***
— Кажется, клавишницу мы раньше видели в универе. — Точно, она с нашего факультета. А кто на басу? — Пирсингованный? — Симпатичный. — Какой-то он знакомый… — А это не...? — … — Найди его в соцсетях.***
Он понравился тебе с первого взгляда. Если это можно считать первым взглядом. Его лицо ты знал много лет, с той самой злополучной ночи, когда то ли провидение, то ли собственные трусливые выдумки подали знак сохранить собственную жизнь. Это был он. Тот, кого ты так отчаянно искал полжизни, будучи готовым остальную половину отдать высшим силам в обмен на встречу. Тот, на чьё существование в реальном мире ты даже не смел надеяться. Твой… ангел? И вот он перед тобой на сцене местного рок-клуба, энергично перебирает струны своей бас-гитары с какими-то идиотскими яркими наклейками на корпусе; в ушах тоннели, железки в брови, в носу и под губой; кажется, плохо спал и давно не был у парикмахера. Он участник относительно молодой альтернативной группы, название которой тебе даже пару раз доводилось слышать. Живой, из плоти и крови, больше не просто порождение твоей больной фантазии, настоящий. Идеален. Он и правда был рядом все это время? С ума сойти. Ха. В твоей голове одновременно гремят Бразильский карнавал, Масленичные гуляния, Марди-гра и Нью-йоркский гей-парад, осанну заглушают взрывы фейерверков, сердце заходит на серию кульбитов, пытаясь разломать грудную клетку изнутри. Ты стоишь как вкопанный, и это один из редких случаев, когда ты не знаешь, что делать. Стоило чаще общаться с людьми, заводить знакомства, выбираться в свет, не только на собственные выступления, или в клуб на поиски партнера для одноразового секса. Может, ты бы встретил его раньше. Может, ты бы сейчас знал, как себя вести. Может, у тебя бы хватило духу подойти ближе к сцене, привлечь его внимание, улыбнуться, одобрительно кивая в такт. Потом найти его в зале, завести непринужденный диалог. Может. Но ты двадцать с лишним лет прожил в своём душном сумрачном мирке и сегодня не готов к знакомству. Когда пришло время охотиться на действительно ценного зверя, ты, подперев столб, пустил корни в пол и заворожено смотришь, нет, пялишься из темноты зала на сцену, освещаемую яркими вспышками софитов. Даже верные спутники-голоса заткнулись, с любопытством ожидая от тебя дальнейших действий. Боже, неужели. Наконец-то.***
Жалкий. Ты просто испугался. Уезжаешь после того, как группа закончила выступать. И всю дорогу до дома молишься, лишь бы парень из твоих фантазий не оказался нонконформистом, избегающим соцсетей или скрывающим своё имя, лицо и деятельность. К счастью, он обычный, слегка самовлюбленный рокер. Денис. Ди-о-нис. В звуках его имени экстатический восторг вакханалий. Вдохновение. Единение с мирозданием, высвобождение стихий и животной сущности. Пламя, в любой момент готовое вырваться наружу. Фотоотчет с Нового года, с Дня рождения, кадры с тусовки, с вечеринки, с попойки с друзьями, с отдыха, с концерта. Древний культ на новый лад, клубная оргия наших дней. Да, это имя отлично подходит человеку, которого ты видишь на фотографиях. Общительный, друзей под тысячу, несколько общих. Ярослав? Отлично. Университетский товарищ недавно обращался с предложением выступить на организуемом его командой мероприятии.***
Рыжий слишком хорошо разбирается в людях. Стоит лишь заикнуться, что недавно ты впервые увидел «Осколки шторма» вживую, он моментально вычисляет твой повышенный интерес к Денису. — Мне нужен басист в группу — Олег решил завязывать с музыкой. И клавишница у них крутая. Как думаешь, они могут согласиться? Ярослав уходит от ответа, одобрив твой выбор. И вишенка на торте — нужный тебе человек работает с ним на радио, ведет музыкальную передачу, о которой ты, кстати, знал, но никогда не слушал. Что ж, достойный повод начать. Ты не можешь поверить в то, что все это время твой ангел был так близко. Усмехнувшись, однокурсник обещает вас познакомить. Благосклонность звёзд к твоей персоне пугает. Чем-то придётся заплатить?***
