Хранители

Прохладный утренний туман тонким слоем влаги покрывает темно-зеленые рассеченные листья папортника, растущие из противно-влажной почвы грязного цвета. Неизвестный жук пытается залезть по мокрому стеблю на верхушку растения, чтобы хоть немного получить тепла от бледных, совсем прозрачных лучей солнца. Высокие, густые заросли деревьев населяют лес с заброшенным в нем храмом. Когда-то, может лет 10 назад, он имел большое количество прихожан, которые всегда молились и не забывали о существовании этой постройки, но потом время будто остановилось: в один миг люди перестали приходить сюда, тропинки вовсе опустели, и все заросло непроглядными джунглями. Грустно осознавать, что ты никому не нужен и всеми позабыт. -Хорошее сегодня утро, хен, - блаженно протянул парень в белом длинном халате до пола. Ноги его босы, а каштановые волосы стали еще темнее от летнего тумана. -Не такое уж и хорошее. Мне больше солнце по душе, да к тому же лето на дворе, а тут на тебе, тучи и туман, - к нему подошел другой парень с русыми волосами, может на тон темнее. Он же и добавляет: -Не сиди долго, кажется скоро дождь. В дрожащих от резкой прохлады ладонях он держал горячую кружку с чаем, над которым причудливо извивался мягкий пар. Это два хранителя заброшенного храма. Все, что от них осталось - это оболочка, которая со временем тоже пропадет. Не будет хранителей, значит не будет и храма. Прошедшие годы поглотят все: и этот чудесный лес, и хранителей, и сам храм. О них уже никто не вспомнит. Но пока охранники священного места наслаждаются последними десятками лет своего существования, наблюдая за рассветом и закатом, попивая теплый травяной чай. -На тебе жук, Хосок. Давай уберу? - говорит парень с босыми ногами и тянется к мягким на вид волосам. -Что? Жук? Боже мой, Тэхен, убери скорее! - вопит Чон с широко раскрытыми глазами, махая руками во все стороны. -Тише. Замри, - шепчет тот и аккуратными пальцами снимает насекомое. - Посмотри, какой красивый. Майский, наверное. -Майский, не майский, какая разница? Убери отсюда. Вон, на листочек положи. И Тэхен бежит в самые заросли, отыскивая лучший лист папортника или лопуха. Хосок видит только спину парня и длинные ноги, раставленные в разные стороны. -Господи, Тэ, ты опять без тапочек? Как ты еще хранителем стал с такими манерами, - фыркнул Чон. -Я должен чувствовать природу. Ким Тэхен действительно странный паренек. Это Хосок понял сразу, с первого взгляда. Тэ очень любил все живое, будь то противный паук или скользкий червяк. Хо, наоборот, отдавал предпочтение больше флоре, чем фауне. Цветы для него были самым настоящим идеалом. Он рисовал цветы, плел их розовые бутоны из бисера, который случайно нашел на чердаке, собирал и сушил лепестки, после добавляя в чай и делая различные лечебные настойки. Жизнь у хранителей проходила тихо и мирно. Все всех устраивало. - -Хен, хен! Быстрее проснись! - тормошит за плечо Тэхен. -Мм? - приоткрывает один глаз Чон и сдвигает брови к переносице. -Там кто-то ходит, мне страшно. Прямо под моим окном, - Ким чуть ли не плачет. Хосок сердито сопит, протирая сонные глаза, откидывает теплое одеяло, и его кожа покрывается мелкими мурашками. Ступни в носках тихо шоркают по деревянным, немного прогнившим доскам. Тэхен сидит в комнате Хосока и боится выйти, но боязнь, что с парнем что-то случится пересиливает, и он тихо крадется в конец храма. Широкая спина Чона закрывала лунный свет, который все равно проникал в коридор. -Хо? Что