На грани

      Алекс смотрит на гладь воды и не может поверить в то, что готов рискнуть жизнью ради этого идиота.       Луна заливает пещеру своим холодным, почти ледяным светом. Для Алекса он привычен и безвреден, но для Тима - для идиота Князева, который перешел дорогу всем, кому переходить не стоило, - он почти смертелен. Тим может умереть. Почему-то понимание этого отдает не ожидаемым удовлетворением по сердцу, а страхом в струнах души - таких глубоких, что сам Алекс едва знает об их существовании. Такое злит и тревожит. Алекс должен радоваться поражению своего врага, но вместо этого он тревожно замирает и задерживает своё дыхание, считая секунды.       Водная гладь успокаивается спустя пятьдесят три секунды. Тишина давит на плечи Алекса с такой силой, что впору упасть на колени. Сердце принимается стучать где-то в районе горла, а в мозгу, словно надоедливые пчёлы, раздаются собственные мысли: да вылезай же ты уже, идиот!       Нужна пара секунд, чтобы вспомнить. Вспомнить редкие улыбки Князева, пойманные Алексом украдкой и которые, конечно, предназначались не ему. Вспомнить грозный, а оттого чересчур нелепый взгляд Князева, ставший уже чем-то вроде приветствия. Вспомнить его вес в своих руках, когда ловил при падении с крыши. Вспомнить звонкий, раздражающий, живой голос. Вспомнить огонь внутри себя, загорающийся только тогда, когда Тим был рядом.       Алекс вспоминает это все за мгновение - яркие образы вспыхивают перед глазами, а внутри него самого зарождается что-то странное и непонятное, которое обретает свою суть в одной простой мысли. Я не хочу его потерять. Я не позволю умереть этому идиоту.       И Алекс ныряет в холодную воду, наплевав на страшные слова отца о том, что из-за этого можно потерять рассудок. Всё равно. Прямо сейчас - всё равно.       Алекс разрывает водную гладь своими руками, пытаясь найти в темноте Князева, а потом его оглушает рев, а душу сковывает цепями страх. Какое-то время Волков дезориентирован настолько, что не понимает где он и что происходит. Но потом сознание урывками возвращается, а дыхание перехватывает по-новой.       Под потолком пещеры мечется из стороны в сторону гигантский белоснежный дракон. Он ужасает ровно настолько, насколько и очаровывает. Алекс чувствует животный страх и непреодолимую тягу к этому сказочному существу. Мысли путаются посреди этих ощущений, и последнее, о чем думает Алекс, прежде чем потерять сознание - это твердое и обиженное: Чертов ты Князев. Ненавижу тебя. Но те самые затронутые струны души, спрятанные глубоко-глубоко, отзываются на это мелодичным звоном, напоминающим смех. Алекс злится на самого себя, но больше - на Тима. Как Князев вообще посмел заставлять его чувствовать что-то такое?       Вопрос остается без ответа, и Алекс проваливается в темноту.       Струны души затихают.