И ты пишешь, пишешь, пишешь, не замечая, как ночь за окном сменяется рассветом. Голова пухнет от образов, которые ты едва успеваешь воплотить. Слова, мелодии, целые музыкальные отрывки — нового материала хватит на пару альбомов. Исследуя соцсети, ты полдня выдумываешь причины и возможные темы общения, чтобы добавиться в друзья к клавишнице Ольге. К твоей великой удаче, она тоже оказывается студенткой математического факультета, учится на третьем курсе. У вас находится море общих тем: после полуночи в переписке вы уже мило болтаете об университете, преподавателях, о примочках и самом удобном для создания музыки софте. Но твоя цель — не она. Впереди встреча со златовласым мальчиком-мечтой.***
Он не мог не заметить твоего пристального взгляда в тот вечер. Ты боишься, что если хоть на секунду отвернешься — он исчезнет, растворится, рассыплется на миллион сверкающих в воздухе частиц, ни одну из которых ты не сможешь удержать в ладонях. Но он сидит напротив тебя, общается с людьми, нервно улыбается, иногда встречаясь с тобой глазами, и никуда не собирается исчезать. Чуда не случается. Вы почти не разговариваете, не смеетесь над шутками друг друга, и не уходите из клуба, счастливо взявшись за руки. Те пару минут, что вы остались один на один, он вежлив и холоден, даже несмотря на то, что уже едва держится на ногах от принятого алкоголя. Ты везёшь его домой. Между вами напряжение. Тебе противно от того, каким липким и жалким ты выглядишь. Ничего не происходит. И в следующую встречу. И в последующую. Ну… почти.***
— Оставь эту затею, тебе не место рядом с ним. — Возьми его, во что бы то ни стало. — Он на тебя не посмотрит, вам даже поговорить не о чем. — Можешь попробовать, попытка — не пытка. — Ты должен быть ближе. — Ты ничего не потеряешь. Кроме куска собственной души. Голоса в твоей голове то глумятся, давая дурацкие советы, то подбадривают, то требуют оставить затею. Ты уже точно не помнишь, как давно они с тобой. Может, было просто грустно одному, но вот уже много лет они не хотят уходить. Галдят громче, когда ты один, особенно ночью. Переходят на шепот или замолкают совсем в присутствии людей. Прикидываются, будто их нет, или действительно скрываются куда-то, когда ты с Денисом. Обычно безобидны и порой даже полезны, когда напоминают выключить утюг или посмотреть по сторонам прежде, чем перейти дорогу. Повзрослев, ты научился притворяться здоровым и жить среди людей. Ты выстроил шаткий баланс, отрастил паучьи лапки рассудка, чтобы держаться за нити реальности. Твоя великолепная ледяная броня, за годы собранная из мелких чешуек, охраняет тебя и окружающих от того, что может вырваться наружу. Все хорошо, пока ты можешь обходиться без таблеток. У тебя есть работа, дом, есть группа, выступления, концерты, коллеги, приятели и еще многое из того, что присуще нормальным людям. Но твои монстры никуда не ушли, они все так же хотят разорвать тебя изнутри. Но хотя бы не болтают без умолку. Ты думаешь, что Денис когда-нибудь может стать твоим другом. Или не может. Или не другом. Но тебе это нужно. Что-то фантастическое, зародившееся из смеси страха, любопытства и притяжения между вами, начинает шевелить щупальцами. — Рома, так ты хочешь, чтобы мы были друзьями? — Ты нужен мне, Денис. Ты важен для меня. Я хочу, чтобы ты был частью моей жизни, а я, пусть и маленьким, крошечным кусочком — твоей. Это дружба? — Сомнительно. Хотя в общих словах похоже. — Значит, да. Я думаю, что твои и мои демоны могли бы подружиться.***
По официальной версии у него нервный срыв. У Дениса? У Дизи? Это шок. Ты места себе не находил те дни, пока он шатался неизвестно где. Снова и снова пытаешься убедить себя, что в его болезни нет доли твоей вины. Психические расстройства не передаются через единственный поцелуй украдкой. Затем отчаяние — он обвиняет тебя в том, чего ты бы никогда не сделал без его согласия. В конце концов ты малодушно благодаришь отечественную психиатрию с ее бесчеловечными методами терапии, чертовы нейролептики, транквилизаторы и антидепрессанты. Потому что он забыл часть событий той весны. Или слишком умело делает вид, что забыл, но больше он тебя не боится. После возвращения в нормальную жизнь Денис стал относиться к тебе так же ровно, как к любому другому знакомому. Ты счастлив: тебе дали второй шанс. Приходится заново рассказывать о себе, где работаешь, чем занимаешься, о семье и прошлом. Но то, что ты превосходно варишь кофе, он почему-то помнит. Какому богу совершить жертвоприношение в благодарность?***
