хотя Алексеева-то им не обманешь, - Марина, поздравляю вас с победой. Вы настоящая королева поэтов! – бля что я несу, что это за бред. -Привет, - Ваня мигом взял себя в руки, - Марина, это Ксюша, моя…фанатка. Ксюш, это Марина… Как он представил мелкосисечную Кацубу, я не расслышала из-за звона в ушах. Фанатка! Я! Блять! Фанатка! Не знакомая. Не сестра, тем более не сестра бывшей девушки. Про любимую девушку, мозг, можешь даже и не заикаться. Я. Тупо. Фанатка. Пиздец. Приплыли. У меня задрожали руки, и я спрятала их в карманы. Не покидало ощущение, что жизнь моя в этот момент меняется – настолько резко, что меня выкидывает на повороте. Что-то внутри меня противилось этим изменениям, в голове билась мысль – все не то, чем кажется. -Ксюш, поговорим? Марин, мы отойдем. Это я слышу словно в тумане, послушным песиком бредя за Ваней, и отставая от него на два шага – он не посчитал нужным подождать меня. -Зачем ты приехала?! Ты следишь за мной?! – Алексеев буквально прожигает меня взглядом, как мне кажется – но я ничего не чувствую. Меня словно заморозили. Мы стоим у края крыши, и над городом раскинулся необъяснимой красоты закат. Будь я не так напряжена в попытке скрыть свою нервную дрожь, я бы сфотографировала этот вид. А потом распечатала бы – уж слишком красиво уходящее солнце бликует на крышах и в окнах. -Не слежу, - голос слегка сдает, и становится слышна легкая дрожь, - Последний раз, когда ты звонил – а это было очень давно – твоим местом нахождения была Москва. Тут я оказалась случайно. -Да-да, - хмыкает Алексеев, - Не доверяешь мне? -Вань, что происходит? – я поднимаю голову, и встречаюсь с ним глазами. С глазами, в которых отражаюсь я – маленькая, жалкая, со сползшим капюшоном толстовки. И все – никаких эмоций, - Что случилось? Что с тобой? Ты исчез, не звонишь, не приезжаешь, хотя обещал постоянно. Внезапно отказываешься тут, и это я узнаю от практически чужих людей, - я втягиваю носом воздух, словно это поможет мне не расплакаться. Так перенервничала, что вопросы теперь так и сыпятся из меня – хотя до ужаса боюсь узнать ответы. Боюсь, что ответы сделают мне больно. Хотя больнее этого безразличного взгляда карих глаз, которые совсем недавно смотрели на тебя с любовью, кажется, ничего нет. Я хватаю его за руки, слегка трясу. -Скажи мне, пожалуйста, скажи! Он перехватывает мои руки в запястьях, слегка сжимает. Я ожидаю, что за этим последуют объятия, но Ваня продолжает держать меня в стороне от себя. Он вдыхает и выдыхает, словно собираясь с мыслями. Глаза чуть темнеют. -Нам надо расстаться. -Что? Вань, Ваня, Ванечка! – меня трясет, я отбрасываю его руки и крепко обнимаю. Нет, этого не может быть. Это шутки, шутки. -Да, я так решил. -Скажи, что ты шутишь! – прижимаюсь к его груди, я поднимаю голову и пытаюсь заглянуть в глаза. Он смотрит поверх моей головы, - Вань…Ну Ваня! Скажи, что это шутка, это же шутка, да? -Нет, - он качает головой, - кривит рот, - Нет, это не шутка. Я давно хотел тебе сказать об этом. Хотя думал, ты сама догадаешься. -О чем догадаешься? – я дрожу, то ли от холода наступающего вечера, то ли от неизбежности, наступающей мне на горло, и мешающей говорить, - Ваня, Ванечка, все же было хорошо. Правда же? Ведь я люблю тебя, люблю! Ноги дрожат и отказываются меня держать. Я буквально повисла на нем. Он придерживает меня за руки, касаясь щекой моей щеки. И продолжает говорить слова, от которых меня еще больше трясет, которые не укладываются у меня в голове, и разрушают мой привычный мир. -Я перестал тебе звонить, писать и отвечать на звонки и смс. Я думал, ты поймешь. Но ты каким-то образом оказалась здесь. Наверное, это знак. Мы расстаемся, Ксюш. Я так решил. -Почему ты решаешь за меня? Я так не решила! – чуть отстраняюсь от него, не преставая заглядывать в глаза, все еще не веря в происходящее. Но он отводит взгляд. -Прости, - произнес без грамма сожаления, - Если тебе так будет легче, можешь считать меня козлом, - он отстраняет меня. -Ты ее любишь? Эту Кацубу? Не