Вакуум

      Акааши подливает к себе в кружку кипятка, где уже еле теплится недопитая заварка. Ему кажется, что если кружка опустеет, то и разговор с Бокуто-саном иссякнет. Они сидят за столиком в их небольшой общажной комнатушке и обсуждают события прошедшего дня. - Хватит пить эту бурду, у нас еще есть заварка, - возникает Бокуто, но Акааши мотает головой, ему так лучше. Бокуто хмурится, но больше ничего не говорит, возвращаясь к воспоминаниям. - Знаешь, было бы круто вырваться на пару деньков и затусить с Куроо. Неплохо было бы сыграть с ним ещё раз. Наберем людей: позовём Савамуру, достанем Цукки. Я уверен, неделька уговоров – и он расколется. Хей-хей, да я гений! Акааши, у тебя еще остался его номер?       Акааши ведёт плечом, отмахиваясь от вопроса, детально впоминая, как Цукишима умолял его (смотрел внимательно в глаза, почти не моргая, а его руки немного тряслись – Акаши умеет подмечать практически незаметные детали) не разглашать приватную информацию в пределах команд Фукуродани и Некомы. Хотя бы в пределах команд Фукуродани и Некомы. - Куроо вытащит Кенму, сто процентов. Спорим? - Нет, это же очевидно. - Ты скучный.       Акааши отпивает обновлённый тёплый чай и чувствует, как прохлада пробирает его изнутри до костей. Если Бокуто-сану скучно с ним, почему не пойдет поболтать с кем-то из его новых товарищей с факультета? Но Акааши не хочется, чтобы его друг ушёл сейчас: за занавешенным старой полуистёртой тряпкой окном сейчас воет осенний промозглый ветер, и Акааши боится, что тот просочится к нему с улицы через коридоры и череду открытых дверей. Акааши помнит, что Бокуто иногда забывает закрыть за собой пресловутые деревянные перегородки. Он был бы не против заменить фанеру на металл, желательно с автоматическим замком, но опасается, что однажды будет единственным, кто заперт внутри. Со второго этажа приземляться на бетон – больно, а если закостенеть под осенним сквозняком, то он больше не поднимется. - Эй, я не хотел обидеть, - прерывает тишину Бокуто, и Акааши понимает, что всё это время слышал только скрипы из соседних комнат и оконных рам. В комнате вместо двоих друзей поселился вакуум. Это и хорошо: в вакууме ведь нет леденящего ветра. В вакууме вообще ветра нет. - Всё нормально, Бокуто-сан, я давно научился игнорировать ваши необоснованные обвинения. - А вот сейчас обидно было! Не игнорируй меня, Акааши! Хотя нет, обвинения игнорируй, но меня не надо! А если это мои обвинения… Чёрт, я запутался!       Вот придурок. Хвала небесам, ни капли не изменился. Так привычнее. - Я понял, Бокуто-сан.

***

      К началу следующего месяца ветер поутих, но на смену ему пришла характерная хлюпающая слякоть истоптанного снега. Акааши мысленно подметил, что за последние несколько лет стал слишком загоняться насчет погоды: слишком печёт, чересчур холодно, излишне сыро или сухо настолько, что кожа на руках готова треснуть, а после придет черёд засохнуть и крови в венах. Ещё его часто знобит. И ещё пару раз тошнит. Рвота похожа на уличную слякоть. Он давится едой день ото дня, чего, опять же, никогда с ним раньше не бывало, а затем еще пару минут тратит на то, чтобы успокоить бурю взбунтовавшихся внутренностей. Спустя неделю, когда Акааши возвращается из ванной, куда ходил умыться и остудить голову (уже второй раз за полчаса; лучше бы ветер месяц назад сорвал петлю на форточке, ворвался в комнату и, мертвенным холодом подчиняя себе, лишил Акааши всего, кроме единственной способности думать), комната встречает его голосом Бокуто: - Может, ты влюбился? Ну, всякое ведь бывает… А ты бы рассказал мне, если б это и правда произошло, Акааши? Холодная вода плещет в лицо третий раз за полчаса, и Акааши понимает, что с вопросом Бокуто опоздал года так на четыре. Уже в комнате он наклоняется над сидящим на диване другом и легко целует его.       Этой же ночью он тихо собирает свои вещи в рюкзак, пока Бокуто достает товарищей с факультета просьбой сыграть с ним хотя бы один сет, раз за разом получая немощные отказы простых любителей побросать мяч в редеющем кругу. За остальным он вернётся, когда его больше-определённо-не-друг будет скучать на лекции, отвлекаясь на переписку с Куроо. Тихая тень сзади кладет теплую ладонь на его скрюченное плечо. - Ты даже не дал мне возможности ответить, Акааши. Вакуум рассеивается от сквозняка настежь открытой двери.