У тебя есть время, чтобы все исправить. Сложнее всего держаться от него на расстоянии, не упуская при этом из виду. Влиться в его окружение не составляет труда: подкинуть возможности заработать Ольге, несколько идей для фотосессий Яну, не забывать своевременно ставить лайки и восторженно комментировать новые фотографии Марины — и сеть информаторов, оперативно осведомляющих едва ли не о каждом его телодвижении уже готова; сделать парочку льстивых замечаний относительно музыкальности песен «Осколков Шторма» в личной переписке с Алексеем — и ты желанный гость и зритель на всех репетициях и выступлениях группы. Это легко, когда умеешь притворяться нормальным. Этого мало: теперь нужно быть предельно осторожным. Ты чертовски боишься все испортить, спугнуть или навредить. Просто быть его другом, не мечтать о большем, хранить украденный поцелуй как одно из лучших воспоминаний в твоей жизни. Ты согласен на это? «Как спалось? Что видел во сне? Как самочувствие? Сегодня прохладно, одевайся теплее, не забудь зонт, обещают дождь. Что на завтрак? Как работа? Давай увидимся…» и еще сотня сообщений, которые ты снова и снова удаляешь прежде, чем отправить. Вместо которых нужно придумать что-то нейтральное, обозначающее вежливый интерес. Скинуть песню, которая должна ему понравиться, одолжить приставку для вечеринки и невзначай напроситься на нее гостем, составить компанию в походе в кино или за новой одеждой, проконсультироваться о тренировках, как будто ты и правда собираешься начать заниматься спортом. Осторожно сблизиться, мягкими штрихами вписаться в декорации его реальности. Ты ждал его полжизни, а может дольше, разве ещё пара лет — существенный срок? Твоё далекое солнце, он все сильнее восхищает тебя. Нашел работу, стал спокойнее и собраннее, вернулся к занятиям в тренажерном зале и набрал форму. Через год друзья шутят, что месяц в психушке пошел Денису на пользу, закалил. Он стал взрослее. Ярослав смеется, что это ты на него положительно влияешь, и скрывать, как много радости тебе приносят эти слова, становится все сложнее. Нити между вами постепенно крепнут. Главное — не забывать прятать справочники по психиатрии, когда он заходит в гости.***
Он пришёл на твоё выступление. Хоть никто об этом и не знает, но, как всегда, все твои песни посвящены ему. Во время исполнения одной ты без особой надежды бросаешь взгляд в зал и видишь такое знакомое лицо и растрёпанный нимб светлых волос. Сложив руки на груди, Денис стоит на том же месте, что и ты два года назад, качает головой в такт и, кажется, даже едва шевелит губами, подпевая. Улыбается, заметив твой взгляд. Боже, он пришёл на твоё выступление! Когда вы заканчиваете, ты спешишь в гримерку, а оттуда сразу в зал, где через секунду находишь светлую макушку у бара. — Классно отыграли, — он искренне улыбается и хлопает тебя по плечу. Секунду ты смотришь на хорошо знакомый медальон со скорпионом, заключенном в янтарной ловушке и непроизвольно тянешься пальцами к вещи, когда-то принадлежавшей тебе, остановившись в паре сантиметров от его груди: — Я думал, он потерялся. Денис, заметив твое оцепенение, озадаченно пожимает плечами: — А я все гадаю, откуда у меня эта штука? Он твой? Получив утвердительный кивок, он снимает подвеску с шеи и протягивает тебе — впитавший тепло кожи камень ложится в твою дрожащую ладонь.***
Ты пожираешь его глазами. Постоянно пялишься и ничего не можешь с собой сделать. На его пухлые губы, высохшие от соленой воды и морского ветра, на его шею, грудь, пресс, широкие плечи и пальцы, огрубевшие от струн. Стильный комфорт бунгало с двумя спальнями на берегу залива, красота тропической флоры и фауны, едва уловимое перешептывание духов этих мест — все теряет яркость, когда ты раз за разом погружаешься в созерцательное любование. Он идеально вписывается в природную картину, став ее отражением. Кожа, позолоченная бесконечными поцелуями солнца, кончики отросших волос выгорели добела, голубые глаза светятся на