там? - испуганно спрашивает Тэхен. -А? - оборачивается. - Тут маленький кабанчик. Я не знаю, что с ним делать. Кажется, он потерял свою мать, но если она вычислит его по запаху, то нам не сдобровать, даже если мы простые одинокие души. -Давай оставим. Смотри какой чудесный малыш. Как я только смог его сильно испугаться? - Тэ, узнав, что никакой опасности нет, тут же подсел к Хосоку и взял маленькое животное на руки, лаская его. -Ты понимаешь, что это абсурд! Держать у себя кабана. До такого только маленький ребенок додумается. Хотя ты хуже него будешь, - бросает Чон и, обхватив себя руками, поспешно удаляется в комнату, оставив парня с кабаном наедине. "Что с ним такое?"- думает Ким, удивленный таким грубым поведением хена. Малыш Тэ решает не грустить и начинает заботиться о своем "питомце". Делает ему лежанку из своего одеяла, которое он взял с собой. Стараясь не попадаться на глаза Хосоку, Ким тихо проскальзывает мимо его комнаты и бежит в кладовую, чтобы достать небольшой кусочек птичьего мяса. Это был рискованный поступок, ведь его так мало. Если Чон узнает, то Тэ будет питаться одной сушеной травой. Хотя духам еда не особо важна, но без нее намного хуже. Пока младший суетится вокруг кабана, Хосок страдает один. Он не станет рассказывать Киму, как от небольшого волка спас дитеныша дикой свиньи и просто так не отделался. Вольчья пасть вгрызлась в невидимую для людей кожу, испортив красивый, просто сияющий чистотой халат противной землей. Конечно, у хранителей увечья быстро затягиваются, но боль при этом довольно ощутимая. Все как у людей. Только людей помнят, а бездомных и забытых духов нет. Чон шипит от острых покалываний в боку, вжимаясь в угол. "Только бы Тэхен не увидел, пожалуйста.. " - тихо повторяет он, будто в бреду. - Солнце. Солнце светит так ярко, пытаясь пробудить каждого червячка в глубокой земле, ведь даже туда проникают ослепительные послы ярко-желтой звезды. Этот день значительно отличается от вчерашнего. Нет никакого тумана и противной сырости, в лазурном небе ни единого облачка, стайками летают птицы и громко верещат на своем языке. Просто прекрасное начало дня. Но не для Хосока. Ему опять больно. Надо что-то делать, может обработать чем-то. Должны же остаться обезболивающие или подобное. Чон тихо, стараясь не шуметь, выходит на улицу, набрав в легкие свежего, лесного воздуха, на миг забыв о ране. Осталось только проверить Тэхена. Спит ли он? Спит. Невообразимая соня. Даже если война начнется, Ким все равно не разомкнет веки, а будет мирно посапывать ровно 10 часов, как полагается. Чон же жаворонок по натуре. Мало спит, ибо не видит уже в этом нужды. Оставшийся десяток лет нужно провести весело, а не дрыхнуть, как этот. Да еще кабана своего прихватил, мелкий. Вот вырастет эта свинья и что тогда делать? Привыкнет ведь. Что будет дальше - никто не знает. Будем просто ждать. Чон привык. Всю жизнь провел в ожиданиях. Старший, с грехом пополам, находит старую аптечку и перевязывается ветхим бинтом, который будто на руках готов рассыпаться на мелкие нитки и труху. Кряхтит, шипит, но перевязывает. Просто нужно потерпеть и все пройдет. Вдруг слышится шум. Шаги. Скрип двери. Потом испуганное "Боже, хен!" -Тэхен. Как не вовремя, - шепчет сам себе Чон, поворачиваясь лицом к источнику вопля. -Ты! Ты что мне не сказал, придурок! - орет Ким, кидаясь с бессильными кулаками. -И кабана притащил. -Да сейчас плевать на кабана! Откуда это? Гребаный суицидник! -Ты как со старшим