Поломанные крылья

Леви ловит себя на мысли, что ненавидит её, ту девчонку, что стоит прямо перед ним. Она весело щебечет что-то о доброте, не забывая при этом откинуть пару лестных комплиментов самой себе, ища подтверждения заискивыющим взглядом. Он пристально вглядывается в её черты лица, изучает всегда идеально уложенные светлые пряди, подмечает блеск влюбленности в глазах, но продолжает хранить молчание. Его взгляд снова опускается на аккуратные руки, в которых она зажимает еле живую птицу. Та кажется перепуганной до смерти, постоянно прикрывает глаза ожидая скорой расправы. Воспоминания о Изабель и Фарлане бьют наотмашь, не жалея капрала, чьё дыхание срывается, а лёгкие предательски пустеют. Сердце в груди неприятно тянет и Леви думает о том, что он ненавидит этих гребаных птиц и маленьких девочек, которые пытаясь быть искренними хватают тех самых птичек за крылья. –Пошла вон.–мужчина ловко забирает птицу и говорит тихо, но чётко, в своём вечном приказном тоне, так, что эта безмозглая Петра не смеет ослушаться и бежит поджав хвост. Спустя пару недель птица восстанавливается улетая в голубое небо и вновь рождая незаполнимую пустоту под ребрами капитана. Призраки Изабель и Фарлана ясными воспоминаниями рождают яд, который Леви глотает не запивая, давясь, желая хоть чем-то заполнить пустое подреберье. *** Мужчина не может сдержать ухмылки видя переломанное тело девчонки. Её светлые волосы перемазаны в крови, а миловидное личико искажено в жуткой гримасе. Очень некстати он думает о том, что птицу она притащила совсем недавно породив к себе неприязнь. На секунду забывается, жалея девчонку. Но после, "каждый получает по заслугам" громким приговором берет верх. Ему ли не знать, какой милая Петра была задирой и хвастуньей. Кажется по лицемерию она могла соревноваться лишь с мальчишкой-титаном Эреном. Когда Леви на приводе летит спасать этого чертового Эрена, то понимает, что его опередили. Высокая, длинноногая тень вовсю кружит вокруг титана, изредка смахивая непослушные пряди с фарфорового лица, а после снова бросаясь в бой не жалея изодранных в кровь кистей. Мужчина завороженно наблюдает за девушкой, чьи движения точны и неумолимы и видит сплошной сгусток эмоций. Микаса пылает яростью вперемешку с любовью, нещадно избивая гиганта и выкрикивая одно единственное "Эрен". И он видит, как это имя ломает её изнутри. Как своевольная натура прогинается и подстраивается, как девушка самолично обламывает себе те крылья свободы, что растут у неё за плечами и нарисованы на форме. Подмечает, что крылья девушки она самолично вымочила в крови, которая теперь и не даёт ей улететь. Снова вспоминаются птицы и Леви думает о том, что ни одна из предыдущих не сравнится с этой, точно райской. Он испытывает особое удовольствие хватая девчонку за тонкую талию и утаскивая подальше, чтобы та смогла отдышаться. Смотрит на неё изучающе, почти по доброму, видя нерушимую волю в глазах и трясущиеся руки. Имя её брата, "Эрен" бьёт по ней точно метко-брошенный камень в птицу, так сильно, что та не успевая оправиться, летит камнем вниз. Готовая разбиться насмерть. Леви хочется лететь вслед на ней, что он и делает, кидаясь вниз, обратно за гигантом. Ему совсем не хочется помогать девчонкам решать их проблемы с неразделенной любовью, особенно со сводными братьями, но видимо спасать птиц у него уже вошло в привычку. Потому, на базе он поднимает девчонку с лавки около постели брата и ведёт в соседнюю палату, совершенно позабыв о собственной больной ноге. Ловит её неодобрительный взгляд, но продолжает идти, затаскивая Микасу вслед за собой в чистое помещение. Он не копается, тут же достаёт чистые бинты и тёмные склянки со спиртом. Девчонка молча выжидает, а после терпит, мысленно поражаясь нежности с которой капрал обрабатывает её избитые в