загорелом лице, улыбка, лёгкость и наслаждение каждым вздохом. Упоение летом, теплом, жизнью. — Денис, надень футболку, — ловишь его вопросительный взгляд, — ты смущаешь меня своим безупречным атлетическим торсом. — Хочешь потрогать? — Хочу такой же. Как вышло, что вы вдвоем на побережье? Ах да, подарок богов, не иначе. Ты пользуешься привилегией родства впервые в жизни и безумно рад этому: сестра работает в туристическом агентстве, это она подкинула идею отпуска в тропической стране, даже нашла подходящий тур. На двоих. В который раз понимаешь, что так проявляется забота о твоем психическом здоровье. Сама она полететь, конечно, не может, младший тоже, у него долг за прошлый семестр. Ты ни секунды не сомневаешься, кого хочешь видеть своим спутником, но даже в фантазиях не позволяешь представить себе, что вы отправитесь вместе. А Денис вот так просто соглашается. — Крутой вариант. Если получится экстренно взять отпуск, то я в деле. Вечером он радостно сообщает, что его отпустили. Единственное, о чем ты можешь думать в первый миг: почему тебя не разорвало от счастья прямо здесь? Потом накатывает страх. Вдруг он передумает, заболеет, умрет? Или то же самое случится с тобой. Вдруг что-то пойдет не так, вы критически не сойдетесь характерами, поругаетесь и покалечите друг друга? Или ты в чем-то проколешься, он обо всем догадается, и ты станешь ему противен? Или в поездке он найдет себе другую компанию или девушку, а ты останешься в одиночестве, потому что долго и трудно сходишься с людьми? И еще тысяча опасений и вопросов, которые всю неделю не дают тебе спокойно спать.***
Слишком жарко и слишком влажно. Прохладная комната с круглосуточно работающим кондиционером становится твоим главным укрытием в полуденную жару, которая Дениса, кажется, совершенно не беспокоит. Его вообще беспокоит не так уж много вещей: водостойкость солнцезащитного крема, подходящая сила ветра и температура прохладительных напитков. Он щурится от вечернего бриза и вдохновенно перечисляет причины, почему завтра будет идеальная погода для морских прогулок, рассуждает о различиях серфинга, кайтинга и вейкбординга, но ты теряешь логическую нить, потому что снова не можешь отвести глаз. — Короче, ты обязательно должен попробовать вэйк или хотя бы виндсерф, не все же… Приходится сосредоточиться, чтобы разлить вино по стаканам, предусмотрительно захваченным тобой из номера. Денис удивленно смотрит на протянутую емкость, будто бы не заметил всех твоих манипуляций секунду назад: — Рома, хочешь споить меня? Я же минимизировал употребление спиртных напитков! — Серьезно? — Ну да, у меня же режим, — он крутит емкость в руках, поднимает к глазам, наблюдая, как последние лучи солнца, проходящие через стекло, превращают жидкость из почти черной в ярко-багровую, — ладно, чуть-чуть можно, — подносит к губам и осторожно пробует. — А раньше, помнится, ты переживал за мою неумеренную любовь к алкоголю... Веселое было время. Хотя нет, не очень. Наверное, наше знакомство случилось не в самый подходящий момент. Ты меня тогда пугал. — Чем я тебя пугал? — Черт, не знаю, я же был младше и глупее, — он усмехается, — наверное, своей крутостью и демонической харизмой. Ты же здорово умеешь впечатлять людей, Ром. Цепляешь их своей загадочностью, сдержанностью, притягательностью на грани гипноза. Если не знать тебя достаточно близко, можно подумать, что ты, такой инфернальный, готовишь армию гомункулов для захвата мира где-то в своей темной пещере, но вышел ненадолго, чтобы расслабиться и спеть о далеких мирах и несчастной любви. Ты как луна со своей тёмной стороной. Блин, да это же просто прикольно. Ты замечал, как на нас пялятся люди? Когда мы вместе где-нибудь тусуемся, я чувствую себя настоящей рок-звездой, — высунув на мгновение язык, он корчит гримасу и складывает пальцы в «козу», — круто иметь такого друга! За тебя? Ты не знаешь, что ответить, у тебя же никогда не было друзей. Стук стекла от соприкосновения стаканов теряется в шуме ветра и волн. — Ром? — М? — У тебя не бывает желания все бросить и уехать в другой город или страну? — Я сейчас в другой стране. Денис улыбается. — Нет. Насовсем. Сбежать