разговариваешь? - возмущенно говорит Чон и отвешивает подзатыльник. Тэхен замолкает. Смотрит ему в глаза, в которых кристаллами собираются слезы. Ярость и агрессию будто рукой снимает. Он поджимает свои губы и уходит, бросая тихое: -Пойдем, Ентан. Кабанчик разворачивается и, цокая своими копытками, весело убегает за дверь. Хосок стоит в одиночестве и смотрит вперед, будто Ким все еще там. Бинт валяется на полу, а повязка развязалась. Чону уже совсем не больно. Вина и сожаление отупляют все остальные чувства и парень бежит. Бежит к Тэхену, беспокойно заглядывая в комнаты, и находит его на веранде, сидящим на холодной земле, поджав ноги к груди. Рядом сидит этот Ентан, которого младший гладит по голове одной рукой. Хо останавливается и преводит дыхание в порядок. Отдышавшись, медленным шагом направляется к парню по земле, всюду усыпанной камушками, которые больно врезались в нежную кожу стопы, за который Хосок тщательно следит. -Тэхен. Тело вздрагивает, но только молчание слышится в ответ. Лишь Ентан оборачивается, посмотрев добрыми глазами на Чона, будто одобряя его действия. -Тэхен, - еще раз зовет его Хосок и, опять не дождавшись ответа, кладет ладонь на немного оголенное плечо. Видя, что реакции никакой, Чон спускает халат с плеч младшего и кладет вторую ладонь на освободившееся от одежды плечо, начиная нежно мять и массировать. -Что ты творишь, - зло говорит Ким. -Пытаюсь разговорить тебя. Как видишь, у меня получилось, - довольно усмехается Хосок. -Раз ты победил, то почему не прекращаешь? - спрашивает Тэхен, поворачиваясь лицом к хену. -Прости. Я не хотел быть таким грубым. Просто ты не так все понял, - Чон пытается разъяснить ситуацию так, чтобы Тэ все понял и перестал дуться. - Прощаешь? -Нет. -Что мне тогда сделать? - Хо наконец отпускает покрасневшие плечи и прикрывает жесткой тканью, а потом садится рядом с Кимом на землю. -Просто прими Ентана. Он правда хороший мальчик, - мило улыбается парень и притягивает к себе животное, быстро забыв раннюю обиду. - Хосок целует. Целует нежно и страстно. Как они докатились до этого, никто из них двоих не понимает. Все случилось спонтанно, когда Чон в полночь пришел в комнату младшего и накинулся на его шею, как одичавший и голодный зверь. Его можно понять, ведь будучи человеком, у него не было девушки совсем. Так и умер одиноким, молодым парнем, жизнь которого была вся еще впереди. Но видимо Бог посчитал, что лучше будет, если душа станет хранителем святого места, вместе с младшим Тэ. Сейчас они нарушали правила. За это можно было вечность гореть в аду, снова и снова сжигая кожу, вырастающую за день. Сейчас было все равно. Они оба изголодались по любви. Отпихнув в сторону мирно спящего кабана на одеяле, Хосок обнял парня за талию и прижался к нему. -Ммм, зачем ты убрал.. - Ким не договаривает, ибо хен затыкает его поцелуем. Тэ недовольно мычит и кусает язык. -Ай, ты чего творишь, - Хосок отрывается от младшего и зажимает ладонью рот, морщясь от боли. -Зачем ты его так грубо отпихнул? За это я накажу тебя и буду доминировать. Лежи и молчи, женщина, - говорит Ким и целует раньше, чем Чон успеет возмутиться. Старший не хочет сдаваться и всячески пытается повернуть Тэхена на спину, а самому усесться сверху. Но не получается. Тэ юркий парень с крепким и красивым телом. Он гладит хена по голове, иногда хватая и оттягивая его за волосы от своих губ. Прекрасно понимает, что Чон любит, когда так делают. Улыбается с садисткой улыбкой. Ночь обещает быть горячей.