кровь руки. Смотрит на него, надеясь, что тот не поймает её за разглядыванием, отмечает, что он вовсе не изменился, остался тем же. Он по прежнему строгий, сдержанный и неумолимо привлекательный, такой, каким многие девушки из разведки представляют своего первого любовника. Мысль о том, что капрал привлекает её Микаса пытается оборвать на корню, говоря про себя громко и чётко "Эрен", так, что слёзы невольно выступают на глазах, а лопатки неприятно тянет. Крылья перестают держать птицу в воздухе и она тёмным пятнышком падает, готовясь к скорой гибели, но приземляется не жёстко о грубые камни, а мягко, попадая в тёплые и сухие руки капрала, которые волей неволей, но все же дарят надежду. *** Леви несколько раз ловит её взгляды, будь он в коридоре или же на общем построение, где она стоит в противоположном конце от него. Девушка каждый чертов раз смотрит на него задумчиво, чуть подаваясь корпусом вперёд и кажется на эти драгоценные минуты забывая про Эрена, который все видит. Братец смотрит на неё в упор, размышляя о том, как капитан смог заинтересовать сестру и о том, что без её заботы, которой стало меньше, ему становится несколько одиноко. Микаса рядом с ним снова приосанивается и Эрен наконец и сам может посмотреть в лицо мужчины выражая все своё негодование смешанное с ревностью. Натыкается он на холодный, пронизывающий взгляд. Серо-голубые осколки льда режут тонким лезвием не хуже самого заточенного оружия. Леви же, смотря на юнца, хочет смеяться во весь голос, но молчит, достойно читая в глазах паренька "Она любит лишь меня". Мужчина думает об этом ветренном мальчишке, как о преграде, сам того не замечая. Смотрит на свою птицу, которая также как и он изучает братца, и видит как острые камни снова врезаются ей в крылья. Эрен Йегер ей никакой не брат, и не возлюбленный, а всего лишь болезнь. *** В следующий раз он встречает Микасу в коридоре, где она о чем-то шепчется с Сашей Брауз. Любительница картошки явно злится, открыто показывая это Аккерман. До мужчины доносится яростное шипение Брауз, которая хватает как всегда спокойную Микасу за руку облаченную в перчатку и чуть сжимает, от чего девчонка неприятно морщится. –Почему ты не обратилась в лазарет?– Саша смотрит на Микасу потрясённо. –Врачи были заняты тяжелыми больными... – - Микасу тут же обрывает Саша, яростно сжимая её руки ещё сильнее. –У отряда был отдельный врач, который обрабатывал все царапины, почему ты не пошла к нему?– Микаса неловко замирает стараясь прийти в себя, вернуть трезвость ума, но боль продолжает застилать глаза тонкой пеленой. –Он занимался Эреном... На этом Леви выходит из своего "укрытия" встречаясь с двумя растерянными взглядами девиц. Благодарно кивает Брауз, на что та, робко отвечает и уносится прочь, а после переводит взгляд на Аккерман. Девчонка с близкого рассмотрения заметно осунулась, об этом говорят серые мазки под глазами, слишком заостренные скулы и мертвенно бледные губы. Его птица дрожит в руках, не сопротивляется, кажется уже готовясь умереть. Снова. Когда они оказываются в кабинете мужчины, Микаса даже не оглядывается, тут же присаживаясь на диван. Она слышит шаги Леви по комнате, то как он открывает разные полочки, а после подходит к ней с мокрым полотенцем и оборачивает им дрожащие кисти. Держа её холодные, даже через перчатки, руки мужчина думает о том, что ни одна птица спасенная им не возвращалась. Только эта никак не улетит, продолжая себя калечить. Думает о том, что хотел бы как-нибудь увидеть её в небе целую и невредимую с её блестящими перышками, которых он касается точно шелка перебинтовывая крылья. Когда Леви перебирается, выбрасывая тонкие перчатки девушки в ведро, он понимает, что сейчас лучший момент, чтобы сказать ей. –Командующий Эрвин Смит одобрил прошение о твоём переводе под моё