от прошлого, начать жизнь заново. Ты ведь можешь работать удаленно по своей специальности? — Могу, но никогда не думал об этом, честно говоря. — Почему? — Может, потому что мне не от чего бежать? Или потому что, куда бы я ни отправился, я возьму с собой себя. И, честно говоря, я пока не готов жертвовать своей комфортной жизнью ради сомнительных перспектив. Денис сосредоточенно смотрит в одну точку на горизонте: — А есть что-нибудь, что могло бы заставить тебя уехать? Ты усмехаешься: — Знак свыше. — Ты в них веришь? — Ну, конечно. Представь: сижу я спокойно дома с чашечкой кофе, читаю книжку. И вдруг мне приходит предложение работы в крутой динамично развивающейся компании, с окладом, возросшим до небес и перспективами блестящего карьерного роста. Или нет, лучше: прогуливаюсь я в парке, слушаю музыку, и внезапно звонит всемирно известный продюсер с новостью, что завтра мне нужно быть в Лос-Анжелесе на подписании контракта, а потом начинается мое мировое турне. Это не будет знаком свыше? Денис едва сдерживает смех: — Хаха, нет, это скорее подарки судьбы. И, наверное, тебе придется много молиться, чтобы подобное произошло просто так. — Ну а кто любит лентяев кроме них самих? Хотя, порой я все же верю, что помимо человеческой воли есть что-то большее, нечто прекрасное и всеобъемлющее, имеющее возможность влиять на наши жизни, посылать успех и процветание, когда мы соблюдаем определенные правила и наказывать, когда нарушаем их. — То есть, ты все-таки веришь в бога, провидение или нечто такое? — Это лучше, чем думать, что ты совершенно одинок. Денис усмехается: — Любопытно. Я и не думал, что ты можешь быть таким, ну... сентиментальным. — Разве не все мои песни о том, как я сентиментален и уязвим? Вопрос остается без ответа. Пару секунд он изучающее смотрит на тебя и выдает: — А я вот подумываю переехать. — Куда? — В столицу, естественно. Ведь именно туда отправляются все не нашедшие себя творческие люди из нашего города. Друг на первое время приглашает пожить у него. Все, что ты сейчас можешь выдавить из себя, это: — Я рад за тебя. Это серьезный шаг. — Пока это лишь туманные планы. Но я все чаще ловлю себя на ощущении, что пора что-то менять. Хоть сейчас все в норме, тот срыв не прошел для меня бесследно. Ты чувствуешь, что дело не только в срыве, что это лишь верхушка айсберга, где под водой его страх, боль, обида, семейная драма, комплексы и еще множество вещей, которые он никому не покажет. И еще ты понимаешь, как близок к тому, чтобы упустить и второй шанс, но что ты можешь сказать? Что даже будучи не в себе, можно адаптироваться к жизненным обстоятельствам и успешно функционировать в социуме. Но если он оставит тебя, твоя жизнь станет пустой и потеряет всякий намек на смысл. Что он нужен тебе сильнее воздуха, только рядом с ним ты можешь быть расслабленным и спокойным. Счастливым. Вместо рвущихся наружу слов, ты задумчиво протягиваешь: — В древности люди верили в то, что за грехи и непослушание боги отнимают разум. — Видимо, в последний момент они решили надо мной смилостивиться и не забирать остатки.***
Несколько минут назад клонящийся к закату день едва трогал небо прозрачными цветами сумерек, и вот уже глубокая ночь, заливая темнотой все вокруг, делает далекие уличные огни ярче. Вы снова ведете неспешную, ничего не значащую приятную беседу, как неразлучные друзья, хорошо знающие друг друга. Полумрак веранды, горячий морской воздух и алкоголь в крови – три составляющих успешного выпадения из твоего привычного состояния скованности. Он улыбается, глядя на звезды в темном небе над морем, ты – глядя на него. Ирреальность момента позволяет выпустить на волю давно мучающий неловкий вопрос: — Слушай, всегда было интересно, пирсинг не мешает при поцелуях? Он поворачивается к тебе с всё той же расслабленной улыбкой, но во взгляде рождается огонёк любопытства: — Никогда не целовался с пирсингованными? Отрицательно качаешь головой. С картинным вздохом учителя, которому приходится объяснять таблицу умножения десятиклассникам, он приближается и бережно прикасается к твоим губам своими. От шока ты не шевелишься, а от счастья забываешь, как дышать, но делаешь