меня, – взвинчиваюсь я, безуспешно пытаясь сдержать ревность и истерику. Ваня впервые за весь разговор заглядывает мне в глаза. Холодный, жесткий взгляд карих глаз. -Думай сама. Если бы я любил тебя, то не смог бы полюбить ее. Если бы по-настоящему любил. Он помолчал, и добавил, пока я дрожала – вся, от рук и ног, и даже внутри у меня что-то подрагивало, когда Иван говорил последние слова. -Люди встречаются, расходятся, это жизнь. Ты еще найдешь себе парня. -Я не хочу, - говорю упрямо, хотя сама не понимаю, зачем, - Я люблю тебя. Тебя. Люблю. Он мотнул головой – любимый жест несогласия, когда мы спорили. И ушел. Просто повернулся ко мне спиной и ушел, не оглядываясь. Лицо у меня словно окаменело. Я плотно сжала губы и часто моргала, чтобы не заплакать. Не здесь. Не при них. Откуда-то вынырнул Дуня, который вывел меня на шумную улицу, полную людей, обсуждающих Версус. Мы шагали, не касаясь друг друга, но рядом - и Дуня свернул за мной в ближайший бар. Два пива, столик в углу, подальше от всех людей. Сейчас мне никого не хотелось видеть. Даже Дуню. Но он ведь не отстанет. Я прямо сейчас чувствую его внимательно-вопросительный взгляд. Два бокала пива я выпиваю одна, буквально залпом, один за другим. Парень не спорит, просто наблюдает. -Мы с Ваней расстались, - отвечаю на так и невысказанный вопрос. Сказать «меня бросили» было очень больно. Я не была уверена, что выдержу это. -Вот как-то так это и случилось, - я потянулась на стуле, закидывая руки за голову, - Не могла тебе сказать об этом раньше. Сначала было слишком больно. Потом просто больно. Вроде пыталась написать, думала, проще будет. Но нет. Как только начинала вспоминать все происходящее, все сказанные слова, как я ждала, надеялась и верила – он же говорил, он не обманет! – начинала плакать. Вот, полтора года спустя, это стало легче. Не намного, но я хотя бы пытаюсь иногда шутить. Да что я рассказываю! Тебе ли это не знать! Роман отставил кружку с кофе. Он не знает, что его присутствие успокаивает меня, и делает немножечко сильнее. Что эти полтора года я практически постоянно слушаю группу «Звери». Что его песни спасают – и меня, и тысячи людей, когда ничего больше не помогают. Что плейлист из треков «Трамвай», «Дальше», «Облака из папирос» - навеки останется для меня якорем, поддерживающим меня в моменты хандры, или даже депрессий. Я не понимаю, почему психологи запрещают слушать грустную музыку, когда плохо. Рекомендуют веселую, чтобы поднять настроение. По-моему, все не так. Когда рядом с тобой тоже кому-то плохо, или ты слышишь это в песнях, становится ясно – ты не один. И легче – потому что одному справляться с этим все-таки тяжело, а вот в компании человека, который понимает тебя и разделяет твои чувства – пусть и в песнях – уже намного легче. -Але, ты куда-то пропадаешь постоянно, - смех Ромы Зверя заставляет меня вынырнуть из мыслей. Я улыбаюсь ему в ответ. Мы сидим за столом, за окном уже начинает заниматься рассвет. В сумке у меня договор о принятии на работу, билет в один конец – куда-то в Красноярскую область. А с собой мечты о новой жизни. -Ты уверена? – Роман становится серьезным, - Так далеко… Ты искренне веришь в свою затею? -Да, - улыбаюсь, - Верить надо всецело. Половинчатая вера пуста. Когда-то я повторяла эти слова, разгоняя неприятные мысли – когда мне казалось, что я не нужна Ване. Оказалось, не казалось, хах. Даже хотела такую татуировку. Я немного помолчала, вертя на столе кружку с кофе. -Но я, правда, верю в свою затею. Не зря же всякие монахи отправлялись к черту на куличики в попытках найти себя. Да и ты как-то советовал менять что-то. -Тогда это была лысая голова, и татуировка колючей проволоки, - хмыкнул Роман, - И это было безопасней. -Я же ненадолго. Приеду, как только найду себя. У меня впереди еще вся жизнь, и ужасно жаль тратить ее на страдания. -А ты повзрослела, - улыбка не сходит с его лица, и от этого еще теплее. Я подмигиваю в ответ. В любом случае, все только начинается…НА-ЧИ-НА-ЕТ-СЯ!