руководство. *** Когда Эрвин собирает очередную экспедицию за стену Леви с сожалением думает о своей ноге, из-за которой не сможет отправиться вместе с птицей. Микаса же, услышав новость, загорается радостью и сидя вместе с ним в кабинете. Её руки уже зажили, только шрамы тонкими полосами напоминают о глупости птицы. А Леви не перестаёт возмущённо цокать, когда девушка забывает обрабатывать ещё грубые рубцы и ему приходится делать это самому. Развед корпус закипает с неимоверной скоростью, так быстро, что вот он уже, день отъезда. Микаса не сидит с ним в кабинете или не тренируется под его руководством. Её нет, она собирается, плотно затягивая ремни и наверняка думая о том, как спасти Эрена ценой своих крыльев и жизни, конечно же. Леви ловит себя на мысли, что не хочет отпускать девчонку за стену. Он её прекрасно знает, так же как и то, что вернётся она снова вся переломанная, какой не следует быть вольным птицам. Руки не слушаются мужчину, когда он пытается написать один из отчётов и тот быстро, боясь передумать, идёт в сторону шкафчиков. Выуживает оттуда узкую сумку-повязку и наполняет её необходимыми медикаментами. После, покидая комнату девушки, где он только что оставил лично собранную аптечку, мужчина лишь качает головой. Он сделал все, что мог. *** Лошади нетерпеливо перебирают копытами под всеобщий шум и гомон сопровождающий солдат. Леви, вышедший сопроводить отряды стоит подле Эрвина слушая о его догадках и изредка высказывая своё мнение, только взгляд его направлен в толпу, выискивая чёрную макушку девушки, которую он без труда находит. Микаса смотрит на него в ответ и на секунду мужчине кажется, что она смотрит на него так же, как смотрит на брата. Но её взгляд быстро меняется и вечно сопровождающая холодность возвращается. Леви думает о том, что она может и не вернуться, о том, что для него это был бы отличный вариант развития событий. Но тут же понимает, что она вернётся, вместе с братом, как всегда. "Эрен" выжжено на задворках уже его сознания, как главная ошибка человечества и мужчина недоумевает, как неконтролирующий себя придурок смог привлечь внимание Микасы, как смог получить расположение и любовь, которую и не ценит вовсе. Леви хотелось бы во весь голос кричать Микасе о том, что именно Эрен её главная болезнь, которая губит её хрупкое тело с каждым днём все больше и больше. Он кажется совсем теряет в неё веру. Устает подбирать с земли синие перья и видеть на них отпечатки сапог того самого Эрена. Когда отряды выезжают Леви старательно не смотрит в её сторону, желая поскорее очутиться у себя, чтобы попытаться забыть эти чертовы черты лица девчонки. Птица здорова и он её отпускает. Пусть проваливает, как и все другие. *** Время проносится незаметно за кучей докладов и отчётов в которых мужчина теряется днём и ночью. Вот он вытирает пыль и снимает красные нити с дивана, а вот он уже стоит в лазарете подле Эрвина и Ханжи размышляя о том, что говорит какой-то рядовой. Он не видел Микасу с момента её прибытия, но он точно знает, что та цела и невредима как и Эрен, который наконец смог всех спасти. Мальчишка сейчас днями прохлаждается в лазарете беспрерывно болтая что-то об отдыхе и никто не смеет ему перечить, желая поскорее разгадать эту чёртова тайну титанов. Леви уверен, что Микаса сейчас рядом с ним, снова прогинается, подстилая собственные перья, как ковёр по которому пройдет парень так ничего и не заметив. Мужчина одергивает себя, мысленно повторяя, что птицы улетают и не возвращаются. Что это аксиома, которую он без надобности доказывал из раза в раз на своей шкуре. Когда Эрвин наконец его отпускает Леви целенаправленно идет в свой кабинет, думая о том, что сейчас ему бы не помешала хорошая уборка, во время которой он сможет привести в порядок мысли. Он на секунду теряется, по прежнему сохраняя маску безразличия и холодности в глазах, когда видит её. Девчонка сидит в его кабинете, на своём положенном месте на диване. Её спина отчего-то слишком напряжена, а изящные кисти рук сжаты в кулаки, выдавая её нервозность. Капитан незаметно для азиатки закатывает глаза, готовясь выслушивать что-то совсем ему не интересное об Эрене, но завидев его Микаса молчит, лишь провожает взглядом пока он не садится за стол, начиная разгребать документы. –-Доброго дня, капитан...