осторожные попытки ответить на поцелуй. Нехотя позволяешь ему отстраниться спустя несколько бесконечно коротких мгновений, но по спине продолжают бежать мурашки. С невозмутимым видом, будто только что поднял оброненную тобой вещь или угостил жвачкой, Денис спрашивает: — Ну как? Грохот сердца заглушает шорох бриза, голоса волн и все звуки внешнего мира. — Супер. Секунду он смотрит с непониманием, потом хохочет: — Пирсинг как? Не мешает? От стыда и неловкости ты хочешь провалиться под землю. И чтобы он упал следом прямо в твои объятия. — Знаешь, кажется, мешает. Я ведь не в курсе, как ты целуешься без него. Денис улыбается и тянется пальцами к шарику под губой. Секундная возня — и он придвигается вплотную, приглашая к поцелую, ждёт первого шага от тебя. Преодолевая сантиметры между вами, закрываешь глаза, мягкая щетина касается твоей кожи. Осторожно ласкаешь его губы, он так же бережно отвечает. Этот поцелуй такой же короткий, его недостаточно, как воздуха в легких, но коктейль из смущения, экзальтации, желания, неловкости, тревоги и дрожи заставляет прервать близость. — Да, без пирсинга мне больше нравится. Льдистый туман его глаз смешивается с поволокой страсти. Уверенным движением он притягивает тебя за талию и вцепившись в затылок с напором припадает к губам. Ты сам не понимаешь, почему это происходит, ты этого не планировал в ближайшие пару лет точно, но ты счастлив. Эта ночь будет лучшей в твоей жизни.***
Пока все мысли тают в затухающем огне блаженства, блуждающего по позвоночнику, Денис, запрокинув голову, стонет от удовольствия. Шумно выдохнув и расслабившись, падает на тебя и прежде, чем выпустить из объятий, крепко обнимает, шепча слова благодарности. Несколько минут вы лежите неподвижно, только его дыхание и губы, как крылья бабочки, щекочут твою шею лёгкими прикосновениями. После секса он ужасно болтлив: — А может, я вообще не би, а пансексуал? Ладно, с физиологической стороной вопроса мне все ясно, а как обстоят дела с социальной? Кто должен ухаживать, добиваться и завоевывать? Обои?? – он делает акцент на каламбуре, намекая на известную в интернете шутку, – как в кафе платить? Пополам? По очереди? А цветы кто должен дарить? У тебя вообще когда-нибудь были отношения с парнем? Ты хмуришься от нежелания откапывать из памяти болезненные воспоминания. — Один раз, на первом курсе. Они быстро и печально закончились. Я был наивен, горяч и одержим желанием попробовать в постели все и сразу, и парень порвал со мной по смс, сказав, что я странный и вообще озабоченный. Это было больно, но сейчас я благодарен ему хотя бы за то, что он никому не разболтал о нашей связи. Денис изображает сочувствие, а, может, и вправду испытывает его. Ты сам не замечаешь, как под воздействием его прокачанного обаяния выбалтываешь все о своих прошлых женщинах и мужчинах. Которых у тебя было в несколько раз больше, чем у него. Денис в восторге. Ведь пока он единственный, кто с первого раза довел тебя до оргазма, взяв сзади. Зелье из жары, вина и его обаяния плавят твою ледяную броню на целую ночь, в этом странном душевном стриптизе ты обнажаешься перед ним. Но лишь спустя несколько часов, когда с восходом солнца магия развеивается, покидая его постель, ты отчетливо осознаешь, что твой ангел так и остался предельно далек от тебя.***
— Скажем так, рот — не единственное твоё отверстие, которое я не прочь ласкать языком. В ответ он густо краснеет. Поразительно, как это ему это еще удается после всего, что вы творите по ночам. И не только по ночам. Секс на пляже после заката, в номере, в туалете клуба, в примерочной одного из магазинов в торговом центре, где он выбирает новую одежду. В постели вы понимаете друг друга без слов. В отличие от жизни. Раз за разом отдаешься ему, а потом мучаешься угрызениями совести. Ты не знаешь, как прекратить эту порочную сказку, и не хочешь, чтобы она заканчивалась, потому что финал будет неизбежно печальным. Но здравый смысл летит к чертям, стоит ему начать целовать тебя в шею.***
— Рома, ты русалка! — со смехом Денис срывает резинку с твоей головы, волосы из хвоста рассыпаются по плечам. — Эй, не возмущайся, я тебе потом заплету косичку, я умею! Все детство делал сестре прически. Залп воды, пущенный резким ударом ладони, летит тебе в лицо. Прыжок — и он наваливается всей тяжестью тела, заставляя погрузиться в теплую морскую воду с головой. Ты едва не захлебываешься от смеха, он, изображая беспокойство, стучит тебя по спине и тянет на берег. После игры в искусственное дыхание, он ведет тебя в душ, где смывает соль и песок, оглаживая разгоряченное тело. Языком проверяет чистоту чуть ли не всей площади кожи, и вы снова занимаетесь любовью, едва успев добраться до кровати. В его мире все предельно просто и ясно: вас друг к другу тянет, так почему бы не провести время приятно и с пользой для здоровья? Без недосказанности и полутонов, без тени сомнения, домыслов и неуверенности. Это ведь и твой принцип, идея, которой ты руководствовался последние несколько лет при выборе партнеров для секса. С Денисом это не работает. — У нас курортный роман? — Не знаю, — пожав плечами, отвечает он и довольно щурится от яркого солнца, — у меня роман с Романом, хах. — А я ведь так ни разу и не сходил с тобой в зал. Придется искать нового фитнес-гуру, когда ты уедешь. — Тебе не нужны тренировки для наращивания мышц. Разве что йога, — Денис подмигивает. — Нет, правда, мне нравится твое тело, в нем ты совершенно… гармоничен, — с полной серьезностью говорит он и, мотнув головой, едко добавляет: — хоть и дрищ. Знай, ты первый, кому я такое сказал. Он пододвигается ближе и увлекает тебя в тягучий будоражащий поцелуй, после которого не остаётся неловкости, сомнений и страха, только желание растечься тёплой лужицей у его ног. Это не влюблённость. Больше. Поклонение. Едва ли вы теперь останетесь друзьями. Ты не хочешь думать о том, что будет, когда все закончится. Когда он уедет. Даже, когда закончится отпуск и вы вернётесь домой. Потому что в глубине души тебе страшно. Ты боишься боли, новой или старой, давно стертой из памяти, шрам от которой ноет где-то глубоко внутри. Будто когда он уйдет, ткань реальности порвется, и ты будешь поглощен небытием, или насмерть разобьешься о его дно, сломав все свои защиты. Нужно притормозить. Остановиться. Отключить чувства. Твоя сила превращается в отстраненность. — Ты закончил работу? — Почти. — Значит, завтра на экскурсию я снова еду один? — Извини.***
До встречи с ним у тебя была работа, дом, творчество, сформированный круг общения — высококачественная имитация нормального существования. Была уверенность в завтрашнем дне, но не хватало главного — вкуса к жизни, желания смаковать каждую ее секунду. И он дал тебе это, поделился своим. Но приходит время возвращать чужое. Ты убеждаешь себя, что не потеряешь его, просто вернёшь назад. Ведь нельзя потерять то, что никогда не было твоим. Твое солнце спит под боком. Твой ангел. Твой личный олимпийский бог. Ди-о-нис... Мелодия будильника вырывает тебя из фантазий. Ты тянешься к трезвонящему телефону и выключаешь сигнал. Он открыл глаза и смотрит в потолок. Вам пора уезжать.***
— У тебя не бывает странных снов? Или не странных, а таких ярких и запоминающихся, что ты потом еще несколько недель прокручиваешь их в голове? — спрашивает Денис, оторвавшись от чтения с экрана своего смартфона, пока вы убиваете время в ожидании приглашения на посадку. — Мне давно не снятся сны, — ты закрываешь рекламный буклет, язык которого тебе все равно не знаком, — или я слишком быстро их забываю. Может, это даже к лучшему. — Почему? — Потому что после пробуждения не нужно ломать голову, соображая, в какой реальности находишься. — Я сейчас понял, что ни разу не видел тебя спящим. В ответ ты только пожимаешь плечами. Внутренности международного терминала шевелятся жизнью независимо от времени суток. Даже в четыре часа утра пассажиры проходят контроль, регистрируют багаж, тратят последние деньги в магазинах duty free и просто бесцельно шатаются по аэропорту, ожидая приглашения на посадку. Денис смотрит на табло вылета, зевает и трет раздраженные глаза. С каждой ушедшей минутой, что приближает вас к дому, терзающие тебя эмоции пожирает пустота. «Пожалуйста, не оставляй меня. Ты нужен мне, с тобой я становлюсь лучше. Когда ты рядом, боль проходит. Мой