– голос девушки звучит слабо, из-за чего мужчина молниеносно поднимает свой леденистый взгляд на неё, но так и не находя причины лишь тихо хмыкает. –С возвращением... Как там Эрен?– в голосе Леви мелькает нетерпение с которым он задаёт вопрос, явно желая выпроводить девушку с её россказнями поскорее. Но Микаса лишь молча кусает полную губу, опуская взгляд в пол. Леви озадаченно глядит на девушку, ища причину её молчания и только приглядевшись наконец замечает то, что заставляет его зрачки расшириться, а нетерпеливый выдох сорваться с тонких губ. Он пристально смотрит на неё, на девушку, на птицу, поражаясь красоте обеих обличий хрупкой азиатки. Она сидит сейчас в его кабинете так спокойно и к месту, будто этот вечно-чистый, сероватый кабинет всегда был её домом. Леви всматривается в тонкие черты лица девушки и не видит ничего кроме настоящего спокойствия, которое окутывает девушку словно пуховым одеялом. Он неосознанно понимает, что именно этого всем сердцем желал увидеть воочию, то, как его вечно больная птица излечится и будет сверкать в полёте яркой звездой. Он невольно встаёт с кресла, делает пару шагов к ней, но останавливается не в силах пошевелиться и в случае провала распрощаться с девчонкой. Микаса смотрит на него в ответ с пониманием и благодарностью, которые ярко горят в её серо-голубых глазах, но помимо них Аккерман успевает разглядеть ещё кое-что, прежде чем она отводит взгляд. Неожиданно азиатка подрывается с места и в пару шагов сокращает расстояние между ними, ещё секунду колеблется, но после уверенно прижимается к мужчине утыкаясь носом в его шею и чувствуя сильные руки, которые обнимают её в ответ. –Я рада...–Микаса запинается вдыхая мужской запах, его запах, который сразу же успокаивает.– ...рада, что вернулась... Негласное, но такое понятное им обоим "вернулась ради вас" так и не звучит. *** Быть зависимым от кого-то – это плохо. Леви усвоил это как главный жизненный урок сначала теряя мать, затем Изабель и Фарлана, а уже после всех всех своих птиц. Кроме одной. Каждый раз он клялся себе, что такого больше не повторится. И каждый раз нарушал клятву не в силах безучастно смотреть на умирающего. Клятвы данные ещё с десяток лет назад осыпаются мелким песком, как только, при любом удобном случае, они с Микасой просто прикасаются друг к другу. Не нужны слова, громкие признания, они прозвучат или уже прозвучали под покровом ночи, когда прикосновения голой кожей ощущаются более ярко, чем сейчас при свете дня соприкосновение только рук. Леви чувствует безграничную любовь к азиатке, которая сидит подле него, хватко уцепившись своей изящной кистью за его. С момента той самой вылазки прошло три месяца. Вспоминая их, Леви смело причисляет все мгновения с Микасой в список тех воспоминаний, которые всегда должны жить с ним. Тщательно копаясь в голове капрал натыкается на воспоминания о лечении одной райской птицы, не колеблется, когда решает, что это им больше не нужно и вычеркивает полагаясь только на себя. Опускает взгляд на сплетенные руки, после переводит его на девушку и видит совершенно здоровую птицу, которой он не устанет любоваться никогда, внутренне замирая каждый раз, когда она расправляет крылья. [говорят, видеть раненых птиц плохо, лечить их ещё хуже, но только отпустив здоровую, человек станет по настоящему счастлив]