свет, без тебя я исчезну» - вместо правды и искренних слов ты толкаешь его локтем в бок и, бросив на дверь уборной короткий взгляд, достаточно красноречивый, чтобы он понял намёк, говоришь: — Может, развлечемся? Напоследок. Пару секунд Денис молчит. Потом хмурится. Спокойное лицо искажает гримаса негодования, он мотает головой и несколько раз бьет кулаком по поручню кресла, дав волю эмоциям. Мускулы каменеют, губы плотно сжимаются в тонкую линию. Расположившееся неподалёку семейство азиатов с опаской косится в вашу сторону. — Напоследок! — передразнивает с обидой. — Боги! Рома, с меня хватит! Я тебе не секс-игрушка, — голова запрокинута, шея с вздувшимися от напряжения венами открыта, он вскидывает руки, закрывая ладонями лицо. Шумно выдыхает: — Я больше не могу играть в интрижку, которую нужно закончить вместе с каникулами. Ты мне нравишься. И я не хочу с тобой «развлекаться». Ошеломлённо смотришь в его прекрасные глаза, он фыркает и спрашивает, подводя жирную черту под всей твоей прожитой жизнью: — Ты будешь со мной встречаться? Ты молчишь. Его внезапное признание застало тебя врасплох. Ты так долго убеждал себя в невозможности взаимности и своего счастья, что в самый счастливый момент своей жизни снова не знаешь, как себя вести. Кто-то ставит на паузу экспансию пустоты в твоей голове. — Ром, — его голос как луч, за которым следует вспышка в небытие. Большой взрыв. Рождение новой вселенной с твоим личным солнцем в центре. — Ро-ом, — повторяет он, протянув окончание чуть дольше, от чего твоё имя превращается в сдерживаемый стон удовольствия, и водит рукой перед твоим застывшим лицом — ответь что-нибудь? — Ты... ты тоже мне нравишься, Денис. Но я думал, что все будет не так. Черт. Совсем не так. — В смысле? — Что сперва я займу крошечное место в твоей жизни. Потом мы станем друзьями, и когда-нибудь, в один прекрасный день я бы решился к тебе прикоснуться. Даже поцеловать. Но все случилось слишком быстро, мы переспали, и теперь я чувствую свою вину за это. Он смеётся, громко и заразительно, и треплет тебя по плечу: — Вину? Неужто ты считаешь, что это я жертва, а ты коварный соблазнитель? Что презервативы и смазка оказались у меня на случай экспериментальной связи с местным ледибоем? И тут до тебя доходит, какой же ты дурак. Что изредка выглядывая из окошка своей темной башни как изнеженная готическая Рапунцель, ты не замечал очевидного: принц захватил строение штурмом, взял тебя с потрохами, а теперь, кажется, намерен надолго здесь обосноваться. Он продолжает: — Так или иначе, друзьями нам уже точно не стать. Два года назад я вроде как нравился тебе, а после моего срыва ты резко перешёл в режим приятелей. Знаешь, это было немного обидно. А сейчас меня тем более не интересует твоя дружба, друзей у меня и так предостаточно, — он откидывается на спинку сидения, сцепив пальцы замком на затылке, его лицо снова расслаблено и спокойно. — Для меня все это не просто секс. Я попал под твоё темное очарование и не знаю, как освободиться от него. Да и освобождаться не хочу. — Ты ведь собираешься все бросить и уехать. — Ну и что? Может, я и тебя теперь планирую прихватить с собой. Если ты, конечно, не против. Проще некуда, он все делает легко. Veni, vidi, vici. К чертям все доводы и увещевания о твоей прошлой жизни, самодостаточности, потребности в одиночестве. Об опасности, которую ты можешь для него представлять, и боли, которую вы непременно будете причинять друг другу. — Я не против. Если ты позволишь мне еще немного погреться у твоего огня. — Вот теперь я и правда вижу, как ты сентиментален и уязвим. Тогда просто позволь мне поделиться с тобой теплом. По громкой связи объявляется посадка на ваш самолет. Денис счастливо смеется и, подавшись вперед, протягивает тебе ладонь. Теперь вы вместе? Что делать дальше? Надолго ли это, на сколько вас хватит, сможете ли вы пробиться друг к другу через толщу своих предубеждений, драм и страхов? Что с тобой будет, когда вы расстанетесь, ведь это непременно случится? Как рассказать ему о своем психическом нездоровье? И еще миллион терзающих вопросов, ответы на которые ты будешь искать потом. Позже. В другой жизни.